Притча о блудном сыне
Притча о блудном сыне — знаменитая притча Иисуса Христа в 15-ой главе Евангелия от Луки, иллюстрирующая неизречённое Божье милосердие и прощение ко всем грешникам, которые с искренним раскаянием обращаются к Нему. Главными персонажами являются отец, олицетворяющий Отца Небесного, старший сын, выступающий в образе самоправедного верующего и младший (блудный) сын, сыгравший роль отступившего от Бога верующего и вопиющего к Нему о прощении.[1][2][3][4]
Содержание
Богословское толкование
Притча о блудном сыне разными богословами толкуется схожим образом. Считается, что данный фрагмент из Евангелия отображает отношение Бога к новозаветному верующему. Протестантский богослов, Дерек Принс, в своей книге «Божье лекарство от отверженности» даёт следующий комментарий евангельской притче:
Отец, из притчи о блудном сыне (Луки 15:11-32), стоял и смотрел, желая увидеть сына. Никто не пришел сообщить ему: "Твой сын вернулся домой". Отец первым узнал об этом. Бог относится к нам во Христе с таким же вниманием, как и этот отец. Нас не отвергают, мы не являемся второсортными гражданами или наемными слугами. По возвращении домой, блудный сын готов был стать наемным слугой и хотел уже сказать об этом отцу. Но когда он исповедал свои грехи, отец прервал его речь. Отец никогда не позволил бы сыну сказать: "Сделай меня одним из своих наемников". Наоборот, отец велел: "Принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги; и приведите откормленного теленка и заколите: станем есть и веселиться, ибо этот сын мой был мертв и ожил, пропадал и нашелся". Весь дом отмечал возвращение блудного сына. Нечто подобное происходит на небесах. Иисус сказал, что там одному кающемуся грешнику радуются больше, чем девяносто девяти праведникам, не имеющим нужды в покаянии (Луки 15:7). [5]
Еврейская традиция
Помимо версии, существующей в Евангелии от Луки, она также является частью устной и письменной еврейской традиции.
Израильский учёный Галина Любан указывает [6], что «метафора встречи отца и раскаявшегося сына связана с литургией еврейского Нового года. Каждый год в праздник Рош Хашана в синагоге звучит шофар, поэтому другое название праздника — День трубных звуков. (…) В хасидской версии притчи рассказывается, что в чужих странах блудный сын забыл родной язык и, вернувшись в отчий дом, не смог даже попросить слуг позвать отца. Тогда он в отчаянии закричал, и старик отец узнал его голос». Звук шофара, звучавший в праздник, символизирует голос этого юноши, кроме того, шофар — это голос всего народа Израиля, взывающего к Небесному отцу в надежде на прощение (в Судный день).
Книга «Коль Бо», старинный сборник ритуалов и правил, раздел Тшува, говорящий о возвращении к вере, использует аллегорию встречи отца и сына, потерявшего веру в Бога[7].
В искусстве
Данная притча одна из наиболее часто изображаемых в искусстве евангельских притч. Эта тема, всегда популярная и в качестве повествовательного цикла, и в виде отдельных сюжетов, впервые встречается в витражах французских кафедральных соборов XIII века. Циклы на этот сюжет включают следующие сцены: блудный сын получает свою долю наследства; он уходит из дома; он пирует с куртизанками на постоялом дворе; они прогоняют его, когда у него кончаются деньги; он пасёт свиней; он возвращается домой и раскаивается перед своим Отцом.
- Блудный сын в таверне — автопортрет Рембрандта, пирующего с молодой женой
- Возвращение блудного сына (картина Рембрандта)
- «Блудный сын» — балет С. С. Прокофьева (1929)
- Блудный сын (опера Бриттена)
Экранизации
:
- «Блудный сын» (фр. L'Enfant Prodigue) — французский немой короткометражный фильм Фернана Зекка 1901 года.
- Блудный сын (фр. L'Enfant prodigue) — французский немой короткометражный фильм Мишеля Карре 1907 года.
- Блудный сын (фр. L'Enfant prodigue) — французский немой короткометражный фильм Жоржа Берра 1909 года.
- Блудный сын (англ. The Prodigal Son) — британский немой исторический фильм 1923 года.
- Блудный сын (нем. Der verlorene Sohn) — немецкий фильм Луиса Тренкера 1934 года.
- «Блудный сын» — гонконгский фильм 1952 года.
- «Блудный сын» (кит. 敗家仔, англ. The Prodigal Son, букв. Сын разоряет семью) — гонконгский фильм режиссёра Саммо Хуна, вышедший в 1981 году.
Напишите отзыв о статье "Притча о блудном сыне"
Примечания
- ↑ Аверкий (Таушев). [www.russian-inok.org/books/averkiy.html#a104 Руководство к изучению Священного Писания Нового Завета. Четвероевангелие]
- ↑ [www.metropolit-anthony.orc.ru/soul_put/put_5.htm Толкование притчи о блудном сыне митрополита Антония Сурожского]
- ↑ [www.lavra.ua/index.php?option=com_content&task=view&id=166&Itemid=98 Духовно-нравственное содержание Недели о блудном сыне, Киево-Печерская Лавра]
- ↑ Неделя о Блудном сыне, Протоиерей Г. С. Дебольский, Дни Богослужения Православной Церкви 1901 г.
- ↑ derekprincerus.wordpress.com/божье-лекарство-от-отверженности/
- ↑ Любан, Г. Возвращение блудного сына. Больше чем видит глаз. М., 2007. С. 7.
- ↑ Любан Г. Там же. С.9.
Ссылки
- [www.zavet.ru/kalendar/nbs.htm Неделя о блудном сыне, Подборка материалов на сайте «Завет.ru»]
- [www.maykapar.ru/nz/nz10.shtml Иконография]
Отрывок, характеризующий Притча о блудном сыне
– Помощь дается токмо от Бога, – сказал он, – но ту меру помощи, которую во власти подать наш орден, он подаст вам, государь мой. Вы едете в Петербург, передайте это графу Вилларскому (он достал бумажник и на сложенном вчетверо большом листе бумаги написал несколько слов). Один совет позвольте подать вам. Приехав в столицу, посвятите первое время уединению, обсуждению самого себя, и не вступайте на прежние пути жизни. Затем желаю вам счастливого пути, государь мой, – сказал он, заметив, что слуга его вошел в комнату, – и успеха…Проезжающий был Осип Алексеевич Баздеев, как узнал Пьер по книге смотрителя. Баздеев был одним из известнейших масонов и мартинистов еще Новиковского времени. Долго после его отъезда Пьер, не ложась спать и не спрашивая лошадей, ходил по станционной комнате, обдумывая свое порочное прошедшее и с восторгом обновления представляя себе свое блаженное, безупречное и добродетельное будущее, которое казалось ему так легко. Он был, как ему казалось, порочным только потому, что он как то случайно запамятовал, как хорошо быть добродетельным. В душе его не оставалось ни следа прежних сомнений. Он твердо верил в возможность братства людей, соединенных с целью поддерживать друг друга на пути добродетели, и таким представлялось ему масонство.
Приехав в Петербург, Пьер никого не известил о своем приезде, никуда не выезжал, и стал целые дни проводить за чтением Фомы Кемпийского, книги, которая неизвестно кем была доставлена ему. Одно и всё одно понимал Пьер, читая эту книгу; он понимал неизведанное еще им наслаждение верить в возможность достижения совершенства и в возможность братской и деятельной любви между людьми, открытую ему Осипом Алексеевичем. Через неделю после его приезда молодой польский граф Вилларский, которого Пьер поверхностно знал по петербургскому свету, вошел вечером в его комнату с тем официальным и торжественным видом, с которым входил к нему секундант Долохова и, затворив за собой дверь и убедившись, что в комнате никого кроме Пьера не было, обратился к нему:
– Я приехал к вам с поручением и предложением, граф, – сказал он ему, не садясь. – Особа, очень высоко поставленная в нашем братстве, ходатайствовала о том, чтобы вы были приняты в братство ранее срока, и предложила мне быть вашим поручителем. Я за священный долг почитаю исполнение воли этого лица. Желаете ли вы вступить за моим поручительством в братство свободных каменьщиков?
Холодный и строгий тон человека, которого Пьер видел почти всегда на балах с любезною улыбкою, в обществе самых блестящих женщин, поразил Пьера.
– Да, я желаю, – сказал Пьер.
Вилларский наклонил голову. – Еще один вопрос, граф, сказал он, на который я вас не как будущего масона, но как честного человека (galant homme) прошу со всею искренностью отвечать мне: отреклись ли вы от своих прежних убеждений, верите ли вы в Бога?
Пьер задумался. – Да… да, я верю в Бога, – сказал он.
– В таком случае… – начал Вилларский, но Пьер перебил его. – Да, я верю в Бога, – сказал он еще раз.
– В таком случае мы можем ехать, – сказал Вилларский. – Карета моя к вашим услугам.
Всю дорогу Вилларский молчал. На вопросы Пьера, что ему нужно делать и как отвечать, Вилларский сказал только, что братья, более его достойные, испытают его, и что Пьеру больше ничего не нужно, как говорить правду.
Въехав в ворота большого дома, где было помещение ложи, и пройдя по темной лестнице, они вошли в освещенную, небольшую прихожую, где без помощи прислуги, сняли шубы. Из передней они прошли в другую комнату. Какой то человек в странном одеянии показался у двери. Вилларский, выйдя к нему навстречу, что то тихо сказал ему по французски и подошел к небольшому шкафу, в котором Пьер заметил невиданные им одеяния. Взяв из шкафа платок, Вилларский наложил его на глаза Пьеру и завязал узлом сзади, больно захватив в узел его волоса. Потом он пригнул его к себе, поцеловал и, взяв за руку, повел куда то. Пьеру было больно от притянутых узлом волос, он морщился от боли и улыбался от стыда чего то. Огромная фигура его с опущенными руками, с сморщенной и улыбающейся физиономией, неверными робкими шагами подвигалась за Вилларским.
Проведя его шагов десять, Вилларский остановился.
– Что бы ни случилось с вами, – сказал он, – вы должны с мужеством переносить всё, ежели вы твердо решились вступить в наше братство. (Пьер утвердительно отвечал наклонением головы.) Когда вы услышите стук в двери, вы развяжете себе глаза, – прибавил Вилларский; – желаю вам мужества и успеха. И, пожав руку Пьеру, Вилларский вышел.
Оставшись один, Пьер продолжал всё так же улыбаться. Раза два он пожимал плечами, подносил руку к платку, как бы желая снять его, и опять опускал ее. Пять минут, которые он пробыл с связанными глазами, показались ему часом. Руки его отекли, ноги подкашивались; ему казалось, что он устал. Он испытывал самые сложные и разнообразные чувства. Ему было и страшно того, что с ним случится, и еще более страшно того, как бы ему не выказать страха. Ему было любопытно узнать, что будет с ним, что откроется ему; но более всего ему было радостно, что наступила минута, когда он наконец вступит на тот путь обновления и деятельно добродетельной жизни, о котором он мечтал со времени своей встречи с Осипом Алексеевичем. В дверь послышались сильные удары. Пьер снял повязку и оглянулся вокруг себя. В комнате было черно – темно: только в одном месте горела лампада, в чем то белом. Пьер подошел ближе и увидал, что лампада стояла на черном столе, на котором лежала одна раскрытая книга. Книга была Евангелие; то белое, в чем горела лампада, был человечий череп с своими дырами и зубами. Прочтя первые слова Евангелия: «Вначале бе слово и слово бе к Богу», Пьер обошел стол и увидал большой, наполненный чем то и открытый ящик. Это был гроб с костями. Его нисколько не удивило то, что он увидал. Надеясь вступить в совершенно новую жизнь, совершенно отличную от прежней, он ожидал всего необыкновенного, еще более необыкновенного чем то, что он видел. Череп, гроб, Евангелие – ему казалось, что он ожидал всего этого, ожидал еще большего. Стараясь вызвать в себе чувство умиленья, он смотрел вокруг себя. – «Бог, смерть, любовь, братство людей», – говорил он себе, связывая с этими словами смутные, но радостные представления чего то. Дверь отворилась, и кто то вошел.
При слабом свете, к которому однако уже успел Пьер приглядеться, вошел невысокий человек. Видимо с света войдя в темноту, человек этот остановился; потом осторожными шагами он подвинулся к столу и положил на него небольшие, закрытые кожаными перчатками, руки.