Пробст, Кристоф

Кристоф Герман Ананда Пробст (нем. Christoph Hermann Ananda Probst; 6 ноября 1919, Мурнау-ам-Штаффельзее — 22 февраля 1943, Мюнхен) — студент медицинского факультета, член студенческой антифашистской организации «Белая Роза» В феврале 1943 года он был арестован, судим и казнен (гильотинирован) вместе с Софи и Гансом Шолль. Его последними словами были: «Да здравствует свобода!»

Благодаря своему отцу Герману Кристоф очень рано узнал о культурной и религиозной свободах и дорожил ими. Герман Пробст был ученым и занимался исследованиями санскрита. Первый брак Германа оказался неудачным и вскоре он женился на еврейке — матери Кристофа. От этого брака родилась также дочь Ангелика, вспоминавшая впоследствии, что её брат был настроен весьма критически по отношению к нацистским идеям, оскорбляющим человеческое достоинство. Кристоф учился в школе-интернате в Марквартштайне, а затем в Шондорф-ам-Аммерзе, обучение в котором также не способствовало укреплению нацистских идеологических принципов у подростков. Окончив школу в 17 лет, Пробст поступил на военную службу и по увольнении с большим рвением занялся изучением медицины в Мюнхенском университете. В 21 год он женился на Герте Дорн, став отцом троих детей.

В университете Кристоф примкнул к «Белой розе», студенческой антифашистской организации, куда также входили Ганс и Софи Шолль, Вилли Граф, Александр Шморель и профессор университета Курт Хубер. Все шестеро, рискуя жизнью, сами печатали и распространяли листовки среди других студентов. Всего было создано 6 выпусков. Кристоф Пробст не написал ни одной листовки за все время членства в «Белой розе», поскольку не располагал достаточным временем, которое в основном занимала семья. Он успел лишь оформить дизайн для 7-го выпуска, когда 18 февраля 1943 года Ганс и Софи Шолль были замечены смотрителем университета, специально назначенным гестапо, как раз в тот момент, когда они раздавали листовки. Таким образом, хоть Кристоф и оставался всё это время в тени, доказательство его участия в организации у гестапо было неоспоримым — недооформленный 7-й выпуск.

22 февраля председателем Народной судебной палаты Роландом Фрейслером все трое были приговорены к смерти на гильотине. Приговор должен был быть приведен в исполнение в этот же день. Несмотря на то, что во время допроса Пробст просил о помиловании ради жены, которая на тот момент была тяжело больна послеродовым сепсисом, и их троих детей, он был казнен в тюрьме Штадельхайм в тот же день, 22 февраля 1943 года, вместе с Гансом и Софи Шолль.

Отрывок, характеризующий Пробст, Кристоф

Преследуемая стотысячною французскою армией под начальством Бонапарта, встречаемая враждебно расположенными жителями, не доверяя более своим союзникам, испытывая недостаток продовольствия и принужденная действовать вне всех предвидимых условий войны, русская тридцатипятитысячная армия, под начальством Кутузова, поспешно отступала вниз по Дунаю, останавливаясь там, где она бывала настигнута неприятелем, и отбиваясь ариергардными делами, лишь насколько это было нужно для того, чтоб отступать, не теряя тяжестей. Были дела при Ламбахе, Амштетене и Мельке; но, несмотря на храбрость и стойкость, признаваемую самим неприятелем, с которою дрались русские, последствием этих дел было только еще быстрейшее отступление. Австрийские войска, избежавшие плена под Ульмом и присоединившиеся к Кутузову у Браунау, отделились теперь от русской армии, и Кутузов был предоставлен только своим слабым, истощенным силам. Защищать более Вену нельзя было и думать. Вместо наступательной, глубоко обдуманной, по законам новой науки – стратегии, войны, план которой был передан Кутузову в его бытность в Вене австрийским гофкригсратом, единственная, почти недостижимая цель, представлявшаяся теперь Кутузову, состояла в том, чтобы, не погубив армии подобно Маку под Ульмом, соединиться с войсками, шедшими из России.
28 го октября Кутузов с армией перешел на левый берег Дуная и в первый раз остановился, положив Дунай между собой и главными силами французов. 30 го он атаковал находившуюся на левом берегу Дуная дивизию Мортье и разбил ее. В этом деле в первый раз взяты трофеи: знамя, орудия и два неприятельские генерала. В первый раз после двухнедельного отступления русские войска остановились и после борьбы не только удержали поле сражения, но прогнали французов. Несмотря на то, что войска были раздеты, изнурены, на одну треть ослаблены отсталыми, ранеными, убитыми и больными; несмотря на то, что на той стороне Дуная были оставлены больные и раненые с письмом Кутузова, поручавшим их человеколюбию неприятеля; несмотря на то, что большие госпитали и дома в Кремсе, обращенные в лазареты, не могли уже вмещать в себе всех больных и раненых, – несмотря на всё это, остановка при Кремсе и победа над Мортье значительно подняли дух войска. Во всей армии и в главной квартире ходили самые радостные, хотя и несправедливые слухи о мнимом приближении колонн из России, о какой то победе, одержанной австрийцами, и об отступлении испуганного Бонапарта.
Князь Андрей находился во время сражения при убитом в этом деле австрийском генерале Шмите. Под ним была ранена лошадь, и сам он был слегка оцарапан в руку пулей. В знак особой милости главнокомандующего он был послан с известием об этой победе к австрийскому двору, находившемуся уже не в Вене, которой угрожали французские войска, а в Брюнне. В ночь сражения, взволнованный, но не усталый(несмотря на свое несильное на вид сложение, князь Андрей мог переносить физическую усталость гораздо лучше самых сильных людей), верхом приехав с донесением от Дохтурова в Кремс к Кутузову, князь Андрей был в ту же ночь отправлен курьером в Брюнн. Отправление курьером, кроме наград, означало важный шаг к повышению.