Провинция Зара

Провинция Зара (итал. Provincia di Zara) на протяжении большей части своей истории представляла собой небольшой, но густонаселённый полуэксклав Италии, существовавший де-юре с 12 ноября 1920 г. по 10 февраля 1947 г.

География

В 1920—1940 годах общая площадь провинции была весьма небольшой — всего 120 км². Самая маленькая на тот момент провинция Италии делилась всего на две коммуны: континентальный город Зара (Задар) с прилегающими деревнями площадью 55 км² и довольно удалённый от него архипелаг в Адриатическом море площадью 65 км², состоявший из четырёх островов, крупнейшим из которых была Лагоста. По переписи 1936 года в коммуне Зара проживало 22 844 человека, на островах насчитывалось ещё 2 458 жителей. В конце 30-х — начале 40-х провинция стала последним пристанищем для итальянских беженцев и переселенцев со всей Далмации: к 1941 году население Задара достигло порядка 25 000 жителей, а плотность населения стала одной из самых высоких в Италии (230 чел./км²). Несмотря на политику итальянизации, на территории провинции продолжало сохраняться и славяноязычное меньшинство, которое составляло большинство населения (93 % в 1920 и 62 % в 1940) в островной коммуне Лагоста (Ластово). В 1941—1944 годах, заручившись поддержкой Германии, итальянские фашисты смогли временно расширить территорию полуэксклава до 3 179 км² за счёт Хорватии. Его население также увеличилось в 10 раз, достигнув 211 900. Но в результате бомбардировок антифашистских сил Задар был разрушен на 90 %, а большинство местных итальянцев либо погибло, либо бежало в Италию. В конце 1944 года город заняли югославские войска Тито. В 1947 году провинция была официально включена в состав Югославии.

Отрывок, характеризующий Провинция Зара

– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.
– Христос с тобой! – повторил Кутузов и подошел к коляске. – Садись со мной, – сказал он Болконскому.
– Ваше высокопревосходительство, я желал бы быть полезен здесь. Позвольте мне остаться в отряде князя Багратиона.
– Садись, – сказал Кутузов и, заметив, что Болконский медлит, – мне хорошие офицеры самому нужны, самому нужны.
Они сели в коляску и молча проехали несколько минут.
– Еще впереди много, много всего будет, – сказал он со старческим выражением проницательности, как будто поняв всё, что делалось в душе Болконского. – Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду Бога благодарить, – прибавил Кутузов, как бы говоря сам с собой.