Прищеповщина

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

«Прищеповщина» — так назвали авторы обвинительных статей, а также следователи НКВД аграрную политику, проводимую в 1920-х годах в Белоруссии наркомом земледелия Д. Ф. Прищеповым под лозунгом «Беларусь — красная Дания» и состоявшую в свободе выбора крестьянами форм землепользования[1], размещении крестьянских хозяйств на хуторах[2].



История

Согласно идее Прищепова: «Беларусь в развитии сельского хозяйства должна идти по пути Дании и должна стать Данией на Востоке Европы»[3].

К 1925 году около 25 % крестьянских хозяйств БССР размещалось на хуторах. Народный комиссариат составил Пятилетний перспективный план развития лесного и сельского хозяйства БССР на 1925—1929 годы, предусматривавший ненасильственное переселение на хутора и в мелкие посёлки 130 000 крестьянских хозяйств[3].

В 1927 году в СССР возник кризис хлебозаготовок, по Белоруссии план был выполнен только на 71,5 %, так как он был существенно завышен. Для того чтобы взять хлеб у крестьянства и получить средства для индустриализации стал рассматриваться план перевод сельского хозяйства на путь крупного обобществлённого производства[4].

В мае 1929 года Политбюро ЦК ВКП(б) направило в Белорусскую ССР с инспекцией партийную комиссию, в выводах которой было сказано, что в БССР ощущается «кулацкое наступление», содержание которого приняло «национальные формы». Деятельность Прищепова была охарактеризована как «насаждение кулацких единоличных хозяйств»[5]., его также обвинили в недооценке сложной машинной техники, перспектив колхозно-совхозного строительства[4].

В 1930 году Прищепов был арестован по делу о «Союзе освобождения Беларуси» и осужден на 10 лет, в 1939 году повторно осуждён и приговорен к расстрелу. Был реабилитирован 14.6.1988г.

Борьба с «правым уклоном» сопровождалась политикой коллективизации, раскулачиванием. 6 января 1930 года пленум ЦК КП(б)Б принял решение коллективизировать 75-80 % крестьянских хозяйств. 10 февраля 1930 года ЦК КП(б)Б направил в ЦК ВКП(б) записку, в которой просил включить Беларусь в число районов сплошной коллективизации[4].

В советских источниках «Прищеповщина» описывается как «правоуклонистская деятельность», «расселе­ние крестьян на хуторах, укрепление ин­дивидуальных хозяйств путём предоставле­ния им льгот, то есть искусственное возрож­дение кулачества».[6]

См. также

Напишите отзыв о статье "Прищеповщина"

Примечания

  1. [slounik.org/122343.html История Беларуси. Словарь-справочник]
  2. [historialis.com/news/3045.html Прощание с лозунгом «Беларусь — красная Дания» наркома земледелия Дмитрия Прищепова]
  3. 1 2 Михал Стельмак. [news.tut.by/126802.html Беларусь намерена возродить хуторские хозяйства] // Экономическая газета. 17 января 2009
  4. 1 2 3 [slovo.ws/urok/historyofbelarus/20/021.html История Белаоуси (XX — начало XXI в.) Коллективизация сельского хозяйства]
  5. Максим Петров. [www.secret-r.net/publish.php?p=143 Уничтожение белорусской национальной интеллигенции в 1930-е годы]
  6. Социалистическая законность в деятельности местных Советов БССР (1917—1968 гг.), АН БССР, Минск, 1960, 317 с. [law.edu.ru/article/article.asp?articleID=1148934]

Отрывок, характеризующий Прищеповщина

– Ведь получил же в прошлом году NN табакерку с портретом, – говорил l'homme a l'esprit profond, [человек глубокого ума,] – почему же SS не может получить той же награды?
– Je vous demande pardon, une tabatiere avec le portrait de l'Empereur est une recompense, mais point une distinction, – сказал дипломат, un cadeau plutot. [Извините, табакерка с портретом Императора есть награда, а не отличие; скорее подарок.]
– Il y eu plutot des antecedents, je vous citerai Schwarzenberg. [Были примеры – Шварценберг.]
– C'est impossible, [Это невозможно,] – возразил другой.
– Пари. Le grand cordon, c'est different… [Лента – это другое дело…]
Когда все поднялись, чтоб уезжать, Элен, очень мало говорившая весь вечер, опять обратилась к Борису с просьбой и ласковым, значительным приказанием, чтобы он был у нее во вторник.
– Мне это очень нужно, – сказала она с улыбкой, оглядываясь на Анну Павловну, и Анна Павловна той грустной улыбкой, которая сопровождала ее слова при речи о своей высокой покровительнице, подтвердила желание Элен. Казалось, что в этот вечер из каких то слов, сказанных Борисом о прусском войске, Элен вдруг открыла необходимость видеть его. Она как будто обещала ему, что, когда он приедет во вторник, она объяснит ему эту необходимость.
Приехав во вторник вечером в великолепный салон Элен, Борис не получил ясного объяснения, для чего было ему необходимо приехать. Были другие гости, графиня мало говорила с ним, и только прощаясь, когда он целовал ее руку, она с странным отсутствием улыбки, неожиданно, шопотом, сказала ему: Venez demain diner… le soir. Il faut que vous veniez… Venez. [Приезжайте завтра обедать… вечером. Надо, чтоб вы приехали… Приезжайте.]
В этот свой приезд в Петербург Борис сделался близким человеком в доме графини Безуховой.


Война разгоралась, и театр ее приближался к русским границам. Всюду слышались проклятия врагу рода человеческого Бонапартию; в деревнях собирались ратники и рекруты, и с театра войны приходили разноречивые известия, как всегда ложные и потому различно перетолковываемые.
Жизнь старого князя Болконского, князя Андрея и княжны Марьи во многом изменилась с 1805 года.
В 1806 году старый князь был определен одним из восьми главнокомандующих по ополчению, назначенных тогда по всей России. Старый князь, несмотря на свою старческую слабость, особенно сделавшуюся заметной в тот период времени, когда он считал своего сына убитым, не счел себя вправе отказаться от должности, в которую был определен самим государем, и эта вновь открывшаяся ему деятельность возбудила и укрепила его. Он постоянно бывал в разъездах по трем вверенным ему губерниям; был до педантизма исполнителен в своих обязанностях, строг до жестокости с своими подчиненными, и сам доходил до малейших подробностей дела. Княжна Марья перестала уже брать у своего отца математические уроки, и только по утрам, сопутствуемая кормилицей, с маленьким князем Николаем (как звал его дед) входила в кабинет отца, когда он был дома. Грудной князь Николай жил с кормилицей и няней Савишной на половине покойной княгини, и княжна Марья большую часть дня проводила в детской, заменяя, как умела, мать маленькому племяннику. M lle Bourienne тоже, как казалось, страстно любила мальчика, и княжна Марья, часто лишая себя, уступала своей подруге наслаждение нянчить маленького ангела (как называла она племянника) и играть с ним.