Приятель
Поделись знанием:
К:Фильмы 1971 года
– Нет, знаете, ведь часто выдумывают. Я говорю, что слышал.
– Что же вы слышали?
– Да говорят, – опять с той же улыбкой сказал адъютант, – что графиня, ваша жена, собирается за границу. Вероятно, вздор…
– Может быть, – сказал Пьер, рассеянно оглядываясь вокруг себя. – А это кто? – спросил он, указывая на невысокого старого человека в чистой синей чуйке, с белою как снег большою бородой, такими же бровями и румяным лицом.
– Это? Это купец один, то есть он трактирщик, Верещагин. Вы слышали, может быть, эту историю о прокламации?
– Ах, так это Верещагин! – сказал Пьер, вглядываясь в твердое и спокойное лицо старого купца и отыскивая в нем выражение изменничества.
– Это не он самый. Это отец того, который написал прокламацию, – сказал адъютант. – Тот молодой, сидит в яме, и ему, кажется, плохо будет.
Один старичок, в звезде, и другой – чиновник немец, с крестом на шее, подошли к разговаривающим.
– Видите ли, – рассказывал адъютант, – это запутанная история. Явилась тогда, месяца два тому назад, эта прокламация. Графу донесли. Он приказал расследовать. Вот Гаврило Иваныч разыскивал, прокламация эта побывала ровно в шестидесяти трех руках. Приедет к одному: вы от кого имеете? – От того то. Он едет к тому: вы от кого? и т. д. добрались до Верещагина… недоученный купчик, знаете, купчик голубчик, – улыбаясь, сказал адъютант. – Спрашивают у него: ты от кого имеешь? И главное, что мы знаем, от кого он имеет. Ему больше не от кого иметь, как от почт директора. Но уж, видно, там между ними стачка была. Говорит: ни от кого, я сам сочинил. И грозили и просили, стал на том: сам сочинил. Так и доложили графу. Граф велел призвать его. «От кого у тебя прокламация?» – «Сам сочинил». Ну, вы знаете графа! – с гордой и веселой улыбкой сказал адъютант. – Он ужасно вспылил, да и подумайте: этакая наглость, ложь и упорство!..
– А! Графу нужно было, чтобы он указал на Ключарева, понимаю! – сказал Пьер.
– Совсем не нужно», – испуганно сказал адъютант. – За Ключаревым и без этого были грешки, за что он и сослан. Но дело в том, что граф очень был возмущен. «Как же ты мог сочинить? – говорит граф. Взял со стола эту „Гамбургскую газету“. – Вот она. Ты не сочинил, а перевел, и перевел то скверно, потому что ты и по французски, дурак, не знаешь». Что же вы думаете? «Нет, говорит, я никаких газет не читал, я сочинил». – «А коли так, то ты изменник, и я тебя предам суду, и тебя повесят. Говори, от кого получил?» – «Я никаких газет не видал, а сочинил». Так и осталось. Граф и отца призывал: стоит на своем. И отдали под суд, и приговорили, кажется, к каторжной работе. Теперь отец пришел просить за него. Но дрянной мальчишка! Знаете, эдакой купеческий сынишка, франтик, соблазнитель, слушал где то лекции и уж думает, что ему черт не брат. Ведь это какой молодчик! У отца его трактир тут у Каменного моста, так в трактире, знаете, большой образ бога вседержителя и представлен в одной руке скипетр, в другой держава; так он взял этот образ домой на несколько дней и что же сделал! Нашел мерзавца живописца…
В середине этого нового рассказа Пьера позвали к главнокомандующему.
Пьер вошел в кабинет графа Растопчина. Растопчин, сморщившись, потирал лоб и глаза рукой, в то время как вошел Пьер. Невысокий человек говорил что то и, как только вошел Пьер, замолчал и вышел.
– А! здравствуйте, воин великий, – сказал Растопчин, как только вышел этот человек. – Слышали про ваши prouesses [достославные подвиги]! Но не в том дело. Mon cher, entre nous, [Между нами, мой милый,] вы масон? – сказал граф Растопчин строгим тоном, как будто было что то дурное в этом, но что он намерен был простить. Пьер молчал. – Mon cher, je suis bien informe, [Мне, любезнейший, все хорошо известно,] но я знаю, что есть масоны и масоны, и надеюсь, что вы не принадлежите к тем, которые под видом спасенья рода человеческого хотят погубить Россию.
– Да, я масон, – отвечал Пьер.
– Ну вот видите ли, мой милый. Вам, я думаю, не безызвестно, что господа Сперанский и Магницкий отправлены куда следует; то же сделано с господином Ключаревым, то же и с другими, которые под видом сооружения храма Соломона старались разрушить храм своего отечества. Вы можете понимать, что на это есть причины и что я не мог бы сослать здешнего почт директора, ежели бы он не был вредный человек. Теперь мне известно, что вы послали ему свой. экипаж для подъема из города и даже что вы приняли от него бумаги для хранения. Я вас люблю и не желаю вам зла, и как вы в два раза моложе меня, то я, как отец, советую вам прекратить всякое сношение с такого рода людьми и самому уезжать отсюда как можно скорее.
– Но в чем же, граф, вина Ключарева? – спросил Пьер.
– Это мое дело знать и не ваше меня спрашивать, – вскрикнул Растопчин.
– Ежели его обвиняют в том, что он распространял прокламации Наполеона, то ведь это не доказано, – сказал Пьер (не глядя на Растопчина), – и Верещагина…
(перенаправлено с «Приятель (фильм)»)
| Приятель | |
| The Boy Friend | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер |
Кен Расселл |
| Автор сценария |
Кен Расселл |
| В главных ролях | |
| Оператор | |
| Кинокомпания |
Metro-Goldwyn-Mayer |
| Длительность |
137 мин. |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«Приятель» (англ. The Boy Friend) — кинофильм режиссёра Кена Расселла, снятый в Великобритании в 1971 году. Мюзикл, жанровая пародия в стиле музыкальных шоу конца 1920-х годов — начала 1930-х годов на основе одноимённого произведения Санди Вилсона (1954 год). Первая работа в кино модели Лесли Хорнби — «Твигги», за которую в 1972 году она была дважды удостоена премии Золотой глобус в номинациях «Лучший актёрский дебют в женской роли» и «Лучшая женская роль в комедии или мюзикле».[1]
Содержание
Сюжет
В небольшом музыкальном театре идёт утренний прогон шоу. Местная примадонна Рита (Джексон) повредила лодыжку и для её замены на сцену выпускают помощницу менеджера Полли Браун (Твигги). К несчастью для многих, именно в этот день в театр прибывает голливудский режиссёр и продюсер Де Трилль (Шейбел, пародийная аллюзия на Де Милля[2]), для отбора новых актёров. Сосредоточенная на точное попадание в образ, слова и ноты, Полли выгодно отличается от других артистов, пытающихся лишь произвести впечатление на Де Трилля. Особенно она нежна и трогательна в номерах со своим возлюбленным, актёром и танцором Тони (Гейбл). Отдельные комические эффекты создаёт скромная по бюджету постановка провинциального театра, где декорации регулярно обрушиваются на актёров, а идиотские задумки персонала могут изменить сюжетную линию прямо по ходу представления. Пафосный режиссёр Макс (Адриан) вынужден лишь сожалеть об отсутствии достаточных средств.
В ролях
- Твигги — Полли Браун
- Кристофер Гейбл — Тони, танцор шоу
- Макс Адриан — Макс, режиссёр шоу
- Гленда Джексон — театральная примадонна (в титрах не указана)[3]
- Владек Шейбел — Де Трилль, режиссёр и продюсер из Голливуда
- Брайн Прингл — Перси Паркхилл
- Мюррэй Мелвин — Альфонсо
- Барбара Виндзор — Рози / Гортензия
Художественные особенности
Художественными приёмами, декорациями, хореографией Кен Расселл прямо цитирует и отдаёт дань глубокого уважения кинорежиссёру и постановщику танцев 1930-х годов Басби Беркли.[4] Фильм вышел в тот же год, что и другая картина Расселла — «Дьяволы» (англ. «The Devils»), чрезвычайно жёсткий, жестокий, натуралистичный фильм. Все, кому понравились «Дьяволы» обманулись в ожиданиях от лёгкого и весёлого «Приятеля», отвергнувшие первый фильм — не пошли и на второй того же режиссёра. Картину постиг кассовый провал.[5]
Критика и отзывы
- Мнение известного американского кинокритика Роджера Эберта об английской редакции мюзикла: «… мы точно установили существенную визуальную скудность „Приятеля“ Кена Расселла. Это музыкальная, как задумано, пародия на мюзиклы Беркли 1930-х годов, конечно, но через некоторое время мы понимаем, что Расселл стоит на стороне Беркли. <…> Не похоже, что Расселл получал удовольствие (от съёмок). Он как будто не хотел извлечь магию прекрасных песен Санди Вилсона».[6]
- « Как обычно, Расселл создаёт (или разрушает — зависит от вашей точки зрения) музыкальную комедию с чрезмерной, возмутительной и экстравагантной стилистикой, создавая в результате текстуру манерного фильма, который стал культовым для многих зрителей.»[7]
Награды и номинации
- 1972 год — Премия Золотой глобус Твигии в номинациях «Лучший актёрский дебют в женской роли» и «лучшую женскую роль в комедии или мюзикле»
- 1972 год — Премия Национального совета кинокритиков США Кену Расселлу, как лучшему режиссёру.
- 1972 год — Номинация на «Оскар» за лучшую музыкальную адаптацию (Питер Максвелл Дэвис и Питер Гринуэлл).
- 1973 год — Номинация Макса Адриана на премию BAFTA как лучшего актёра второго плана.
Интересные факты
- Роль местной примадонны Риты сначала была предложена Джули Эндрюс.
- В качестве одной из претенденток на главную роль рассматривалась Лайза Минелли.
Напишите отзыв о статье "Приятель"
Ссылки
- «Приятель» (англ.) на сайте Internet Movie Database
Примечания
- ↑ [www.imdb.com/title/tt0066858/awards Лист наград и номинаций фильма на IMDb]
- ↑ [www.imdb.com/title/tt0066858/trivia Собственная информация IMDb]
- ↑ Популярность театральной звезды 1970-х Гленды Джексон этого не требовала.
- ↑ [ftvdb.bfi.org.uk/sift/title/27487?view=synopsis О фильме «The Boy Friend» в библиотеке Британского института кино.]
- ↑ [www.imdb.com/title/tt0066858/usercomments Рецензии на фильм частных посетителей сайта IMDb]
- ↑ [rogerebert.suntimes.com/apps/pbcs.dll/article?AID=/19720208/REVIEWS/202080301/1023 Роджер Эберт, рецензия на фильм «Приятель» // Chicago Sun-Times (8 февраля 1972 года).]
- ↑ [www.rottentomatoes.com/m/boy_friend/ Эмануэль Леви, рецензия на фильм «Приятель» на Rottentomatoes.com (19 июня 2005 года).]
| ||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Приятель
– Я ничего не слыхал, – равнодушно сказал Пьер. – А что вы слышали?– Нет, знаете, ведь часто выдумывают. Я говорю, что слышал.
– Что же вы слышали?
– Да говорят, – опять с той же улыбкой сказал адъютант, – что графиня, ваша жена, собирается за границу. Вероятно, вздор…
– Может быть, – сказал Пьер, рассеянно оглядываясь вокруг себя. – А это кто? – спросил он, указывая на невысокого старого человека в чистой синей чуйке, с белою как снег большою бородой, такими же бровями и румяным лицом.
– Это? Это купец один, то есть он трактирщик, Верещагин. Вы слышали, может быть, эту историю о прокламации?
– Ах, так это Верещагин! – сказал Пьер, вглядываясь в твердое и спокойное лицо старого купца и отыскивая в нем выражение изменничества.
– Это не он самый. Это отец того, который написал прокламацию, – сказал адъютант. – Тот молодой, сидит в яме, и ему, кажется, плохо будет.
Один старичок, в звезде, и другой – чиновник немец, с крестом на шее, подошли к разговаривающим.
– Видите ли, – рассказывал адъютант, – это запутанная история. Явилась тогда, месяца два тому назад, эта прокламация. Графу донесли. Он приказал расследовать. Вот Гаврило Иваныч разыскивал, прокламация эта побывала ровно в шестидесяти трех руках. Приедет к одному: вы от кого имеете? – От того то. Он едет к тому: вы от кого? и т. д. добрались до Верещагина… недоученный купчик, знаете, купчик голубчик, – улыбаясь, сказал адъютант. – Спрашивают у него: ты от кого имеешь? И главное, что мы знаем, от кого он имеет. Ему больше не от кого иметь, как от почт директора. Но уж, видно, там между ними стачка была. Говорит: ни от кого, я сам сочинил. И грозили и просили, стал на том: сам сочинил. Так и доложили графу. Граф велел призвать его. «От кого у тебя прокламация?» – «Сам сочинил». Ну, вы знаете графа! – с гордой и веселой улыбкой сказал адъютант. – Он ужасно вспылил, да и подумайте: этакая наглость, ложь и упорство!..
– А! Графу нужно было, чтобы он указал на Ключарева, понимаю! – сказал Пьер.
– Совсем не нужно», – испуганно сказал адъютант. – За Ключаревым и без этого были грешки, за что он и сослан. Но дело в том, что граф очень был возмущен. «Как же ты мог сочинить? – говорит граф. Взял со стола эту „Гамбургскую газету“. – Вот она. Ты не сочинил, а перевел, и перевел то скверно, потому что ты и по французски, дурак, не знаешь». Что же вы думаете? «Нет, говорит, я никаких газет не читал, я сочинил». – «А коли так, то ты изменник, и я тебя предам суду, и тебя повесят. Говори, от кого получил?» – «Я никаких газет не видал, а сочинил». Так и осталось. Граф и отца призывал: стоит на своем. И отдали под суд, и приговорили, кажется, к каторжной работе. Теперь отец пришел просить за него. Но дрянной мальчишка! Знаете, эдакой купеческий сынишка, франтик, соблазнитель, слушал где то лекции и уж думает, что ему черт не брат. Ведь это какой молодчик! У отца его трактир тут у Каменного моста, так в трактире, знаете, большой образ бога вседержителя и представлен в одной руке скипетр, в другой держава; так он взял этот образ домой на несколько дней и что же сделал! Нашел мерзавца живописца…
В середине этого нового рассказа Пьера позвали к главнокомандующему.
Пьер вошел в кабинет графа Растопчина. Растопчин, сморщившись, потирал лоб и глаза рукой, в то время как вошел Пьер. Невысокий человек говорил что то и, как только вошел Пьер, замолчал и вышел.
– А! здравствуйте, воин великий, – сказал Растопчин, как только вышел этот человек. – Слышали про ваши prouesses [достославные подвиги]! Но не в том дело. Mon cher, entre nous, [Между нами, мой милый,] вы масон? – сказал граф Растопчин строгим тоном, как будто было что то дурное в этом, но что он намерен был простить. Пьер молчал. – Mon cher, je suis bien informe, [Мне, любезнейший, все хорошо известно,] но я знаю, что есть масоны и масоны, и надеюсь, что вы не принадлежите к тем, которые под видом спасенья рода человеческого хотят погубить Россию.
– Да, я масон, – отвечал Пьер.
– Ну вот видите ли, мой милый. Вам, я думаю, не безызвестно, что господа Сперанский и Магницкий отправлены куда следует; то же сделано с господином Ключаревым, то же и с другими, которые под видом сооружения храма Соломона старались разрушить храм своего отечества. Вы можете понимать, что на это есть причины и что я не мог бы сослать здешнего почт директора, ежели бы он не был вредный человек. Теперь мне известно, что вы послали ему свой. экипаж для подъема из города и даже что вы приняли от него бумаги для хранения. Я вас люблю и не желаю вам зла, и как вы в два раза моложе меня, то я, как отец, советую вам прекратить всякое сношение с такого рода людьми и самому уезжать отсюда как можно скорее.
– Но в чем же, граф, вина Ключарева? – спросил Пьер.
– Это мое дело знать и не ваше меня спрашивать, – вскрикнул Растопчин.
– Ежели его обвиняют в том, что он распространял прокламации Наполеона, то ведь это не доказано, – сказал Пьер (не глядя на Растопчина), – и Верещагина…
