Приёмный лагерь Мариенфельде
Приёмный ла́герь Мариенфе́льде (нем. Notaufnahmelager Marienfelde) в берлинском районе Мариенфельде — бывший лагерь для приёма беглецов из ГДР. После объединения Германии лагерь служил для приёма поздних переселенцев из стран бывшего СССР.
История лагеря
С увеличением потока беженцев из ГДР правительство ФРГ создаёт на своей территории приёмные лагеря для первичного расположения беженцев. С мая 1952 года поток беженцев катастрофически растёт, в результате чего ГДР закрывает свои границы. Передвижения же внутри Берлина (с запада на восток и обратно) остаются пока относительно свободными.
30 июля 1952 г. был заложен фундамент Приёмного лагеря Мариенфельде. Участок земли на улице Мариенфельдер-Аллее (нем. Marienfelder Allee) находился в федеральной собственности. Близость аэропорта Темпельхоф и железнодорожной станции послужили определяющими факторами для выбора места.
Официальное открытие лагеря состоялось 14 апреля 1953 года, хотя к этому времени ещё вовсю продолжались строительные работы. В полноценном режиме лагерь начал свою работу лишь в августе 1953 года[1][2].
До 1961 года лагерь постоянно перестраивался и расширялся, несмотря на это почти всегда был переполнен. После закрытия границы между западной и восточной частями Берлина 13 августа 1961 года и возведением Берлинской стены поток беженцев из ГДР практически иссяк. По этой причине часть лагеря была перестроена в обычные жилые дома.
Однако, лагерь не был полностью расформирован и продолжал принимать немногочисленных беженцев из ГДР, а также с 1964 года первых немецких переселенцев из Польши, а затем и из Советского Союза и других стран.[3] После падения Берлинской стены 9 ноября 1989 года поток беженцев снова экстремально возрос. Несправляясь с нахлынувшим потоком людей, администрация лагеря была вынуждена арендовать фабричные здания неподалёку, чтобы обеспечить временным жильём всех беженцев. Всего по 1990 год через лагерь прошли более 1 миллион 350 тыс. беженцев из ГДР.[4]
После того, как лагерь покинули последние беженцы из ГДР, он стал служить приёмным пунктом для переселенцев («аусзидлеров») из Восточной Европы и беженцев[1]. С 2000-х годов поток эмиграции российских немцев заметно угас. Если, к примеру, в 2005 году лагерь принял 1 743 человек, то в 2006 году — только 393.[5] По этой причине 31 декабря 2008 года Приёмный лагерь Мариенфельде был официально закрыт.[6]
Лагерь сегодня
С апреля 2005 г. в бывшем лагере открыт музей — «Музей приёмного лагеря Мариенфельде» (нем. Erinnerungsstätte Notaufnahmelager Marienfelde), который показывает жизнь обитателей лагеря в разные годы. Музей располагает различными документами и другими экспонатами, знакомящими с судьбой иммигрантов в Федеративную Республику Германию. В октябре 2005 г. перед зданием бывшего лагеря был установлен чемодан в качестве памятника беженцам с ГДР.
Несмотря на официальное закрытие лагеря, он до сих пор продолжает принимать поздних переселенцев, число которых уже ничтожно мало. Например, в феврале 2009 года в лагере проживало всего около 80 «аусзидлеров»[7]. В апреле 2009 года в лагерь были приняты несколько семей беженцев из Ирака (всего около 125 человек)[8]. В декабре 2011 года в лагере проживало 418 человек — беженцев из различных стран[9].
См. также
Напишите отзыв о статье "Приёмный лагерь Мариенфельде"
Примечания
- ↑ 1 2 [www.morgenpost.de/web-wissen/article115069101/Notaufnahmelager-Marienfelde-bleibt-wichtige-Anlaufstelle.html Notaufnahmelager Marienfelde bleibt wichtige Anlaufstelle] (нем.). Berliner Morgenpost (7. April 2013). Проверено 5 июня 2016.
- ↑ [www.welt.de/geschichte/article115247009/Erster-Wohnort-fuer-1-35-Millionen-DDR-Fluechtlinge.html Erster Wohnort für 1,35 Millionen DDR-Flüchtlinge] (нем.). Die Welt (13. April 2013). Проверено 5 июня 2016.
- ↑ [www.notaufnahmelager-berlin.de/der_historische_ort_3.html Erinnerungsstätte Notaufnahmelager Marienfelde: Der historische Ort] (нем.)
- ↑ [www.berlin.de/mauer/museen/notaufnahmelager/index.ru.html Музей пересыльного лагеря Мариенфельде] (рус.)
- ↑ [www.notaufnahmelager-berlin.de/aussiedler_17.html Erinnerungsstätte Notaufnahmelager Marienfelde: Aussiedler] (нем.)
- ↑ [www.euxpress.de/archive/artikel_12097.html Прощай, Мариенфельде! — Европа-Экспресс, 24 ноября 2008, N48(560)] (рус.)
- ↑ [www.morgenpost.de/berlin/article103883670/In-Marienfelde-schliesst-das-Tor-zur-Freiheit.html In Marienfelde schließt das Tor zur Freiheit] (нем.). Berliner Morgenpost (18. Februar 2009). Проверено 5 июня 2016.
- ↑ [www.tagesspiegel.de/berlin/marienfelde-erste-irakische-fluechtlinge-in-berlin/1496982.html Marienfelde: Erste irakische Flüchtlinge in Berlin] (нем.). Der Tagesspiegel (16. April 2009). Проверено 6 июня 2016.
- ↑ [www.morgenpost.de/berlin/article105949574/Marienfelde-soll-500-Fluechtlinge-aufnehmen.html Marienfelde soll 500 Flüchtlinge aufnehmen] (нем.). Berliner Morgenpost (3. Februar 2012). Проверено 5 июня 2016.
Литература
- Erinnerungsstätte Notaufnahmelager Marienfelde e.V.: 1953-2003 50 Jahre Notaufnahmelager Marienfelde.
- Bettina Effner und Helge Heidemeyer. Flucht im geteilten Deutschland. Berlin 2005.
- Helge Heidemeyer. Flucht und Zuwanderung aus der SBZ/DDR 1945/1949-1961. Die Flüchtlingspolitik der Bundesrepublik bis zum Bau der Berliner Mauer. Düsseldorf 1994.
- Günter Köhler. Notaufnahme. Berlin 1991.
- Damian van Melis und Henrik Bispinck. Republikflucht". Flucht und Abwanderung aus der SBZ/DDR 1945 bis 1961. München 2006.
- Elke Kimmel. Das Notaufnahmeverfahren. In: Deutschland Archiv, 2006, Nr. 6, S. 1023—1032.
- Charlotte Oesterreich. Die Situation in den Flüchtlingslagern für DDR-Zuwanderer in den 1950er und 1960er Jahren. «Die aus der Mau-Mau-Siedlung». Verlag Dr. Kovac, Hamburg 2008, ISBN 978-3-8300-3498-8
- Julia Franck. Lagerfeuer, Roman, 2003
- Elke Kimmel. «…war ihm nicht zuzumuten, länger in der SBZ zu bleiben». DDR-Flüchtlinge im Notaufnahmelager Marienfelde, hrsg. von der Erinnerungsstätte Notaufnahmelager Marienfelde, Berlin 2009, Metropol Verlag, ISBN 978-3-940938-36-7
Ссылки
-
На Викискладе есть медиафайлы по теме Приёмный лагерь Мариенфельде - [www.notaufnahmelager-berlin.de Музей приёмного лагеря Мариенфельде] (нем.)
- [www.youtube.com/watch?v=a1dC8Xg76Yk Видео: Рассказ бывшего беженца из ГДР о процедуре приёма в лагере] (нем.)
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Приёмный лагерь Мариенфельде
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.
Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
