Присурский заповедник
Поделись знанием:
– Tiens! [Вишь ты!] – сказал капитан.
Потом Пьер объяснил, что он любил эту женщину с самых юных лет; но не смел думать о ней, потому что она была слишком молода, а он был незаконный сын без имени. Потом же, когда он получил имя и богатство, он не смел думать о ней, потому что слишком любил ее, слишком высоко ставил ее над всем миром и потому, тем более, над самим собою. Дойдя до этого места своего рассказа, Пьер обратился к капитану с вопросом: понимает ли он это?
Капитан сделал жест, выражающий то, что ежели бы он не понимал, то он все таки просит продолжать.
– L'amour platonique, les nuages… [Платоническая любовь, облака…] – пробормотал он. Выпитое ли вино, или потребность откровенности, или мысль, что этот человек не знает и не узнает никого из действующих лиц его истории, или все вместе развязало язык Пьеру. И он шамкающим ртом и маслеными глазами, глядя куда то вдаль, рассказал всю свою историю: и свою женитьбу, и историю любви Наташи к его лучшему другу, и ее измену, и все свои несложные отношения к ней. Вызываемый вопросами Рамбаля, он рассказал и то, что скрывал сначала, – свое положение в свете и даже открыл ему свое имя.
Более всего из рассказа Пьера поразило капитана то, что Пьер был очень богат, что он имел два дворца в Москве и что он бросил все и не уехал из Москвы, а остался в городе, скрывая свое имя и звание.
Уже поздно ночью они вместе вышли на улицу. Ночь была теплая и светлая. Налево от дома светлело зарево первого начавшегося в Москве, на Петровке, пожара. Направо стоял высоко молодой серп месяца, и в противоположной от месяца стороне висела та светлая комета, которая связывалась в душе Пьера с его любовью. У ворот стояли Герасим, кухарка и два француза. Слышны были их смех и разговор на непонятном друг для друга языке. Они смотрели на зарево, видневшееся в городе.
Ничего страшного не было в небольшом отдаленном пожаре в огромном городе.
Глядя на высокое звездное небо, на месяц, на комету и на зарево, Пьер испытывал радостное умиление. «Ну, вот как хорошо. Ну, чего еще надо?!» – подумал он. И вдруг, когда он вспомнил свое намерение, голова его закружилась, с ним сделалось дурно, так что он прислонился к забору, чтобы не упасть.
Не простившись с своим новым другом, Пьер нетвердыми шагами отошел от ворот и, вернувшись в свою комнату, лег на диван и тотчас же заснул.
На зарево первого занявшегося 2 го сентября пожара с разных дорог с разными чувствами смотрели убегавшие и уезжавшие жители и отступавшие войска.
Поезд Ростовых в эту ночь стоял в Мытищах, в двадцати верстах от Москвы. 1 го сентября они выехали так поздно, дорога так была загромождена повозками и войсками, столько вещей было забыто, за которыми были посылаемы люди, что в эту ночь было решено ночевать в пяти верстах за Москвою. На другое утро тронулись поздно, и опять было столько остановок, что доехали только до Больших Мытищ. В десять часов господа Ростовы и раненые, ехавшие с ними, все разместились по дворам и избам большого села. Люди, кучера Ростовых и денщики раненых, убрав господ, поужинали, задали корму лошадям и вышли на крыльцо.
В соседней избе лежал раненый адъютант Раевского, с разбитой кистью руки, и страшная боль, которую он чувствовал, заставляла его жалобно, не переставая, стонать, и стоны эти страшно звучали в осенней темноте ночи. В первую ночь адъютант этот ночевал на том же дворе, на котором стояли Ростовы. Графиня говорила, что она не могла сомкнуть глаз от этого стона, и в Мытищах перешла в худшую избу только для того, чтобы быть подальше от этого раненого.
Один из людей в темноте ночи, из за высокого кузова стоявшей у подъезда кареты, заметил другое небольшое зарево пожара. Одно зарево давно уже видно было, и все знали, что это горели Малые Мытищи, зажженные мамоновскими казаками.
– А ведь это, братцы, другой пожар, – сказал денщик.
Все обратили внимание на зарево.
– Да ведь, сказывали, Малые Мытищи мамоновские казаки зажгли.
– Они! Нет, это не Мытищи, это дале.
– Глянь ка, точно в Москве.
Двое из людей сошли с крыльца, зашли за карету и присели на подножку.
– Это левей! Как же, Мытищи вон где, а это вовсе в другой стороне.
Несколько людей присоединились к первым.
– Вишь, полыхает, – сказал один, – это, господа, в Москве пожар: либо в Сущевской, либо в Рогожской.
Никто не ответил на это замечание. И довольно долго все эти люди молча смотрели на далекое разгоравшееся пламя нового пожара.
Старик, графский камердинер (как его называли), Данило Терентьич подошел к толпе и крикнул Мишку.
– Ты чего не видал, шалава… Граф спросит, а никого нет; иди платье собери.
– Да я только за водой бежал, – сказал Мишка.
– А вы как думаете, Данило Терентьич, ведь это будто в Москве зарево? – сказал один из лакеев.
Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.
Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.
– Посмотри, Наташа, как ужасно горит, – сказала Соня.
– Что горит? – спросила Наташа. – Ах, да, Москва.
И как бы для того, чтобы не обидеть Сони отказом и отделаться от нее, она подвинула голову к окну, поглядела так, что, очевидно, не могла ничего видеть, и опять села в свое прежнее положение.
– Да ты не видела?
– Нет, право, я видела, – умоляющим о спокойствии голосом сказала она.
И графине и Соне понятно было, что Москва, пожар Москвы, что бы то ни было, конечно, не могло иметь значения для Наташи.
Граф опять пошел за перегородку и лег. Графиня подошла к Наташе, дотронулась перевернутой рукой до ее головы, как это она делала, когда дочь ее бывала больна, потом дотронулась до ее лба губами, как бы для того, чтобы узнать, есть ли жар, и поцеловала ее.
– Ты озябла. Ты вся дрожишь. Ты бы ложилась, – сказала она.
– Ложиться? Да, хорошо, я лягу. Я сейчас лягу, – сказала Наташа.
С тех пор как Наташе в нынешнее утро сказали о том, что князь Андрей тяжело ранен и едет с ними, она только в первую минуту много спрашивала о том, куда? как? опасно ли он ранен? и можно ли ей видеть его? Но после того как ей сказали, что видеть его ей нельзя, что он ранен тяжело, но что жизнь его не в опасности, она, очевидно, не поверив тому, что ей говорили, но убедившись, что сколько бы она ни говорила, ей будут отвечать одно и то же, перестала спрашивать и говорить. Всю дорогу с большими глазами, которые так знала и которых выражения так боялась графиня, Наташа сидела неподвижно в углу кареты и так же сидела теперь на лавке, на которую села. Что то она задумывала, что то она решала или уже решила в своем уме теперь, – это знала графиня, но что это такое было, она не знала, и это то страшило и мучило ее.
– Наташа, разденься, голубушка, ложись на мою постель. (Только графине одной была постелена постель на кровати; m me Schoss и обе барышни должны были спать на полу на сене.)
– Нет, мама, я лягу тут, на полу, – сердито сказала Наташа, подошла к окну и отворила его. Стон адъютанта из открытого окна послышался явственнее. Она высунула голову в сырой воздух ночи, и графиня видела, как тонкие плечи ее тряслись от рыданий и бились о раму. Наташа знала, что стонал не князь Андрей. Она знала, что князь Андрей лежал в той же связи, где они были, в другой избе через сени; но этот страшный неумолкавший стон заставил зарыдать ее. Графиня переглянулась с Соней.
– Ложись, голубушка, ложись, мой дружок, – сказала графиня, слегка дотрогиваясь рукой до плеча Наташи. – Ну, ложись же.
– Ах, да… Я сейчас, сейчас лягу, – сказала Наташа, поспешно раздеваясь и обрывая завязки юбок. Скинув платье и надев кофту, она, подвернув ноги, села на приготовленную на полу постель и, перекинув через плечо наперед свою недлинную тонкую косу, стала переплетать ее. Тонкие длинные привычные пальцы быстро, ловко разбирали, плели, завязывали косу. Голова Наташи привычным жестом поворачивалась то в одну, то в другую сторону, но глаза, лихорадочно открытые, неподвижно смотрели прямо. Когда ночной костюм был окончен, Наташа тихо опустилась на простыню, постланную на сено с края от двери.
| Государственный природный заповедник «Присурский» | |
| Категория МСОП — Ia (Строгий природный резерват) | |
| 55°01′31″ с. ш. 46°45′25″ в. д. / 55.025195° с. ш. 46.756864° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=55.025195&mlon=46.756864&zoom=9 (O)] (Я)Координаты: 55°01′31″ с. ш. 46°45′25″ в. д. / 55.025195° с. ш. 46.756864° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=55.025195&mlon=46.756864&zoom=9 (O)] (Я) | |
| Расположение | Чувашия |
| Страна |  Россия |
| Ближайший город | Алатырь |
| Площадь | 9150,4 га |
| Сайт | [www.prisursky.ru sursky.ru] |
Прису́рский запове́дник — государственный природный заповедник, расположенный на территории Чувашской Республики. Заповедник состоит из 3-х участков (с 2000), расположенных в трёх разных районах республики[1][2].
Содержание
Расположение
Присурский государственный природный заповедник учреждён 27 декабря 1995 года. Его общая площадь 9 150,4 га. Количество кластеров 3. Площадь охранной зоны составляет 25 497,5 га[3]. Основная часть заповедника расположена в долине Суры на территории Алатырского района (9025 га), в основном занята хвойно-широколиственными лесами. В Батыревском (27,6 га) и Яльчикском (97,8 га)[1] районах участки расположены в степи, на которых сохранились степные сурки — байбаки. Батыревский участок организован на базе бывшего суркового заказника республиканского значения (он был организован в 1961 году и имел площадь 25 га, а сменивший его заповедник — 27 га), Яльчикский — заказника местного значения[2].
Климат
Климат района умеренно континентальный. Средняя годовая температура воздуха +3…+3,5 С. Годовое количество осадков составляет от 450 до 750 мм.
Памятники природы
В Присурском заповеднике (в его охранной зоне) располагается памятники природы республиканского значения («Речка Люля», «Группа озёр Старая Старица», «Группа озёр Старица, Базарское»)[4] и археологический памятник «Заячий городок» эпохи ранней бронзы (2 тыс. лет до н. э., Чирковская культура)[5].
Флора и фауна
Растительную основу составляют, произрастающие здесь ель, сосна, береза и осина. В водоёмах растёт такой редкий вид как плавающий водяной орех, занесённый в Красную книгу России, также туда занесены такие редкие виды, растущие на территории заповедника, как прострел раскрытый, грушанка круглолистная, касатик водный, щитовник австрийский, гроздовник многораздельный. На Яльчикском участке (около деревни Суринское) встречаются элементы луговой степи, в том числе, ковыль волосовидный, овсяница бороздчатая, тимофеевка степная, шалфей мутовчатый и степной, астрагал австрийский и датский, оносма простейшая, колокольчик волжский[6].
Из животных встречаются лось, кабан, заяц-беляк, бобр, рыжая полевка, лесная соня, лесная куница, волк, рысь, бурый медведь. Степные сурки (байбаки) сохранились на Батыревском и Яльчикском участках. Ещё два элемента степной фауны это степная пеструшка и крапчатый суслик. Из птиц отмечены филин, сова-сплюшка, глухарь, тетерев и малая чайка. Из редких видов представлены черная, белокрылая, речная и малая крачки, малый зуек, кулик-сорока, серый журавль, скопа, могильник и змееяд[6].
Всего на его территории встречаются около 1000 видов растений (покрытосеменные — 800 видов, голосеменные − 5, папоротниковидные — 14, плауновидные — 3, мхи — 127, лишайники — 70) и 120 видов грибов[7][8].
Всего на территории заповедника зарегистрировано 190 видов птиц (13 из них включены в Красную книгу России). Млекопитающих — 46 видов, рыбы — 33, земноводные — 9, пресмыкающиеся — 7. Обнаружено более 1500 видов насекомых, включая редкие как отшельник обыкновенный, слоник острокрылый (жуки); аполлон обыкновенный, мнемозина (бабочки); пчела-плотник, парнопес крупный (перепончатокрылые)[9], муравей-древоточец пахучий[10].
Основной охраняемый вид — выхухоль.
- Illustration Trapa natans1.jpg
Чилим, или Водяной орех
- Desmana moschata MHNT.INS.10.jpg
Выхухоль включена в Красные книги России и Чувашии
- Взрослый байбак.jpg
Взрослый байбак
- Parnassius mnemosyne by Nemos.jpg
Список редких растений и грибов
Около 60 видов растений, обнаруженных на территории заповедника, входят в Красную книгу Чувашии. 7 видов растений и грибов, найденных здесь, включены в Красную книгу России[8]:
- 4 вида грибов: подосиновик белый, гиропор синеющий, ежевик коралловидный и рогатик пестиковый
- 3 вида сосудистых растений: астрагал Цингера, чилим, неоттианте клобучковая
Список редких насекомых
Около 10 видов насекомых, найденных в заповеднике, занесены в Красную книгу России[11][12]:.
- отшельник обыкновенный, слоник острокрылый (жуки); аполлон обыкновенный, мнемозина, аполлон (бабочки); пчела-плотник, оса парнопес крупный, шмель степной, шмель щебневый (Bombus ruderatus), шмель моховой, шмель черепитчатый (Bombus serrisquama), шмель Шренка (перепончатокрылые)
Список редких птиц
13 видов птиц, обнаруженных на территории заповедника, включены в Красную книгу России[9]:
- скопа, степной лунь, змееяд, большой подорлик, могильник, беркут, орлан-белохвост, сапсан, кулик-сорока, большой кроншнеп, малая крачка, филин, серый сорокопут.
Дирекция и адрес
В декабре 2012 года директором назначен Осмелкин Евгений Витальевич.
В 1996—2012 заповедник возглавлял Алексей Иванович Олигер[13].
428034, Чувашская Республика, г. Чебоксары, пос. Лесной, 9. E-mail: prisurskij@mail.ru
См. также
Напишите отзыв о статье "Присурский заповедник"
Примечания
- ↑ 1 2 [prisursk.ru/message/33/ Расположение и территориальное устройство заповедника «Присурский»]. prisursk.ru (рус.) (Проверено 1 января 2013)
- ↑ 1 2 [prisursk.ru/message/35/ История и цели создания заповедника «Присурский»]. prisursk.ru (рус.) (Проверено 1 января 2013)
- ↑ [prisursk.ru/gallery/cathegory/maps/ Карты заповедника «Присурский»]. prisursk.ru (рус.) (Проверено 1 января 2013)
- ↑ [prisursk.ru/message/42/ Природные и историко-культурные достопримечательности ]
- ↑ Березина Н. С., Березин А. Ю. Новые данные об археологических памятниках государственного природного заповедника «Присурский» // Научные труды ГПЗ «Присурский». — Чебоксары-Атрат, 2001. — Т. 7. — С. 155—159.
- ↑ 1 2 [gov.cap.ru/hierarhy.asp?page=./13/77009/145630/190649/423810 Государственный природный заповедник «Присурский»]
- ↑ [prisur.zapoved.ru/oopt_bio/ Особо охраняемые природные территории Российской Федерации]
- ↑ 1 2 [prisursk.ru/message/37/ Флора заповедника «Присурский»]. prisursk.ru (рус.) (Проверено 1 января 2013)
- ↑ 1 2 [prisursk.ru/message/38/ Фауна заповедника «Присурский»]. prisursk.ru (рус.) (Проверено 1 января 2013)
- ↑ Красильников В. А. Об обнаружении пахучего муравья-древоточца Lasius (Dendrolasius) fuliginosus (Latreille, 1798) в Государственном природном заповеднике «Присурский». // Научные труды ГПЗ «Присурский». — Чебоксары-Атрат, 2002. — Т. 10. — С. 76-77.
- ↑ [prisursk.ru/message/29/ Редкие виды: Алатырский участок]. prisursk.ru (рус.) (Проверено 1 января 2013)
- ↑ [prisursk.ru/message/31/ Редкие виды: Батыревский участок]. prisursk.ru (рус.) (Проверено 1 января 2013)
- ↑ [prisursk.ru/message/92/ О назначении директора заповедника]. prisursk.ru (рус.) (Проверено 1 января 2013)
Литература
- Красная книга Чувашской Республики. Том 1. Часть 1. Редкие и исчезающие растения и грибы. / Гл. редактор, д. м. н., профессор, академик Иванов Л. Н. Автор-составитель и зам. гл. редактора Димитриев А. В. — Чебоксары: РГУП "ИПК «Чувашия», 2001. — 275 с.
- Арзамасцев К. И., Панченко Н. Л. Коллекция птиц Музея природы государственного природного заповедника «Присурский» // Экологический вестник Чувашской Республики. — Чебоксары, 2007. — Вып. 57. — С. 61-75.
- Димитриев А. В., Рахматуллин М. М. О слепыше (Spalax sp.) Батыревского участка заповедника «Присурский» // Научные труды государственного природного заповедника «Присурский». — Чебоксары-Атрат: КЛИО, 2006. — С. 141.
- Егоров Л. В. Жесткокрылые (Insecta, Coleopiera) государственного природного заповедника «Присурский» и его охранной зоны. 2. Предварительный список видов // Научные труды государственного природного заповедника «Присурский». — Чебоксары-Атрат, 2000. — Том 3. — С. 44-49.
- Коноваленко А. В., Димитриев А. В., Рахматуллин М. М. О находках слепыша обыкновенного (Spalax microphthalmus Guldenstaedt, 1770) в Чувашской Республике // Экологический вестник Чувашской Республики / Главный редактор, составитель — к. б. н. Димитриев А. В. — Чебоксары, 2007. — Вып. 65. — С.9-11.
- Красильников В. А. О состоянии изученности фауны муравьев Присурья. // Научные труды государственного природного заповедника «Присурский». Материалы Первой конференции «Изучение природы Присурья» (26-28 марта 1998, Чебоксары). — Чебоксары, 1999. — Том 1. — С. 65-67.
- Красильников В. А. К изучению фауны муравьев Алатырского участка ГПЗ «Присурский». — Научные труды государственного природного заповедника «Присурский». — Чебоксары-Атрат, 2001. — Том 7, — С.73-75.
- Красильников В. А., Зрянин В. А., Ганеева Г. Ф. О муравьях (Hymenoptera, Formicidae) Батыревского и Яльчикского участков государственного природного заповедника «Присурский» // Научные труды государственного природного заповедника «Присурский». — Т. 22. — Чебоксары-Атрат: КЛИО, 2009 (2010). — С. 8-9. Чебоксары, 2009.
- Ластухин А. А. К фауне бабочек (Insecta, Lepidopiera) государственного природного заповедника «Присурский». Сообщение 1. Rhopalocera (Булавоусые) // Научные труды государственного природного заповедника «Присурский». — Чебоксары-Атрат, 1999. — Том 2. — С. 29-32.
- Ластухин А. А., Коган В. Г. К фауне птиц заповедника «Присурский» // Фауна, экология и охрана редких птиц Среднего Поволжья. — Саранск, 1997. — С. 84-87.
- Шабалкин В. М. Рыбы Чувашии // Экологический вестник Чувашской Республики. — Чебоксары, 2003. — Вып. 33. — 48 с.
Ссылки
- [www.prisursky.ru ГПЗ «Присурский»]. prisursky.ru (рус.) (Проверено 1 января 2013)
- [www.oopt.info/prisur/index.html www.oopt.info]
- [prisur.zapoved.ru/catalog/105/Присурский-государственный-природный-заповедник Присурский-государственный-природный-заповедник]
- [gov.cap.ru/hierarhy.asp?page=./13/77009/145630/190649/423810 Государственный природный заповедник «Присурский»]
- [gov.cap.ru/home/4/ban/oopt/2006/10Let_prisurskiy/lastuhin.mht Презентация Ластухина А. А. директора эколого-биологического центра «Карăш» г. Чебоксары (Таёжный рябинник и его отличия от обыкновенного]
Отрывок, характеризующий Присурский заповедник
Вызванный этим вопросом, Пьер поднял голову и почувствовал необходимость высказать занимавшие его мысли; он стал объяснять, как он несколько иначе понимает любовь к женщине. Он сказал, что он во всю свою жизнь любил и любит только одну женщину и что эта женщина никогда не может принадлежать ему.– Tiens! [Вишь ты!] – сказал капитан.
Потом Пьер объяснил, что он любил эту женщину с самых юных лет; но не смел думать о ней, потому что она была слишком молода, а он был незаконный сын без имени. Потом же, когда он получил имя и богатство, он не смел думать о ней, потому что слишком любил ее, слишком высоко ставил ее над всем миром и потому, тем более, над самим собою. Дойдя до этого места своего рассказа, Пьер обратился к капитану с вопросом: понимает ли он это?
Капитан сделал жест, выражающий то, что ежели бы он не понимал, то он все таки просит продолжать.
– L'amour platonique, les nuages… [Платоническая любовь, облака…] – пробормотал он. Выпитое ли вино, или потребность откровенности, или мысль, что этот человек не знает и не узнает никого из действующих лиц его истории, или все вместе развязало язык Пьеру. И он шамкающим ртом и маслеными глазами, глядя куда то вдаль, рассказал всю свою историю: и свою женитьбу, и историю любви Наташи к его лучшему другу, и ее измену, и все свои несложные отношения к ней. Вызываемый вопросами Рамбаля, он рассказал и то, что скрывал сначала, – свое положение в свете и даже открыл ему свое имя.
Более всего из рассказа Пьера поразило капитана то, что Пьер был очень богат, что он имел два дворца в Москве и что он бросил все и не уехал из Москвы, а остался в городе, скрывая свое имя и звание.
Уже поздно ночью они вместе вышли на улицу. Ночь была теплая и светлая. Налево от дома светлело зарево первого начавшегося в Москве, на Петровке, пожара. Направо стоял высоко молодой серп месяца, и в противоположной от месяца стороне висела та светлая комета, которая связывалась в душе Пьера с его любовью. У ворот стояли Герасим, кухарка и два француза. Слышны были их смех и разговор на непонятном друг для друга языке. Они смотрели на зарево, видневшееся в городе.
Ничего страшного не было в небольшом отдаленном пожаре в огромном городе.
Глядя на высокое звездное небо, на месяц, на комету и на зарево, Пьер испытывал радостное умиление. «Ну, вот как хорошо. Ну, чего еще надо?!» – подумал он. И вдруг, когда он вспомнил свое намерение, голова его закружилась, с ним сделалось дурно, так что он прислонился к забору, чтобы не упасть.
Не простившись с своим новым другом, Пьер нетвердыми шагами отошел от ворот и, вернувшись в свою комнату, лег на диван и тотчас же заснул.
На зарево первого занявшегося 2 го сентября пожара с разных дорог с разными чувствами смотрели убегавшие и уезжавшие жители и отступавшие войска.
Поезд Ростовых в эту ночь стоял в Мытищах, в двадцати верстах от Москвы. 1 го сентября они выехали так поздно, дорога так была загромождена повозками и войсками, столько вещей было забыто, за которыми были посылаемы люди, что в эту ночь было решено ночевать в пяти верстах за Москвою. На другое утро тронулись поздно, и опять было столько остановок, что доехали только до Больших Мытищ. В десять часов господа Ростовы и раненые, ехавшие с ними, все разместились по дворам и избам большого села. Люди, кучера Ростовых и денщики раненых, убрав господ, поужинали, задали корму лошадям и вышли на крыльцо.
В соседней избе лежал раненый адъютант Раевского, с разбитой кистью руки, и страшная боль, которую он чувствовал, заставляла его жалобно, не переставая, стонать, и стоны эти страшно звучали в осенней темноте ночи. В первую ночь адъютант этот ночевал на том же дворе, на котором стояли Ростовы. Графиня говорила, что она не могла сомкнуть глаз от этого стона, и в Мытищах перешла в худшую избу только для того, чтобы быть подальше от этого раненого.
Один из людей в темноте ночи, из за высокого кузова стоявшей у подъезда кареты, заметил другое небольшое зарево пожара. Одно зарево давно уже видно было, и все знали, что это горели Малые Мытищи, зажженные мамоновскими казаками.
– А ведь это, братцы, другой пожар, – сказал денщик.
Все обратили внимание на зарево.
– Да ведь, сказывали, Малые Мытищи мамоновские казаки зажгли.
– Они! Нет, это не Мытищи, это дале.
– Глянь ка, точно в Москве.
Двое из людей сошли с крыльца, зашли за карету и присели на подножку.
– Это левей! Как же, Мытищи вон где, а это вовсе в другой стороне.
Несколько людей присоединились к первым.
– Вишь, полыхает, – сказал один, – это, господа, в Москве пожар: либо в Сущевской, либо в Рогожской.
Никто не ответил на это замечание. И довольно долго все эти люди молча смотрели на далекое разгоравшееся пламя нового пожара.
Старик, графский камердинер (как его называли), Данило Терентьич подошел к толпе и крикнул Мишку.
– Ты чего не видал, шалава… Граф спросит, а никого нет; иди платье собери.
– Да я только за водой бежал, – сказал Мишка.
– А вы как думаете, Данило Терентьич, ведь это будто в Москве зарево? – сказал один из лакеев.
Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.
Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.
– Посмотри, Наташа, как ужасно горит, – сказала Соня.
– Что горит? – спросила Наташа. – Ах, да, Москва.
И как бы для того, чтобы не обидеть Сони отказом и отделаться от нее, она подвинула голову к окну, поглядела так, что, очевидно, не могла ничего видеть, и опять села в свое прежнее положение.
– Да ты не видела?
– Нет, право, я видела, – умоляющим о спокойствии голосом сказала она.
И графине и Соне понятно было, что Москва, пожар Москвы, что бы то ни было, конечно, не могло иметь значения для Наташи.
Граф опять пошел за перегородку и лег. Графиня подошла к Наташе, дотронулась перевернутой рукой до ее головы, как это она делала, когда дочь ее бывала больна, потом дотронулась до ее лба губами, как бы для того, чтобы узнать, есть ли жар, и поцеловала ее.
– Ты озябла. Ты вся дрожишь. Ты бы ложилась, – сказала она.
– Ложиться? Да, хорошо, я лягу. Я сейчас лягу, – сказала Наташа.
С тех пор как Наташе в нынешнее утро сказали о том, что князь Андрей тяжело ранен и едет с ними, она только в первую минуту много спрашивала о том, куда? как? опасно ли он ранен? и можно ли ей видеть его? Но после того как ей сказали, что видеть его ей нельзя, что он ранен тяжело, но что жизнь его не в опасности, она, очевидно, не поверив тому, что ей говорили, но убедившись, что сколько бы она ни говорила, ей будут отвечать одно и то же, перестала спрашивать и говорить. Всю дорогу с большими глазами, которые так знала и которых выражения так боялась графиня, Наташа сидела неподвижно в углу кареты и так же сидела теперь на лавке, на которую села. Что то она задумывала, что то она решала или уже решила в своем уме теперь, – это знала графиня, но что это такое было, она не знала, и это то страшило и мучило ее.
– Наташа, разденься, голубушка, ложись на мою постель. (Только графине одной была постелена постель на кровати; m me Schoss и обе барышни должны были спать на полу на сене.)
– Нет, мама, я лягу тут, на полу, – сердито сказала Наташа, подошла к окну и отворила его. Стон адъютанта из открытого окна послышался явственнее. Она высунула голову в сырой воздух ночи, и графиня видела, как тонкие плечи ее тряслись от рыданий и бились о раму. Наташа знала, что стонал не князь Андрей. Она знала, что князь Андрей лежал в той же связи, где они были, в другой избе через сени; но этот страшный неумолкавший стон заставил зарыдать ее. Графиня переглянулась с Соней.
– Ложись, голубушка, ложись, мой дружок, – сказала графиня, слегка дотрогиваясь рукой до плеча Наташи. – Ну, ложись же.
– Ах, да… Я сейчас, сейчас лягу, – сказала Наташа, поспешно раздеваясь и обрывая завязки юбок. Скинув платье и надев кофту, она, подвернув ноги, села на приготовленную на полу постель и, перекинув через плечо наперед свою недлинную тонкую косу, стала переплетать ее. Тонкие длинные привычные пальцы быстро, ловко разбирали, плели, завязывали косу. Голова Наташи привычным жестом поворачивалась то в одну, то в другую сторону, но глаза, лихорадочно открытые, неподвижно смотрели прямо. Когда ночной костюм был окончен, Наташа тихо опустилась на простыню, постланную на сено с края от двери.
