Провоторов, Александр Юрьевич

Александр Провоторов
Дата рождения:	7 ноября 1974(1974-11-07) (49 лет)
Место рождения:	Москва, СССР
Гражданство:	Россия Россия
Образование	Юридический факультет МГУ (1996)
Компания	«Tele2 Россия»
Должность	Первый заместитель генерального директора; 2013 — текущее время
Компания	ОАО «Ростелеком»
Должность	Генеральный директор; 2010—2013
Компания	ОАО «Связьинвест»
Должность	Заместитель директора; 2009-2010
Награды и премии

Алекса́ндр Ю́рьевич Провото́ров (7 ноября 1974, Москва) — российский управленец, с мая 2013 года — генеральный директор и президент компании «Tele2 Россия». Президент компании «Ростелеком» с июля 2010 по март 2013.

Карьера

Александр Провоторов родился в Москве 7 ноября 1974 года. В 1996 году окончил юридический факультет МГУ. В 2001 году принят на должность начальника юридического управления «Газпром-медиа». С 2003 года перешёл на должность вице-президента инвестиционного департамента «Группы Спутник». В 2005 году занял должность генерального директора инвестиционной компании «Маршал капитал». С 2009 года работал первым заместителем генерального директора компании «Связьинвест».

В 2010—2013 году в компании «Ростелеком»: сначала генеральный директор компании, позже — президент (в связи с переименованием должности). При нём была проведена реорганизация компании, путём присоединения к ней межрегиональных компаний связи, начат ребрендинг компании.

18 июня 2012 года указом В. Путина включён в состав совета при президенте РФ по модернизации экономики и инновационному развитию России.

27 марта 2013 года решением совета директоров компании «Ростелеком» контракт с Провоторовым был досрочно прекращен. За досрочное прекращение контракта должен был получить 229 млн рублей. Из них 200 млн — «золотой парашют» и 29 млн рублей — годовая компенсация. Сам Провоторов сообщал, что намерен большую часть вознаграждения направить на благотворительность . Но решение совета директоров о выплате компенсации стало предметом арбитражного иска одного из миноритариев «Ростелекома» и к ноябрю 2013 года не исполнено.

25 ноября 2013 года Арбитражный суд Санкт-Петербурга и Ленинградской области признал незаконным решение совета директоров компании «Ростелеком» о выплате Провоторову вознаграждения за досрочное расторжение контракта. Как указал первый замгенпрокурора РФ Александр Буксман, «золотой парашют» Провоторову начислен, когда долги «Ростелекома» по кредитам составляли 254,9 млрд руб. По мнению представителя прокуратуры, «выплаты таких компенсаций компаниями с госучастием в неадекватных уровню общего благосостояния населения размерах создают угрозу стабильности общественных отношений и подрывают доверие граждан к госвласти». Росимуществу предложено взыскать убытки с членов совета директоров «Ростелекома».

27 мая 2014 года Арбитражный апелляционный суд Санкт-Петербурга подтвердил решение о признании незаконной выплаты вознаграждения Провоторову.

31 декабря вернул 200 миллионов рублей, полученных им ранее в качестве «золотого парашюта», компании «Ростелеком».

Общественный резонанс от «золотого парашюта»

29 марта 2013 года на конференции Общероссийского народного фронта в Ростове-на-Дону В. Путин уточнил, что Провоторов должен получить в качестве «золотого парашюта» 230 млн руб. Проанализировав проблему, Путин предложил ограничить размеры «золотых парашютов» в России, как это сделано в ряде других развитых стран. Эта идея вскоре была реализована, поправками в Трудовой кодекс РФ: размер «парашюта» ограничен 3 средними месячными заработками (ст. 349.3 ТК РФ) .

Президент «Tele2 Россия»

29 мая 2013 года стало известно, что Провоторов назначен генеральным директором и президентом компании «Tele2 Россия» — телекоммуникационной дочерней структуры шведского холдинга Tele2, приобретённой в апреле 2013 года банком ВТБ.

Первый заместитель генерального директора «Tele2 Россия»

С марта 2014 года является первым заместителем генерального директора Tele2 Россия.

Награды

Указом президента РФ в июле 2012 года награждён орденом Почёта.

Семья

Женат, в семье трое детей.

Супруга — Александра Юрьевна Скуратова, род. 18 августа 1981 года, доцент кафедры международного права Московского государственного института международных отношений МИД России. Дочь бывшего генерального прокурора РФ Юрия Скуратова.

Ссылки

• [ria.ru/spravka/20121121/911441109-print.html Биография Александра Провоторова] // РИА Новости. Справки. 21.11.2012

Отрывок, характеризующий Провоторов, Александр Юрьевич

– Папенька! па…пенька! – закричал он ему вслед, рыдая; простите меня! – И, схватив руку отца, он прижался к ней губами и заплакал.

В то время, как отец объяснялся с сыном, у матери с дочерью происходило не менее важное объяснение. Наташа взволнованная прибежала к матери.
– Мама!… Мама!… он мне сделал…
– Что сделал?
– Сделал, сделал предложение. Мама! Мама! – кричала она. Графиня не верила своим ушам. Денисов сделал предложение. Кому? Этой крошечной девочке Наташе, которая еще недавно играла в куклы и теперь еще брала уроки.
– Наташа, полно, глупости! – сказала она, еще надеясь, что это была шутка.
– Ну вот, глупости! – Я вам дело говорю, – сердито сказала Наташа. – Я пришла спросить, что делать, а вы мне говорите: «глупости»…
Графиня пожала плечами.
– Ежели правда, что мосьё Денисов сделал тебе предложение, то скажи ему, что он дурак, вот и всё.
– Нет, он не дурак, – обиженно и серьезно сказала Наташа.
– Ну так что ж ты хочешь? Вы нынче ведь все влюблены. Ну, влюблена, так выходи за него замуж! – сердито смеясь, проговорила графиня. – С Богом!
– Нет, мама, я не влюблена в него, должно быть не влюблена в него.
– Ну, так так и скажи ему.
– Мама, вы сердитесь? Вы не сердитесь, голубушка, ну в чем же я виновата?
– Нет, да что же, мой друг? Хочешь, я пойду скажу ему, – сказала графиня, улыбаясь.
– Нет, я сама, только научите. Вам всё легко, – прибавила она, отвечая на ее улыбку. – А коли бы видели вы, как он мне это сказал! Ведь я знаю, что он не хотел этого сказать, да уж нечаянно сказал.
– Ну всё таки надо отказать.
– Нет, не надо. Мне так его жалко! Он такой милый.
– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.

На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.



После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.
Вошел смотритель и униженно стал просить его сиятельство подождать только два часика, после которых он для его сиятельства (что будет, то будет) даст курьерских. Смотритель очевидно врал и хотел только получить с проезжего лишние деньги. «Дурно ли это было или хорошо?», спрашивал себя Пьер. «Для меня хорошо, для другого проезжающего дурно, а для него самого неизбежно, потому что ему есть нечего: он говорил, что его прибил за это офицер. А офицер прибил за то, что ему ехать надо было скорее. А я стрелял в Долохова за то, что я счел себя оскорбленным, а Людовика XVI казнили за то, что его считали преступником, а через год убили тех, кто его казнил, тоже за что то. Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?», спрашивал он себя. И не было ответа ни на один из этих вопросов, кроме одного, не логического ответа, вовсе не на эти вопросы. Ответ этот был: «умрешь – всё кончится. Умрешь и всё узнаешь, или перестанешь спрашивать». Но и умереть было страшно.
Торжковская торговка визгливым голосом предлагала свой товар и в особенности козловые туфли. «У меня сотни рублей, которых мне некуда деть, а она в прорванной шубе стоит и робко смотрит на меня, – думал Пьер. И зачем нужны эти деньги? Точно на один волос могут прибавить ей счастья, спокойствия души, эти деньги? Разве может что нибудь в мире сделать ее и меня менее подверженными злу и смерти? Смерть, которая всё кончит и которая должна притти нынче или завтра – всё равно через мгновение, в сравнении с вечностью». И он опять нажимал на ничего не захватывающий винт, и винт всё так же вертелся на одном и том же месте.
Слуга его подал ему разрезанную до половины книгу романа в письмах m mе Suza. [мадам Сюза.] Он стал читать о страданиях и добродетельной борьбе какой то Аmelie de Mansfeld. [Амалии Мансфельд.] «И зачем она боролась против своего соблазнителя, думал он, – когда она любила его? Не мог Бог вложить в ее душу стремления, противного Его воле. Моя бывшая жена не боролась и, может быть, она была права. Ничего не найдено, опять говорил себе Пьер, ничего не придумано. Знать мы можем только то, что ничего не знаем. И это высшая степень человеческой премудрости».