Прица, Раде

Раде Прица
Общая информация
Полное имя	Раде Станислав Прица
Родился	30 июня 1980(1980-06-30) (43 года) Юнгбю, Швеция
Гражданство	Швеция Сербия
Рост	185 см
Позиция	нападающий
Информация о клубе
Клуб	Маккаби (Петах-Тиква)
Номер	22
Карьера
Молодёжные клубы
	Юнгбю
Клубная карьера*
1995—1997	Юнгбю	37 (14)
1998—2002	Хельсингборг	74 (27)
2002—2006	Ганза	113 (20)
2006—2008	Ольборг	48 (28)
2008—2009	Сандерленд	6 (1)
2009—2012	Русенборг	104 (57)
2012—2015	Маккаби (Тель-Авив)	62 (24)
2015	Хельсингборг	9 (2)
2015—н.в.	Маккаби (Петах-Тиква)	8 (3)
Национальная сборная**
2001—2008	Швеция	14 (2)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов, откорректировано по состоянию на 14 апреля 2016. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Раде Станислав Прица (швед. Rade Stanislav Prica; 30 июня 1980, Юнгбю, Швеция) — шведский футболист сербского и хорватского происхождения, нападающий клуба «Маккаби» (Тель-Авив).

Карьера

Клубная

Прица начал футбольную карьеру в составе шведского клуба «Юнгбю» в 1995 году. В то время «Юнгбю» выступал в третьем и четвёртом по силе дивизионах Швеции. За основной состав команды игрок провёл 37 матчей, забив 14 мячей.

В 1998 году Прица покинул «Юнгбю» и подписал контракт с «Хельсингборгом». За пять сезонов в этом клубе он выходил на поле 73 раза и забил 27 голов.

В 2002 году шведский футболист перешёл в клуб «Ганза» из немецкой Бундеслиги. По итогам сезона 2004/05 «Ганза» вылетела во вторую Бундеслигу, но Прица остался в команде ещё на один сезон. В итоге шведский нападающий провёл за немецкий клуб 113 матчей и забил 20 мячей.

В 2006 году Прица подписал контракт с датским клубом «Ольборг», где он в сезоне 2006/07 Суперлиги Дании стал лучшим бомбардиром чемпионата, забив 19 голов в 32 матчах.

23 января 2008 года Прица был приобретён английским клубом «Сандерленд» за более чем два миллиона фунтов стерлингов. В своей дебютной игре 23 января 2008 года нападающий забил гол в ворота «Бирмингем Сити». Но Прица так и не получил шанса заиграть в основе команды, и 9 марта 2009 года он был куплен клубом «Русенборг». С 2012 года выступает за израильский клуб «Маккаби» (Тель-Авив).

В сборной

Раде Прица дебютировал в составе сборной Швеции в феврале 2001 года в матче против Таиланда. Всего футболист провёл 14 игр за сборную, забил 2 гола.

Достижения

Командные

«Хельсингборг»

• Чемпион Швеции: 1999

«Ольборг»

• Чемпион Дании: 2007/08

«Русенборг»

• Чемпион Норвегии: 2009, 2010

«Маккаби» (Тель-Авив)

• Чемпион Израиля (2): 2012/13, 2013/14

Личные

• Лучший бомбардир чемпионата Дании: 2006/07 (19 голов)
• Лучший бомбардир чемпионата Норвегии: 2009 (17 голов)
• Приз Книксена (лучший нападающий): 2009

Статистика выступлений

Сезон	Клуб	Лига	Матчи	Голы
1995	Юнгбю	Дивизион 3 Сёдра Гёталанд	6	1
1996	Юнгбю	Дивизион 2 Сёдра Гёталанд	20	5
1997	Юнгбю	Дивизион 3 Сёдра Гёталанд	11	8
1998	Хельсингборг	Аллсвенскан	1	0
1999	Хельсингборг	Аллсвенскан	18	6
2000	Хельсингборг	Аллсвенскан	24	11
2001	Хельсингборг	Аллсвенскан	25	7
2002	Хельсингборг	Аллсвенскан	6	3
2002/03	Ганза	Бундеслига	27	7
2003/04	Ганза	Бундеслига	28	3
2004/05	Ганза	Бундеслига	29	6
2005/06	Ганза	Вторая Бундеслига	29	4
2006/07	Ольборг	Суперлига Дании	32	19
2007/08	Ольборг	Суперлига Дании	16	9
2007/08	Сандерленд	Английская Премьер-лига	6	1
2008/09	Сандерленд	Английская Премьер-лига	0	0
2009	Русенборг	Типпелига	27	17
2010	Русенборг	Типпелига	23	13
2011	Русенборг	Типпелига

Интересные факты

• Раде Прица является единственным футболистом, который становился чемпионом трёх скандинавских стран — Швеции, Дании и Норвегии.

А всего, включая Израиль, он чемпион четырёх стран.

Ссылки

• [www.national-football-teams.com/v2/player.php?id=6527 Статистика на сайте National Football Teams] (англ.)
• [www.soccerbase.com/players/player.sd?player_id=15830 Статистика на soccerbase.com] (англ.)

Отрывок, характеризующий Прица, Раде

31 го августа, в субботу, в доме Ростовых все казалось перевернутым вверх дном. Все двери были растворены, вся мебель вынесена или переставлена, зеркала, картины сняты. В комнатах стояли сундуки, валялось сено, оберточная бумага и веревки. Мужики и дворовые, выносившие вещи, тяжелыми шагами ходили по паркету. На дворе теснились мужицкие телеги, некоторые уже уложенные верхом и увязанные, некоторые еще пустые.
Голоса и шаги огромной дворни и приехавших с подводами мужиков звучали, перекликиваясь, на дворе и в доме. Граф с утра выехал куда то. Графиня, у которой разболелась голова от суеты и шума, лежала в новой диванной с уксусными повязками на голове. Пети не было дома (он пошел к товарищу, с которым намеревался из ополченцев перейти в действующую армию). Соня присутствовала в зале при укладке хрусталя и фарфора. Наташа сидела в своей разоренной комнате на полу, между разбросанными платьями, лентами, шарфами, и, неподвижно глядя на пол, держала в руках старое бальное платье, то самое (уже старое по моде) платье, в котором она в первый раз была на петербургском бале.
Наташе совестно было ничего не делать в доме, тогда как все были так заняты, и она несколько раз с утра еще пробовала приняться за дело; но душа ее не лежала к этому делу; а она не могла и не умела делать что нибудь не от всей души, не изо всех своих сил. Она постояла над Соней при укладке фарфора, хотела помочь, но тотчас же бросила и пошла к себе укладывать свои вещи. Сначала ее веселило то, что она раздавала свои платья и ленты горничным, но потом, когда остальные все таки надо было укладывать, ей это показалось скучным.
– Дуняша, ты уложишь, голубушка? Да? Да?
И когда Дуняша охотно обещалась ей все сделать, Наташа села на пол, взяла в руки старое бальное платье и задумалась совсем не о том, что бы должно было занимать ее теперь. Из задумчивости, в которой находилась Наташа, вывел ее говор девушек в соседней девичьей и звуки их поспешных шагов из девичьей на заднее крыльцо. Наташа встала и посмотрела в окно. На улице остановился огромный поезд раненых.
Девушки, лакеи, ключница, няня, повар, кучера, форейторы, поваренки стояли у ворот, глядя на раненых.
Наташа, накинув белый носовой платок на волосы и придерживая его обеими руками за кончики, вышла на улицу.
Бывшая ключница, старушка Мавра Кузминишна, отделилась от толпы, стоявшей у ворот, и, подойдя к телеге, на которой была рогожная кибиточка, разговаривала с лежавшим в этой телеге молодым бледным офицером. Наташа подвинулась на несколько шагов и робко остановилась, продолжая придерживать свой платок и слушая то, что говорила ключница.
– Что ж, у вас, значит, никого и нет в Москве? – говорила Мавра Кузминишна. – Вам бы покойнее где на квартире… Вот бы хоть к нам. Господа уезжают.
– Не знаю, позволят ли, – слабым голосом сказал офицер. – Вон начальник… спросите, – и он указал на толстого майора, который возвращался назад по улице по ряду телег.
Наташа испуганными глазами заглянула в лицо раненого офицера и тотчас же пошла навстречу майору.
– Можно раненым у нас в доме остановиться? – спросила она.
Майор с улыбкой приложил руку к козырьку.
– Кого вам угодно, мамзель? – сказал он, суживая глаза и улыбаясь.
Наташа спокойно повторила свой вопрос, и лицо и вся манера ее, несмотря на то, что она продолжала держать свой платок за кончики, были так серьезны, что майор перестал улыбаться и, сначала задумавшись, как бы спрашивая себя, в какой степени это можно, ответил ей утвердительно.
– О, да, отчего ж, можно, – сказал он.
Наташа слегка наклонила голову и быстрыми шагами вернулась к Мавре Кузминишне, стоявшей над офицером и с жалобным участием разговаривавшей с ним.
– Можно, он сказал, можно! – шепотом сказала Наташа.
Офицер в кибиточке завернул во двор Ростовых, и десятки телег с ранеными стали, по приглашениям городских жителей, заворачивать в дворы и подъезжать к подъездам домов Поварской улицы. Наташе, видимо, поправились эти, вне обычных условий жизни, отношения с новыми людьми. Она вместе с Маврой Кузминишной старалась заворотить на свой двор как можно больше раненых.
– Надо все таки папаше доложить, – сказала Мавра Кузминишна.
– Ничего, ничего, разве не все равно! На один день мы в гостиную перейдем. Можно всю нашу половину им отдать.
– Ну, уж вы, барышня, придумаете! Да хоть и в флигеля, в холостую, к нянюшке, и то спросить надо.
– Ну, я спрошу.
Наташа побежала в дом и на цыпочках вошла в полуотворенную дверь диванной, из которой пахло уксусом и гофманскими каплями.
– Вы спите, мама?
– Ах, какой сон! – сказала, пробуждаясь, только что задремавшая графиня.
– Мама, голубчик, – сказала Наташа, становясь на колени перед матерью и близко приставляя свое лицо к ее лицу. – Виновата, простите, никогда не буду, я вас разбудила. Меня Мавра Кузминишна послала, тут раненых привезли, офицеров, позволите? А им некуда деваться; я знаю, что вы позволите… – говорила она быстро, не переводя духа.
– Какие офицеры? Кого привезли? Ничего не понимаю, – сказала графиня.
Наташа засмеялась, графиня тоже слабо улыбалась.
– Я знала, что вы позволите… так я так и скажу. – И Наташа, поцеловав мать, встала и пошла к двери.
В зале она встретила отца, с дурными известиями возвратившегося домой.
– Досиделись мы! – с невольной досадой сказал граф. – И клуб закрыт, и полиция выходит.
– Папа, ничего, что я раненых пригласила в дом? – сказала ему Наташа.
– Разумеется, ничего, – рассеянно сказал граф. – Не в том дело, а теперь прошу, чтобы пустяками не заниматься, а помогать укладывать и ехать, ехать, ехать завтра… – И граф передал дворецкому и людям то же приказание. За обедом вернувшийся Петя рассказывал свои новости.
Он говорил, что нынче народ разбирал оружие в Кремле, что в афише Растопчина хотя и сказано, что он клич кликнет дня за два, но что уж сделано распоряжение наверное о том, чтобы завтра весь народ шел на Три Горы с оружием, и что там будет большое сражение.
Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.


M me Schoss, ходившая к своей дочери, еще болоо увеличила страх графини рассказами о том, что она видела на Мясницкой улице в питейной конторе. Возвращаясь по улице, она не могла пройти домой от пьяной толпы народа, бушевавшей у конторы. Она взяла извозчика и объехала переулком домой; и извозчик рассказывал ей, что народ разбивал бочки в питейной конторе, что так велено.