Южно-Африканская Республика

Южно-Африканская Республика
англ. Republic of South Africa
африк. Republiek van Suid-Afrika
венда Riphabuḽiki ya Afurika Tshipembe
коса iRiphabliki yomZantsi Afrika
зулу iRiphabhuliki yaseNingizimu Afrika
свати iRiphabhulikhi yeNingizimu Afrika
сесото Rephaboliki ya Afrika Borwa
тсвана Rephaboliki ya Aforika Borwa^[1]

Флаг Герб
Девиз: «!ke e: ǀxarra ǁke» (цъхам) «Разные люди объединяются»»
Гимн: «Nkosi Sikelel' iAfrika / Die Stem van Suid-Afrika»
Дата независимости	31 мая 1961 (от Великобритании)
Официальный язык	английский, африкаанс, венда, зулу, коса, южный ндебеле, свати, северный сото, сесото, тсвана, тсонга
Столица	Претория (административная), Кейптаун (законодательная), Блумфонтейн (судебная)
Крупнейшие города	Йоханнесбург, Кейптаун, Дурбан, Претория
Форма правления	парламентская республика
Президент Вице-президент	Джейкоб Зума Сирил Рамафоса
Территория • Всего • % водной поверхн.	24-я в мире 1 219 912 км² незначительный
Население • Оценка (2013) • Плотность	▼48 601 098 чел. (26-е) 41 чел./км²
ВВП   • Итого (2009)   • На душу населения	505,2 млрд долл. (26-й) 10 243 долл.
ИЧР (2011)	▲ 0,619 (средний) (123-е место)

Ю́жно-Африка́нская Респу́блика (сокращённо ЮА́Р, часто обозначается просто как Ю́жная А́фрика; африк. Republiek van Suid-Afrika, англ. Republic of South Africa) — государство в южной части Африканского континента. На севере граничит с Намибией, Ботсваной и Зимбабве, на северо-востоке — с Мозамбиком и Свазилендом. Внутри территории ЮАР находится государство-анклав Лесото.

ЮАР является одной из самых национально разнообразных стран Африки и имеет наибольшую долю белого, азиатского и смешанного населения на континенте. Страна обладает богатыми минеральными ресурсами, а также является самой экономически развитой в Африке и имеет относительно прочные мировые позиции. Единственная африканская страна в G20.

Важнейшим пунктом в истории и политике ЮАР стал расовый конфликт между чёрным большинством и белым меньшинством. Своей кульминации он достиг после того, как в 1948 году был установлен режим апартеида, просуществовавший до 1990-х годов. Инициатором введения дискриминационных законов стала Национальная партия (в СССР её называли Националистической). Эта политика привела к долгой и кровопролитной борьбе, в которой ведущую роль сыграли чёрные активисты, такие как Стив Бико, Десмонд Туту и Нельсон Мандела. Позже к ним присоединились многие белые и цветные (потомки смешанного населения), а также южноафриканцы индийского происхождения. Определённую роль в крахе апартеида сыграло также давление со стороны международного сообщества. В результате, смена политической системы произошла сравнительно мирно: ЮАР — одна из немногих стран Африки, где ни разу не был осуществлён государственный переворот.

Новую ЮАР часто называют Радужной страной, этот термин был придуман архиепископом Десмондом Туту (и поддержан Нельсоном Манделой) как метафора нового, разнокультурного и многонационального общества, которое преодолевает разделения, восходящие к эпохе апартеида.

Во времена апартеида в ЮАР члены Африканского национального конгресса использовали слово «Азания» для обозначения своей страны, как альтернативу неприемлемому для них тогда официальному названию. Слово «Азания» также применялось в качестве названия ЮАР в официальной китайской дипломатической лексике в то время, когда ЮАР поддерживала дипломатические отношения с Тайванем (не признаваемым Китаем).

ЮАР — первое государство, имевшее, но добровольно отказавшееся от ядерного оружия.

Языки и официальные названия

В связи с тем, что в ЮАР государственными признаны 11 языков (третья страна по количеству официальных языков после Индии и Боливии), у ЮАР существует 11 официальных названий:

• Republiek van Suid-Afrika (африкаанс),
• Republic of South Africa (английский),
• IRiphabliki yeSewula Afrika (южный ндебеле),
• IRiphabliki yaseMzantsi Afrika (коса),
• IRiphabliki yaseNingizimu Afrika (зулу),
• Rephaboliki ya Afrika-Borwa (северный сото),
• Rephaboliki ya Afrika Borwa (сесото),
• Rephaboliki ya Aforika Borwa (тсвана),
• IRiphabhulikhi yeNingizimu Afrika (свази),
• Riphabuḽiki ya Afurika Tshipembe (венда),
• Riphabliki ra Afrika Dzonga (тсонга).

Несмотря на столь широкий ассортимент, некоторые южноафриканцы сторонятся официальных названий и предпочитают называть страну Азанией, в основном, чёрные расисты, стремящиеся дистанцироваться от европейского колониального наследия.

Креольский язык искамто (ранее известный как цоциталь, буквально «воровской язык»), широко распространённый среди чернокожей городской молодёжи в тауншипах провинции Гаутенг на востоке страны (главным образом, Соуэто), не имеет официального признания и запрещён в школах. Тем не менее, молодые люди нередко владеют цоциталь лучше, чем своими этническими языками. Из этого языка происходит слово Цоци — имя главного героя одноимённого южноафриканского фильма.

География

ЮАР расположена на южной оконечности Африки. Длина береговой линии страны составляет 2 798 км. ЮАР имеет площадь 1 221 038 км² и по этому показателю занимает 24-е место в мире. Высшая точка ЮАР — гора Нджесути в Драконовых горах.

В ЮАР представлены разнообразные климатические зоны, от сухой пустыни Намиб до субтропиков на востоке у границы с Мозамбиком и побережья Индийского океана. На востоке местность быстро поднимается, образуя Драконовы горы и переходя в большое внутреннее плато, называемое велд.

Внутренние районы ЮАР — огромное, сравнительно плоское и малозаселённое пространство, известное как Карру, становящееся иссушенным по мере приближения к пустыне Намиб. Напротив, восточное побережье прекрасно увлажнено и имеет климат, близкий к тропическому. На крайнем юго-западе страны климат чрезвычайно похож на средиземноморский, с дождливой зимой и жарким, сухим летом. Именно здесь, в основном, производится южноафриканское вино. Этот регион также известен постоянными ветрами, дующими круглый год. Ветер этот в районе мыса Доброй Надежды настолько силён, что всегда причинял множество неудобств морякам и часто приводил к кораблекрушениям. Далее на востоке осадки выпадают более равномерно, поэтому здесь уже больше растительности, регион известен как «Путь садов».

Район провинции Фри-Стейт — особенно плоская местность, расположенная в самом центре высокого плато. К северу от реки Вааль Велд лучше увлажняется и при этом не подвергается воздействию слишком высоких температур. Йоханнесбург, находясь в центре Велда на высоте 1740 метров, получает 760 мм осадков в год. В этих местах зимы холодные, хотя снег выпадает редко.

К северу от Йоханнесбурга высокое плоскогорье Велд переходит в Бушвелд, лежащую сравнительно невысоко над уровнем моря область сухих смешанных лесов. К востоку от высокого Велда к Индийскому океану спускается Низкий Велд, для которого характерны высокие температуры; в этом регионе ведётся интенсивное земледелие. С юго-востока Велд ограничен высокими Драконовыми горами, где можно заниматься горнолыжным спортом. Часто считают, что самое холодное место в стране — Сазерленд на западе хребта Роггевельд, где зимой температура может доходить до −15 °C, но на самом деле самые низкие температуры засвидетельствованы в Беффелсфонтейне (Восточно-Капская провинция): −18,6 °C. Самые высокие температуры встречаются в глубине страны: в Калахари возле Апингтона в 1948 году была отмечена температура +51,7 °C.

На восточном побережье до 30° ю. ш. преобладает саванна и галерейные леса вдоль рек, южнее — субтропические леса и кустарники. Внутренние районы занимает опустыненная саванна Калахари, кустарниковые полупустыни и пустыни Карру. Из животных встречаются златокроты, долгопяты, трубкозубы, антилопа прыгун, квагга, бурая гиена. Более редки слоны, носороги, зебры, жирафы, львы, страусы.

История

Человек появился на территории страны в глубокой древности (о чём свидетельствуют находки в пещерах возле Стеркфонтейна, Кромдрая и Макапансхата). Тем не менее, надёжных сведений о ранней истории этого региона очень мало. До прихода племён банту (реки Лимпопо на севере страны они достигли в середине I тысячелетия нашей эры) эта территория была населена кочевыми скотоводческими племенами кой-коин (готтентотов) и собирателями-бушменами (сан). Земледельцы-банту продвигались на юго-запад, уничтожая либо ассимилируя местное население. Примерно к 1050 году относятся археологические свидетельства об их присутствии в нынешней провинции Квазулу-Натал. Ко времени прихода европейцев область мыса Доброй Надежды была заселена кой-коин, а банту (племена коса) достигли берегов реки Грейт-Фиш. Местные народы были знакомы с добычей металлических руд, обработкой и изготовлением орудий из железа и меди.

Голландцы и ко́са

Первое письменное упоминание о постоянном поселении европейцев датируется 6 апреля 1652 года, когда Ян ван Рибек от имени Голландской Ост-Индской Компании основал поселение на мысе Штормов, позднее получившем название Доброй Надежды (ныне Кейптаун). В XVII и XVIII веках в Южную Африку прибывали колонисты из Нидерландов, а также французские гугеноты, спасавшиеся от религиозных преследований на родине, и поселенцы из Германии. В 1770-е гг. колонисты столкнулись с ко́са, продвигавшимися с северо-востока. Последовала серия столкновений, известных как пограничные (кафрские) войны и вызванных в основном притязаниями белых переселенцев на земли африканцев. В Капскую колонию также свозились рабы из других голландских владений, в частности, из Индонезии и с Мадагаскара. Многие рабы, а также автохтонное население Капского региона смешались с белыми колонистами. Их потомки называются капскими цветными и теперь составляют до 50 % населения в Западно-Капской провинции.

Британская колонизация

Великобритания впервые получила господство над Капской колонией в 1795 году, в ходе Четвёртой англо-голландской войны: тогда Нидерланды оказались под властью Наполеона, и британцы, боясь, что французы получат контроль над этим стратегически важным регионом, отправили в Капстад армию под командованием генерала Джеймса Генри Крэйга, чтобы он захватил колонию от имени штатгальтера Вильгельма V. Губернатор Капстада не получал никаких указаний, однако, согласился подчиниться англичанам. В 1803 году был заключён Амьенский мир, по условиям которого Батавская республика (то есть Нидерланды, как они стали называться после французского завоевания) оставляла Капскую колонию за собой. После возобновления войны в 1805 году англичане вновь решили захватить колонию. В результате битвы на склонах Столовой горы в 1806 году английские войска под командованием Дэвида Бэрда вошли в форт Капстада.

Британцы упрочили своё присутствие на восточной границе Капской колонии, борясь с коса путём возведения фортов по берегам реки Грейт-Фиш. Чтобы усилить свою власть в этих местах, британская корона поощряла приезд поселенцев из метрополии.

В 1806 году, под давлением различных сил внутри страны британский парламент запретил рабство, а в 1833 году это положение было распространено на колонии. Постоянные стычки на границах, отмена рабства и другие разногласия с британцами заставили многих крестьян голландского происхождения (называвшихся бурами, от нидерл. «boer» ⎯ «крестьянин») отправиться в так называемый Великий трек в глубь континента, на высокое плоскогорье Велд. Там они столкнулись с вождеством ндебеле во главе с Мзиликази, бывшим сподвижником Чаки, бежавшим на запад в ходе так называемого мфекане — переселения народов, вызванного междоусобными войнами в Юго-Восточной Африке (современная провинция Квазулу-Натал). В конце концов, буры основали в континентальной части Южной Африки свои государства: Оранжевую республику и Трансвааль.

Англо-бурские войны

Открытие богатых месторождений алмазов (1867) и золота (1886) на Витватерсранде привело к экономическому росту колонии и увеличению оттока капитала в Европу, резкому усилению иммиграции в бурские республики и ухудшению положения туземцев. Эти события, спровоцированные и поощряемые английским правительством, в итоге привели к конфликту между англичанами и бурами. В 1880 — 1881 годах произошла Первая англо-бурская война, в ходе которой буры сумели отстоять свою независимость во многом из-за нежелания Великобритании вести затяжную колониальную войну, так как территории Оранжевой республики и Трансвааля не представляли значительного стратегического интереса, несмотря на открытие к тому времени месторождения алмазов в районе Кимберли. Золотая лихорадка в ранде (район Йоханнесбурга) началась после Первой англо-бурской войны. Нельзя не отметить малочисленность английских колониальных войск в тот период. Так, аннексию Трансвааля Великобританией в 1877 году, явившуюся непосредственной причиной войны, произвёл английский отряд численностью всего лишь 25 человек без единого выстрела.

В то же время британцы утвердились в Натале и Зулуленде, победив в войне с зулусами. В 1899 — 1902 годах произошла Вторая англо-бурская война, в которой буры, несмотря на первоначальные успехи, всё же проиграли лучше обученным и экипированным англичанам, обладавшим подавляющим численным преимуществом. После поражения своих нерегулярных войск, буры под командованием Луи Бота, Якоба Деларея и Кристиана Де Вета обратились к тактике партизанской войны, с которой англичане боролись, создав сеть блокгаузов, а также собирая бурских женщин и детей в концентрационные лагеря, или используя бронепоезда для борьбы с партизанами. По условиям договора в Феринихинге британцы согласились выплатить трёхмиллионную (реально — девятимиллионную компенсацию) за разорение бурских ферм и сельскохозяйственных угодий, что составляло не более 20 % от нанесённого ущерба. Кроме того, чернокожие были по-прежнему лишены права голоса (кроме как в Капской колонии).

Война нашла своё отражение в знаменитых произведениях мировой литературы: в романах Луи Буссенара «Капитан Сорви-голова» и «Похитители бриллиантов», где буры были представлены в качестве жертв насильственной колонизационной политики Великобритании, и в историческом труде А. Конан-Дойла «Война в Южной Африке», который больше защищает политику англичан (несмотря на старания автора быть непредвзятым, книга использовалась британским правительством в пропагандистских целях) и в русском романе неизвестного автора «Роза Бургер — бурская героиня, или золотоискатели в Трансваале».

Создание Южно-Африканского Союза

После четырёхлетних переговоров 31 мая 1910 года был образован Южно-Африканский Союз, куда вошли британские Капская колония, колонии Натал, Оранжевой реки и Трансвааль. Союз стал доминионом Британской империи. В 1914 году ЮАС вступил в Первую мировую войну. В 1934 году была образована Объединённая партия, в которую объединились Южноафриканская партия (пробританская) и Национальная партия (бурская). В 1939 году она распалась из-за возникших разногласий о том, следует ли Южной Африке вслед за Великобританией вступать во Вторую мировую войну — правая Национальная партия симпатизировала Третьему рейху и выступала за резкую расовую сегрегацию.

Независимость ЮАР

В 1961 году Южно-Африканский Союз стал независимой Южно-Африканской Республикой, которая вышла из Содружества наций, возглавляемого Великобританией. Выход был обусловлен неприятием политики апартеида в ЮАР другими членами Содружества (членство ЮАР в Содружестве было восстановлено в июне 1994 года).

Апартеид и его последствия

В 1948 году Национальная партия победила на выборах и провела несколько очень строгих законов, ограничивающих права чёрного населения: конечной целью этой политики было создание «Южной Африки для белых», в то время как чёрных предполагалось вовсе лишить южноафриканского гражданства.

В ходе апартеида чернокожие были фактически частично или полностью лишены следующих прав:

• на гражданство ЮАР (в большинстве случаев это стало привилегией),
• участвовать в выборах и быть избранным,
• на свободу передвижения (неграм было запрещено выходить на улицу после заката, а также появляться в «белых» районах без особого разрешения властей, то есть, по сути, им было запрещено посещать крупные города, поскольку оные находились в «белых» районах),
• на смешанные браки,
• на медицинское обслуживание (это право у них не было формально отнято, но им было запрещено пользоваться медициной «для белых», в то время как медицина «для чёрных» была совершенно не развита, а в некоторых районах отсутствовала вовсе),
• на образование (основные образовательные учреждения находились в «белых» районах),
• быть принятым на работу (за работодателями было официально закреплено право применять расовую дискриминацию при приёме на работу).

Кроме того, во время апартеида были запрещены коммунистические партии — за членство в коммунистической партии полагалось наказание в виде 9 лет лишения свободы. ООН неоднократно в своих резолюциях признавала апартеид южно-африканским фашизмом и призывала Южную Африку прекратить политику расовой дискриминации. Тем не менее, Южно-Африканская Республика не обращала внимания на эти требования. Мировое сообщество резко осуждало существовавший режим и накладывало на ЮАР санкции, например, запрещало участвовать в Олимпийских играх. Одним из последствий апартеида стал огромный социальный разрыв между потомками европейцев, жившими по лучшим стандартам западного мира, и большинством, пребывавшем в бедности (правда, далеко не такой глубокий, как во многих других государствах Африки). Всё это вызвало протесты, забастовки и волнения внутри страны, пики которых выпали на середину 50-х, начало 60-х, середину 70-х и 80-е годы, а также беспокойство международного сообщества, которое угрожало стране санкциями. В сентябре 1989 года президентом страны был избран Фредерик де Клерк, который начал предпринимать активные действия по ликвидации системы апартеида (белое население должно было отказаться от своего господствующего положения). Многие законы были отменены, из тюрьмы был выпущен Нельсон Мандела. В 1994 году прошли первые всеобщие выборы, победу на которых одержал Африканский национальный конгресс, до сих пор находящийся у власти.

Несмотря на отмену апартеида, миллионы чёрных южноафриканцев до сих пор живут в бедности. Это связано с тем, что из-за исторических причин по уровню образования, социальной ответственности и производительности труда большинство коренных чернокожих африканцев на текущем этапе объективно неспособно соответствовать стандартам развитого постиндустриального общества. Крайне высок уровень уличной преступности, в том числе процент тяжких преступлений, однако, власти отказываются уступить пожеланиям общества и ввести смертную казнь. Правда, программа социального жилья дала определённые плоды, улучшив жилищные условия многих граждан, что привело к увеличению собираемости налогов.

В начале XXI века в ЮАР также очень остро встала проблема нелегальной миграции. После отмены апартеида и значительного ослабления контроля на внешних границах в страну хлынул поток нелегалов из Зимбабве, Анголы, Мозамбика и других стран Восточной Африки. Всего в ЮАР (на начало 2008 года), по оценкам различных экспертов, от 3 до 5 миллионов незаконных мигрантов. Массовый приток иностранцев вызывает недовольство граждан ЮАР. Претензии к мигрантам заключаются главным образом в том, что они отбирают у граждан ЮАР рабочие места, соглашаясь работать за более низкую зарплату, а также совершают различные преступления.

В мае 2008 года в Йоханнесбурге и Дурбане произошли массовые выступления южноафриканцев против мигрантов. Вооружённые дубинками, камнями и холодным оружием группы местного населения избивали и убивали мигрантов. За неделю беспорядков только в Йоханнесбурге погибли более 20 человек, тысячи покинули свои дома. Мигранты были вынуждены укрываться от разъярённых местных жителей в полицейских участках, мечетях и церквях. Местная полиция фактически полностью утратила контроль над ситуацией и была вынуждена обратиться к президенту страны с просьбой привлечь армию для наведения порядка. 22 мая 2008 года президент ЮАР Табо Мбеки санкционировал использование войск для подавления беспорядков в стране. Впервые после отмены апартеида армия ЮАР была применена против граждан собственного государства.

Государственное устройство

Форма правления

ЮАР — парламентская республика. Президент почти во всех своих решениях по большинству вопросов должен опираться на поддержку парламента. Кандидатом в президенты может стать гражданин ЮАР старше 30 лет.

В ЮАР действует двухпалатный парламент, состоящий из Национального совета провинций (верхняя палата — 90 членов) и Национальной ассамблеи (400 членов). Члены нижней палаты избираются по пропорциональной системе голосования: половина депутатов идут по общенациональным спискам, половина — по провинциальным. Каждая провинция, независимо от численности населения, посылает в Национальный совет провинций десять членов. Выборы проходят каждые пять лет. Правительство формируется в нижней палате, а лидер партии, получившей в ней большинство, становится президентом (сейчас этот пост занимает Джейкоб Зума).

В настоящее время правящая партия ЮАР — Африканский национальный конгресс, получившая 65,9 % голосов на всеобщих выборах 2009 года и 66,3 % голосов на муниципальных выборах в 2006 году. Главный её соперник — партия «Демократический альянс» (16,7 % в 2009; 14,8 % в 2006). Лидер Демократического альянса — Хелен Зилле. Новая национальная партия, наследница Национальной партии, при которой действовала система апартеида, после 1994 года стремительно теряла вес и 9 апреля 2005 года объединилась с АНК. В парламенте представлены также Партия свободы-Инката (4,6 %), представляющая, главным образом, избирателей-зулусов, и Народный конгресс (7,4 %).

Министерства

• Министерство базового образования ЮАР.
• Министерство внутренних дел ЮАР.
• Министерство высшего образования и обучения ЮАР.
• Министерство государственных предприятий ЮАР.
• Министерство здравоохранения ЮАР.
• Министерство искусства и культуры ЮАР.
• Министерство исправительных учреждений ЮАР.
• Министерство кооперативного управления и традиционных дел ЮАР.
• Министерство науки и технологий ЮАР.
• Министерство обороны и военных ветеранов ЮАР.
• Министерство общественных работ ЮАР.
• Министерство окружающей среды ЮАР.
• Министерство по вопросам водных ресурсов ЮАР.
• Министерство полиции ЮАР.
• Министерство связи ЮАР.
• Министерство сельского, рыбного хозяйств и рыболовства ЮАР.
• Министерство сельского развития и земельной реформы ЮАР.
• Министерство торговли и промышленности ЮАР.
• Министерство транспорта ЮАР.
• Министерство туризма ЮАР.
• Министерство юстиции и конституционного развития ЮАР.

Вооружённые силы

Национальные силы обороны были созданы в 1994 году после первых постапартеидных национальных выборов и принятия новой конституции, заменив собой Южно-Африканские силы обороны (англ. South African Defence Force, SADF).

Виды вооружённых сил

Сухопутные войска (англ. South African Army).

Морские силы (англ. South African Navy).

Военно-воздушные силы (англ. South African Air Force).

Право

Правовая система ЮАР вобрала в себя элементы сразу трёх выделяемых сегодня правовых семей: романо-германской, англо-саксонской и традиционной. В целом, в современной Южной Африке преобладает романо-германское право, то есть наблюдается верховенство закона над всеми правовыми решениями и чёткое разделение права на частное и публичное. В стране действует Конституция, принятая в 1996 году. Она защищает и гарантирует все международно признанные права человека. Но право ЮАР не всегда было гуманным и толерантным. Долгое время в нём находила своё подкрепление дискриминация чёрного населения, получившая название «апартеид». В результате падения политической основы апартеида и последующих долгих процессов законотворчества в 1990-х годах правовая система ЮАР была полностью пересмотрена, и из неё была исключена всяческая дискриминация по расовому признаку. В 1994 году в стране был учреждён Конституционный суд.

Уголовное право

Южно-Африканская республика — одна из немногих стран, где действует уголовное право по английскому образцу. Оно не кодифицировано. Судебная система состоит из следующих инстанций: Верховный Апелляционный Суд, высокие суды и суды магистратов. Верховный Апелляционный Суд является главной судебной инстанцией в ЮАР по уголовным делам. Он находится в Блумфонтейне, «судебной столице» страны. При режиме апартеида для чёрного населения существовали отдельные местные суды («суды вождей»), судьями в которых были также преимущественно чёрные. В то же время в общей судебной системе подавляющее большинство судей были белыми. Особо жестокие меры наказания были предусмотрены для противников политического режима — вплоть до смертной казни. Разрешалось задерживать людей на 5 суток без суда и следствия. После падения апартеида многие нормы были пересмотрены. В 1994 году отменён Акт о Внутренней Безопасности, в 1995 — смертная казнь, а в 1997 — юридическая порка. При пересмотре правовой системы в 90-х годах в стране были узаконены гомосексуальные браки, что делает её единственной в этом роде страной в Африке.

Административное деление

Сейчас ЮАР является унитарным государством. Территория страны поделена на 9 провинций (административные центры):

1. Западно-Капская провинция (Кейптаун)
2. Северо-Капская провинция (Кимберли)
3. Восточно-Капская провинция (Бишо)
4. Квазулу-Натал (Питермарицбург)
5. Фри-Стейт (Блумфонтейн)
6. Северо-Западная провинция (Мафекинг)
7. Гаутенг (Йоханнесбург)
8. Мпумаланга (Нелспрёйт)
9. Лимпопо (Полокване)

До 1994 года ЮАР была федерацией и делилась на 4 провинции: Капскую, Натал, Оранжевое свободное государство и Трансвааль. Такое деление хорошо отражало колониальное прошлое Южной Африки. Первая была разделена на 3 части, последняя — на 4, при этом часть территории на севере перешла от Восточно-Капской (часть бывшей Капской) в Северо-Западную (часть бывшего Трансвааля). Остальные две практически сохранили свои очертания.

Кроме того, с 1951 по 1994 год в ЮАР существовали так называемые бантустаны — автономии, отведённые для проживания определённых народностей. Вне бантустанов права чёрного населения были существенно ограничены. Четыре из них получили «независимость» (в связи с этим их жители были лишены гражданства ЮАР), которую, впрочем, не признало ни одно государство, кроме ЮАР:

• Бопутатсвана (тсвана) — «независимость» с 6 декабря 1977 года
• Транскей (коса) — «независимость» с 26 октября 1976 года
• Сискей (коса) — «независимость» с 4 декабря 1981 года
• Венда (венда) — «независимость» с 13 сентября 1979 года

Другие бантустаны находились под юрисдикцией ЮАР:

• Газанкулу (тсонга)
• Кангване (свази)
• Квандебеле (ндебеле)
• Квазулу (зулусы)
• Лебова (северные сото)
• Кваква (южные сото)

Столица

Претория официально считается основной столицей ЮАР, поскольку там расположено правительство страны. Две остальные ветви власти располагаются в двух других городах: парламент в Кейптауне, Верховный суд в Блумфонтейне. Они также считаются столицами. Это связано с тем, что изначально ЮАР была конфедеративным государством, в связи с этим, при образовании Южно-Африканского Союза (из британских владений со столицей в Кейптауне, Оранжевого свободного государства со столицей в Блумфонтейне и Южноафриканской республики (Трансвааля) со столицей в Претории) органы власти были равномерно распределены по столицам вошедших в его состав государств.

Иногда утверждается, что Претория была переименована в Тшване. Это неверно: Тшване — название городского муниципалитета, административной единицы, стоящей на уровень ниже провинции (в данном случае речь идёт о провинции Гаутенг). В состав муниципалитета Тшване входят города Претория, Центурион (ранее Фервурдбург), Сошангуве и ряд более мелких областей.

Демография

Население

По численности населения Южно-Африканская Республика находится на 26-м месте в мире: в стране проживает 51,8 млн человек (оценка на июль 2010 года). Численность белых в стране постепенно уменьшается за счёт их эмиграции в Северную Америку, Европу, Австралию и Новую Зеландию — в 1985—2005 годах из ЮАР уехало около 0,9 млн белых, в основном, в возрасте до 40 лет и их дети. Доля чёрного населения ЮАР растёт за счёт притока чёрных эмигрантов из других стран Африки.

На протяжении последних двух десятилетий численность населения страны почти не меняется (небольшой рост) из-за высокой заражённости ВИЧ, а также сокращения численности белых. Одна из центральных проблем — массовое распространение ВИЧ-инфекции (в основном, среди чёрного населения), по которому ЮАР занимает первое место в мире (согласно данным ООН, опубликованным в 2003 и 2007 годах), в то время как по уровню заражённости Южная Африка находится на четвёртом месте (после Свазиленда, Ботсваны и Лесото). Всего заражено ВИЧ около 5,7 млн человек, что составляет 11,7 % взрослого населения страны (в 2007 году). Из-за СПИДа смертность в Южно-Африканской Республике долгое время превышает рождаемость (в 2010 году убыль населения − 0,05 %, при средней фертильности — 2,33 рождений на женщину).

Средняя продолжительность жизни: 50 лет у мужчин, 48 лет у женщин.

Этнорасовый состав (по переписи 2011 года):

• африканцы (чёрные) — 79,2 %,
• цветные (в основном мулаты) — 8,9 %,
• белые — 8,8 %,
• индийцы и азиаты — 2,5 %.
• прочие — 0,6 %

Первая перепись в 1911 году в ЮАР показала, что белых на тот момент было 22 %, а к 1980 году их показатель снизился до 18 %.

Грамотность населения от 15 лет и старше (по оценке 2003 года):

• мужчины — 87 %,
• женщины — 85,7 %.

Религия

Религиозный состав населения достаточно пёстрый, в стране нет абсолютного религиозного большинства, проживают приверженцы различных религий и мировоззрений: приверженцы сионских церквей (10 %), пятидесятники (7,5 %), католики (6,5 %), методисты (6,8 %), голландские реформаты (6,7 %), англикане (3,8 %), другие христиане (36 %), атеисты (15,1 %), мусульмане (1,3 %), приверженцы других религий (2,3 %), неопределившиеся (1,4 %) (данные 2001 года). В ЮАР есть епархия православного Александрийского Патриархата — около 35 000 верующих.

Уровень жизни

Средний доход населения приближается к нижней границе среднемирового дохода. Однако в целом экономическое положение общества крайне неустойчиво. Долгое время царивший здесь режим апартеида и предшествующий колониализм отразились на социально-имущественном расслоении общества. Около 15 % населения живут в наилучших условиях, тогда как около 50 % (в основном, чёрные) живут в сравнительно бедных условиях, которые, однако, намного лучше, чем ужасающая нищета других африканских государств. Далеко не у всех жителей есть электричество и водоснабжение, а плохие санитарные условия во многих поселениях способствуют распространению различных заболеваний. Такие резкие контрасты приводят к напряжению социальной обстановки. В ЮАР очень высокий уровень преступности. В основном она присутствует в бедных районах. Средняя продолжительность жизни в стране — всего лишь 49,41 лет (в 2012 году), однако она существенно выросла с 2000 года, когда составляла 43 года. Необычный факт заключается в том, что у женщин средний срок жизни меньше, чем у мужчин.

В ЮАР безработица составляет 40 %. Треть работающих зарабатывает менее 2 долларов в день. По уровню образования страна занимает 143-е место из 144-х. Уровень преступности — один из самых высоких в мире. Количество убийств составляет 31 в год на 100 тысяч населения.

Экономика и национальное хозяйство

ЮАР — самая развитая на Африканском континенте и одновременно единственная страна, которую не относят к Третьему миру. ВВП на 2015-й год составил 313 млрд долл. по данным МВФ (33-е место в мире), и 350 млрд долл. по данным ВБ (32-е место в мире). Рост ВВП был на уровне 5 %, в 2008 году — 3 %. Страна всё ещё не входит в число развитых стран мира, несмотря на то, что её рынок активно расширяется. По паритету покупательной способности на 2015 год занимает 30-е место в мире по данным МВФ (724 млрд долл.), по данным Всемирного банка 29-е (704 млрд долл.). Обладает огромными запасами природных ресурсов. Широко развиты телекоммуникации, электроэнергетика, финансовая сфера.

Валюта: Южноафриканский ранд, равен 100 центам. В ходу монеты достоинством в 1, 2, 5, 10, 20, 50 центов, 1, 2, 5 рандов, банкноты — 10, 20, 50, 100 и 200 рандов.

Основные статьи импорта: нефть, продовольствие, химические товары; экспорта: алмазы, золото, платина, машины, автомобили, оборудование. Импорт (91 млрд долл. в 2008 году) превышает экспорт (86 млрд долл. в 2008 году).

После того, как были установлены (1 января 1998 года) дипломатические отношения с КНР, товарооборот с Поднебесной вырос с 3 млрд долларов в 1998 году до 60 млрд долларов в 2012 году.

Занимает 39-е место в рейтинге стран по удобству ведения бизнеса журнала Forbes.

Входит в международную организацию стран АКТ.

Рабочая сила

Из 49 миллионов населения Южной Африки только 18 млн человек являются работоспособными. Безработных — 23 % (в 2008 году).

65 % работающего населения занято в сфере услуг, 26 % — в промышленности, 9 % — в сельском хозяйстве (в 2008 году).

Отрасли народного хозяйства

Добывающая промышленность

Своим опережающим развитием ЮАР во многом обязана богатству природных ресурсов. Около 52 % экспорта приходится на продукцию горнодобывающей промышленности. Широко добываются марганец, металлы платиновой группы (Бушвелдский комплекс), золото, хромиты, алюминоглюкаты, ванадий и цирконий. Очень развита добыча угля — по использованию угля для производства электричества ЮАР занимает 3-е место в мире (из-за отсутствия нефти около 80 % выработки всей электроэнергии Южной Африки базируется на сжигании угля). Кроме этого, на территории страны сосредоточены запасы алмазов, асбеста, никеля, свинца, урана и других важных полезных ископаемых.

Сельское хозяйство

Поскольку на большей части территории страны засушливый климат, только 15 % её площади пригодно для ведения сельского хозяйства. Однако, можно сказать, что в отличие от большинства других стран Африки, где происходит эрозия почв, эти 15 % используются с умом — с целью охраны почв и эффективного ведения сельского хозяйства применяются передовые агротехнические достижения Южной Африки и ведущих стран мира. Это привело к удивительным результатам: ЮАР полностью обеспечивает внутренние продовольственные потребности, а также является одним из ведущих (а по некоторым параметрам и ведущим) поставщиков сельхозпродукции — страна экспортирует около 140 видов фруктов.

Виноделие

В ЮАР выделяют три зоны для виноделия. Северо-Запад (Северный кейп — мыс) и Восточное побережье (Квазулу-Натал) не считаются источниками лучших вин, так как там очень жаркий и засушливый климат. A вот Юго-Запад ЮАР (Западный кейп) имеет замечательный климат для виноделия.

Животноводство

Мясомолочное производство сосредоточено на севере и востоке провинции Фри-Стейт, во внутренних районах провинции Хотенг и в южной части провинции Мпумаланга. В Северном и Восточном Кейпе распространены породы мясного направления. На засушливые территории Северного и Восточного Кейпа, Свободного Государства и Мпумаланги приходятся районы овцеводства. На мировой рынок поставляются шкурки каракулевых овец.

В большом количестве разводят коз, в основном — 75 % — ангорских, чья шерсть высоко ценится на Западе (до 50 % мирового производства мохера приходится на ЮАР). Другая наиболее распространённая порода — бурская коза, её разводят на мясо. По настригу козьей шерсти (92 тыс. т в год) Южная Африка занимает 4-е место в мире.

По сравнению с такими преимущественно экстенсивными подотраслями, как разведение крупного рогатого скота и овцеводство, птицеводство и разведение свиней носят более интенсивный характер и распространены на фермах вблизи крупных городов — Претории, Йоханнесбурга, Дурбана, Питермарицбурга, Кейптауна и Порт-Элизабет.

В последние годы — в основном в провинции Фри-Стейт — активно развивается страусоводство. Постепенно увеличивается экспорт из ЮАР мяса, кожи и перьев этой птицы.

Рыболовство

По улову рыбы (около 1 млн тонн в год) ЮАР занимает ведущее место в Африке. Основные объекты промысла — сардины, сельдь, хек, анчоус, морской окунь, скумбрия, треска, капский лосось, макрель, монкфиш. Кроме того, добываются креветки, омары, тунцовые, лангусты, устрицы, осьминоги, акулы, чьи плавники пользуются спросом в странах Юго-Восточной Азии, а также капский тюлень. Рыбная ловля осуществляется, главным образом, у западного побережья Южной Африки, омываемого Бенгельским океаническим течением, в промысловой зоне шириной 200 морских миль. Около 40 % улова приходится на пресноводную рыбу, добываемую в реках Эландс, Лимпопо и других, а также путём разведения в искусственных водоёмах.

Лесоводство

Основная зона — южная часть провинции Квазулу-Наталь. Естественные леса занимают 180 тыс. га, то есть всего 0,14 % территории страны. Большая часть деловой древесины поступает с лесопосадок, площадь которых составляет лишь 1 % территории ЮАР. Примерно половина лесных «плантаций» засажена сосной, 40 % — эвкалиптом и 10 % — мимозой. Выращиваются также жёлтое и чёрное дерево, капский лавр, ассегаи и камасси. Товарной кондиции деревья достигают в среднем за 20 лет — в отличие от деревьев, произрастающих в Северном полушарии, где этот процесс тянется от 80 до 100 лет. Ежегодный объём древесины, поступающей на рынок, составляет 17 млн куб. м. В ЮАР работает более 240 деревообрабатывающих и лесопромышленных предприятий.

На долю сельского хозяйства приходится 35-40 % всего экспорта, что составляет 5 % ВВП Южной Африки.

Туризм

В 2010 году страну посетили 8,1 млн туристов, а туристическая отрасль принесла более 8,7 млрд долларов дохода.

Внешняя торговля

Внешняя торговля ЮАР очень сильно диверсифицирована — ни одна страна по состоянию на 2010 год не контролирует более 15 % ни экспорта, ни импорта африканского государства.

Основные партнеры по экспорту (2010 год): КНР (11,3 %), США (10,1 %), Япония (8,9 %), Германия (8,2 %), Великобритания (5,1 %), Индия (4,3 %), Нидерланды (3,3 %), Швейцария (3,2 %), Зимбабве (2,9 %), Мозамбик (2,7 %).

Основные партнеры по импорту (2010 год): КНР (14,4 %), Германия (11,4 %), США (7,2 %), Япония (5,3 %), Саудовская Аравия (4,1 %), Иран (3,9 %), Великобритания (3,8 %), Индия (3,6 %), Франция (3,0 %), Нигерия (2,7 %).

Экономическая политика государства

Экономическая политика государства направлена на стабилизацию экономики. Согласно статистике The Heritage Foundation республика находится на 57-й позиции в мире по свободе экономики. В ЮАР установлен относительно высокий подоходный налог (до 40 % в зависимости от уровня дохода).

См. также: Крупнейшие компании ЮАР

Культура

Южно-Африканская культура в силу традиций отличается разнообразием. В первую очередь, это сочетание двух культур: традиционной и современной.

Традиционная культура

Свой вклад в неё внесли многие коренные народы, такие как банту, бушмены и готтентоты. Цветок протеи — национальный символ ЮАР.

Современная культура

Искусство

В колониальный период художники Южной Африки, наиболее значительным из которых был Томас Бейнс, видели свою задачу в аккуратной передаче реальностей нового мира в контексте европейской культуры с целью передачи этой информации обратно в метрополию. Лишь в конце XIX века появились художники, в первую очередь, Ян Волсхенк, Гуго Науде и скульптор Антон ван Воу, целью которых было создание нового искусства, опирающегося на южно-африканские (в данном случае бурские) традиции. В 1920-е годы Якоб-Хендрик Пирнеф привнёс в южноафриканское искусство модернизм.

В 1930-е годы начали выходить на первый план чёрные художники. Джерард Секото, живший с 1947 года во Франции, и Джордж Пемба считаются одними из создателей жанра чёрного городского искусства.

Ярким представителем развивающейся музыкальной рэп-культуры ЮАР является группа Die Antwoord, называющие стиль своей музыки zef-rap.

Спорт

Ежегодно, начиная с 1921 года, в стране проводится сверхмарафон The Comrades. Трасса, длиною 90 км, проходит по территории провинции Квазулу-Натал. The Comrades является старейшим и самым массовым в мире легкоатлетическим пробегом на сверхмарафонскую дистанцию. Дистанцию The Comrades в 2009 году успешно преодолели более 10 тыс. южноафриканских и иностранных спортсменов. Соревнования открыты как для профессионалов, так и для простых любителей бега. 2000-е годы стали триумфальными для российских бегунов. На пьедестал почёта поднимались такие спортсмены как Татьяна Жиркова, Леонид Швецов, Олег Харитонов, Елена и Олеся Нургалиевы, Марина Мышлянова.

В ЮАР неоднократно проводился Гран-при Южной Африки: в период 1934—1939 с участием ведущих гонщиков мира довоенного периода, а с 1962 по 1993 годы уже в рамках чемпионата мира Формулы-1. Гонки мирового уровня проводились на трассах Ист-Лондон и Кьялами. Южноафриканец Джоди Шектер в 1979 году выступая за команду Феррари стал первым и единственным чемпионом мира Формулы-1 родом из Африки. А его соотечественница Дезире Уилсон за рулем Уильямс в 1980 году стала первой и единственной женщиной в истории, выигравшей гонку Формулы-1. Правда, этап, проводившийся на трассе Брэндс-Хэтч проходил в рамках Британского чемпионата Формулы-1.

В стране проходит ежегодная веломногодневка, которая собирает ведущих спортсменов со всего мира.

Очень популярными видами спорта в стране являются регби, футбол. Сборная ЮАР по регби является двукратным победителем чемпионата мира (1995, 2007 годы).

В 1995 году ЮАР приняла чемпионат мира по регби, который выиграла, победив в финале Новую Зеландию.

В 2010 году ЮАР приняла чемпионат мира по футболу.

Сборная ЮАР по хоккею с шайбой участвовала в турнирах второго и третьего дивизионов.

В 1993 году по рекомендации Международной федерации фехтования в ЮАР начал тренерскую деятельность заслуженный тренер СССР по фехтованию, доктор педагогических наук, мастер спорта СССР Геннадий Тышлер (тогда ещё кандидат педагогических наук). Этим годом можно считать начало активного развития фехтования в ЮАР. Усилиями Геннадия Тышлера к работе в ЮАР были привлечены несколько известных тренеров из России, в том числе, Михаил Галухин, кандидат педагогических наук, мастер спорта СССР. Были открыты школы фехтования сразу в нескольких крупных городах страны: в Йоханнесбурге, Блумфонтейне, Кейптауне. Впервые ЮАР приняла участие в чемпионате мира по фехтованию, где неожиданно заняла 6-е место. С 1995 года ЮАР регулярно участвует во всех крупнейших мировых первенствах по фехтованию. Команда ЮАР принимала участие и в Олимпийских играх. Геннадий Тышлер был избран президентом федерации фехтования ЮАР, свой пост он оставил лишь в 2008-м году, когда по приглашению нынешнего президента Международной Федерации Фехтования Алишера Усманова возглавил сборную России по виду. И на сегодня в ЮАР активно действуют несколько школ фехтования, готовящих высококвалифицированных спортсменов, принимающих участие в международных соревнованиях. Спортсмены ЮАР стабильно занимают призовые места на всеафриканских чемпионатах.

Достопримечательности

• Крупнейший в мире авиарий «Птицы Эдема»

Ссылки

• [www.gov.za/ Сайт правительства ЮАР]  (англ.)
• [www.saembassy.ru/ Сайт посольства Южно-Африканской Республики в Российской Федерации]
• [www.vokrugsveta.ru/country/?vs=1&country_id=287 Всё о ЮАР] Подборка статей и сюжетов на сайте журнала «Вокруг Света»
• [www.velesova-sloboda.org/right/zhukov-aparteid.html Дмитрий Жуков. Апартеид. История режима]
• [venus.unive.it/riccardozipoli/demo/galleries_collections.php?a=165&n=12&d=SOUTHAFRICA&pagine=1&paginazione=3 Фотогалерея]
• [www.southafrica.net/za/en/landing/visitor-home ЮАР для путешественников]
• [talk.yuar.ru Форум про ЮАР]

Отрывок, характеризующий Южно-Африканская Республика

С фрунтовым самодовольством он шел легко на мускулистых ногах, точно он плыл, без малейшего усилия вытягиваясь и отличаясь этою легкостью от тяжелого шага солдат, шедших по его шагу. Он нес у ноги вынутую тоненькую, узенькую шпагу (гнутую шпажку, не похожую на оружие) и, оглядываясь то на начальство, то назад, не теряя шагу, гибко поворачивался всем своим сильным станом. Казалось, все силы души его были направлены на то,чтобы наилучшим образом пройти мимо начальства, и, чувствуя, что он исполняет это дело хорошо, он был счастлив. «Левой… левой… левой…», казалось, внутренно приговаривал он через каждый шаг, и по этому такту с разно образно строгими лицами двигалась стена солдатских фигур, отягченных ранцами и ружьями, как будто каждый из этих сотен солдат мысленно через шаг приговаривал: «левой… левой… левой…». Толстый майор, пыхтя и разрознивая шаг, обходил куст по дороге; отставший солдат, запыхавшись, с испуганным лицом за свою неисправность, рысью догонял роту; ядро, нажимая воздух, пролетело над головой князя Багратиона и свиты и в такт: «левой – левой!» ударилось в колонну. «Сомкнись!» послышался щеголяющий голос ротного командира. Солдаты дугой обходили что то в том месте, куда упало ядро; старый кавалер, фланговый унтер офицер, отстав около убитых, догнал свой ряд, подпрыгнув, переменил ногу, попал в шаг и сердито оглянулся. «Левой… левой… левой…», казалось, слышалось из за угрожающего молчания и однообразного звука единовременно ударяющих о землю ног.
– Молодцами, ребята! – сказал князь Багратион.
«Ради… ого го го го го!…» раздалось по рядам. Угрюмый солдат, шедший слева, крича, оглянулся глазами на Багратиона с таким выражением, как будто говорил: «сами знаем»; другой, не оглядываясь и как будто боясь развлечься, разинув рот, кричал и проходил.
Велено было остановиться и снять ранцы.
Багратион объехал прошедшие мимо его ряды и слез с лошади. Он отдал казаку поводья, снял и отдал бурку, расправил ноги и поправил на голове картуз. Голова французской колонны, с офицерами впереди, показалась из под горы.
«С Богом!» проговорил Багратион твердым, слышным голосом, на мгновение обернулся к фронту и, слегка размахивая руками, неловким шагом кавалериста, как бы трудясь, пошел вперед по неровному полю. Князь Андрей чувствовал, что какая то непреодолимая сила влечет его вперед, и испытывал большое счастие. [Тут произошла та атака, про которую Тьер говорит: «Les russes se conduisirent vaillamment, et chose rare a la guerre, on vit deux masses d'infanterie Mariecher resolument l'une contre l'autre sans qu'aucune des deux ceda avant d'etre abordee»; а Наполеон на острове Св. Елены сказал: «Quelques bataillons russes montrerent de l'intrepidite„. [Русские вели себя доблестно, и вещь – редкая на войне, две массы пехоты шли решительно одна против другой, и ни одна из двух не уступила до самого столкновения“. Слова Наполеона: [Несколько русских батальонов проявили бесстрашие.]
Уже близко становились французы; уже князь Андрей, шедший рядом с Багратионом, ясно различал перевязи, красные эполеты, даже лица французов. (Он ясно видел одного старого французского офицера, который вывернутыми ногами в штиблетах с трудом шел в гору.) Князь Багратион не давал нового приказания и всё так же молча шел перед рядами. Вдруг между французами треснул один выстрел, другой, третий… и по всем расстроившимся неприятельским рядам разнесся дым и затрещала пальба. Несколько человек наших упало, в том числе и круглолицый офицер, шедший так весело и старательно. Но в то же мгновение как раздался первый выстрел, Багратион оглянулся и закричал: «Ура!»
«Ура а а а!» протяжным криком разнеслось по нашей линии и, обгоняя князя Багратиона и друг друга, нестройною, но веселою и оживленною толпой побежали наши под гору за расстроенными французами.


Атака 6 го егерского обеспечила отступление правого фланга. В центре действие забытой батареи Тушина, успевшего зажечь Шенграбен, останавливало движение французов. Французы тушили пожар, разносимый ветром, и давали время отступать. Отступление центра через овраг совершалось поспешно и шумно; однако войска, отступая, не путались командами. Но левый фланг, который единовременно был атакован и обходим превосходными силами французов под начальством Ланна и который состоял из Азовского и Подольского пехотных и Павлоградского гусарского полков, был расстроен. Багратион послал Жеркова к генералу левого фланга с приказанием немедленно отступать.
Жерков бойко, не отнимая руки от фуражки, тронул лошадь и поскакал. Но едва только он отъехал от Багратиона, как силы изменили ему. На него нашел непреодолимый страх, и он не мог ехать туда, где было опасно.
Подъехав к войскам левого фланга, он поехал не вперед, где была стрельба, а стал отыскивать генерала и начальников там, где их не могло быть, и потому не передал приказания.
Командование левым флангом принадлежало по старшинству полковому командиру того самого полка, который представлялся под Браунау Кутузову и в котором служил солдатом Долохов. Командование же крайнего левого фланга было предназначено командиру Павлоградского полка, где служил Ростов, вследствие чего произошло недоразумение. Оба начальника были сильно раздражены друг против друга, и в то самое время как на правом фланге давно уже шло дело и французы уже начали наступление, оба начальника были заняты переговорами, которые имели целью оскорбить друг друга. Полки же, как кавалерийский, так и пехотный, были весьма мало приготовлены к предстоящему делу. Люди полков, от солдата до генерала, не ждали сражения и спокойно занимались мирными делами: кормлением лошадей в коннице, собиранием дров – в пехоте.
– Есть он, однако, старше моего в чином, – говорил немец, гусарский полковник, краснея и обращаясь к подъехавшему адъютанту, – то оставляяй его делать, как он хочет. Я своих гусар не могу жертвовать. Трубач! Играй отступление!
Но дело становилось к спеху. Канонада и стрельба, сливаясь, гремели справа и в центре, и французские капоты стрелков Ланна проходили уже плотину мельницы и выстраивались на этой стороне в двух ружейных выстрелах. Пехотный полковник вздрагивающею походкой подошел к лошади и, взлезши на нее и сделавшись очень прямым и высоким, поехал к павлоградскому командиру. Полковые командиры съехались с учтивыми поклонами и со скрываемою злобой в сердце.
– Опять таки, полковник, – говорил генерал, – не могу я, однако, оставить половину людей в лесу. Я вас прошу , я вас прошу , – повторил он, – занять позицию и приготовиться к атаке.
– А вас прошу не мешивайтся не свое дело, – отвечал, горячась, полковник. – Коли бы вы был кавалерист…
– Я не кавалерист, полковник, но я русский генерал, и ежели вам это неизвестно…
– Очень известно, ваше превосходительство, – вдруг вскрикнул, трогая лошадь, полковник, и делаясь красно багровым. – Не угодно ли пожаловать в цепи, и вы будете посмотрейть, что этот позиция никуда негодный. Я не хочу истребить своя полка для ваше удовольствие.
– Вы забываетесь, полковник. Я не удовольствие свое соблюдаю и говорить этого не позволю.
Генерал, принимая приглашение полковника на турнир храбрости, выпрямив грудь и нахмурившись, поехал с ним вместе по направлению к цепи, как будто всё их разногласие должно было решиться там, в цепи, под пулями. Они приехали в цепь, несколько пуль пролетело над ними, и они молча остановились. Смотреть в цепи нечего было, так как и с того места, на котором они прежде стояли, ясно было, что по кустам и оврагам кавалерии действовать невозможно, и что французы обходят левое крыло. Генерал и полковник строго и значительно смотрели, как два петуха, готовящиеся к бою, друг на друга, напрасно выжидая признаков трусости. Оба выдержали экзамен. Так как говорить было нечего, и ни тому, ни другому не хотелось подать повод другому сказать, что он первый выехал из под пуль, они долго простояли бы там, взаимно испытывая храбрость, ежели бы в это время в лесу, почти сзади их, не послышались трескотня ружей и глухой сливающийся крик. Французы напали на солдат, находившихся в лесу с дровами. Гусарам уже нельзя было отступать вместе с пехотой. Они были отрезаны от пути отступления налево французскою цепью. Теперь, как ни неудобна была местность, необходимо было атаковать, чтобы проложить себе дорогу.
Эскадрон, где служил Ростов, только что успевший сесть на лошадей, был остановлен лицом к неприятелю. Опять, как и на Энском мосту, между эскадроном и неприятелем никого не было, и между ними, разделяя их, лежала та же страшная черта неизвестности и страха, как бы черта, отделяющая живых от мертвых. Все люди чувствовали эту черту, и вопрос о том, перейдут ли или нет и как перейдут они черту, волновал их.
Ко фронту подъехал полковник, сердито ответил что то на вопросы офицеров и, как человек, отчаянно настаивающий на своем, отдал какое то приказание. Никто ничего определенного не говорил, но по эскадрону пронеслась молва об атаке. Раздалась команда построения, потом визгнули сабли, вынутые из ножен. Но всё еще никто не двигался. Войска левого фланга, и пехота и гусары, чувствовали, что начальство само не знает, что делать, и нерешимость начальников сообщалась войскам.
«Поскорее, поскорее бы», думал Ростов, чувствуя, что наконец то наступило время изведать наслаждение атаки, про которое он так много слышал от товарищей гусаров.
– С Богом, г'ебята, – прозвучал голос Денисова, – г'ысыо, маг'ш!
В переднем ряду заколыхались крупы лошадей. Грачик потянул поводья и сам тронулся.
Справа Ростов видел первые ряды своих гусар, а еще дальше впереди виднелась ему темная полоса, которую он не мог рассмотреть, но считал неприятелем. Выстрелы были слышны, но в отдалении.
– Прибавь рыси! – послышалась команда, и Ростов чувствовал, как поддает задом, перебивая в галоп, его Грачик.
Он вперед угадывал его движения, и ему становилось все веселее и веселее. Он заметил одинокое дерево впереди. Это дерево сначала было впереди, на середине той черты, которая казалась столь страшною. А вот и перешли эту черту, и не только ничего страшного не было, но всё веселее и оживленнее становилось. «Ох, как я рубану его», думал Ростов, сжимая в руке ефес сабли.
– О о о а а а!! – загудели голоса. «Ну, попадись теперь кто бы ни был», думал Ростов, вдавливая шпоры Грачику, и, перегоняя других, выпустил его во весь карьер. Впереди уже виден был неприятель. Вдруг, как широким веником, стегнуло что то по эскадрону. Ростов поднял саблю, готовясь рубить, но в это время впереди скакавший солдат Никитенко отделился от него, и Ростов почувствовал, как во сне, что продолжает нестись с неестественною быстротой вперед и вместе с тем остается на месте. Сзади знакомый гусар Бандарчук наскакал на него и сердито посмотрел. Лошадь Бандарчука шарахнулась, и он обскакал мимо.
«Что же это? я не подвигаюсь? – Я упал, я убит…» в одно мгновение спросил и ответил Ростов. Он был уже один посреди поля. Вместо двигавшихся лошадей и гусарских спин он видел вокруг себя неподвижную землю и жнивье. Теплая кровь была под ним. «Нет, я ранен, и лошадь убита». Грачик поднялся было на передние ноги, но упал, придавив седоку ногу. Из головы лошади текла кровь. Лошадь билась и не могла встать. Ростов хотел подняться и упал тоже: ташка зацепилась за седло. Где были наши, где были французы – он не знал. Никого не было кругом.
Высвободив ногу, он поднялся. «Где, с какой стороны была теперь та черта, которая так резко отделяла два войска?» – он спрашивал себя и не мог ответить. «Уже не дурное ли что нибудь случилось со мной? Бывают ли такие случаи, и что надо делать в таких случаях?» – спросил он сам себя вставая; и в это время почувствовал, что что то лишнее висит на его левой онемевшей руке. Кисть ее была, как чужая. Он оглядывал руку, тщетно отыскивая на ней кровь. «Ну, вот и люди, – подумал он радостно, увидав несколько человек, бежавших к нему. – Они мне помогут!» Впереди этих людей бежал один в странном кивере и в синей шинели, черный, загорелый, с горбатым носом. Еще два и еще много бежало сзади. Один из них проговорил что то странное, нерусское. Между задними такими же людьми, в таких же киверах, стоял один русский гусар. Его держали за руки; позади его держали его лошадь.
«Верно, наш пленный… Да. Неужели и меня возьмут? Что это за люди?» всё думал Ростов, не веря своим глазам. «Неужели французы?» Он смотрел на приближавшихся французов, и, несмотря на то, что за секунду скакал только затем, чтобы настигнуть этих французов и изрубить их, близость их казалась ему теперь так ужасна, что он не верил своим глазам. «Кто они? Зачем они бегут? Неужели ко мне? Неужели ко мне они бегут? И зачем? Убить меня? Меня, кого так любят все?» – Ему вспомнилась любовь к нему его матери, семьи, друзей, и намерение неприятелей убить его показалось невозможно. «А может, – и убить!» Он более десяти секунд стоял, не двигаясь с места и не понимая своего положения. Передний француз с горбатым носом подбежал так близко, что уже видно было выражение его лица. И разгоряченная чуждая физиономия этого человека, который со штыком на перевес, сдерживая дыханье, легко подбегал к нему, испугала Ростова. Он схватил пистолет и, вместо того чтобы стрелять из него, бросил им в француза и побежал к кустам что было силы. Не с тем чувством сомнения и борьбы, с каким он ходил на Энский мост, бежал он, а с чувством зайца, убегающего от собак. Одно нераздельное чувство страха за свою молодую, счастливую жизнь владело всем его существом. Быстро перепрыгивая через межи, с тою стремительностью, с которою он бегал, играя в горелки, он летел по полю, изредка оборачивая свое бледное, доброе, молодое лицо, и холод ужаса пробегал по его спине. «Нет, лучше не смотреть», подумал он, но, подбежав к кустам, оглянулся еще раз. Французы отстали, и даже в ту минуту как он оглянулся, передний только что переменил рысь на шаг и, обернувшись, что то сильно кричал заднему товарищу. Ростов остановился. «Что нибудь не так, – подумал он, – не может быть, чтоб они хотели убить меня». А между тем левая рука его была так тяжела, как будто двухпудовая гиря была привешана к ней. Он не мог бежать дальше. Француз остановился тоже и прицелился. Ростов зажмурился и нагнулся. Одна, другая пуля пролетела, жужжа, мимо него. Он собрал последние силы, взял левую руку в правую и побежал до кустов. В кустах были русские стрелки.


Пехотные полки, застигнутые врасплох в лесу, выбегали из леса, и роты, смешиваясь с другими ротами, уходили беспорядочными толпами. Один солдат в испуге проговорил страшное на войне и бессмысленное слово: «отрезали!», и слово вместе с чувством страха сообщилось всей массе.
– Обошли! Отрезали! Пропали! – кричали голоса бегущих.
Полковой командир, в ту самую минуту как он услыхал стрельбу и крик сзади, понял, что случилось что нибудь ужасное с его полком, и мысль, что он, примерный, много лет служивший, ни в чем не виноватый офицер, мог быть виновен перед начальством в оплошности или нераспорядительности, так поразила его, что в ту же минуту, забыв и непокорного кавалериста полковника и свою генеральскую важность, а главное – совершенно забыв про опасность и чувство самосохранения, он, ухватившись за луку седла и шпоря лошадь, поскакал к полку под градом обсыпавших, но счастливо миновавших его пуль. Он желал одного: узнать, в чем дело, и помочь и исправить во что бы то ни стало ошибку, ежели она была с его стороны, и не быть виновным ему, двадцать два года служившему, ни в чем не замеченному, примерному офицеру.
Счастливо проскакав между французами, он подскакал к полю за лесом, через который бежали наши и, не слушаясь команды, спускались под гору. Наступила та минута нравственного колебания, которая решает участь сражений: послушают эти расстроенные толпы солдат голоса своего командира или, оглянувшись на него, побегут дальше. Несмотря на отчаянный крик прежде столь грозного для солдата голоса полкового командира, несмотря на разъяренное, багровое, на себя не похожее лицо полкового командира и маханье шпагой, солдаты всё бежали, разговаривали, стреляли в воздух и не слушали команды. Нравственное колебание, решающее участь сражений, очевидно, разрешалось в пользу страха.
Генерал закашлялся от крика и порохового дыма и остановился в отчаянии. Всё казалось потеряно, но в эту минуту французы, наступавшие на наших, вдруг, без видимой причины, побежали назад, скрылись из опушки леса, и в лесу показались русские стрелки. Это была рота Тимохина, которая одна в лесу удержалась в порядке и, засев в канаву у леса, неожиданно атаковала французов. Тимохин с таким отчаянным криком бросился на французов и с такою безумною и пьяною решительностью, с одною шпажкой, набежал на неприятеля, что французы, не успев опомниться, побросали оружие и побежали. Долохов, бежавший рядом с Тимохиным, в упор убил одного француза и первый взял за воротник сдавшегося офицера. Бегущие возвратились, баталионы собрались, и французы, разделившие было на две части войска левого фланга, на мгновение были оттеснены. Резервные части успели соединиться, и беглецы остановились. Полковой командир стоял с майором Экономовым у моста, пропуская мимо себя отступающие роты, когда к нему подошел солдат, взял его за стремя и почти прислонился к нему. На солдате была синеватая, фабричного сукна шинель, ранца и кивера не было, голова была повязана, и через плечо была надета французская зарядная сумка. Он в руках держал офицерскую шпагу. Солдат был бледен, голубые глаза его нагло смотрели в лицо полковому командиру, а рот улыбался.Несмотря на то,что полковой командир был занят отданием приказания майору Экономову, он не мог не обратить внимания на этого солдата.
– Ваше превосходительство, вот два трофея, – сказал Долохов, указывая на французскую шпагу и сумку. – Мною взят в плен офицер. Я остановил роту. – Долохов тяжело дышал от усталости; он говорил с остановками. – Вся рота может свидетельствовать. Прошу запомнить, ваше превосходительство!
– Хорошо, хорошо, – сказал полковой командир и обратился к майору Экономову.
Но Долохов не отошел; он развязал платок, дернул его и показал запекшуюся в волосах кровь.
– Рана штыком, я остался во фронте. Попомните, ваше превосходительство.

Про батарею Тушина было забыто, и только в самом конце дела, продолжая слышать канонаду в центре, князь Багратион послал туда дежурного штаб офицера и потом князя Андрея, чтобы велеть батарее отступать как можно скорее. Прикрытие, стоявшее подле пушек Тушина, ушло, по чьему то приказанию, в середине дела; но батарея продолжала стрелять и не была взята французами только потому, что неприятель не мог предполагать дерзости стрельбы четырех никем не защищенных пушек. Напротив, по энергичному действию этой батареи он предполагал, что здесь, в центре, сосредоточены главные силы русских, и два раза пытался атаковать этот пункт и оба раза был прогоняем картечными выстрелами одиноко стоявших на этом возвышении четырех пушек.
Скоро после отъезда князя Багратиона Тушину удалось зажечь Шенграбен.
– Вишь, засумятились! Горит! Вишь, дым то! Ловко! Важно! Дым то, дым то! – заговорила прислуга, оживляясь.
Все орудия без приказания били в направлении пожара. Как будто подгоняя, подкрикивали солдаты к каждому выстрелу: «Ловко! Вот так так! Ишь, ты… Важно!» Пожар, разносимый ветром, быстро распространялся. Французские колонны, выступившие за деревню, ушли назад, но, как бы в наказание за эту неудачу, неприятель выставил правее деревни десять орудий и стал бить из них по Тушину.
Из за детской радости, возбужденной пожаром, и азарта удачной стрельбы по французам, наши артиллеристы заметили эту батарею только тогда, когда два ядра и вслед за ними еще четыре ударили между орудиями и одно повалило двух лошадей, а другое оторвало ногу ящичному вожатому. Оживление, раз установившееся, однако, не ослабело, а только переменило настроение. Лошади были заменены другими из запасного лафета, раненые убраны, и четыре орудия повернуты против десятипушечной батареи. Офицер, товарищ Тушина, был убит в начале дела, и в продолжение часа из сорока человек прислуги выбыли семнадцать, но артиллеристы всё так же были веселы и оживлены. Два раза они замечали, что внизу, близко от них, показывались французы, и тогда они били по них картечью.
Маленький человек, с слабыми, неловкими движениями, требовал себе беспрестанно у денщика еще трубочку за это , как он говорил, и, рассыпая из нее огонь, выбегал вперед и из под маленькой ручки смотрел на французов.
– Круши, ребята! – приговаривал он и сам подхватывал орудия за колеса и вывинчивал винты.
В дыму, оглушаемый беспрерывными выстрелами, заставлявшими его каждый раз вздрагивать, Тушин, не выпуская своей носогрелки, бегал от одного орудия к другому, то прицеливаясь, то считая заряды, то распоряжаясь переменой и перепряжкой убитых и раненых лошадей, и покрикивал своим слабым тоненьким, нерешительным голоском. Лицо его всё более и более оживлялось. Только когда убивали или ранили людей, он морщился и, отворачиваясь от убитого, сердито кричал на людей, как всегда, мешкавших поднять раненого или тело. Солдаты, большею частью красивые молодцы (как и всегда в батарейной роте, на две головы выше своего офицера и вдвое шире его), все, как дети в затруднительном положении, смотрели на своего командира, и то выражение, которое было на его лице, неизменно отражалось на их лицах.
Вследствие этого страшного гула, шума, потребности внимания и деятельности Тушин не испытывал ни малейшего неприятного чувства страха, и мысль, что его могут убить или больно ранить, не приходила ему в голову. Напротив, ему становилось всё веселее и веселее. Ему казалось, что уже очень давно, едва ли не вчера, была та минута, когда он увидел неприятеля и сделал первый выстрел, и что клочок поля, на котором он стоял, был ему давно знакомым, родственным местом. Несмотря на то, что он всё помнил, всё соображал, всё делал, что мог делать самый лучший офицер в его положении, он находился в состоянии, похожем на лихорадочный бред или на состояние пьяного человека.
Из за оглушающих со всех сторон звуков своих орудий, из за свиста и ударов снарядов неприятелей, из за вида вспотевшей, раскрасневшейся, торопящейся около орудий прислуги, из за вида крови людей и лошадей, из за вида дымков неприятеля на той стороне (после которых всякий раз прилетало ядро и било в землю, в человека, в орудие или в лошадь), из за вида этих предметов у него в голове установился свой фантастический мир, который составлял его наслаждение в эту минуту. Неприятельские пушки в его воображении были не пушки, а трубки, из которых редкими клубами выпускал дым невидимый курильщик.
– Вишь, пыхнул опять, – проговорил Тушин шопотом про себя, в то время как с горы выскакивал клуб дыма и влево полосой относился ветром, – теперь мячик жди – отсылать назад.
– Что прикажете, ваше благородие? – спросил фейерверкер, близко стоявший около него и слышавший, что он бормотал что то.
– Ничего, гранату… – отвечал он.
«Ну ка, наша Матвевна», говорил он про себя. Матвевной представлялась в его воображении большая крайняя, старинного литья пушка. Муравьями представлялись ему французы около своих орудий. Красавец и пьяница первый номер второго орудия в его мире был дядя ; Тушин чаще других смотрел на него и радовался на каждое его движение. Звук то замиравшей, то опять усиливавшейся ружейной перестрелки под горою представлялся ему чьим то дыханием. Он прислушивался к затиханью и разгоранью этих звуков.
– Ишь, задышала опять, задышала, – говорил он про себя.
Сам он представлялся себе огромного роста, мощным мужчиной, который обеими руками швыряет французам ядра.
– Ну, Матвевна, матушка, не выдавай! – говорил он, отходя от орудия, как над его головой раздался чуждый, незнакомый голос:
– Капитан Тушин! Капитан!
Тушин испуганно оглянулся. Это был тот штаб офицер, который выгнал его из Грунта. Он запыхавшимся голосом кричал ему:
– Что вы, с ума сошли. Вам два раза приказано отступать, а вы…
«Ну, за что они меня?…» думал про себя Тушин, со страхом глядя на начальника.
– Я… ничего… – проговорил он, приставляя два пальца к козырьку. – Я…
Но полковник не договорил всего, что хотел. Близко пролетевшее ядро заставило его, нырнув, согнуться на лошади. Он замолк и только что хотел сказать еще что то, как еще ядро остановило его. Он поворотил лошадь и поскакал прочь.
– Отступать! Все отступать! – прокричал он издалека. Солдаты засмеялись. Через минуту приехал адъютант с тем же приказанием.
Это был князь Андрей. Первое, что он увидел, выезжая на то пространство, которое занимали пушки Тушина, была отпряженная лошадь с перебитою ногой, которая ржала около запряженных лошадей. Из ноги ее, как из ключа, лилась кровь. Между передками лежало несколько убитых. Одно ядро за другим пролетало над ним, в то время как он подъезжал, и он почувствовал, как нервическая дрожь пробежала по его спине. Но одна мысль о том, что он боится, снова подняла его. «Я не могу бояться», подумал он и медленно слез с лошади между орудиями. Он передал приказание и не уехал с батареи. Он решил, что при себе снимет орудия с позиции и отведет их. Вместе с Тушиным, шагая через тела и под страшным огнем французов, он занялся уборкой орудий.
– А то приезжало сейчас начальство, так скорее драло, – сказал фейерверкер князю Андрею, – не так, как ваше благородие.
Князь Андрей ничего не говорил с Тушиным. Они оба были и так заняты, что, казалось, и не видали друг друга. Когда, надев уцелевшие из четырех два орудия на передки, они двинулись под гору (одна разбитая пушка и единорог были оставлены), князь Андрей подъехал к Тушину.
– Ну, до свидания, – сказал князь Андрей, протягивая руку Тушину.
– До свидания, голубчик, – сказал Тушин, – милая душа! прощайте, голубчик, – сказал Тушин со слезами, которые неизвестно почему вдруг выступили ему на глаза.


Ветер стих, черные тучи низко нависли над местом сражения, сливаясь на горизонте с пороховым дымом. Становилось темно, и тем яснее обозначалось в двух местах зарево пожаров. Канонада стала слабее, но трескотня ружей сзади и справа слышалась еще чаще и ближе. Как только Тушин с своими орудиями, объезжая и наезжая на раненых, вышел из под огня и спустился в овраг, его встретило начальство и адъютанты, в числе которых были и штаб офицер и Жерков, два раза посланный и ни разу не доехавший до батареи Тушина. Все они, перебивая один другого, отдавали и передавали приказания, как и куда итти, и делали ему упреки и замечания. Тушин ничем не распоряжался и молча, боясь говорить, потому что при каждом слове он готов был, сам не зная отчего, заплакать, ехал сзади на своей артиллерийской кляче. Хотя раненых велено было бросать, много из них тащилось за войсками и просилось на орудия. Тот самый молодцоватый пехотный офицер, который перед сражением выскочил из шалаша Тушина, был, с пулей в животе, положен на лафет Матвевны. Под горой бледный гусарский юнкер, одною рукой поддерживая другую, подошел к Тушину и попросился сесть.
– Капитан, ради Бога, я контужен в руку, – сказал он робко. – Ради Бога, я не могу итти. Ради Бога!
Видно было, что юнкер этот уже не раз просился где нибудь сесть и везде получал отказы. Он просил нерешительным и жалким голосом.
– Прикажите посадить, ради Бога.
– Посадите, посадите, – сказал Тушин. – Подложи шинель, ты, дядя, – обратился он к своему любимому солдату. – А где офицер раненый?
– Сложили, кончился, – ответил кто то.
– Посадите. Садитесь, милый, садитесь. Подстели шинель, Антонов.
Юнкер был Ростов. Он держал одною рукой другую, был бледен, и нижняя челюсть тряслась от лихорадочной дрожи. Его посадили на Матвевну, на то самое орудие, с которого сложили мертвого офицера. На подложенной шинели была кровь, в которой запачкались рейтузы и руки Ростова.
– Что, вы ранены, голубчик? – сказал Тушин, подходя к орудию, на котором сидел Ростов.
– Нет, контужен.
– Отчего же кровь то на станине? – спросил Тушин.
– Это офицер, ваше благородие, окровянил, – отвечал солдат артиллерист, обтирая кровь рукавом шинели и как будто извиняясь за нечистоту, в которой находилось орудие.
Насилу, с помощью пехоты, вывезли орудия в гору, и достигши деревни Гунтерсдорф, остановились. Стало уже так темно, что в десяти шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать. Вдруг близко с правой стороны послышались опять крики и пальба. От выстрелов уже блестело в темноте. Это была последняя атака французов, на которую отвечали солдаты, засевшие в дома деревни. Опять всё бросилось из деревни, но орудия Тушина не могли двинуться, и артиллеристы, Тушин и юнкер, молча переглядывались, ожидая своей участи. Перестрелка стала стихать, и из боковой улицы высыпали оживленные говором солдаты.
– Цел, Петров? – спрашивал один.
– Задали, брат, жару. Теперь не сунутся, – говорил другой.
– Ничего не видать. Как они в своих то зажарили! Не видать; темь, братцы. Нет ли напиться?
Французы последний раз были отбиты. И опять, в совершенном мраке, орудия Тушина, как рамой окруженные гудевшею пехотой, двинулись куда то вперед.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.
Засветились огни, и слышнее стал говор. Капитан Тушин, распорядившись по роте, послал одного из солдат отыскивать перевязочный пункт или лекаря для юнкера и сел у огня, разложенного на дороге солдатами. Ростов перетащился тоже к огню. Лихорадочная дрожь от боли, холода и сырости трясла всё его тело. Сон непреодолимо клонил его, но он не мог заснуть от мучительной боли в нывшей и не находившей положения руке. Он то закрывал глаза, то взглядывал на огонь, казавшийся ему горячо красным, то на сутуловатую слабую фигуру Тушина, по турецки сидевшего подле него. Большие добрые и умные глаза Тушина с сочувствием и состраданием устремлялись на него. Он видел, что Тушин всею душой хотел и ничем не мог помочь ему.
Со всех сторон слышны были шаги и говор проходивших, проезжавших и кругом размещавшейся пехоты. Звуки голосов, шагов и переставляемых в грязи лошадиных копыт, ближний и дальний треск дров сливались в один колеблющийся гул.
Теперь уже не текла, как прежде, во мраке невидимая река, а будто после бури укладывалось и трепетало мрачное море. Ростов бессмысленно смотрел и слушал, что происходило перед ним и вокруг него. Пехотный солдат подошел к костру, присел на корточки, всунул руки в огонь и отвернул лицо.
– Ничего, ваше благородие? – сказал он, вопросительно обращаясь к Тушину. – Вот отбился от роты, ваше благородие; сам не знаю, где. Беда!
Вместе с солдатом подошел к костру пехотный офицер с подвязанной щекой и, обращаясь к Тушину, просил приказать подвинуть крошечку орудия, чтобы провезти повозку. За ротным командиром набежали на костер два солдата. Они отчаянно ругались и дрались, выдергивая друг у друга какой то сапог.
– Как же, ты поднял! Ишь, ловок, – кричал один хриплым голосом.
Потом подошел худой, бледный солдат с шеей, обвязанной окровавленною подверткой, и сердитым голосом требовал воды у артиллеристов.
– Что ж, умирать, что ли, как собаке? – говорил он.
Тушин велел дать ему воды. Потом подбежал веселый солдат, прося огоньку в пехоту.
– Огоньку горяченького в пехоту! Счастливо оставаться, землячки, благодарим за огонек, мы назад с процентой отдадим, – говорил он, унося куда то в темноту краснеющуюся головешку.
За этим солдатом четыре солдата, неся что то тяжелое на шинели, прошли мимо костра. Один из них споткнулся.
– Ишь, черти, на дороге дрова положили, – проворчал он.
– Кончился, что ж его носить? – сказал один из них.
– Ну, вас!
И они скрылись во мраке с своею ношей.
– Что? болит? – спросил Тушин шопотом у Ростова.
– Болит.
– Ваше благородие, к генералу. Здесь в избе стоят, – сказал фейерверкер, подходя к Тушину.
– Сейчас, голубчик.
Тушин встал и, застегивая шинель и оправляясь, отошел от костра…
Недалеко от костра артиллеристов, в приготовленной для него избе, сидел князь Багратион за обедом, разговаривая с некоторыми начальниками частей, собравшимися у него. Тут был старичок с полузакрытыми глазами, жадно обгладывавший баранью кость, и двадцатидвухлетний безупречный генерал, раскрасневшийся от рюмки водки и обеда, и штаб офицер с именным перстнем, и Жерков, беспокойно оглядывавший всех, и князь Андрей, бледный, с поджатыми губами и лихорадочно блестящими глазами.
В избе стояло прислоненное в углу взятое французское знамя, и аудитор с наивным лицом щупал ткань знамени и, недоумевая, покачивал головой, может быть оттого, что его и в самом деле интересовал вид знамени, а может быть, и оттого, что ему тяжело было голодному смотреть на обед, за которым ему не достало прибора. В соседней избе находился взятый в плен драгунами французский полковник. Около него толпились, рассматривая его, наши офицеры. Князь Багратион благодарил отдельных начальников и расспрашивал о подробностях дела и о потерях. Полковой командир, представлявшийся под Браунау, докладывал князю, что, как только началось дело, он отступил из леса, собрал дроворубов и, пропустив их мимо себя, с двумя баталионами ударил в штыки и опрокинул французов.
– Как я увидал, ваше сиятельство, что первый батальон расстроен, я стал на дороге и думаю: «пропущу этих и встречу батальным огнем»; так и сделал.
Полковому командиру так хотелось сделать это, так он жалел, что не успел этого сделать, что ему казалось, что всё это точно было. Даже, может быть, и в самом деле было? Разве можно было разобрать в этой путанице, что было и чего не было?
– Причем должен заметить, ваше сиятельство, – продолжал он, вспоминая о разговоре Долохова с Кутузовым и о последнем свидании своем с разжалованным, – что рядовой, разжалованный Долохов, на моих глазах взял в плен французского офицера и особенно отличился.
– Здесь то я видел, ваше сиятельство, атаку павлоградцев, – беспокойно оглядываясь, вмешался Жерков, который вовсе не видал в этот день гусар, а только слышал о них от пехотного офицера. – Смяли два каре, ваше сиятельство.
На слова Жеркова некоторые улыбнулись, как и всегда ожидая от него шутки; но, заметив, что то, что он говорил, клонилось тоже к славе нашего оружия и нынешнего дня, приняли серьезное выражение, хотя многие очень хорошо знали, что то, что говорил Жерков, была ложь, ни на чем не основанная. Князь Багратион обратился к старичку полковнику.
– Благодарю всех, господа, все части действовали геройски: пехота, кавалерия и артиллерия. Каким образом в центре оставлены два орудия? – спросил он, ища кого то глазами. (Князь Багратион не спрашивал про орудия левого фланга; он знал уже, что там в самом начале дела были брошены все пушки.) – Я вас, кажется, просил, – обратился он к дежурному штаб офицеру.
– Одно было подбито, – отвечал дежурный штаб офицер, – а другое, я не могу понять; я сам там всё время был и распоряжался и только что отъехал… Жарко было, правда, – прибавил он скромно.
Кто то сказал, что капитан Тушин стоит здесь у самой деревни, и что за ним уже послано.
– Да вот вы были, – сказал князь Багратион, обращаясь к князю Андрею.
– Как же, мы вместе немного не съехались, – сказал дежурный штаб офицер, приятно улыбаясь Болконскому.
– Я не имел удовольствия вас видеть, – холодно и отрывисто сказал князь Андрей.
Все молчали. На пороге показался Тушин, робко пробиравшийся из за спин генералов. Обходя генералов в тесной избе, сконфуженный, как и всегда, при виде начальства, Тушин не рассмотрел древка знамени и спотыкнулся на него. Несколько голосов засмеялось.
– Каким образом орудие оставлено? – спросил Багратион, нахмурившись не столько на капитана, сколько на смеявшихся, в числе которых громче всех слышался голос Жеркова.
Тушину теперь только, при виде грозного начальства, во всем ужасе представилась его вина и позор в том, что он, оставшись жив, потерял два орудия. Он так был взволнован, что до сей минуты не успел подумать об этом. Смех офицеров еще больше сбил его с толку. Он стоял перед Багратионом с дрожащею нижнею челюстью и едва проговорил:
– Не знаю… ваше сиятельство… людей не было, ваше сиятельство.
– Вы бы могли из прикрытия взять!
Что прикрытия не было, этого не сказал Тушин, хотя это была сущая правда. Он боялся подвести этим другого начальника и молча, остановившимися глазами, смотрел прямо в лицо Багратиону, как смотрит сбившийся ученик в глаза экзаменатору.
Молчание было довольно продолжительно. Князь Багратион, видимо, не желая быть строгим, не находился, что сказать; остальные не смели вмешаться в разговор. Князь Андрей исподлобья смотрел на Тушина, и пальцы его рук нервически двигались.
– Ваше сиятельство, – прервал князь Андрей молчание своим резким голосом, – вы меня изволили послать к батарее капитана Тушина. Я был там и нашел две трети людей и лошадей перебитыми, два орудия исковерканными, и прикрытия никакого.
Князь Багратион и Тушин одинаково упорно смотрели теперь на сдержанно и взволнованно говорившего Болконского.
– И ежели, ваше сиятельство, позволите мне высказать свое мнение, – продолжал он, – то успехом дня мы обязаны более всего действию этой батареи и геройской стойкости капитана Тушина с его ротой, – сказал князь Андрей и, не ожидая ответа, тотчас же встал и отошел от стола.
Князь Багратион посмотрел на Тушина и, видимо не желая выказать недоверия к резкому суждению Болконского и, вместе с тем, чувствуя себя не в состоянии вполне верить ему, наклонил голову и сказал Тушину, что он может итти. Князь Андрей вышел за ним.
– Вот спасибо: выручил, голубчик, – сказал ему Тушин.
Князь Андрей оглянул Тушина и, ничего не сказав, отошел от него. Князю Андрею было грустно и тяжело. Всё это было так странно, так непохоже на то, чего он надеялся.

«Кто они? Зачем они? Что им нужно? И когда всё это кончится?» думал Ростов, глядя на переменявшиеся перед ним тени. Боль в руке становилась всё мучительнее. Сон клонил непреодолимо, в глазах прыгали красные круги, и впечатление этих голосов и этих лиц и чувство одиночества сливались с чувством боли. Это они, эти солдаты, раненые и нераненые, – это они то и давили, и тяготили, и выворачивали жилы, и жгли мясо в его разломанной руке и плече. Чтобы избавиться от них, он закрыл глаза.
Он забылся на одну минуту, но в этот короткий промежуток забвения он видел во сне бесчисленное количество предметов: он видел свою мать и ее большую белую руку, видел худенькие плечи Сони, глаза и смех Наташи, и Денисова с его голосом и усами, и Телянина, и всю свою историю с Теляниным и Богданычем. Вся эта история была одно и то же, что этот солдат с резким голосом, и эта то вся история и этот то солдат так мучительно, неотступно держали, давили и все в одну сторону тянули его руку. Он пытался устраняться от них, но они не отпускали ни на волос, ни на секунду его плечо. Оно бы не болело, оно было бы здорово, ежели б они не тянули его; но нельзя было избавиться от них.
Он открыл глаза и поглядел вверх. Черный полог ночи на аршин висел над светом углей. В этом свете летали порошинки падавшего снега. Тушин не возвращался, лекарь не приходил. Он был один, только какой то солдатик сидел теперь голый по другую сторону огня и грел свое худое желтое тело.
«Никому не нужен я! – думал Ростов. – Некому ни помочь, ни пожалеть. А был же и я когда то дома, сильный, веселый, любимый». – Он вздохнул и со вздохом невольно застонал.
– Ай болит что? – спросил солдатик, встряхивая свою рубаху над огнем, и, не дожидаясь ответа, крякнув, прибавил: – Мало ли за день народу попортили – страсть!
Ростов не слушал солдата. Он смотрел на порхавшие над огнем снежинки и вспоминал русскую зиму с теплым, светлым домом, пушистою шубой, быстрыми санями, здоровым телом и со всею любовью и заботою семьи. «И зачем я пошел сюда!» думал он.
На другой день французы не возобновляли нападения, и остаток Багратионова отряда присоединился к армии Кутузова.



Князь Василий не обдумывал своих планов. Он еще менее думал сделать людям зло для того, чтобы приобрести выгоду. Он был только светский человек, успевший в свете и сделавший привычку из этого успеха. У него постоянно, смотря по обстоятельствам, по сближениям с людьми, составлялись различные планы и соображения, в которых он сам не отдавал себе хорошенько отчета, но которые составляли весь интерес его жизни. Не один и не два таких плана и соображения бывало у него в ходу, а десятки, из которых одни только начинали представляться ему, другие достигались, третьи уничтожались. Он не говорил себе, например: «Этот человек теперь в силе, я должен приобрести его доверие и дружбу и через него устроить себе выдачу единовременного пособия», или он не говорил себе: «Вот Пьер богат, я должен заманить его жениться на дочери и занять нужные мне 40 тысяч»; но человек в силе встречался ему, и в ту же минуту инстинкт подсказывал ему, что этот человек может быть полезен, и князь Василий сближался с ним и при первой возможности, без приготовления, по инстинкту, льстил, делался фамильярен, говорил о том, о чем нужно было.
Пьер был у него под рукою в Москве, и князь Василий устроил для него назначение в камер юнкеры, что тогда равнялось чину статского советника, и настоял на том, чтобы молодой человек с ним вместе ехал в Петербург и остановился в его доме. Как будто рассеянно и вместе с тем с несомненной уверенностью, что так должно быть, князь Василий делал всё, что было нужно для того, чтобы женить Пьера на своей дочери. Ежели бы князь Василий обдумывал вперед свои планы, он не мог бы иметь такой естественности в обращении и такой простоты и фамильярности в сношении со всеми людьми, выше и ниже себя поставленными. Что то влекло его постоянно к людям сильнее или богаче его, и он одарен был редким искусством ловить именно ту минуту, когда надо и можно было пользоваться людьми.
Пьер, сделавшись неожиданно богачом и графом Безухим, после недавнего одиночества и беззаботности, почувствовал себя до такой степени окруженным, занятым, что ему только в постели удавалось остаться одному с самим собою. Ему нужно было подписывать бумаги, ведаться с присутственными местами, о значении которых он не имел ясного понятия, спрашивать о чем то главного управляющего, ехать в подмосковное имение и принимать множество лиц, которые прежде не хотели и знать о его существовании, а теперь были бы обижены и огорчены, ежели бы он не захотел их видеть. Все эти разнообразные лица – деловые, родственники, знакомые – все были одинаково хорошо, ласково расположены к молодому наследнику; все они, очевидно и несомненно, были убеждены в высоких достоинствах Пьера. Беспрестанно он слышал слова: «С вашей необыкновенной добротой» или «при вашем прекрасном сердце», или «вы сами так чисты, граф…» или «ежели бы он был так умен, как вы» и т. п., так что он искренно начинал верить своей необыкновенной доброте и своему необыкновенному уму, тем более, что и всегда, в глубине души, ему казалось, что он действительно очень добр и очень умен. Даже люди, прежде бывшие злыми и очевидно враждебными, делались с ним нежными и любящими. Столь сердитая старшая из княжен, с длинной талией, с приглаженными, как у куклы, волосами, после похорон пришла в комнату Пьера. Опуская глаза и беспрестанно вспыхивая, она сказала ему, что очень жалеет о бывших между ними недоразумениях и что теперь не чувствует себя вправе ничего просить, разве только позволения, после постигшего ее удара, остаться на несколько недель в доме, который она так любила и где столько принесла жертв. Она не могла удержаться и заплакала при этих словах. Растроганный тем, что эта статуеобразная княжна могла так измениться, Пьер взял ее за руку и просил извинения, сам не зная, за что. С этого дня княжна начала вязать полосатый шарф для Пьера и совершенно изменилась к нему.
– Сделай это для нее, mon cher; всё таки она много пострадала от покойника, – сказал ему князь Василий, давая подписать какую то бумагу в пользу княжны.
Князь Василий решил, что эту кость, вексель в 30 т., надо было всё таки бросить бедной княжне с тем, чтобы ей не могло притти в голову толковать об участии князя Василия в деле мозаикового портфеля. Пьер подписал вексель, и с тех пор княжна стала еще добрее. Младшие сестры стали также ласковы к нему, в особенности самая младшая, хорошенькая, с родинкой, часто смущала Пьера своими улыбками и смущением при виде его.
Пьеру так естественно казалось, что все его любят, так казалось бы неестественно, ежели бы кто нибудь не полюбил его, что он не мог не верить в искренность людей, окружавших его. Притом ему не было времени спрашивать себя об искренности или неискренности этих людей. Ему постоянно было некогда, он постоянно чувствовал себя в состоянии кроткого и веселого опьянения. Он чувствовал себя центром какого то важного общего движения; чувствовал, что от него что то постоянно ожидается; что, не сделай он того, он огорчит многих и лишит их ожидаемого, а сделай то то и то то, всё будет хорошо, – и он делал то, что требовали от него, но это что то хорошее всё оставалось впереди.
Более всех других в это первое время как делами Пьера, так и им самим овладел князь Василий. Со смерти графа Безухого он не выпускал из рук Пьера. Князь Василий имел вид человека, отягченного делами, усталого, измученного, но из сострадания не могущего, наконец, бросить на произвол судьбы и плутов этого беспомощного юношу, сына его друга, apres tout, [в конце концов,] и с таким огромным состоянием. В те несколько дней, которые он пробыл в Москве после смерти графа Безухого, он призывал к себе Пьера или сам приходил к нему и предписывал ему то, что нужно было делать, таким тоном усталости и уверенности, как будто он всякий раз приговаривал:
«Vous savez, que je suis accable d'affaires et que ce n'est que par pure charite, que je m'occupe de vous, et puis vous savez bien, que ce que je vous propose est la seule chose faisable». [Ты знаешь, я завален делами; но было бы безжалостно покинуть тебя так; разумеется, что я тебе говорю, есть единственно возможное.]
– Ну, мой друг, завтра мы едем, наконец, – сказал он ему однажды, закрывая глаза, перебирая пальцами его локоть и таким тоном, как будто то, что он говорил, было давным давно решено между ними и не могло быть решено иначе.
– Завтра мы едем, я тебе даю место в своей коляске. Я очень рад. Здесь у нас всё важное покончено. А мне уж давно бы надо. Вот я получил от канцлера. Я его просил о тебе, и ты зачислен в дипломатический корпус и сделан камер юнкером. Теперь дипломатическая дорога тебе открыта.
Несмотря на всю силу тона усталости и уверенности, с которой произнесены были эти слова, Пьер, так долго думавший о своей карьере, хотел было возражать. Но князь Василий перебил его тем воркующим, басистым тоном, который исключал возможность перебить его речь и который употреблялся им в случае необходимости крайнего убеждения.
– Mais, mon cher, [Но, мой милый,] я это сделал для себя, для своей совести, и меня благодарить нечего. Никогда никто не жаловался, что его слишком любили; а потом, ты свободен, хоть завтра брось. Вот ты всё сам в Петербурге увидишь. И тебе давно пора удалиться от этих ужасных воспоминаний. – Князь Василий вздохнул. – Так так, моя душа. А мой камердинер пускай в твоей коляске едет. Ах да, я было и забыл, – прибавил еще князь Василий, – ты знаешь, mon cher, что у нас были счеты с покойным, так с рязанского я получил и оставлю: тебе не нужно. Мы с тобою сочтемся.