Прист, Стив

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Стив Прист Steve Priest
Дата рождения	23 февраля 1948(1948-02-23) (76 лет)
Место рождения	Хэйс, Англия
Страна	Великобритания Великобритания
Профессии	бас-гитарист, певец, композитор
Инструменты	бас-гитара, вокал, гармоника
Жанры	рок, глэм-рок, бабблгам-поп, хард-рок
Коллективы	The Countdowns, The Army, Sweet, The Allies, Steve Priest's Sweet
Лейблы	Polydor, RCA
[www.thesweetband.com thesweetband.com]

Стив Прист (англ. Steve Priest, полное имя Стивен Норман Прист, англ. Stephen Norman Priest); 23 февраля 1948, Хэйс, Миддлсекс, Англия) — бас-гитарист и второй вокалист британской рок-группы Sweet.

Биография

Стив Прист родился 23 февраля 1948 года.

С 13 лет пел в церковном хоре в Хэйсе. В 15 лет, вдохновлённый такими музыкантами, как Джет Харрис из Shadows, группы Rolling Stones и The Who, начал играть на самопальной бас-гитаре в местных подростковых группах. До прихода в «Sweet» играл в группе «The Army».

Участие в «Sweet»

В январе 1968 года Стив стал одним из участников квартета «Sweetshop», позже «Sweet», вместе с вокалистом Брайаном Коннолли, ударником Миком Такером и гитаристом Фрэнком Торпи. Последнего вскоре заменил Мик Стюарт. Продюсер RCA Фил Уэйман, оценивший вокальные способности Приста, Коннолли и Такера, пригласил их наложить голоса на новую песню начинающих тогда песенников Никки Чинна и Майка Чэпмена — «Funny Funny». Стюарт был уволен, а новым гитаристом стал Энди Скотт. «Funny Funny» вышла синглом в 1970 году и через девять месяцев попала в «горячую двадцатку». Чинн и Чэпмен продолжили писать песни для «Sweet», и за первым успехом последовал ряд классических глэм-роковых хитов.

Прист исполнял короткие запоминающиеся партии ведущего вокала почти в каждой песне. Например, в «Blockbuster», единственной песне «Sweet», занявшей первое место в британском хит-параде, в одной строчке припева звучит пронзительный выкрик Стива: «We just haven’t got a clue what to do!» («Мы даже не имеем понятия, что делать!»). Это стало одной из отличительных особенностей «Sweet». Прист был изобретателен в создании визуального образа группы, его идеей было использовать яркий макияж и замысловатые сценические костюмы. Когда «Sweet» впервые появились в телевизионном шоу «Top of the Pops» с песней «Wig Wam Bam», Прист был в костюме индейца. Он дебютировал как ведущий вокалист в альбоме «Funny How Sweet Co-Co Can Be» 1971 года, исполнив песню «Chop Chop». Из-за непопулярности этого альбома многие считали первыми песнями с вокалом Приста «No, You Don’t» и «Restless» с альбома «Sweet Fanny Adams» 1974 года.

В 1979 году, после ухода Брайана Коннолли, Прист взял на себя почти все вокальные партии и стал официальным спикером группы. В 1982 году «Sweet» окончательно разошлись. Прист уехал с семьёй в США. В 1988 году бывшие участники «Sweet» предприняли попытку воссоединения и собрались в студии в Лос-Анджелесе вместе с продюсером Майком Чепмэном. Совместной работы у них не получилось, зато Прист восстановил хорошие отношения с Коннолли, который отдалился ото всех ещё в конце 1970-х. В 1990 году «Sweet» снова собрались, на этот раз в Лондоне, для создания документального фильма.

Сольная работа

Прист иногда появлялся на записях других исполнителей как сессионный музыкант. Какое-то время он играл в группе «Allies» с гитаристом Марко Делмаром и барабанщиком Стивом Миссалом. Больших успехов они не добились, однако их композиция «Talk To Me» прозвучала в фильме «Fast Food».

В 1994 году Прист опубликовал свою автобиографию «Are You Ready Steve?» («Ты готов, Стив?»), название которой копирует первую строчку хита «Ballroom Blitz» 1973 года. В 2006 году вышел диск его сольных работ «Priest’s Precious Poems».

Steve Priest’s Sweet

В 2008 году Стив Прист создал новую версию группы «Sweet», по примеру Энди Скотта, играющего с «Andy Scott’s Sweet», и ныне покойного Брайана Коннолли, выступавшего с «Brian Connolly’s Sweet». В состав «Steve Priest’s Sweet» вошли гитарист Стюарт Смит, вокалист Джо Ретта, клавишник Стиви Стюарт и барабанщик Ричи Онори. Группа совершила турне по США и Канаде. 30 августа на концерте в Кабазоне, Калифорния, они записали живой альбом «Live in America», который с 21 июля 2009 года можно приобрести на Amazon.com. Среди работ группы есть два хард-роковых кавера на песни «Битлз» — «Ticket To Ride» и «I Saw Her Standing There».

Группа активно выступает в США и Канаде, в марте 2011 года у них был тур по Южной Америке. 27 и 28 мая 2011 года прошли два их концерта в Германии — в Борне и Шварценберге. По прошествии 30 лет со времени последнего концерта оригинальных «Sweet» европейцы приняли Стива очень тепло.

Личная жизнь

Первую жену Стива звали Пэт, и на момент свадьбы в 1967 году Стиву было всего 19 лет. 29 июля 1968 года у них родилась дочь Аллисон (Лиза). В 1981 году Прист развёлся с Пэт и женился на Морин О’Коннор, которая была тогда директором по рекламе и работе с артистами компании «Capitol/EMI Records» в Нью-Йорке. В 1985 году семья переехала в Лос-Анджелес. У них родились две дочери, Дэниэлл и Маргарет. Сейчас семья Прист живёт в Ла-Канада-Флинтридже, Калифорния.

Ссылки

• [www.thesweetband.com/steve.html Биография Стива Приста на официальном сайте Sweet]
• [rock.w3h.net/sweet/priest.htm Страница Стива Приста на польском фан-сайте]
• [www.sweetlife.dk/598 Стив Прист на sweetife.dk]

Отрывок, характеризующий Прист, Стив

– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.


Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.