Провинция Бумбунга
| |||||
| Гимн: «God Save the Queen» | |||||
| Основано | 1976 | ||||
| Дата независимости | 29 марта (от Австралии) | ||||
| Официальный язык | английский | ||||
| Столица | Бумбунга | ||||
| Форма правления | Конституционная монархия | ||||
| Губернатор | Алекс Брэкстоун | ||||
| Территория • Всего |
0,04 км² | ||||
| Валюта | Австралийский доллар | ||||
| Часовой пояс | UTC+9.30, летом UTC+10.3 | ||||
Провинция Бумбунга — виртуальное государство, провозглашённое Алексом Брэкстоуном 29 марта 1976 года. Площадь самопровозглашенного государства 4 гектара.
Провинция Бумбунга расположена на территории фермерского хозяйства Алекса Брэкстоуна в 137 км. к северо-востоку от города Аделаида, административного центра штата Южная Австралия. Ближайший город Лохьел расположен в 8 км.
Содержание
История
Будущий губернатор Провинции Бумбунга Алекс Брэкстоун (Alex Brackstone) работал дрессировщиком обезьян в бродячем цирке. Затем работал шахтером на урановых рудниках. Накопив денег стал фермером, выращивающим клубнику.
11 ноября 1975 года британский генерал-губернатор Джон Керр, действуя в качестве официального представителя британской королевы Елизаветы II, отправил в отставку социал-демократическое правительство премьер-министра Гофа Уитлэма. В результате в австралийском обществе стали нарастать настроения в пользу более независимого курса страны по отношению к метрополии. Алекс Брэкстоун, убежденный монархист, объяснил свои сепаратистские действия желанием «противостоять тревожным республиканским поползновениям и встать на защиту исконных прав британской короны». «Этот крохотный кусочек Австралии под моим управлением навеки останется частью Британской империи», — заявил Алекс Брэкстоун средствам массовой информации.
В 1999 году Алекс Брэкстоун за нелегальное владение огнестрельным оружием по решению суда экспатриировался в Соединенное Королевство Великобритании и Северной Ирландии и больше в Австралии не бывал. Доверенные лица от имени Брэкстоуна продолжают активно эксплуатировать его рекреационный потенциал[1].
Экономика
С целью привлечения туристов самопровозглашённый губернатор Алекс Брэкстоун придал своим клубничным полям географические очертания Великобритании (без Северной Ирландии). Его идея состояла в том, чтобы сделать из Бумбунги центр для проведения свадебных церемоний в чисто английском стиле. Он выписал из Великобритании тонны земли из разных графств, чтобы участники церемоний бракосочетания могли сыпать ею в разные стороны по ходу протокольных событий. Таможенная служба Австралии не впустила контейнеры с землей по соображениям фитосанитарного контроля.
Вскоре, во время засухи погибли 50 тысяч клубничных кустов Бумбунги.
В период с 1980 года по 1987 год самопровозглашённый губернатор Брэкстоун выпустил 15 серий почтовых марок на британские роялистские темы[2]. Другие популярные темы — борьба с распространением ядерного оружия и поддержка гуманитарных ценностей. Поправки к законам об инвестициях и по налоговому обложению значительно снизили доходность почтовых марок.
Туризм
Бывшие клубничные поля Бумбунги расположены около винокурен графства Клэр.
Гости Бумбунги останавливаются в гольф-отеле Clare Country Club на берегу озера Йнчикин. Другой отель, Inn Clare Central расположен в двух километрах от винокурни Кнэппстейн и сделан в «сельском стиле».
Название
Название Провинции имеет цирковые корни: якобы так звали любимую некогда Брэкстоуном обезьяну-шимпанзе.
Флаг
На флаге Бумбунги синей точкой обозначено местоположение государства.
Напишите отзыв о статье "Провинция Бумбунга"
Примечания
- ↑ [www.turpravda.ru/article/977.html Сергей СВИСТУНОВ. Феномен австралийских анклавов]
- ↑ [www.imperial-collection.net/bumbunga01.html Province of Bumbunga. Postage Stamps of Bumbunga] (англ.). The Imperial Collection. Проверено 7 августа 2010. [www.webcitation.org/65paRypti Архивировано из первоисточника 1 марта 2012].
| ||||||
Отрывок, характеризующий Провинция Бумбунга
Он обнял ее. Она вскрикнула и без чувств упала на его плечо.Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.
– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.
Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.
В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.
– Ну, батюшка Михайло Митрич, – обратился он к одному батальонному командиру (батальонный командир улыбаясь подался вперед; видно было, что они были счастливы), – досталось на орехи нынче ночью. Однако, кажется, ничего, полк не из дурных… А?
Батальонный командир понял веселую иронию и засмеялся.
– И на Царицыном лугу с поля бы не прогнали.
– Что? – сказал командир.
В это время по дороге из города, по которой расставлены были махальные, показались два верховые. Это были адъютант и казак, ехавший сзади.
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
