Проезд снаружи поездов

Проезд снаружи поездов (также используются термины "трейнсёрфинг" (от англ. train — поезд и surfing — сёрфинг, «езда вдоль поверхности»), "трейнхоппинг" ("трейнхоп") (от англ. train hop — запрыгивание на поезд) или "зацепинг") — способ передвижения, заключающийся в проезде на поездах и иных рельсовых транспортных средствах с их внешней стороны. Включает в себя проезд на крышах, открытых переходных и тормозных площадках, в открытых кузовах (у вагонов открытого типа), либо с боковых или торцевых сторон вагонов или в подвагонном пространстве на элементах наружной арматуры подвижного состава. Люди, практикующие данный способ проезда, именуются «трейнсёрферами», «трейнхопперами» или «зацеперами». Для проезда снаружи грузовых поездов также используется термин "фрейтхоп" (англ. freight — грузовой).

Практика данного способа передвижения возникла с момента появления рельсового транспорта и была широко распространена в первой половине XX века, однако на многих железных дорогах в той или иной мере сохранилась и в настоящее время. На сегодняшний день проезд снаружи поездов имеет распространение во многих странах мира и практикуется преимущественно молодёжью и вольными путешественниками. В некоторых развивающихся странах Юго-восточной Азии, Африки и Южной Америки в связи с хронической перегруженностью железнодорожного транспорта носит массовый характер. Практикующие могут преследовать цель проезда в более комфортных условиях, безбилетного или скрытного проезда, в качестве вынужденной меры в связи с переполненностью вагонов или для спортивного интереса. В ряде регионов мира существуют объединения любителей данного способа как хобби. Наряду с пассажирами, наружную езду на поездах часто практикуют работники транспортных предприятий при выполнении маневровых и других работ, где требуется дополнительный контроль над следованием состава.

При проезде снаружи поездов лица, практикующие его, могут подвергаться риску травмирования или гибели в результате падения с движущегося поезда, столкновения с негабаритными объектами железнодорожной инфраструктуры, поражения электрическим током от контактной сети и силового электрооборудования подвижного состава или воздействия условий внешней среды, поэтому с их стороны зачастую требуется определённая подготовка и постоянный контроль обстановки в течение поездки. На многих железных дорогах данный способ проезда запрещён законодательством и правилами пользования транспортом для пассажиров, и многие железнодорожные компании принимают различные меры для противодействия данной практике. Проезд пассажиров снаружи поездов часто подвергается критике с различных позиций представителями железнодорожных компаний, правоохранительных органов и СМИ, а также нередко осуждается общественностью.

История

Возникновение и развитие

Явление проезда пассажиров снаружи транспортных средств существовало задолго до появления первых железных дорог. С момента появления первых рельсовых транспортных средств на конной, а впоследствии и на паровой тяге, практика наружной езды на них была перенята у дорожных повозок. На ряде первых железных дорог вагоны и локомотивы нередко были полностью открытыми, а крытые пассажирские вагоны по внешнему виду были схожи с каретами и имели подножки и торцевые сиденья с внешней стороны, поэтому проезд как пассажиров, так и железнодорожников с внешней стороны поездов на подножках, крышах и в вагонах открытого типа был обычным явлением. Ряд пассажирских вагонов также предусматривал наличие с внешней стороны сидячих пассажирских мест — существовали как открытые пассажирские вагоны с бортами, так и крытые вагоны с площадками и сиденьями на крыше («империалами»).

Со временем, начиная со второй половины XIX века, по мере увеличения размеров и скоростей поездов, практически все пассажирские вагоны стали выпускаться полностью крытыми и оборудоваться дверьми и другими элементами пассивной безопасности для предотвращения выпадения пассажиров из поезда, а пассажирские места начали размещаться исключительно внутри вагонов. Позднее аналогичные меры начали вводиться и на трамвайных линиях. При этом проезд снаружи поездов при отсутствии давки, как правило, применялся пассажирами только в целях безбилетного проезда, и хотя в XIX веке сам по себе проезд вне салона пассажирского поезда во многих странах хотя и мог расцениваться как нарушение правил проезда, но не считался нарушением законодательства, безбилетный проезд таковым являлся. Кондукторам зачастую предписывалось следить за пассажирами во избежание осуществления проезда вне вагона с их стороны, однако сами кондукторы и работники поездных бригад в процессе следования часто практиковали наружную езду на подножках или крышах поездов и трамваев, и хотя для повышения безопасности их работы также был предпринят ряд мер в конструкции поездов и правилах проезда (на некоторых железных дорогах были введены специальные тормозные вагоны), их они коснулись в существенно меньшей степени, чем пассажиров. На ряде железных дорог вагоны оснащались специальными подножками и поручнями для возможности прохода членов поездной бригады и кондукторов снаружи состава во время движения, поскольку ввиду сильной переполненности или конструктивных особенностей вагонов исключалась возможность прохода железнодорожников внутри вагона.

Наибольшее развитие в эпоху XIX века наружный проезд получил в США после гражданской войны в эпоху активного строительства железнодорожных линий на запад и практиковался в основном среди бродяг, которые практиковали проезд снаружи поездов, преимущественно товарных, для бесплатного путешествия по стране на большие расстояния.

Рост активности (первая половина XX века)

Первая половина XX века стала периодом активного развития явления наружной езды на поездах на многих железных дорогах мира.

С одной стороны, правила пассажирских перевозок и конструкция пассажирских вагонов в ХХ веке претерпели существенные изменения, нацеленные на повышение безопасности проезда пассажиров и работников транспорта, при этом вагоны постепенно становились все менее приспособленными для проезда снаружи. Однако такие факторы, как рост населения городов, развитие железнодорожных линий, а также нестабильная экономическая и политическая ситуация и военные конфликты во многих развитых странах мира привели к тому, что заполненность городского и пригородного транспорта резко возросла, а ряд слоёв населения начал массово путешествовать в поисках лучшей жизни на поездах, поскольку железнодорожный транспорт являлся практически безальтернативным средством передвижения на дальние расстояния без билета. Кроме того, в случае военных конфликтов мест внутри вагонов для перевозки солдат или эвакуируемого населения зачастую не хватало, что также вынуждало ехать где придется.

С начала XX века в эпоху появления и развития трамвайных линий в ряде городов Европы и США, по мере роста населения переполненность трамваев в часы пик резко возросла. Это привело к тому, что ряд пассажиров, не сумевших влезть в салон, стали практиковать наружную езду на сцепках, подножках и поручнях около дверей вагонов (называлось это «ехать на колбасе»), а иногда даже забирались на крышу. Хотя распространённость данного явления зачастую была дифференцирована по времени и городам и снижалась по мере увеличения пропускной способности общественного транспорта, до середины XX века она продолжала иметь широкое распространение.

В Европе в первой половине XX века в ряде регионов население нередко путешествовало снаружи поездов ввиду массового голода и напряжённой политической ситуации в Европе — в частности, в СССР явление получило распространение в период массового голода в начале 20-х и 30-х годов XX века. В период первой и второй мировых войн она часто была вынужденной мерой при транспортировке солдат и беженцев, поскольку даже использование крытых грузовых вагонов для перевозки людей (теплушек) наряду с пассажирскими зачастую не позволяло осуществлять достаточно быстрый переброс войск или эвакуацию населения, поэтому не поместившиеся внутри ехали на крышах и подножках поездов, а также в открытых грузовых вагонах. В США распространённость достигла пика в 1930-е годы в результате Великой депрессии.

Кроме того, в первой половине XX века представители железнодорожников, бывало, ехали снаружи на локомотиве во время торжественных мероприятий, таких как железнодорожные праздники, открытие новых линий или возвращение поездов с солдатами с фронта.

Спад активности (середина XX века)

В период с конца первой — начала второй половины XX века во многих развитых странах политическая и экономическая обстановка стабилизировалась, что в совокупности с массовым развитием автотранспорта, выпуском нового подвижного состава и повышением требований по безопасности пассажироперевозок привело к резкому уменьшению количества перемещающихся на поездах мигрантов и снижению уровня переполненности поездов в часы пик. Что, в свою очередь, повлекло резкий спад явления наружной езды. Во многих городах началась закупка менее приспособленных для проезда снаружи новых трамваев и принятие мер со стороны транспортных предприятий и полиции по пресечению наружной езды пассажирами, что со временем привело к тому, что снаружи вагонов продолжали ездить преимущественно лишь дети и подростки в целях развлечения.

Массовое строительство автодорог и распространение по всему миру практики автостопа как более безопасного способа бесплатного путешествия также повлекло снижение популярности наружной езды на поездах в среде мигрантов и вольных путешественников, что было особенно ярко выражено в США. Однако в тех регионах, где железнодорожный транспорт продолжал оставаться основным средством передвижения, включая многие отдалённые регионы СССР, езда снаружи поездов нередко использовалась путешественниками как безальтернативный бесплатный способ передвижения, преимущественно на пассажирских и грузовых поездах дальнего следования. Например, известно, что в начале 50-х годов во время учёбы в институте будущий президент России Борис Ельцин осуществил двухмесячную поездку по стране, передвигаясь на крышах и подножках вагонов, в ходе которой попал в неприятную историю, играя в «буру» с уголовниками, которые также ехали на крыше поезда. В то же время в странах Юго-Восточной Азии и Африки из-за небольшого количества поездов при большой плотности населения наружная езда на различных видах транспорта, в том числе и железнодорожном, получила массовое развитие.

Возрождение в качестве хобби (вторая половина XX века — настоящее время)

Хотя как способ свободного путешествия либо вынужденного проезда при переполненности вагона проезд снаружи поездов практиковался и ранее, как хобби он начал зарождаться лишь во второй половине XX века. К этому времени в ряде городов подростки нередко практиковали езду на буферах и сцепках трамваев, однако как достаточно распространённое молодёжное увлечение на железной дороге проезд снаружи поездов впервые приобрёл в ЮАР в период 70-х годов, когда железнодорожные пути перестали охраняться, получив наибольшую популярность в среде подростков из неблагополучных семей. То же самое имело место в Бразилии в начале 80-х годов, в особенности, в Рио-де-Жанейро и его пригородах.

В 1990-е годы распространение данного хобби, в особенности на пассажирских поездах пригородного сообщения достигло развитых стран - Европы,, США и Австралии. Наибольшую популярность данный способ передвижения приобрёл среди живущих рядом с железной дорогой молодых людей в качестве железнодорожного хобби в форме свободного катания на поездах и разновидности экстремального досуга, а также своего рода «боевого крещения» среди сверстников.[[Категория:Википедия:Нет источников с ]]К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан) В Германии он получил название «S-Bahn-Surfen» (так как там чаще всего он практикуется на поездах городских железных дорог (S-Bahn)), трейнсёрфинг долгое время был моден до начала 2000-х^{[нет в источнике]}К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан), так как проезд снаружи пассажирского поезда при наличии билета на него не грозил штрафами. В 2005 году известность в широких кругах и популярность проезда снаружи поездов в Германии на некоторое время повысилась после случая, когда один из немецких трейнсёрферов впервые осуществил проезд снаружи скоростного поезда ICE3, использовуя вакуумную присоску и карабин для крепления к лобовому стеклу хвостового вагона поезда.

В СССР развитию этого явления на пригородных поездах способствовала произошедшая в 1980-х исключение проводников, ездивших в задних кабинах электро- и дизель-поездов, из состава поездной бригады, а также нестабильная ситуация в России и ряде постсоветских стран в эпоху 90-х.

В середине 2000-х в России на Московской и Октябрьской железных дорогах обострилась проблема переполненности пригородных электропоездов, сопряжённая с нехваткой их рейсов. Ситуация усугубилась в 2007 году после начала массовых отмен электричек на ряде направлений, а также закупки электропоездов ЭД4М с новой конструкцией окон, при которых салон практически не вентилировался. Это привело к тому, что в летнее время в час пик участились случаи держания автоматических дверей пассажирами для проветривания тамбура во время движения и повышения количества пассажиров, которые при сильной заполненности или невозможности войти внутрь ехали на хвостовых кабинах и в межвагоньях электропоезда. Не в последнюю очередь развитию этого явления способствовало и появление в Интернете объединений любителей наружной езды на железнодорожном транспорте в социальных сетях, а также распространения видеороликов, показывающих процесс поездки снаружи вагонов.

Летом 2010 года из-за широкомасштабных отмен электричек и аномальной жары, а также проведения организованными группами трейнсёрферов мероприятий по массовому проезду снаружи поездов[[Категория:Википедия:Нет источников с ]]К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан), явление наружной езды на пригородных электропоездах в Московском регионе приняло массовый характер, а освещение в средствах массовой информации этих событий, а также ряда инцидентов, произошедших с осуществлявшими проезд снаружи поездов пассажирами, привело к широкой известности данного явления. Кроме того, ввиду появления организованного движения трейнсёрферов, с 2010 года в России количество любителей поездок снаружи поездов значительно возросло.[[Категория:Википедия:Нет источников с ]]К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан) Также в России с 2010 года участились случаи проезда снаружи поездов в метрополитенах^{[нет в источнике]}К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан), а в 2011 года зафиксирована попытка подобной поездки на скоростном поезде «Сапсан».

Современное состояние

Практикование пассажирами

Проезд снаружи поездов имеет массовое распространение в некоторых странах Южной и Юго-Восточной Азии и Африки, где часто является вынужденной мерой из-за крайней переполненности поездов — в среднем снаружи одного поезда в час пик может проезжать от нескольких десятков до нескольких сотен человек, а в ходе праздников их число может возрастать до тысяч. В последнее время^{[когда?]} железнодорожные компании в этих странах пытаются принять меры к понижению степени данного явления.

На большинстве железных дорог в других странах, где проезд снаружи поездов запрещён законодательством и правилами пользования, он имеет разный уровень развития и существует на уровне экстремального молодёжного хобби или способа бесплатного путешествия,^{[нет в источнике]}К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан) тем не менее, в ряде регионов при возникновении чрезвычайных ситуаций, таких как массовая отмена поездов либо экономический кризис или природный катаклизм, он может временно принимать массовый характер. Проезд снаружи товарных поездов может иметь распространение даже на тех железных дорогах, где наружняя езда на пассажирских поездах практически отсутствует. Например, в Мексике грузовые поезда часто используются нелегальными мигрантами для путешествия в США, а США и Канаде существует немалое количество как одиночных путешественников, так и групп любителей путешествий на грузовых поездах, при этом в большинстве случаев проезд осуществляется снаружи вагонов. В странах Западной и Центральной Европы езда на грузовых поездах с их внешней стороны также имеет некоторое распространение, но в меньшей степени.

На некоторых железных дорогах езда снаружи поезда легальна и даже может использоваться в качестве аттракциона для туристов — например, таковы горная железная дорога горы Нос Дьявола в Эквадоре и система канатного трамвая в Сан-Франциско. На многих миниатюрных железных дорогах, которые могут использоваться для катания людей, езда снаружи (верхом) является не только разрешённым, но и единственно возможным способом проезда.^{[значимость?]} Хотя и на них есть ограничения на число и расположение пассажиров.

В Европе по состоянию на конец 2000-х — начало 2010-х годов проезд снаружи поездов наибольшее распространение получил в России в Московской и Ленинградской области и на Украине в Киевской области, в особенности на пригородных поездах.[[Категория:Википедия:Нет источников с ]]К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан) В Москве и Московской области, по оценкам экспертов, число практикующих составляет примерно 20 тысяч человек, при этом чаще всего это явление наблюдается на Ярославском и Горьковском направлениях МЖД. Также достаточно высокое распространение в этих странах имеет езда снаружи грузовых поездов, которая в некоторых отдалённых регионах России является едва ли не единственным способом передвижения местного населения. На некоторых линиях в отдаленных регионах пассажирские поезда могут иметь прицепленные грузовые вагоны или платформы, в которых разрешен бесплатный проезд. По крайней мере, с 2011 года отмечается опасная практика проезда снаружи в Московском метрополитене.^{[неавторитетный источник? 2868 дней]}

Мотивации проезда снаружи поездов

Обычно проезд снаружи поездов рассматривается пассажирами, практикующими данный способ передвижения как способ свободного путешествия на поезде на открытом пространстве^{[нет в источнике]}К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан), который, по их мнению, имеет ряд преимуществ по сравнению с ездой внутри вагона и позволяет получать удовольствие от процесса поездки, однако он может практиковаться как вынужденная мера при отсутствия возможности проезда внутри вагона.[[Категория:Википедия:Нет цитаты с ]] В качестве факторов, мотивирующих к проезду снаружи поезда, называют:

• более широкий по сравнению с видом из окна вагона обзор окружающей местности
• возможность проезда в более комфортных условиях на свежем воздухе при переполненности вагонов, а также духоте или сильной жаре внутри поезда
• возможность осуществлять проезд на переполненном поезде при невозможности войти внутрь вагона
• возможность безбилетного проезда
• возможность осуществлять посадку и высадку на ходу поезда при его движении с небольшой скоростью, позволяющая успеть на отправляющийся поезд или покинуть его до полной остановки
• возможность осуществлять проезд на поезде, не осуществляющем перевозку пассажиров при отсутствии возможности посадки внутрь вагона (на товарном, почтовом или служебном поезде, на одиночном локомотиве, на пассажирском поезде, совершающем служебный рейс и т. д.)
• возможность прохода по поезду с внешней стороны при невозможности осуществления этого внутри вагона (например, из-за отсутствия межвагонных переходов или наличия в межвагонных переходах закрытых дверей, сильной переполненности поезда пассажирами, пожаре в вагоне и т. д.) и возможность проникнуть в вагон или из него нестандартными способами (через окно, межвагонную резину и т. д.)

Некоторые практикующие рассматривают проезд снаружи поездов как неформальный вид экстремального спорта. По мнению ряда трейнсёрферов, навык проезда снаружи поездов также способствует развитию общей физической и ментальной подготовки и может сыграть роль при спасении в экстренной ситуации.

Сообщества и субкультура

С началом развития проезда снаружи поездов в качестве хобби и особенно массовым распространением средств коммуникации, по всему миру стала широко распространённой практика общения и возникновения объединений трейнсёрферов как в реальной жизни, так и в Интернете.^{[нет в источнике]}К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)^{(недоступная ссылка)} Широко распространена практика фото- и видеосъёмки поездок с последующим выкладыванием в Интернет. В субкультуре существует сленг, состоящий преимущественно из жаргона железнодорожников и любителей транспорта^{[неавторитетный источник? 2868 дней][нет в источнике]}К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан), а также заимствований из английского языка.^{(недоступная ссылка)} Объединения трейнсёрферов нередко занимаются сбором и систематизацией информации по видам подвижного состава и способам проезда на них, а также особенностям езды на различных железнодорожных линиях. Ряд декларирует некоторые этические принципы — например, недопустимость повреждения подвижного состава или срыва графика поездов.^{[нет в источнике]}К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

В ряде стран, где существуют развитые сообщества трейнсёрферов, в том числе и в ряде регионов России[[Категория:Википедия:Нет источников с ]]К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан), ими могут устраиваться массовые мероприятия по катанию снаружи поездов группами до нескольких десятков человек. Одна такая акция имела место 30 июля 2010 года на Горьковском направлении МЖД в день запуска скоростного поезда «Сапсан» сообщением Москва — Нижний Новгород, одной из заявленных целей которой, помимо приветствия «Сапсана», являлся протест против отмены пригородных электричек, обусловленной ремонтом путей в преддверии запуска скоростного поезда).

Практикование железнодорожниками

С момента возникновения железнодорожного транспорта проезд с внешней стороны поездов часто практиковался работниками железных дорог при выполнении ряда работ, при которых машинист поезда имел недостаточный обзор и требовалось нахождение человека снаружи поезда для контроля над его следованием. В период XX века требования по безопасности железнодорожников были существенно повышены, тем не менее,

^{[нейтральность?]}

практика проезда железнодорожников снаружи вагонов при выполнении манёвров для отслеживания движения поезда сохранилась и в настоящее время. В то время как проезд пассажиров с внешней стороны поездов на многих железных дорогах мира запрещён, ряду железнодорожных служащих, например составителям поездов и кондукторам, предписывается или разрешается осуществлять проезд снаружи, но с определёнными ограничениями. Стоит также заметить, что на тех железных дорогах, где пассажирам разрешается осуществлять проезд вне вагона с определёнными ограничениями, железнодорожники, как правило, подвержены им в меньшей степени.

В России, согласно современным правилам технической эксплуатации, составители или кондуктора поездов имеют право проезжать снаружи вагонов только при следовании поездов с небольшой скоростью при выполнении маневровой работы на приспособленных для проезда тормозных площадках или подножках с поручнями, находящихся в исправном состоянии (проезд на грузовых платформах в стоячем положении, рамах, крышах или сцепных устройствах вагонов составителям запрещается), а слезать и залезать на поезд разрешается только при его полной остановке. Также составители должны постоянно поддерживать связь с машинистом и контролировать габариты приближения строений, а при наличии негабаритного места (высокой платформы, тоннеля или светофора) им разрешается проезжать последнее только при возможности нахождения в пределах габарита вагона — в противном случае составитель должен проследовать данное место пешком. Кроме того, составителям или кондукторам запрещается переходить или перелезать с одного вагона на другой при движении поезда. Также в ряде случаев железнодорожники или охрана грузов может осуществлять проезд в кузовах или на тормозных площадках грузовых вагонов при следовании поезда по магистральным линиям.

Безопасность и факторы риска

Проезд снаружи поезда в целом опаснее^{[обтекаемые выражения]}, чем проезд внутри вагона. Это связано с отсутствием элементов пассивной безопасности вагона и наличием ряда опасностей, таких как возможность поражения электрическим током от контактной сети и оголённого электрооборудования, столкновения с препятствиями при езде вне габарита, а так же с тем, что со стороны осуществляющего проезд снаружи требуется постоянный контроль окружающей обстановки, наличие некоторой физической подготовки, реакции и собранности, а также некоторое понимание устройства подвижного состава для предвидение возможных опасностей.(недоступная ссылка)

Время от времени^{[обтекаемые выражения]} на железных дорогах мира происходят случаи гибели или серьёзного травмирования людей, осуществляющих проезд снаружи поездов, включая как случаи производственного травматизма составителей, кондукторов и других железнодорожников, осуществляющих проезд снаружи, так и случаи непроизводственного травматизма пассажиров, некоторые из которых получают освещение в СМИ, а иногда даже могут вызвать широкий общественный резонанс. Например на железных дорогах Бразилии в течение 1989 года произошло порядка 150 случаев гибели и 170 серьёзного травмирования подростков, проезжающих снаружи поезда. В США в Нью-Йорскском метрополитене c 1989 по 2011 год при проезде снаружи поездов погибло 13 и пострадало 56 пассажиров. В 2008 году при проезде снаружи поезда в Германии погибло 40 пассажиров, в Индонезии — 53 пассажира. В России ежегодно происходит несколько десятков случаев травмирования и гибели проезжающих снаружи поездов людей — например на территории Москвы и Московской области за первые 10 месяцев 2012 года при проезде снаружи поездов погибло 6 и серьёзно пострадало 8 несовершеннолетних.

 Как правило, при проезде снаружи поездов травмируются или погибают дети и несовершеннолетние подростки ввиду отсутствия у них должного уровня подготовки и понимания всех опасностей и особенностей устройства подвижного состава[[Категория:Википедия:Нет источников с ]]К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан). Кроме того, среди трейнсёрферов нередко встречаются любители риска и острых ощущений, которые в целях получения адреналина или выполнения рискованных трюков пренебрегают осторожностью при поездке или даже идут на заведомо опасные действия (например дотрагиваются до электрооборудования, не имея специальной диэлектрической одежды), что зачастую приводит к несчастным случаям.^{[обтекаемые выражения]} Также на безопасность проезжающего снаружи поезда человека могут повлиять различные нештатные ситуации, такие как резкие рывки вагонов, резкое изменение погодных условий, обрыв поручней, появление на пути следования негабаритного места, провисание или обрыв контактной сети либо наличие на ней посторонних предметов, поломка токоприёмников, разрыв сцепки и саморасцеп вагонов во время движения, сход вагонных тележек с рельс, столкновение поезда с посторонним предметом на пути следования, а также нападение на трейнсёрфера со стороны других лиц.

Наиболее частыми причинами несчастных случаев являются:

• Потеря равновесия и падение с поезда во время движения. Как правило это происходит в результате проезда в нетрезвом состоянии или плохом самочувствии с последующим отпусканием рук, пренебрежения правилом трёх опор при проезде и перемещении по поезду, проезда в неудобном и неустойчивом положении, использования ненадёжных конструкций в качестве точки опоры или для держания, проделывания трюков во время движения, проезда на поезде при отсутствии позволяющих держаться руками конструкций, обрыва конструкций поезда из-за подпила, ржавчины или усталости металла., а также соскальзывания с поезда в результате обледенения поручней и корпуса вагона или от резкого рывка вагона или сильного ветра при нахождении трейнсёрфера на скользкой неровной поверхности и отсутствии возможности закрепления и удержания на вагоне.
• Поражение электрическим током при проезде на электрифицированных линиях или при попытке запрыгнуть на крышу поезда с моста в результате прикосновения или слишком близкого приближения к контактной сети, токоприёмнику, тормозным резисторам и токоведущим высоковольтным шинам на крыше электроподвижного состава, а также получение тепловых ожогов при прикосновении к нагретым тормозным резисторам.
• Столкновение с препятствиями по ходу движения (например, платформами, светофорными столбами, мостами, порталами тоннелей) при проезде за габаритом подвижного состава сбоку или на крыше.
• Падение на рельсовый путь под колёса в результате неудачного запрыгивания или схода на ходу на боковую подножку, спереди или между вагонами. Например, несчастные случаи такого рода нередко происходят при запрыгивании на ходу на подножки товарных вагонов.
• Падение и травмирование тела в результате запрыгивания на поезд или спрыгивания с поезда на большой скорости на ходу.

По мнению опытных трейнсёрферов, проезд снаружи вагона может быть безопасным^{[неавторитетный источник? 2868 дней]}, но только при соблюдении ряда внешних условий в течение поездки и выполнении со стороны осуществляющего проезд снаружи поезда человека определённых правил предосторожности. Для снижения риска возникновения опасных ситуаций во время поездок снаружи поездов трейнсёрферами проводится комплексное выявление факторов, которые могут повлиять на безопасность проезда и возможность его осуществления, что включает детальное изучение конструктивных особенностей подвижного состава и назначения различных его элементов с выявлением пригодных и наиболее удобных для проезда мест снаружи вагонов, определение маршрутов следования поездов, расположения и особенностей станций, наличия и видов электрификации и негабаритных мест, а также определение необходимого снаряжения и одежды с учётом конструктивных особенностей поезда, погодных условий и продолжительности поездки.

Экипировка и снаряжение

При проезде снаружи поезда человек подвергается воздействию окружающей среды и внешних погодных условий, таких как осадки, низкие температуры, встречный ветер, несущий частицы пыли и снега и повышенный уровень шума, что может создать дискомфорт при проезде и повысить его опасность, а в холодное время года привести к серьёзному обморожению и потере чувствительности конечностей. При осуществлении поездок в сложных метеоусловиях или на большие расстояния трейнсёрферы при необходимости используют специальную экипировку и одежду, которая выбирается, исходя из условий обеспечения защиты лица от ветра и переохлаждения, удобства и устойчивости при перемещении по вагону, а также могут брать в поездку запасы питья и еды; при этом для снижения общей заметности со стороны железнодорожников трейнсёрферы, как правило, используют неяркую одежду и экипировку тёмных тонов. В холодное время года трейнсёрферами может использоваться многослойное термобельё и маски для защиты лица, позволяющие смотреть вперёд по ходу движения при сильном ветре и наличии осадков. Также трейнсёрферы часто применяют прочные перчатки для обеспечения крепкого захвата поручней руками и защиты кистей рук от повреждений и обморожения.

При длительных поездках на большие расстояния трейнсёрферы часто используют страховочное альпинистское снаряжение, такое как ремни-самостраховки и карабины, если вагоны не имеют бортов и других элементов пассивной безопасности, позволяющих осуществлять проезд без риска случайного падения с поезда, поскольку концентрация внимания и собранность с течением времени может ослабевать. Также трейнсёрферы применяют специальное страховочное и крепёжное снаряжение при осуществлении проезда на поездах, на которых отсутствуют поручни, подножки и другие конструкции, приспособленные к нахождению на них человека, что позволяет им осуществлять проезд, закрепившись к поезду, в то время как проезд без применения данного снаряжения может оказаться или невозможным, или с большой вероятностью привести к падению трейнсёрфера с поезда. Для крепления страховочного снаряжения и создания дополнительных точек опоры на поездах без поручней трейнсёрферы используют специальное крепёжное снаряжение, учитывающее конструктивные особенности вагонов — например, для крепления к стёклам поездов могут применяться вакуумные присоски для переноски стёкол, а технические отверстия с резьбой в корпусе вагона могут быть использованы для вкручивания кольцевых рым-болтов, в которые может быть продета страховка или карабин.

Устойчивость и риски падения

Одним из рисков при проезде снаружи вагона, не зависящих непосредственно от трейнсёрфера, является возможность падения в результате обрыва не рассчитанных на вес человека конструкций поезда при приложении на них нагрузки, либо в результате использования в качестве опоры шатающихся и повреждённых конструкций. Для снижения вероятности обрыва конструкций поезда трейнсёрферами перед поездкой и при перемещении по вагону производится осмотр вагона и проверка всех поручней, подножек и других наружных элементов на целостность и пригодность к приложению нагрузки при использования их в качестве опор. Для обеспечения наибольшей устойчивости на поезде и снижения риска падения в случае обрыва конструкций трейнсёрферы соблюдают правило трёх точек опоры и прилагают вес тела на несколько разных конструкций, занимая при этом наиболее комфортное положение, при котором на руки приходится минимальная нагрузка.

При езде сбоку или на торце вагона важным условием для обеспечения устойчивости является наличие пригодных для обхвата руками конструкций поезда, поскольку в случае отсутствия захвата руки трейнсёрфера могут соскользнуть с поезда и повлечь потерю равновесия. При проезде на крыше или открытой площадке поезда трейнсёрфер находится в более устойчивом положении, чем при езде на торцах вагона, однако сильный ветер при высокой скорости движения либо резкие рывки поезда могут спровоцировать падение с крыши вагона при отсутствии возможности удержаться или закрепиться на ней, особенно если крыша скользкая и имеет неровную округлую форму либо если трейнсёрфер находится близко к краю вагона. Также в зимнее время вероятность потери равновесия и падения с поезда может существенно возрасти при обледенении корпуса, поручней и подножек вагона, которые при недостаточно прочном захвате могут выскользнуть из рук трейнсёрфера. Кроме того, опасность для трейнсёрферов, проезжающих под вагонами, могут представлять колёсные оси и другие подвижные элементы тележек вагонов, которые трейнсёрфер может задеть при резком рывке вагона, поэтому многие трейнсёрферы стараются избегать езды под вагонами или при проезде занимать места на максимальном удалении от колёс вагона.

Электробезопасность

На современном электроподвижном составе на крышах, а также в подвагонном и в межвагонном пространстве может иметься находящееся под напряжением электрооборудование, такое как токоприёмники, высоковольтные выключатели, разрядники, тормозные резисторы, токоведущие шины и кабели, которые наравне с контактной сетью несут угрозу поражения электрическим током для проезжающих снаружи поезда людей, что может привести к их смерти или тяжёлым ожогам тела, при этом также имеется риск случайного приближения трейнсёрфера к электрооборудованию поезда на опасное расстояние в результате резкого рывка вагона. Поражение трейнсёрфера электрическим током может произойти как при его непосредственном контакте с оголённым токоведущим электрооборудованием или контактной сетью, так и при приближении к ним на расстояние, достаточное для возникновения электрической дуги и пробоя через воздух; при этом пробойное расстояние может варьироваться в пределах от нескольких миллиметров до десятков сантиметров в зависимости от рода тока и напряжения в контактной сети и электрооборудовании, а также зависящей от погодных условий электрической проводимости воздуха. Кроме того, при проезде на линиях, электрифицированных переменным током, наличие у трейнсёрфера металлических предметов также становится дополнительным фактором риска в случае нахождения на близком расстоянии от токоведущих элементов, поскольку вследствие электромагнитной индукции на относительно близком расстоянии от контактной сети или высоковольтного электрооборудования в данных предметах создаётся наведённое напряжение, которое может поразить человека.

Согласно международным нормам по электробезопасности, при нахождении человека на заземлённой поверхности вблизи проводов или токоведущих элементов под напряжением до 50 кВ, безопасным считается расстояние не менее 70 сантиметров между человеком и токоведущими частями, а согласно нормативам эксплуатации контактной сети железных дорог в России, где применяются системы электрификации 3 кВ постоянного и 25 кВ переменного тока, данное расстояние составляет 80 сантиметров При условии целостности контактной сети и токоведущего оборудования поезда и возможности постоянного соблюдения проезжающим снаружи вагона человеком данной дистанции, а также постоянного контроля им высоты и положения контактной сети, проезд на крыше или в межвагонье поезда технически является возможным без риска поражения электрическим током, при этом также исключается наличие негабаритных сооружений над крышей ниже уровня контактной сети. Тем не менее, существует риск обрыва контактной сети или поломки токоприёмника во время движения, что может привести к поражению электричеством или получению физической травмы осуществляющим проезд на крыше поезда человеком при приближении к нему повреждённого контактного провода или токоприёмника.

Опасность негабаритных мест

Проезд за пределами габарита подвижного состава на крыше или с боковой стороны несёт для трейнсёрферов повышенный риск, поскольку в этом случае возникает угроза столкновения с негабаритными элементами инфраструктуры, такими как провода, опоры и подвеска контактной сети, светофоры, низкие мосты, тоннельные сооружения, платформы и их ограждения, а также встречными поездами. Так, во многих метрополитенах мира габарит приближения тоннельных сооружений на закрытых перегонах находится на очень близком расстоянии от габарита поездов, поэтому попытки осуществления проезда снаружи вагона за пределами габарита вагонов сбоку или на крыше нередко приводят к гибели трейнсёрферов из-за невозможности проезда даже плотно прижавшегося к поезду человека через зазор между габаритами строений и поезда.

Нередко проезжающие снаружи поезда люди могут не знать расположение негабаритных конструкций по маршруту следования, при этом в ряде случаев может отсутствовать возможность визуального контроля расположения негабаритных мест ввиду плохой видимости, а также возможность перемещения в габарит подвижного состава до проезда поездом негабаритного места, что может привести к падению человека с поезда, а также его травмированию и гибели. Существует также риск образования искусственных негабаритных мест у железнодорожного полотна в результате повреждения железнодорожной инфраструктуры. Ввиду данного фактора опасности трейнсёрферы обычно осуществляют проезд вне габарита вагонов только при возможности визуального контроля препятствий по ходу движения на перегонах, на которых отсутствуют сильные сближения габарита приближения строений, способных задеть человека или зацепить его одежду, имея при этом возможность переместиться при необходимости в габарит вагона.

Риски задержания и нападения

В случае, если трейнсёрфер проезжает снаружи вагона нелегально, помимо естественных рисков травмирования, существует риск непреднамеренного прерывания его поездки в результате задержания полицией, охраной или работниками железной дороги, а в ряде случаев даже риск нападения на трейнсёрфера и применения в его отношении физического насилия. Так, например, в период второй половины XIX — первой половины XX века на железных дорогах США трейнсёрферы нередко подвергались нападениям со стороны железнодорожной полиции или кондукторов поездов: согласно исследованию университета штата Вирджиния, только в период с 1901 по 1903 год в США кондукторами или железнодорожной полицией было убито более 25000 людей, нелегально перемещавшихся на поездах, среди которых также присутствовали и лица, проезжающие снаружи вагонов, при этом также аналогичное количество людей получило увечья. В настоящее время на трейнсёрферов на ряде железных дорог также могут происходить нападения со стороны некоторых железнодорожников, которые могут вести себя в отношении проезжающих снаружи поезда лиц крайне агрессивно, пытаясь оглушить их поездными гудками, задержать или даже применить в их отношении грубое физическое воздействие вплоть до нанесения травм; а в исключительных случаях трейнсёрферы могут подвергнуться нападениям и со стороны лиц, не имеющих отношения к железнодорожникам, охране или полиции, но при этом негативно относящихся к проезду снаружи вагона. Также в некоторых регионах имеется риск применения в отношении трейнсёрферов незаконных действий со стороны полицейских, таких как угрозы физического насилия, задержание на сроки, превышающие установленные законом, а также попытки обвинения или оформления штрафов за несовершённые трейнсёрфером нарушения (такие как порча подвижного состава, мелкое хулиганство, шпионаж и т. д.)

Критика

Проезд снаружи поездов регулярно подвергается критике со стороны представителей железной дороги и правоохранительных органов, ряда любителей железных дорог, а также некоторых журналистов в средствах массовой информации.

Так, значительная часть работников железной дороги негативно относится к проезду гражданских лиц снаружи поездов по причине того, что в случае серьёзного инцидента с участием осуществляющего проезд снаружи пассажира может произойти сбой графика движения поездов, а машинисты могут получить психологическую травму и быть подвергнуты допросам и написанию объяснительных записок со стороны следователей и руководства депо, а также лишению премии или другим санкциям в случае, если в инциденте будет усмотрена вина машиниста. Также в связи с тем, что на ряде железных дорог среди трейнсёрферов время от времени могут появляться лица, которые при проезде занимаются вандализмом и наносят вред подвижному составу или создают помехи в движении поездов (например, рисуют граффити на лобовых стёклах кабин и корпусах поездов, ломают дворники и разбивают стёкла и фары, срывают концевые краны тормозной или напорной магистрали с целью экстренной остановки поезда без необходимости, опускают токоприёмники с целью обесточить поезд, бросают предметы в проходящие поезда и т. д.), ряд машинистов и железнодорожных любителей имеют резко негативное отношение ко всем пассажирам, проезжающим снаружи поездов, рассматривая каждого из них как потенциального вредителя.

Ряд любителей железных дорог также может негативно относиться к проезду снаружи поездов по причине того, что трейнсёрферы, сами зачастую являясь любителями ЖД, нарушают правила пользования железной дорогой при проезде снаружи подвижного состава и тем самым могут создавать проблемы её работникам, отвечающим за безопасность движения (в том числе машинистам), что приводит к ухудшению отношения последних не только к трейнсёрферам, но и ко всем любителям железных дорог в целом.^{[неавторитетный источник? 2868 дней]} Также некоторые железнодорожные любители — фотографы в распространённой практикой проезда снаружи поездов неодобрительно относятся к трейнсёрфрам, поскольку последние своим видом мешают фотографировать поезда, загораживая их и портя композицию кадра при съёмке.

По мнению ряда психологов, у ряда практикующих поездки снаружи вагонов людей, в особенности подростков с зависимым от сверстников поведением, может формироваться фактор патологического влечения к совершению во время проезда на поезде рискованных действий и желания повторять их за другими без просчитывания опасностей, что может повлечь возникновение адреналиновой зависимости к совершению всё более необдуманных действий и в конечном итоге привести к травмированию или гибели. Затем — существует точка зрения, что люди, проезжающие снаружи поездов, своим видом агитируют на совершение аналогичных действий детей, не имеющих должной подготовки и знаний для осуществления безопасного проезда снаружи поезда и легкомысленно относящихся к нему, что приводит к большому количеству инцидентов с их участием. Существует также точка зрения, что многими трейнсёрферами опасность данного действия не осознаётся в полной мере и заметно принижается. Кроме того, ряд критиков считает проезд снаружи поездов проявлением девиантного поведения, обосновывая это тем, что практикование данного способа проезда всегда был широко распространено в среде подростков из неблагополучных семей, молодых хулиганов и других представителей маргинальных слоёв общества, а его развитие в последнее время, по их мнению, связано с излишним вниманием к трейнсёрфингу со стороны средств массовой информации.

Стоит обратить внимание на то, что в России в период 2010—2011 годов сообщество трейнсёрферов и часть сообщества железнодорожных любителей и железнодорожников находились в крайне напряжённых отношениях, и в общении между ними были нередки взаимные оскорбления и угрозы. Известен также случай двукратного взлома форума сайта «Российские электропоезда» со стороны группы хакеров, состоящих в движении трейнсёрферов и недовольных политикой администрации сайта в отношении обсуждений трейнсёрферов на форуме. Отчасти это вызвано тем, что железнодорожные любители иногда оказывают правоохранительным органам посильную помощь, сообщая о готовящихся акциях трейнсёрферов, а некоторые железнодорожники, в особенности машинисты и их помощники, время от времени пытаются сгонять их с поездов или задерживать для последующей сдачи в полицию.^{[нет в источнике]}К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Противодействие

На большинстве железных дорог мира проезд снаружи поездов является нарушением правил проезда пассажиров и административного законодательства. Многие железнодорожные компании пытаются предотвращать практику наружной езды, привлекая железнодорожную полицию и охрану для снятия трейнсёрферов с поездов. Железнодорожники при обнаружении пассажиров с внешней стороны поезда могут вызвать полицию для осмотра поезда на станции назначения или даже принять меры к его внеплановой остановке на ближайшей станции.

Полиция и охрана обычно патрулирует территорию вокзалов и крупных пассажирских и сортировочных станций, однако в ходе рейдов по поимке трейнсёрферов она также может присутствовать на менее крупных пассажирских станциях и непосредственно в поездах. Как правило, основной целью таких рейдов являются несовершеннолетние подростки, с которыми полицейские нередко проводят профилактические беседы. В некоторых странах железнодорожная полиция также может использовать автомобили для патрулирования прилегающих к железной дороге территорий и осмотра поездов. Полицейские также могут проводить мониторинг социальных сетей в Интернете для отслеживания и предотвращения мероприятий по проезду снаружи поездов.

В регионах, где проезд снаружи поездов имеет определённое распространение среди пассажиров и имеет нелегальный статус, полиция может вести статистику по количеству задержанных трейнсёрферов за определённый период времени. В Австралии на городской железной дороге Мельбурна полицией было задержано 87 трейнсёрферов за последние 4 месяца 2010 года, а в 2011 года году по всему штату Виктория было зарегистрировано 330 случаев задержания трейнсёрферов с наложением штрафа. В России в Центральном федеральном округе полицией в общей сложности было задержано 109 несовершеннолетних трейнсёрферов за первые 5 месяцев 2011 года и 144 за аналогичный период 2012 года, при этом на Московской железной дороге в ходе 300 полицейских рейдов в течение 10 месяцев было зафиксировано более 1000 случаев официального задержания трейнсёрферов с выписыванием штрафа. В Индии, в ходе полицейского рейда на Центральной железной дороге 153 трейнсёрфера были пойманы и оштрафованы в течение одного дня.

Санкции

Обычно в качестве меры наказания трейнсёрферов используется наложение штрафа, размер которого в зависимости от законодательства может быть как незначительным, так и весьма крупным, однако в некоторых странах трейнсёрферы в особых случаях могут подвергаться и административному аресту. В то время, как на одних железных дорогах проезд снаружи поездов быть запрещён напрямую, на других он, не будучи прямо запрещённым, может расцениваться как незаконное проникновение посторонних лиц в техническую зону железнодорожного транспорта или на собственность железной дороги, которое в ряде стран может в особых случаях расцениваться как уголовное преступление и наказываться более крупными штрафами и тюремным заключением. Кроме того, в ряде стран, например в Австралии, помимо санкций за наружную езду, трейнсёрферы могут подвергаться наложению штрафа за безбилетный проезд при проезде снаружи поездов, не осуществляющих перевозку пассажиров (например, грузовых поездов).

Санкции в России

В России проезд снаружи поездов на железных дорогах общего пользования наказывается штрафом в размере 100 рублей (статья 11.17 пункт 1 КоАП РФ ), проезд снаружи трамваев и безрельсового транспорта на дорогах общего пользования — 500 рублей (статья 12.29 пункт 1 КоАП РФ). Самые крупные штрафы за данное нарушение начиная с 2013 года действуют в Нижегородском метрополитене (ранее штрафов за данное правонарушение в нём предусмотрено не было и они были введены после возникновения в нём практики езды снаружи), где проезжающие снаружи вагонов лица могут быть оштрафованы на сумму от 1000 до 3000 рублей, а в случае активной организации данных действий — от 3 до 5 тысяч рублей (для организаторов). В прочих метрополитенах РФ проезд снаружи подвижного состава напрямую не запрещён правилами пользования, однако он обычно расценивается как самовольное проникновение посторонних лиц в производственные помещения (в данном случае — в тоннель), что, в свою очередь, является нарушением, которое на территории Московского метрополитена наказывается штрафом от 100 до 1000 рублей, а Петербургского — от 500 до 3000 рублей.

Размер действующего в настоящее время в России штрафа за проезд снаружи поезда, предусмотренного частью 1 статьи 11.17, периодически подвергается критике со стороны железнодорожных компаний и правоохранительных органов как недостаточно эффективный в профилактике данного правонарушения, и с их стороны неоднократно выдвигались предложения об увеличении его размера. Министерство транспорта предложило увеличить размер штрафа за данное нарушение со 100 до 1000 рублей, а представители РЖД выступили с инициативой ужесточить меры наказания в ещё большей степени, предложив увеличить штраф до 5000 рублей и ввести в качестве альтернативной санкции административный арест на срок до 15 суток и выдвинув соответствующий законопроект в Госдуму, тем не менее, предложенные санкции, в особенности введение альтернативного ареста, не получили поддержки.

Санкции в других странах мира

Ниже приводится таблица санкций в ряде стран мира, которые могут применяться к лицам, проезжающим снаружи поездов. Страны в таблице упорядочены по мере возрастания максимальных санкций:

Страны с законодательством, не предусматривающим арест

Страна	Транспортная система или регион	Размер штрафа	Примечания
Казахстан Казахстан	ЖД общего пользования	до 1852 тенге	Согласно статье 440 КоАП Республики Казахстан — до 1 месячного расчётного показателя (МРП); размер одного МРП по состоянию на 2015 год составляет 1982 тенге.
Украина Украина	ЖД общего пользования	от 119 до 255 гривен	Согласно статье 109 КоАП Украины — от 7 до 15 не облагаемых налогом минимумов доходов граждан (НМДГ); размер одного НМДГ по состоянию на 2014 год составляет 17 гривен.
Белоруссия Белоруссия	ЖД общего пользования	от 90 до 450 тысяч б.р. (проезд снаружи поезда) от 300 тысяч до 1,5 миллионов б.р. открытие дверей на ходу	Согласно статье 18.4 КоАП Республики Беларусь, штраф за проезд снаружи поезда составляет от 0,6 до 3 базовых величин (БВ), за открытие дверей на ходу — от 2 до 10 БВ; размер одной БВ с 1 апреля 2014 года составляет 150 тысяч белорусских рублей.
Латвия Латвия	ЖД общего пользования	до 35 евро
Литва Литва	ЖД общего пользования	от 60 евро
Австралия Австралия	Устанавливается местным законодательством штатов
	штат Виктория (ЖД общего пользования)	362 австралийских доллара (для совершеннолетних) 74 австралийских доллара (для несовершеннолетних)
Великобритания Великобритания	ЖД общего пользования	от 50 до 1000 фунтов стерлингов	Проезд снаружи поездов наряду с проходом по путям в неустановленных местах считается проникновением посторонних лиц в техническую зону железнодорожного транспорта (trespassing)
Новая Зеландия Новая Зеландия	ЖД общего пользования	до 10.000 новозеландских долларов
Германия Германия	ЖД общего пользования	до 50 тысяч Евро	Напрямую проезд снаружи не запрещён, однако он может быть расценен как опасное вмешательство в работу железнодорожного транспорта (§ 28 пункт 1 нарушение № 9), при этом размер штрафа устанавливается в зависимости от опасности действий и причинённого ущерба. Фактически взимаемый размер штрафов за наружную езду, как правило, составляет существенно меньше максимального.

Страны с законодательством, предусматривающим арест

Страна	Транспортная система или регион	Размер штрафа	Срок ареста	Примечания
Индия	ЖД общего пользования	500 рупий	до 3 месяцев	Арест применяется в исключительных случаях, таких как создание помех в движении поезда во время проезда снаружи. При этом в случае ареста возможность наложения штрафа не исключается.
США США	Устанавливается местным законодательством штатов			Проезд снаружи поездов может быть как запрещён напрямую, так и расцениваться как незаконное проникновение посторонних лиц на собственность железной дороги (trespassing), что может рассматриваться как административный проступок, так и преступление, преследуемое в порядке суммарного производства (мисдиминор). Максимально возможный размер штрафа в зависимости от законодательства штата и железнодорожной транспортной системы, составляет 1000 долларов США, срок ареста — до 6 месяцев
	Нью-Йоркский метрополитен	до 100 долларов США	до 10 суток
	штат Калифорния (ЖД общего пользования)	до 50 долларов США	до 30 суток
	штат Колумбия (ЖД общего пользования)	до 1000 долларов США	до 6 месяцев
Канада Канада	ЖД общего пользования	от 130 до 10.000 канадских долларов	до 1 года	Проезд на грузовых поездах расценивается как криминальное проникновение на собственность железной дороги (trespassing)

Меры предотвращения

Кроме задействования полиции и охраны и применения санкций в отношении трейнсёрферов, для предотвращения наружной езды либо снижения уровня её практики пассажирами со стороны железнодорожных компаний могут применяться как технические, так и медийные средства.

Технические меры на подвижном составе

В настоящее время^{[когда?]} при производстве новых пассажирских вагонов или проведении капитального ремонта старых может применяться ряд технических решений, нацеленных на повышение безопасности и затрудняющих возможность проезда пассажиров снаружи подвижного состава. Данные решения включают в себя:

• установку автоматических дверей прислонно-сдвижного типа для предотвращения зажатия пассажиров между ними и открытия их пассажирами во время движения;
• установку окон с откидными форточками или без таковых вместо выдвижных для предотвращения высовывания и вылезания пассажиров в окна (при этом для проветривания салона обычно устанавливается кондиционер);
• установку заградительных решёток между вагонами для предотвращения случайного падения с платформы на путь и усложнения проникновения пассажиров в межвагонное пространство (в России данная мера применяется на подвижном составе метрополитенов и на трамваях, сцепленных по системе многих единиц);
• применение в межвагонных переходах поездов постоянного формирования сцепленных герметичных гармошек вместо резиновых уплотнителей (что также предотвращает возможность вылезания из поезда наружу);
• установку на новом подвижном составе минимального числа поручней и подножек либо предусматривание возможности их снятия.

В ряде случаев по инициативе руководства депо эксплуатируемый в них подвижной состав также может подвергаться техническим изменениям, имеющим непосредственной целью предотвращение проезда снаружи. В России в ряде моторвагонных депо на подвижном составе с истёкшим сроком гарантийного обслуживания может применяться снятие буферов и срезание поручней и подножек на торцах кабины машиниста, что ограничивает возможность проезда на хвостовом и головном торцах поезда и делает невозможным залезание с торца на крышу без применения спецсредств. Аналогичные меры применяются и в ряде трамвайных парков, при этом с трамваев также могут быть сняты сцепные устройства. В России после возникновения практики проезда между вагонами скоростных поездов «Сапсан» руководство Российских железных дорог вело переговоры с производителем о возможности ликвидации технических отверстий в корпусе поезда для предотвращения закрепления трейнсёрферов на нём и установило в них болты-заглушки, однако данная мера оказалась неэффективной. Также практиковалось умышленное загрязнение поручней невысыхающими вязкими материалами, которые должны отбивать желание прикасаться к ним руками и одеждой.

Технические меры на станционной и путевой инфраструктуре

На территории станций и прилегающей железнодорожной инфраструктуры для повышения безопасности пассажиров, включая предотвращение проезда снаружи поездов, могут применяться технические средства, такие как станционные раздвижные двери, заградительные барьеры и системы видеонаблюдения, что имеет широкое распространение на территории метрополитенов. В Московском метрополитене для предотвращения залезания пассажиров на крыши поездов с надземных переходов на ряде станций ведётся установка стеклянных заграждений, также рассматривается вопрос об установке станционных раздвижных дверей на новых станциях для предотвращения падения или проникновения пассажиров на пути и в межвагонное пространство поездов и оборудование большего числа станций мониторами контроля дверей, транслирующими изображение хвостовой части состава.

В ряде стран Азии для борьбы с трейнсёрферами применяются более жёсткие меры, ставшие объектом массовой критики со стороны правозащитников. Например, полиция в Бангладеш может использовать против трейнсёрферов длинные бамбуковые палки. В Индонезии для борьбы с ездой на крышах изначально практиковалась установка заграждений на станциях на уровне крыш вагонов, установка на крышах поездов колючей проволоки и опрыскивание краской или маслом крыш вагонов и самих трейнсёрферов; в настоящее время в Индонезии для борьбы с ездой на крышах на электрифицированных линиях может производиться понижение уровня контактной сети, что делает проезд на крыше вагона более опасным, а на некоторых неэлектрифицированных линиях устанавливаются специальные габаритные ворота с подвешенными на них бетонными шарами, которые при столкновении с человеком на скорости могут нанести серьёзный вред здоровью или привести к его смерти.

Медийные средства

Для снижения популярности трейнсёрфинга железнодорожные компании часто развешивают предупреждающие плакаты и таблички или посвящённые правилам безопасности комиксы в вагонах и на территории станций, а также могут прибегать к влиянию на средства массовой информации. Например, после первого случая задержания и снятия трейнсёрферов с поезда «Сапсан», по инициативе РЖД был выпущен короткометражный мультфильм «Сапсанчик и зацеперы», призванный показать опасность наружной езды на поездах. В Индии в ходе съёмок фильма про Джеймса Бонда руководство индийских железных дорог попросило режиссёров убрать из фильма сцены массового проезда на крышах индийских поездов, дабы не пропагандировать данный способ проезда и не позорить имидж компании.. В 2016 году по решению суда было заблокировано 101 сообщество в социальной сети "ВКонтакте", посвящённое трейнсёрфингу.

Трейнсёрфинг в массовой культуре

Художественные фильмы

Проезд снаружи различных транспортных средств, в том числе и поездов, нередко встречается в кинематографе, в особенности в боевиках, приключенческих фильмах и фильмах-катастрофах.

Примеры фильмов и мультфильмов, в которых присутствуют сцены наружной езды на поезде:

• Фантомас (1964 г.) — сцена проезда Фантомаса и преследующих его Фандора и комиссара Жюва на грузовом поезде под конец фильма.
• Неуловимые мстители (1966 г.) — сцена преследования поезда белогвардейцами под конец фильма.
• Белорусский вокзал (1970 г.) — документальная съёмка прибытия поезда в конце фильма (1945 г.).
• Офицеры (1971 г.) — солдаты забираются на крышу поезда, чтобы освободить место в вагоне для приема родов у Любы Трофимовой.
• Император Севера (1973 г.) — фильм, посвящённый противостоянию бродяг-трейнсёрферов во время Великой депрессии в США, и машинистов, стремившихся сбросить их с поезда. Трейнсёрфинг является основой сюжета и присутствует на протяжении всего фильма.
• Шапокляк (мультфильм, 1974 г.) — сцены езды на крыше старухи Шапокляк, Чебурашки и Крокодила Гены в начале и в конце мультфильма.
• Поезд-беглец (1985 г.)
• Копи царя Соломона (1985 г.) — сцена освобождения профессора Хьюстона, включающая несколько схваток на крыше вагона и под вагоном движущегося поезда.
• Поезд вне расписания (1985 г.) — сцены прохода по грузовой платформе, езды на сцепке, окне и крыше тепловоза в середине второй половины фильма.
• Индиана Джонс и последний крестовый поход (1989 г.) — юный Индиана Джонс катается на крыше поезда.
• Назад в будущее 3 (1990 г.) — сцена разгона паровозом машины времени.
• Мементо мори (1991 г.) — Сцены катания подростков на крыше товарных поездов.
• Миссия невыполнима (1996 г.) — сцена руфрайдинга на скоростном поезде TGV под конец фильма.
• Шакал (фильм) (1997 г.) — в финальных сценах — езда на крыше поезда метро.
• Полярный экспресс (2004 г.) — сцена руфрайдинга на крыше Полярного экспресса.
• Человек-паук 2 (2004 г.) — сцена драки Человека-паука и Доктора осьминога на крыше движущегося метропоезда в Нью-Йоркском метрополитене.
• Легенда Зорро (2005 г.) — сцена драки на поезде под конец фильма.
• Охота на пиранью (2006 г.) — сцена битвы на шпагах на крыше пассажирского вагона ближе к концу фильма.
• Параноид-парк (2007 г.) — сцена, где подростки катаются на товарном поезде.
• Миллионер из трущоб (2008 г.) — сцены наружной езды на поезде ближе к середине фильма.
• Неуправляемый (2010 г.) — сцены наружной езды на поезде под конец фильма.
• [www.youtube.com/watch?v=vnJ-CjURb_A Приключения Сапсанчика — Сапсанчик и зацеперы] (2011 г.) — короткометражный мультфильм о зацеперах на «Сапсане».
• 007: Координаты «Скайфолл» (2012 г.) — сцена драки на крыше поезда в начале фильма.
• Также сцены проезда на открытых платформах грузового трамвая можно увидеть в фильмах "Невероятные приключения итальянцев в России" (побег от льва) и "Брат" (побег от бандитов).

Документальные фильмы

• История российских железных дорог (1993 г.) — российский документальный фильм об истории железных дорог СССР и России. В фильме показаны видео наружной езды на поездах в эпоху первой половины XX века.
• American Experience, «Riding the Rails» (1999 г.) — американский документальный фильм о трейнхопе в США во время Великой Депрессии с интервью ездивших в то время трейнсёрферов.
• Сёрфинг в Соуэто (англ. Surfing Soweto, 2007 г.) — африканский документальный фильм о наружной езде на поездах в ЮАР.
• Выжить любой ценой — в конце эпизода Сибирь 2 сезона ведущий Беар Гриллс запрыгивает на хвост грузового поезда, после чего забирается на крышу вагона.

Компьютерные игры

Железнодорожные симуляторы

Во многих современных железнодорожных симуляторах, таких как Trainz или Railworks, пассажиры присутствуют в игре и отображаются при поездке на поезде. Как правило, изначально встроенный в железнодорожных симуляторах подвижной состав предусматривает возможность перевозки людей только внутри пассажирских вагонов, а у остальных типов вагонов возможность перевозки людей отсутствует, при этом в большинстве пользовательских моделей возможность проезда пассажиров снаружи вагона также не предусмотрена. Однако при создании собственных моделей поездов или редактировании имеющихся пользователь имеет возможность самостоятельно задать координаты и поворот мест для размещения пассажиров, в том числе и с внешней стороны кузова вагона, что позволяет смоделировать трейнсёрфинг в игре.

Так, например, в симуляторе Trainz с помощью утилиты Attachment Maker существует возможность создания дополнительных мешей с точками привязки к имеющимся моделям без необходимости редактирования самой модели и в дальнейшем прикрепить меши в контент-менеджере Trainz, что в частности позволяет создать дополнительные точки прикрепления пассажирских мест к моделям поездов, которые могут быть размещены с их внешней стороны. Кроме того, во многих железнодорожных симуляторах существует возможность перемещения камеры рядом с бортом поезда, благодаря чему при включении режима просмотра поезда в движении с одновременным приближением камеры к корпусу вагона обзор у игрока соответствует обзору трейнсёрфера, находящемуся на поезде.

Шутеры и action

Во многих шутерах, в которых присутствуют поезда, существует возможность нахождения игрока снаружи движущегося поезда (при отсутствии возможности забраться на поезд игрок, как правило, может попасть на него с помощью чит-кодов), а в некоторых из них трейнсёрфинг имеет место и в сюжетной линии.

• Серия Grand Theft Auto — в игре присутствует возможность передвижения снаружи транспортных средств, включая поезда. В Grand Theft Auto: San Andreas можно передвигаться снаружи поездов и канатных трамваев; кроме того, в игре имеется несколько миссий (Wrong Side of the Tracks, Catalyst, Green Goo), в которых управляемый игроком персонаж (CJ) или другие персонажи передвигаются снаружи поездов. В Grand Theft Auto III и обновлённой версии Grand Theft Auto IV можно передвигаться на крыше поезда метро, также в аддоне Grand Theft Auto IV: The Ballad of Gay Tony езда на крыше метропоезда присутствует в миссии For The Man Who Has Everything. В старой версии GTA 4 возможность забраться на крышу поезда присутствует, однако из-за недоработанности физики игры отсутствует возможность нахождения на крыше движущегося поезда. В GTA V можно не только ездить "верхом" на товарном поезде, но и угнать его при этом, что демонстрируется в одной из миссий.
• Серия Half-Life — возможность езды снаружи поезда присутствует во всех играх серии и модах к ним. В Half-Life игрок может осуществлять поездки по монорельсовой транспортной системе на крыше пассажирских трамваев и на открытых самоходных электрических вагонетках, при этом, помимо возможности ехать снаружи, также имеется возможность скольжения по железнодорожному полотну перед поездом (поезд не сбивает игрока а толкает его), однако в случае попадания на рельс игрок получает удар током и теряет здоровье. В сюжетной линии игры Гордон Фримен может ездить на вагонетках, однако возможность попасть на крышу пассажирского трамвая отсутствует, тем не менее, езда снаружи него фигурирует в сюжетных линиях некоторых модов, например Poke646. Возможность передвижения снаружи поездов также сохранилась и в неофициальном ремейке игры — Black Mesa Source (у вагонеток монорельсовый путь был заменен обычным), тем не менее, при резком спрыгивании игрока с вагонетки последняя останавливается. В игре Half-Life 2 в одном из эпизодов главный герой (Гордон Фримен) запрыгивает на крышу движущегося поезда, чтобы перебраться на другую сторону железной дороги, а в конце Half-Life 2: Episode One едет на задней площадке пассажирского вагона. Существует популярный компьютерно-анимационный сериал «Гражданская оборона», созданный на основе игры студией Machinima.com, один из эпизодов которого — [www.youtube.com/watch?v=UPoTNjNgxDI «По рельсам»]. — посвящён увлечению трейнсёрфингом главных героев мультфильма.
• Battlefield 3 — в первой и последней игровых миссиях игрок перемещается по крыше вагона метропоезда.
• Crysis Warhead — в одном из эпизодов главный герой запрыгивает на уходящий товарный поезд, после чего едет на нём, отстреливаясь по пути от противников.
• F.E.A.R. 2: Project Origin — в одном из эпизодов присутствует перестрелка с солдатами-клонами на грузовом монорельсовом поезде, движущемся по секретной подземной монорельсовой дороге корпорации Армахем.
• Max Payne — в главе 6 сюжетной линии (страх, что дает крылья) управляемый игроком персонаж и преследуемый им мафиозный босс запрыгивают и осуществляют поездку на крыше поезда.
• Mirror's Edge — в одном из эпизодов присутствует езда на крыше поезда метро, в ходе которой главный герой должен перемещаться по крыше и перепрыгивать между крышами параллельно движущихся поездов во избежание столкновения с негабаритными тоннельными сооружениями.
• Unreal Tournament — в режиме командной игры «Штурм» имеется карта AS-HiSpeed, в которой одна из команд должна захватить охраняемый другой командой скоростной поезд-маглев. Большая часть локации, доступной игроку, находится снаружи поезда. Также существуют пользовательские карты к играм Unreal Tournament 2004 и Unreal Tournament 3, в которых сражение происходит снаружи движущегося транспорта, в том числе и поездов.
• Uncharted 2: Among Thieves — в одной из глав главный герой перемещается из конца поезда в начало по крышам вагонов.
• Pursuit Force: Extreme Justice — ближе к концу игры ГГ должен захватить поезд и пройти по крышам вагонов в его начало, попутно отстреливая противников.

Аркады

• Stop the Express
• Tiny Toon Adventures 2: Trouble in Wackyland
• Subway Surfers

Литература

• Александр Трушнович. На буферах // [www.dk1868.ru/history/zap_korn3.htm Воспоминания корниловца (1914-1934)]. — Москва: Посев, 2004. — С. 94-107. — 336 с. — ISBN 5-85824-153-0.
• Антон Кротов. Бичи. Бич-вагоны // [www.transsib.ru/trip-krotov3.htm Вперед, к Магадану!]. — Москва, 1996. — описывается практика наружной езды в товарных вагонах у местного населения отдалённых регионов России.
• Антон Кротов. Наружная езда // [www.znai.org/TURIZM/praktika.html Практика вольных путеществий] / Денис Петров. — Москва: ИЧП "Гео", 1996. — книга о способах бесплатных путешествий, среди способов путешествия по железной дороге в книге описывается наружная езда и общие советы по ней.
• Билл Симпсон. Guide to Pennsylvania's Tourist Railroads: 2nd Edition. — Pelican Publishing Company, 2003. — 108 с. — ISBN 1-58980-074-5. — в книге описываются туристические железные дороги Пенсильвании, на некоторых из которых имеются открытые грузовые вагоны, на которых разрешена наружная езда пассажиров.
• Борис Ельцин. [yeltsin.ru/upload/iblock/964/ispoved_na_zadannuu_temu.pdf Исповедь на заданную тему]. — М.: Советско-британская творческая ассоциация «Огонёк» — «Вариант», 1990. — автобиография Бориса Ельцина, в которой описывается его путешествие на крышах и подножках поездов.
• Борис Маркус. Старые трамваи // [www.wmos.ru/book/detail.php?PAGEN_1=58&ID=3540 Московские картинки 1920-х - 1930-х г.г]. — Москва, 1999. — С. 58. — 74 с.
• Гордон Мак Лин. Езда сверху: Воспоминания скромного мастера хобо = Riding on Top: Memoirs of a Modest Master Hobo. — 1999. — 169 с.
• Даффи Литлджон. Hopping Freight Trains in America. — Zephyr Rhoades Pr, 1993. — ISBN 978-0944627341.
• Джек Лондон. Дорога = The Road. — Москва: Терра, 1998. — 268 с. — ISBN 5-300-01820-1. — входящий в сборник рассказ «Держись!» повестствует о проблеме противостояния передвигавшихся на грузовых поездах бродяг и машинистов и кондукторов поездов, которые стремились всячески им помешать и нередко прибегали к различным ухищрениям.
• Клиффорд Уильямс. Ещё один поезд, чтобы ехать: Подпольный мир современных хобо Америки = One More Train to Ride: The Underground World of Modern American Hobos.
• Михаил Булгаков. Погоня // Мастер и Маргарита. — Москва, 1966. — в начале романа описывается сцена, в которой кот Бегемот уезжает на задней сцепке трамвая, когда кондуктор отказывается пустить его в салон. Данный эпизод также показан в одноимённой экранизации романа 2005 года.
• Нелс Андерсон. Американский хобо: Автобиография = The American Hobo: An Autobiography. — 1975. — 192 с.
• Отец Арсений. На крыше // Братство во Имя Всемилостивого Спаса / В. Н. Воробьев. — Москва, 1993. — С. 223-231. — 303 с. — описывается массовая езда людей на крышах поездов в СССР в период голода 1930-х годов.
• Тэд Коновер. Rolling Nowhere: Riding the Rails with America's Hoboes. — Vintage, 2001. — 304 с. — ISBN 0-307-72786-8.
• Тим Крессвелл. Бродяга в Америке = The Tramp in America. — Biddles Ltd., 2001. — 259 с. — ISBN 1-86189-069-9.
• Уильям Воллмен. Riding Toward Everywhere. — 2008. — ISBN 978-0-06-125675-2.
• Уильям З. Фостер. [archive.org/details/MorePagesFromAWorkersLife Страницы из жизни рабочего] = Pages from a Workers Life / Г. А. Антонос, С. В. Кибирский. — Москва: Прогресс, 1983. — 327 с. — ISBN 9780717801497. — автобиографичесский рассказ о жизни автора в качестве хобо, в рассказе неоднократно упоминается наружная езда на поездах и опасности, которые встречались путешествующим хобо.
• Эррол Линкольн. [erroluys.com/RidingtheRails.htm Riding the Rails: Teenagers on the Move During the Great Depression]. — Routledge, 2003. — ISBN 978-0-415-94575-2.

Музыка

• Песня «На трамвайной колбасе» группы Чайф.
• [www.avtoradio.ru/?an=ml_parody_page&uid=134149 Ремейк] песни Владимира Макарова «Последняя электричка» от группы Мурзилки International, посвященный транспортному коллапсу на МЖД летом 2010 года.

Ссылки

•  [www.youtube.com/channel/UC_DSkA-wer_xSnxoo6ch96g Проезд снаружи поездов]. - тема на YouTube.
• [lurkmo.re/Электричкинг/Трейнсёрфинг Электричкинг - Трейнсёрфинг] (рус.). Lurkmore. Проверено 1 ноября 2014.
• [scbist.com/blogs/andrei13/176-syorfing-na-poezdah.html Сёрфинг на поездах] (рус.). СЦБист. Проверено 7 декабря 2012. [www.webcitation.org/6Cp0DsVVy Архивировано из первоисточника 11 декабря 2012].
• [www.northbankfred.com/ «NorthBankFred» (портал, посвящённый езде на грузовых поездах в Канаде и США)] (англ.). Проверено 7 декабря 2012. [www.webcitation.org/6Cp0GGPJ1 Архивировано из первоисточника 11 декабря 2012].
• [hitchwiki.org/en/Train_hopping Train hopping (трейнхоп)] (англ.). HitchWiki (энциклопедия автостопа, английская версия). Проверено 7 декабря 2012. [www.webcitation.org/6Cp0Gj1Sy Архивировано из первоисточника 11 декабря 2012].
• [thespoon.com/trainhop/train1b.html How to hop a freight train]. Проверено 16 декабря 2012. [www.webcitation.org/6CyehGc5N Архивировано из первоисточника 17 декабря 2012].
• [trainsurfing.0pk.ru/ Форум трейнсёрферов России] (рус.). Проверено 7 декабря 2012. [www.webcitation.org/6Cp0HiFI5 Архивировано из первоисточника 11 декабря 2012].
• [news.bbc.co.uk/2/hi/africa/5117318.stm Dicing with death on SA trains (статья о трейнсёрфинге в ЮАР)] (англ.). BBC News (27 June 2006). Проверено 7 декабря 2012. [www.webcitation.org/6DEbJxKyu Архивировано из первоисточника 28 декабря 2012].

Примечания

Отрывок, характеризующий Проезд снаружи поездов

– J'ai ete a Paris, j'y ai passe des annees, [Я был в Париже, я провел там целые годы,] – сказал Пьер.
– Oh ca se voit bien. Paris!.. Un homme qui ne connait pas Paris, est un sauvage. Un Parisien, ca se sent a deux lieux. Paris, s'est Talma, la Duschenois, Potier, la Sorbonne, les boulevards, – и заметив, что заключение слабее предыдущего, он поспешно прибавил: – Il n'y a qu'un Paris au monde. Vous avez ete a Paris et vous etes reste Busse. Eh bien, je ne vous en estime pas moins. [О, это видно. Париж!.. Человек, который не знает Парижа, – дикарь. Парижанина узнаешь за две мили. Париж – это Тальма, Дюшенуа, Потье, Сорбонна, бульвары… Во всем мире один Париж. Вы были в Париже и остались русским. Ну что же, я вас за то не менее уважаю.]
Под влиянием выпитого вина и после дней, проведенных в уединении с своими мрачными мыслями, Пьер испытывал невольное удовольствие в разговоре с этим веселым и добродушным человеком.
– Pour en revenir a vos dames, on les dit bien belles. Quelle fichue idee d'aller s'enterrer dans les steppes, quand l'armee francaise est a Moscou. Quelle chance elles ont manque celles la. Vos moujiks c'est autre chose, mais voua autres gens civilises vous devriez nous connaitre mieux que ca. Nous avons pris Vienne, Berlin, Madrid, Naples, Rome, Varsovie, toutes les capitales du monde… On nous craint, mais on nous aime. Nous sommes bons a connaitre. Et puis l'Empereur! [Но воротимся к вашим дамам: говорят, что они очень красивы. Что за дурацкая мысль поехать зарыться в степи, когда французская армия в Москве! Они пропустили чудесный случай. Ваши мужики, я понимаю, но вы – люди образованные – должны бы были знать нас лучше этого. Мы брали Вену, Берлин, Мадрид, Неаполь, Рим, Варшаву, все столицы мира. Нас боятся, но нас любят. Не вредно знать нас поближе. И потом император…] – начал он, но Пьер перебил его.
– L'Empereur, – повторил Пьер, и лицо его вдруг привяло грустное и сконфуженное выражение. – Est ce que l'Empereur?.. [Император… Что император?..]
– L'Empereur? C'est la generosite, la clemence, la justice, l'ordre, le genie, voila l'Empereur! C'est moi, Ram ball, qui vous le dit. Tel que vous me voyez, j'etais son ennemi il y a encore huit ans. Mon pere a ete comte emigre… Mais il m'a vaincu, cet homme. Il m'a empoigne. Je n'ai pas pu resister au spectacle de grandeur et de gloire dont il couvrait la France. Quand j'ai compris ce qu'il voulait, quand j'ai vu qu'il nous faisait une litiere de lauriers, voyez vous, je me suis dit: voila un souverain, et je me suis donne a lui. Eh voila! Oh, oui, mon cher, c'est le plus grand homme des siecles passes et a venir. [Император? Это великодушие, милосердие, справедливость, порядок, гений – вот что такое император! Это я, Рамбаль, говорю вам. Таким, каким вы меня видите, я был его врагом тому назад восемь лет. Мой отец был граф и эмигрант. Но он победил меня, этот человек. Он завладел мною. Я не мог устоять перед зрелищем величия и славы, которым он покрывал Францию. Когда я понял, чего он хотел, когда я увидал, что он готовит для нас ложе лавров, я сказал себе: вот государь, и я отдался ему. И вот! О да, мой милый, это самый великий человек прошедших и будущих веков.]
– Est il a Moscou? [Что, он в Москве?] – замявшись и с преступным лицом сказал Пьер.
Француз посмотрел на преступное лицо Пьера и усмехнулся.
– Non, il fera son entree demain, [Нет, он сделает свой въезд завтра,] – сказал он и продолжал свои рассказы.
Разговор их был прерван криком нескольких голосов у ворот и приходом Мореля, который пришел объявить капитану, что приехали виртембергские гусары и хотят ставить лошадей на тот же двор, на котором стояли лошади капитана. Затруднение происходило преимущественно оттого, что гусары не понимали того, что им говорили.
Капитан велел позвать к себе старшего унтер офицера в строгим голосом спросил у него, к какому полку он принадлежит, кто их начальник и на каком основании он позволяет себе занимать квартиру, которая уже занята. На первые два вопроса немец, плохо понимавший по французски, назвал свой полк и своего начальника; но на последний вопрос он, не поняв его, вставляя ломаные французские слова в немецкую речь, отвечал, что он квартиргер полка и что ему ведено от начальника занимать все дома подряд, Пьер, знавший по немецки, перевел капитану то, что говорил немец, и ответ капитана передал по немецки виртембергскому гусару. Поняв то, что ему говорили, немец сдался и увел своих людей. Капитан вышел на крыльцо, громким голосом отдавая какие то приказания.
Когда он вернулся назад в комнату, Пьер сидел на том же месте, где он сидел прежде, опустив руки на голову. Лицо его выражало страдание. Он действительно страдал в эту минуту. Когда капитан вышел и Пьер остался один, он вдруг опомнился и сознал то положение, в котором находился. Не то, что Москва была взята, и не то, что эти счастливые победители хозяйничали в ней и покровительствовали ему, – как ни тяжело чувствовал это Пьер, не это мучило его в настоящую минуту. Его мучило сознание своей слабости. Несколько стаканов выпитого вина, разговор с этим добродушным человеком уничтожили сосредоточенно мрачное расположение духа, в котором жил Пьер эти последние дни и которое было необходимо для исполнения его намерения. Пистолет, и кинжал, и армяк были готовы, Наполеон въезжал завтра. Пьер точно так же считал полезным и достойным убить злодея; но он чувствовал, что теперь он не сделает этого. Почему? – он не знал, но предчувствовал как будто, что он не исполнит своего намерения. Он боролся против сознания своей слабости, но смутно чувствовал, что ему не одолеть ее, что прежний мрачный строй мыслей о мщенье, убийстве и самопожертвовании разлетелся, как прах, при прикосновении первого человека.
Капитан, слегка прихрамывая и насвистывая что то, вошел в комнату.
Забавлявшая прежде Пьера болтовня француза теперь показалась ему противна. И насвистываемая песенка, и походка, и жест покручиванья усов – все казалось теперь оскорбительным Пьеру.
«Я сейчас уйду, я ни слова больше не скажу с ним», – думал Пьер. Он думал это, а между тем сидел все на том же месте. Какое то странное чувство слабости приковало его к своему месту: он хотел и не мог встать и уйти.
Капитан, напротив, казался очень весел. Он прошелся два раза по комнате. Глаза его блестели, и усы слегка подергивались, как будто он улыбался сам с собой какой то забавной выдумке.
– Charmant, – сказал он вдруг, – le colonel de ces Wurtembourgeois! C'est un Allemand; mais brave garcon, s'il en fut. Mais Allemand. [Прелестно, полковник этих вюртембергцев! Он немец; но славный малый, несмотря на это. Но немец.]
Он сел против Пьера.
– A propos, vous savez donc l'allemand, vous? [Кстати, вы, стало быть, знаете по немецки?]
Пьер смотрел на него молча.
– Comment dites vous asile en allemand? [Как по немецки убежище?]
– Asile? – повторил Пьер. – Asile en allemand – Unterkunft. [Убежище? Убежище – по немецки – Unterkunft.]
– Comment dites vous? [Как вы говорите?] – недоверчиво и быстро переспросил капитан.
– Unterkunft, – повторил Пьер.
– Onterkoff, – сказал капитан и несколько секунд смеющимися глазами смотрел на Пьера. – Les Allemands sont de fieres betes. N'est ce pas, monsieur Pierre? [Экие дурни эти немцы. Не правда ли, мосье Пьер?] – заключил он.
– Eh bien, encore une bouteille de ce Bordeau Moscovite, n'est ce pas? Morel, va nous chauffer encore une pelilo bouteille. Morel! [Ну, еще бутылочку этого московского Бордо, не правда ли? Морель согреет нам еще бутылочку. Морель!] – весело крикнул капитан.
Морель подал свечи и бутылку вина. Капитан посмотрел на Пьера при освещении, и его, видимо, поразило расстроенное лицо его собеседника. Рамбаль с искренним огорчением и участием в лице подошел к Пьеру и нагнулся над ним.
– Eh bien, nous sommes tristes, [Что же это, мы грустны?] – сказал он, трогая Пьера за руку. – Vous aurai je fait de la peine? Non, vrai, avez vous quelque chose contre moi, – переспрашивал он. – Peut etre rapport a la situation? [Может, я огорчил вас? Нет, в самом деле, не имеете ли вы что нибудь против меня? Может быть, касательно положения?]
Пьер ничего не отвечал, но ласково смотрел в глаза французу. Это выражение участия было приятно ему.
– Parole d'honneur, sans parler de ce que je vous dois, j'ai de l'amitie pour vous. Puis je faire quelque chose pour vous? Disposez de moi. C'est a la vie et a la mort. C'est la main sur le c?ur que je vous le dis, [Честное слово, не говоря уже про то, чем я вам обязан, я чувствую к вам дружбу. Не могу ли я сделать для вас что нибудь? Располагайте мною. Это на жизнь и на смерть. Я говорю вам это, кладя руку на сердце,] – сказал он, ударяя себя в грудь.
– Merci, – сказал Пьер. Капитан посмотрел пристально на Пьера так же, как он смотрел, когда узнал, как убежище называлось по немецки, и лицо его вдруг просияло.
– Ah! dans ce cas je bois a notre amitie! [А, в таком случае пью за вашу дружбу!] – весело крикнул он, наливая два стакана вина. Пьер взял налитой стакан и выпил его. Рамбаль выпил свой, пожал еще раз руку Пьера и в задумчиво меланхолической позе облокотился на стол.
– Oui, mon cher ami, voila les caprices de la fortune, – начал он. – Qui m'aurait dit que je serai soldat et capitaine de dragons au service de Bonaparte, comme nous l'appellions jadis. Et cependant me voila a Moscou avec lui. Il faut vous dire, mon cher, – продолжал он грустным я мерным голосом человека, который сбирается рассказывать длинную историю, – que notre nom est l'un des plus anciens de la France. [Да, мой друг, вот колесо фортуны. Кто сказал бы мне, что я буду солдатом и капитаном драгунов на службе у Бонапарта, как мы его, бывало, называли. Однако же вот я в Москве с ним. Надо вам сказать, мой милый… что имя наше одно из самых древних во Франции.]
И с легкой и наивной откровенностью француза капитан рассказал Пьеру историю своих предков, свое детство, отрочество и возмужалость, все свои родственныеимущественные, семейные отношения. «Ma pauvre mere [„Моя бедная мать“.] играла, разумеется, важную роль в этом рассказе.
– Mais tout ca ce n'est que la mise en scene de la vie, le fond c'est l'amour? L'amour! N'est ce pas, monsieur; Pierre? – сказал он, оживляясь. – Encore un verre. [Но все это есть только вступление в жизнь, сущность же ее – это любовь. Любовь! Не правда ли, мосье Пьер? Еще стаканчик.]
Пьер опять выпил и налил себе третий.
– Oh! les femmes, les femmes! [О! женщины, женщины!] – и капитан, замаслившимися глазами глядя на Пьера, начал говорить о любви и о своих любовных похождениях. Их было очень много, чему легко было поверить, глядя на самодовольное, красивое лицо офицера и на восторженное оживление, с которым он говорил о женщинах. Несмотря на то, что все любовные истории Рамбаля имели тот характер пакостности, в котором французы видят исключительную прелесть и поэзию любви, капитан рассказывал свои истории с таким искренним убеждением, что он один испытал и познал все прелести любви, и так заманчиво описывал женщин, что Пьер с любопытством слушал его.
Очевидно было, что l'amour, которую так любил француз, была ни та низшего и простого рода любовь, которую Пьер испытывал когда то к своей жене, ни та раздуваемая им самим романтическая любовь, которую он испытывал к Наташе (оба рода этой любви Рамбаль одинаково презирал – одна была l'amour des charretiers, другая l'amour des nigauds) [любовь извозчиков, другая – любовь дурней.]; l'amour, которой поклонялся француз, заключалась преимущественно в неестественности отношений к женщине и в комбинация уродливостей, которые придавали главную прелесть чувству.
Так капитан рассказал трогательную историю своей любви к одной обворожительной тридцатипятилетней маркизе и в одно и то же время к прелестному невинному, семнадцатилетнему ребенку, дочери обворожительной маркизы. Борьба великодушия между матерью и дочерью, окончившаяся тем, что мать, жертвуя собой, предложила свою дочь в жены своему любовнику, еще и теперь, хотя уж давно прошедшее воспоминание, волновала капитана. Потом он рассказал один эпизод, в котором муж играл роль любовника, а он (любовник) роль мужа, и несколько комических эпизодов из souvenirs d'Allemagne, где asile значит Unterkunft, где les maris mangent de la choux croute и где les jeunes filles sont trop blondes. [воспоминаний о Германии, где мужья едят капустный суп и где молодые девушки слишком белокуры.]
Наконец последний эпизод в Польше, еще свежий в памяти капитана, который он рассказывал с быстрыми жестами и разгоревшимся лицом, состоял в том, что он спас жизнь одному поляку (вообще в рассказах капитана эпизод спасения жизни встречался беспрестанно) и поляк этот вверил ему свою обворожительную жену (Parisienne de c?ur [парижанку сердцем]), в то время как сам поступил во французскую службу. Капитан был счастлив, обворожительная полька хотела бежать с ним; но, движимый великодушием, капитан возвратил мужу жену, при этом сказав ему: «Je vous ai sauve la vie et je sauve votre honneur!» [Я спас вашу жизнь и спасаю вашу честь!] Повторив эти слова, капитан протер глаза и встряхнулся, как бы отгоняя от себя охватившую его слабость при этом трогательном воспоминании.
Слушая рассказы капитана, как это часто бывает в позднюю вечернюю пору и под влиянием вина, Пьер следил за всем тем, что говорил капитан, понимал все и вместе с тем следил за рядом личных воспоминаний, вдруг почему то представших его воображению. Когда он слушал эти рассказы любви, его собственная любовь к Наташе неожиданно вдруг вспомнилась ему, и, перебирая в своем воображении картины этой любви, он мысленно сравнивал их с рассказами Рамбаля. Следя за рассказом о борьбе долга с любовью, Пьер видел пред собою все малейшие подробности своей последней встречи с предметом своей любви у Сухаревой башни. Тогда эта встреча не произвела на него влияния; он даже ни разу не вспомнил о ней. Но теперь ему казалось, что встреча эта имела что то очень значительное и поэтическое.
«Петр Кирилыч, идите сюда, я узнала», – слышал он теперь сказанные сю слова, видел пред собой ее глаза, улыбку, дорожный чепчик, выбившуюся прядь волос… и что то трогательное, умиляющее представлялось ему во всем этом.
Окончив свой рассказ об обворожительной польке, капитан обратился к Пьеру с вопросом, испытывал ли он подобное чувство самопожертвования для любви и зависти к законному мужу.
Вызванный этим вопросом, Пьер поднял голову и почувствовал необходимость высказать занимавшие его мысли; он стал объяснять, как он несколько иначе понимает любовь к женщине. Он сказал, что он во всю свою жизнь любил и любит только одну женщину и что эта женщина никогда не может принадлежать ему.
– Tiens! [Вишь ты!] – сказал капитан.
Потом Пьер объяснил, что он любил эту женщину с самых юных лет; но не смел думать о ней, потому что она была слишком молода, а он был незаконный сын без имени. Потом же, когда он получил имя и богатство, он не смел думать о ней, потому что слишком любил ее, слишком высоко ставил ее над всем миром и потому, тем более, над самим собою. Дойдя до этого места своего рассказа, Пьер обратился к капитану с вопросом: понимает ли он это?
Капитан сделал жест, выражающий то, что ежели бы он не понимал, то он все таки просит продолжать.
– L'amour platonique, les nuages… [Платоническая любовь, облака…] – пробормотал он. Выпитое ли вино, или потребность откровенности, или мысль, что этот человек не знает и не узнает никого из действующих лиц его истории, или все вместе развязало язык Пьеру. И он шамкающим ртом и маслеными глазами, глядя куда то вдаль, рассказал всю свою историю: и свою женитьбу, и историю любви Наташи к его лучшему другу, и ее измену, и все свои несложные отношения к ней. Вызываемый вопросами Рамбаля, он рассказал и то, что скрывал сначала, – свое положение в свете и даже открыл ему свое имя.
Более всего из рассказа Пьера поразило капитана то, что Пьер был очень богат, что он имел два дворца в Москве и что он бросил все и не уехал из Москвы, а остался в городе, скрывая свое имя и звание.
Уже поздно ночью они вместе вышли на улицу. Ночь была теплая и светлая. Налево от дома светлело зарево первого начавшегося в Москве, на Петровке, пожара. Направо стоял высоко молодой серп месяца, и в противоположной от месяца стороне висела та светлая комета, которая связывалась в душе Пьера с его любовью. У ворот стояли Герасим, кухарка и два француза. Слышны были их смех и разговор на непонятном друг для друга языке. Они смотрели на зарево, видневшееся в городе.
Ничего страшного не было в небольшом отдаленном пожаре в огромном городе.
Глядя на высокое звездное небо, на месяц, на комету и на зарево, Пьер испытывал радостное умиление. «Ну, вот как хорошо. Ну, чего еще надо?!» – подумал он. И вдруг, когда он вспомнил свое намерение, голова его закружилась, с ним сделалось дурно, так что он прислонился к забору, чтобы не упасть.
Не простившись с своим новым другом, Пьер нетвердыми шагами отошел от ворот и, вернувшись в свою комнату, лег на диван и тотчас же заснул.


На зарево первого занявшегося 2 го сентября пожара с разных дорог с разными чувствами смотрели убегавшие и уезжавшие жители и отступавшие войска.
Поезд Ростовых в эту ночь стоял в Мытищах, в двадцати верстах от Москвы. 1 го сентября они выехали так поздно, дорога так была загромождена повозками и войсками, столько вещей было забыто, за которыми были посылаемы люди, что в эту ночь было решено ночевать в пяти верстах за Москвою. На другое утро тронулись поздно, и опять было столько остановок, что доехали только до Больших Мытищ. В десять часов господа Ростовы и раненые, ехавшие с ними, все разместились по дворам и избам большого села. Люди, кучера Ростовых и денщики раненых, убрав господ, поужинали, задали корму лошадям и вышли на крыльцо.
В соседней избе лежал раненый адъютант Раевского, с разбитой кистью руки, и страшная боль, которую он чувствовал, заставляла его жалобно, не переставая, стонать, и стоны эти страшно звучали в осенней темноте ночи. В первую ночь адъютант этот ночевал на том же дворе, на котором стояли Ростовы. Графиня говорила, что она не могла сомкнуть глаз от этого стона, и в Мытищах перешла в худшую избу только для того, чтобы быть подальше от этого раненого.
Один из людей в темноте ночи, из за высокого кузова стоявшей у подъезда кареты, заметил другое небольшое зарево пожара. Одно зарево давно уже видно было, и все знали, что это горели Малые Мытищи, зажженные мамоновскими казаками.
– А ведь это, братцы, другой пожар, – сказал денщик.
Все обратили внимание на зарево.
– Да ведь, сказывали, Малые Мытищи мамоновские казаки зажгли.
– Они! Нет, это не Мытищи, это дале.
– Глянь ка, точно в Москве.
Двое из людей сошли с крыльца, зашли за карету и присели на подножку.
– Это левей! Как же, Мытищи вон где, а это вовсе в другой стороне.
Несколько людей присоединились к первым.
– Вишь, полыхает, – сказал один, – это, господа, в Москве пожар: либо в Сущевской, либо в Рогожской.
Никто не ответил на это замечание. И довольно долго все эти люди молча смотрели на далекое разгоравшееся пламя нового пожара.
Старик, графский камердинер (как его называли), Данило Терентьич подошел к толпе и крикнул Мишку.
– Ты чего не видал, шалава… Граф спросит, а никого нет; иди платье собери.
– Да я только за водой бежал, – сказал Мишка.
– А вы как думаете, Данило Терентьич, ведь это будто в Москве зарево? – сказал один из лакеев.
Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.


Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.
– Посмотри, Наташа, как ужасно горит, – сказала Соня.
– Что горит? – спросила Наташа. – Ах, да, Москва.
И как бы для того, чтобы не обидеть Сони отказом и отделаться от нее, она подвинула голову к окну, поглядела так, что, очевидно, не могла ничего видеть, и опять села в свое прежнее положение.
– Да ты не видела?
– Нет, право, я видела, – умоляющим о спокойствии голосом сказала она.
И графине и Соне понятно было, что Москва, пожар Москвы, что бы то ни было, конечно, не могло иметь значения для Наташи.
Граф опять пошел за перегородку и лег. Графиня подошла к Наташе, дотронулась перевернутой рукой до ее головы, как это она делала, когда дочь ее бывала больна, потом дотронулась до ее лба губами, как бы для того, чтобы узнать, есть ли жар, и поцеловала ее.
– Ты озябла. Ты вся дрожишь. Ты бы ложилась, – сказала она.
– Ложиться? Да, хорошо, я лягу. Я сейчас лягу, – сказала Наташа.
С тех пор как Наташе в нынешнее утро сказали о том, что князь Андрей тяжело ранен и едет с ними, она только в первую минуту много спрашивала о том, куда? как? опасно ли он ранен? и можно ли ей видеть его? Но после того как ей сказали, что видеть его ей нельзя, что он ранен тяжело, но что жизнь его не в опасности, она, очевидно, не поверив тому, что ей говорили, но убедившись, что сколько бы она ни говорила, ей будут отвечать одно и то же, перестала спрашивать и говорить. Всю дорогу с большими глазами, которые так знала и которых выражения так боялась графиня, Наташа сидела неподвижно в углу кареты и так же сидела теперь на лавке, на которую села. Что то она задумывала, что то она решала или уже решила в своем уме теперь, – это знала графиня, но что это такое было, она не знала, и это то страшило и мучило ее.
– Наташа, разденься, голубушка, ложись на мою постель. (Только графине одной была постелена постель на кровати; m me Schoss и обе барышни должны были спать на полу на сене.)
– Нет, мама, я лягу тут, на полу, – сердито сказала Наташа, подошла к окну и отворила его. Стон адъютанта из открытого окна послышался явственнее. Она высунула голову в сырой воздух ночи, и графиня видела, как тонкие плечи ее тряслись от рыданий и бились о раму. Наташа знала, что стонал не князь Андрей. Она знала, что князь Андрей лежал в той же связи, где они были, в другой избе через сени; но этот страшный неумолкавший стон заставил зарыдать ее. Графиня переглянулась с Соней.
– Ложись, голубушка, ложись, мой дружок, – сказала графиня, слегка дотрогиваясь рукой до плеча Наташи. – Ну, ложись же.
– Ах, да… Я сейчас, сейчас лягу, – сказала Наташа, поспешно раздеваясь и обрывая завязки юбок. Скинув платье и надев кофту, она, подвернув ноги, села на приготовленную на полу постель и, перекинув через плечо наперед свою недлинную тонкую косу, стала переплетать ее. Тонкие длинные привычные пальцы быстро, ловко разбирали, плели, завязывали косу. Голова Наташи привычным жестом поворачивалась то в одну, то в другую сторону, но глаза, лихорадочно открытые, неподвижно смотрели прямо. Когда ночной костюм был окончен, Наташа тихо опустилась на простыню, постланную на сено с края от двери.
– Наташа, ты в середину ляг, – сказала Соня.
– Нет, я тут, – проговорила Наташа. – Да ложитесь же, – прибавила она с досадой. И она зарылась лицом в подушку.
Графиня, m me Schoss и Соня поспешно разделись и легли. Одна лампадка осталась в комнате. Но на дворе светлело от пожара Малых Мытищ за две версты, и гудели пьяные крики народа в кабаке, который разбили мамоновские казаки, на перекоске, на улице, и все слышался неумолкаемый стон адъютанта.
Долго прислушивалась Наташа к внутренним и внешним звукам, доносившимся до нее, и не шевелилась. Она слышала сначала молитву и вздохи матери, трещание под ней ее кровати, знакомый с свистом храп m me Schoss, тихое дыханье Сони. Потом графиня окликнула Наташу. Наташа не отвечала ей.
– Кажется, спит, мама, – тихо отвечала Соня. Графиня, помолчав немного, окликнула еще раз, но уже никто ей не откликнулся.
Скоро после этого Наташа услышала ровное дыхание матери. Наташа не шевелилась, несмотря на то, что ее маленькая босая нога, выбившись из под одеяла, зябла на голом полу.
Как бы празднуя победу над всеми, в щели закричал сверчок. Пропел петух далеко, откликнулись близкие. В кабаке затихли крики, только слышался тот же стой адъютанта. Наташа приподнялась.
– Соня? ты спишь? Мама? – прошептала она. Никто не ответил. Наташа медленно и осторожно встала, перекрестилась и ступила осторожно узкой и гибкой босой ступней на грязный холодный пол. Скрипнула половица. Она, быстро перебирая ногами, пробежала, как котенок, несколько шагов и взялась за холодную скобку двери.
Ей казалось, что то тяжелое, равномерно ударяя, стучит во все стены избы: это билось ее замиравшее от страха, от ужаса и любви разрывающееся сердце.
Она отворила дверь, перешагнула порог и ступила на сырую, холодную землю сеней. Обхвативший холод освежил ее. Она ощупала босой ногой спящего человека, перешагнула через него и отворила дверь в избу, где лежал князь Андрей. В избе этой было темно. В заднем углу у кровати, на которой лежало что то, на лавке стояла нагоревшая большим грибом сальная свечка.
Наташа с утра еще, когда ей сказали про рану и присутствие князя Андрея, решила, что она должна видеть его. Она не знала, для чего это должно было, но она знала, что свидание будет мучительно, и тем более она была убеждена, что оно было необходимо.
Весь день она жила только надеждой того, что ночью она уввдит его. Но теперь, когда наступила эта минута, на нее нашел ужас того, что она увидит. Как он был изуродован? Что оставалось от него? Такой ли он был, какой был этот неумолкавший стон адъютанта? Да, он был такой. Он был в ее воображении олицетворение этого ужасного стона. Когда она увидала неясную массу в углу и приняла его поднятые под одеялом колени за его плечи, она представила себе какое то ужасное тело и в ужасе остановилась. Но непреодолимая сила влекла ее вперед. Она осторожно ступила один шаг, другой и очутилась на середине небольшой загроможденной избы. В избе под образами лежал на лавках другой человек (это был Тимохин), и на полу лежали еще два какие то человека (это были доктор и камердинер).
Камердинер приподнялся и прошептал что то. Тимохин, страдая от боли в раненой ноге, не спал и во все глаза смотрел на странное явление девушки в бедой рубашке, кофте и вечном чепчике. Сонные и испуганные слова камердинера; «Чего вам, зачем?» – только заставили скорее Наташу подойти и тому, что лежало в углу. Как ни страшно, ни непохоже на человеческое было это тело, она должна была его видеть. Она миновала камердинера: нагоревший гриб свечки свалился, и она ясно увидала лежащего с выпростанными руками на одеяле князя Андрея, такого, каким она его всегда видела.
Он был таков же, как всегда; но воспаленный цвет его лица, блестящие глаза, устремленные восторженно на нее, а в особенности нежная детская шея, выступавшая из отложенного воротника рубашки, давали ему особый, невинный, ребяческий вид, которого, однако, она никогда не видала в князе Андрее. Она подошла к нему и быстрым, гибким, молодым движением стала на колени.
Он улыбнулся и протянул ей руку.


Для князя Андрея прошло семь дней с того времени, как он очнулся на перевязочном пункте Бородинского поля. Все это время он находился почти в постояниом беспамятстве. Горячечное состояние и воспаление кишок, которые были повреждены, по мнению доктора, ехавшего с раненым, должны были унести его. Но на седьмой день он с удовольствием съел ломоть хлеба с чаем, и доктор заметил, что общий жар уменьшился. Князь Андрей поутру пришел в сознание. Первую ночь после выезда из Москвы было довольно тепло, и князь Андрей был оставлен для ночлега в коляске; но в Мытищах раненый сам потребовал, чтобы его вынесли и чтобы ему дали чаю. Боль, причиненная ему переноской в избу, заставила князя Андрея громко стонать и потерять опять сознание. Когда его уложили на походной кровати, он долго лежал с закрытыми глазами без движения. Потом он открыл их и тихо прошептал: «Что же чаю?» Памятливость эта к мелким подробностям жизни поразила доктора. Он пощупал пульс и, к удивлению и неудовольствию своему, заметил, что пульс был лучше. К неудовольствию своему это заметил доктор потому, что он по опыту своему был убежден, что жить князь Андрей не может и что ежели он не умрет теперь, то он только с большими страданиями умрет несколько времени после. С князем Андреем везли присоединившегося к ним в Москве майора его полка Тимохина с красным носиком, раненного в ногу в том же Бородинском сражении. При них ехал доктор, камердинер князя, его кучер и два денщика.
Князю Андрею дали чаю. Он жадно пил, лихорадочными глазами глядя вперед себя на дверь, как бы стараясь что то понять и припомнить.
– Не хочу больше. Тимохин тут? – спросил он. Тимохин подполз к нему по лавке.
– Я здесь, ваше сиятельство.
– Как рана?
– Моя то с? Ничего. Вот вы то? – Князь Андрей опять задумался, как будто припоминая что то.
– Нельзя ли достать книгу? – сказал он.
– Какую книгу?
– Евангелие! У меня нет.
Доктор обещался достать и стал расспрашивать князя о том, что он чувствует. Князь Андрей неохотно, но разумно отвечал на все вопросы доктора и потом сказал, что ему надо бы подложить валик, а то неловко и очень больно. Доктор и камердинер подняли шинель, которою он был накрыт, и, морщась от тяжкого запаха гнилого мяса, распространявшегося от раны, стали рассматривать это страшное место. Доктор чем то очень остался недоволен, что то иначе переделал, перевернул раненого так, что тот опять застонал и от боли во время поворачивания опять потерял сознание и стал бредить. Он все говорил о том, чтобы ему достали поскорее эту книгу и подложили бы ее туда.
– И что это вам стоит! – говорил он. – У меня ее нет, – достаньте, пожалуйста, подложите на минуточку, – говорил он жалким голосом.
Доктор вышел в сени, чтобы умыть руки.
– Ах, бессовестные, право, – говорил доктор камердинеру, лившему ему воду на руки. – Только на минуту не досмотрел. Ведь вы его прямо на рану положили. Ведь это такая боль, что я удивляюсь, как он терпит.
– Мы, кажется, подложили, господи Иисусе Христе, – говорил камердинер.
В первый раз князь Андрей понял, где он был и что с ним было, и вспомнил то, что он был ранен и как в ту минуту, когда коляска остановилась в Мытищах, он попросился в избу. Спутавшись опять от боли, он опомнился другой раз в избе, когда пил чай, и тут опять, повторив в своем воспоминании все, что с ним было, он живее всего представил себе ту минуту на перевязочном пункте, когда, при виде страданий нелюбимого им человека, ему пришли эти новые, сулившие ему счастие мысли. И мысли эти, хотя и неясно и неопределенно, теперь опять овладели его душой. Он вспомнил, что у него было теперь новое счастье и что это счастье имело что то такое общее с Евангелием. Потому то он попросил Евангелие. Но дурное положение, которое дали его ране, новое переворачиванье опять смешали его мысли, и он в третий раз очнулся к жизни уже в совершенной тишине ночи. Все спали вокруг него. Сверчок кричал через сени, на улице кто то кричал и пел, тараканы шелестели по столу и образам, в осенняя толстая муха билась у него по изголовью и около сальной свечи, нагоревшей большим грибом и стоявшей подле него.
Душа его была не в нормальном состоянии. Здоровый человек обыкновенно мыслит, ощущает и вспоминает одновременно о бесчисленном количестве предметов, но имеет власть и силу, избрав один ряд мыслей или явлений, на этом ряде явлений остановить все свое внимание. Здоровый человек в минуту глубочайшего размышления отрывается, чтобы сказать учтивое слово вошедшему человеку, и опять возвращается к своим мыслям. Душа же князя Андрея была не в нормальном состоянии в этом отношении. Все силы его души были деятельнее, яснее, чем когда нибудь, но они действовали вне его воли. Самые разнообразные мысли и представления одновременно владели им. Иногда мысль его вдруг начинала работать, и с такой силой, ясностью и глубиною, с какою никогда она не была в силах действовать в здоровом состоянии; но вдруг, посредине своей работы, она обрывалась, заменялась каким нибудь неожиданным представлением, и не было сил возвратиться к ней.
«Да, мне открылась новое счастье, неотъемлемое от человека, – думал он, лежа в полутемной тихой избе и глядя вперед лихорадочно раскрытыми, остановившимися глазами. Счастье, находящееся вне материальных сил, вне материальных внешних влияний на человека, счастье одной души, счастье любви! Понять его может всякий человек, но сознать и предписать его мот только один бог. Но как же бог предписал этот закон? Почему сын?.. И вдруг ход мыслей этих оборвался, и князь Андрей услыхал (не зная, в бреду или в действительности он слышит это), услыхал какой то тихий, шепчущий голос, неумолкаемо в такт твердивший: „И пити пити питии“ потом „и ти тии“ опять „и пити пити питии“ опять „и ти ти“. Вместе с этим, под звук этой шепчущей музыки, князь Андрей чувствовал, что над лицом его, над самой серединой воздвигалось какое то странное воздушное здание из тонких иголок или лучинок. Он чувствовал (хотя это и тяжело ему было), что ему надо было старательна держать равновесие, для того чтобы воздвигавшееся здание это не завалилось; но оно все таки заваливалось и опять медленно воздвигалось при звуках равномерно шепчущей музыки. „Тянется! тянется! растягивается и все тянется“, – говорил себе князь Андрей. Вместе с прислушаньем к шепоту и с ощущением этого тянущегося и воздвигающегося здания из иголок князь Андрей видел урывками и красный, окруженный кругом свет свечки и слышал шуршанъе тараканов и шуршанье мухи, бившейся на подушку и на лицо его. И всякий раз, как муха прикасалась к егв лицу, она производила жгучее ощущение; но вместе с тем его удивляло то, что, ударяясь в самую область воздвигавшегося на лице его здания, муха не разрушала его. Но, кроме этого, было еще одно важное. Это было белое у двери, это была статуя сфинкса, которая тоже давила его.
«Но, может быть, это моя рубашка на столе, – думал князь Андрей, – а это мои ноги, а это дверь; но отчего же все тянется и выдвигается и пити пити пити и ти ти – и пити пити пити… – Довольно, перестань, пожалуйста, оставь, – тяжело просил кого то князь Андрей. И вдруг опять выплывала мысль и чувство с необыкновенной ясностью и силой.
«Да, любовь, – думал он опять с совершенной ясностью), но не та любовь, которая любит за что нибудь, для чего нибудь или почему нибудь, но та любовь, которую я испытал в первый раз, когда, умирая, я увидал своего врага и все таки полюбил его. Я испытал то чувство любви, которая есть самая сущность души и для которой не нужно предмета. Я и теперь испытываю это блаженное чувство. Любить ближних, любить врагов своих. Все любить – любить бога во всех проявлениях. Любить человека дорогого можно человеческой любовью; но только врага можно любить любовью божеской. И от этого то я испытал такую радость, когда я почувствовал, что люблю того человека. Что с ним? Жив ли он… Любя человеческой любовью, можно от любви перейти к ненависти; но божеская любовь не может измениться. Ничто, ни смерть, ничто не может разрушить ее. Она есть сущность души. А сколь многих людей я ненавидел в своей жизни. И из всех людей никого больше не любил я и не ненавидел, как ее». И он живо представил себе Наташу не так, как он представлял себе ее прежде, с одною ее прелестью, радостной для себя; но в первый раз представил себе ее душу. И он понял ее чувство, ее страданья, стыд, раскаянье. Он теперь в первый раз поняд всю жестокость своего отказа, видел жестокость своего разрыва с нею. «Ежели бы мне было возможно только еще один раз увидать ее. Один раз, глядя в эти глаза, сказать…»
И пити пити пити и ти ти, и пити пити – бум, ударилась муха… И внимание его вдруг перенеслось в другой мир действительности и бреда, в котором что то происходило особенное. Все так же в этом мире все воздвигалось, не разрушаясь, здание, все так же тянулось что то, так же с красным кругом горела свечка, та же рубашка сфинкс лежала у двери; но, кроме всего этого, что то скрипнуло, пахнуло свежим ветром, и новый белый сфинкс, стоячий, явился пред дверью. И в голове этого сфинкса было бледное лицо и блестящие глаза той самой Наташи, о которой он сейчас думал.
«О, как тяжел этот неперестающий бред!» – подумал князь Андрей, стараясь изгнать это лицо из своего воображения. Но лицо это стояло пред ним с силою действительности, и лицо это приближалось. Князь Андрей хотел вернуться к прежнему миру чистой мысли, но он не мог, и бред втягивал его в свою область. Тихий шепчущий голос продолжал свой мерный лепет, что то давило, тянулось, и странное лицо стояло перед ним. Князь Андрей собрал все свои силы, чтобы опомниться; он пошевелился, и вдруг в ушах его зазвенело, в глазах помутилось, и он, как человек, окунувшийся в воду, потерял сознание. Когда он очнулся, Наташа, та самая живая Наташа, которую изо всех людей в мире ему более всего хотелось любить той новой, чистой божеской любовью, которая была теперь открыта ему, стояла перед ним на коленях. Он понял, что это была живая, настоящая Наташа, и не удивился, но тихо обрадовался. Наташа, стоя на коленях, испуганно, но прикованно (она не могла двинуться) глядела на него, удерживая рыдания. Лицо ее было бледно и неподвижно. Только в нижней части его трепетало что то.
Князь Андрей облегчительно вздохнул, улыбнулся и протянул руку.
– Вы? – сказал он. – Как счастливо!
Наташа быстрым, но осторожным движением подвинулась к нему на коленях и, взяв осторожно его руку, нагнулась над ней лицом и стала целовать ее, чуть дотрогиваясь губами.
– Простите! – сказала она шепотом, подняв голову и взглядывая на него. – Простите меня!
– Я вас люблю, – сказал князь Андрей.
– Простите…
– Что простить? – спросил князь Андрей.
– Простите меня за то, что я сделала, – чуть слышным, прерывным шепотом проговорила Наташа и чаще стала, чуть дотрогиваясь губами, целовать руку.
– Я люблю тебя больше, лучше, чем прежде, – сказал князь Андрей, поднимая рукой ее лицо так, чтобы он мог глядеть в ее глаза.
Глаза эти, налитые счастливыми слезами, робко, сострадательно и радостно любовно смотрели на него. Худое и бледное лицо Наташи с распухшими губами было более чем некрасиво, оно было страшно. Но князь Андрей не видел этого лица, он видел сияющие глаза, которые были прекрасны. Сзади их послышался говор.
Петр камердинер, теперь совсем очнувшийся от сна, разбудил доктора. Тимохин, не спавший все время от боли в ноге, давно уже видел все, что делалось, и, старательно закрывая простыней свое неодетое тело, ежился на лавке.
– Это что такое? – сказал доктор, приподнявшись с своего ложа. – Извольте идти, сударыня.
В это же время в дверь стучалась девушка, посланная графиней, хватившейся дочери.
Как сомнамбулка, которую разбудили в середине ее сна, Наташа вышла из комнаты и, вернувшись в свою избу, рыдая упала на свою постель.

С этого дня, во время всего дальнейшего путешествия Ростовых, на всех отдыхах и ночлегах, Наташа не отходила от раненого Болконского, и доктор должен был признаться, что он не ожидал от девицы ни такой твердости, ни такого искусства ходить за раненым.
Как ни страшна казалась для графини мысль, что князь Андрей мог (весьма вероятно, по словам доктора) умереть во время дороги на руках ее дочери, она не могла противиться Наташе. Хотя вследствие теперь установившегося сближения между раненым князем Андреем и Наташей приходило в голову, что в случае выздоровления прежние отношения жениха и невесты будут возобновлены, никто, еще менее Наташа и князь Андрей, не говорил об этом: нерешенный, висящий вопрос жизни или смерти не только над Болконским, но над Россией заслонял все другие предположения.


Пьер проснулся 3 го сентября поздно. Голова его болела, платье, в котором он спал не раздеваясь, тяготило его тело, и на душе было смутное сознание чего то постыдного, совершенного накануне; это постыдное был вчерашний разговор с капитаном Рамбалем.
Часы показывали одиннадцать, но на дворе казалось особенно пасмурно. Пьер встал, протер глаза и, увидав пистолет с вырезным ложем, который Герасим положил опять на письменный стол, Пьер вспомнил то, где он находился и что ему предстояло именно в нынешний день.
«Уж не опоздал ли я? – подумал Пьер. – Нет, вероятно, он сделает свой въезд в Москву не ранее двенадцати». Пьер не позволял себе размышлять о том, что ему предстояло, но торопился поскорее действовать.
Оправив на себе платье, Пьер взял в руки пистолет и сбирался уже идти. Но тут ему в первый раз пришла мысль о том, каким образом, не в руке же, по улице нести ему это оружие. Даже и под широким кафтаном трудно было спрятать большой пистолет. Ни за поясом, ни под мышкой нельзя было поместить его незаметным. Кроме того, пистолет был разряжен, а Пьер не успел зарядить его. «Все равно, кинжал», – сказал себе Пьер, хотя он не раз, обсуживая исполнение своего намерения, решал сам с собою, что главная ошибка студента в 1809 году состояла в том, что он хотел убить Наполеона кинжалом. Но, как будто главная цель Пьера состояла не в том, чтобы исполнить задуманное дело, а в том, чтобы показать самому себе, что не отрекается от своего намерения и делает все для исполнения его, Пьер поспешно взял купленный им у Сухаревой башни вместе с пистолетом тупой зазубренный кинжал в зеленых ножнах и спрятал его под жилет.
Подпоясав кафтан и надвинув шапку, Пьер, стараясь не шуметь и не встретить капитана, прошел по коридору и вышел на улицу.
Тот пожар, на который так равнодушно смотрел он накануне вечером, за ночь значительно увеличился. Москва горела уже с разных сторон. Горели в одно и то же время Каретный ряд, Замоскворечье, Гостиный двор, Поварская, барки на Москве реке и дровяной рынок у Дорогомиловского моста.
Путь Пьера лежал через переулки на Поварскую и оттуда на Арбат, к Николе Явленному, у которого он в воображении своем давно определил место, на котором должно быть совершено его дело. У большей части домов были заперты ворота и ставни. Улицы и переулки были пустынны. В воздухе пахло гарью и дымом. Изредка встречались русские с беспокойно робкими лицами и французы с негородским, лагерным видом, шедшие по серединам улиц. И те и другие с удивлением смотрели на Пьера. Кроме большого роста и толщины, кроме странного мрачно сосредоточенного и страдальческого выражения лица и всей фигуры, русские присматривались к Пьеру, потому что не понимали, к какому сословию мог принадлежать этот человек. Французы же с удивлением провожали его глазами, в особенности потому, что Пьер, противно всем другим русским, испуганно или любопытна смотревшим на французов, не обращал на них никакого внимания. У ворот одного дома три француза, толковавшие что то не понимавшим их русским людям, остановили Пьера, спрашивая, не знает ли он по французски?
Пьер отрицательно покачал головой и пошел дальше. В другом переулке на него крикнул часовой, стоявший у зеленого ящика, и Пьер только на повторенный грозный крик и звук ружья, взятого часовым на руку, понял, что он должен был обойти другой стороной улицы. Он ничего не слышал и не видел вокруг себя. Он, как что то страшное и чуждое ему, с поспешностью и ужасом нес в себе свое намерение, боясь – наученный опытом прошлой ночи – как нибудь растерять его. Но Пьеру не суждено было донести в целости свое настроение до того места, куда он направлялся. Кроме того, ежели бы даже он и не был ничем задержан на пути, намерение его не могло быть исполнено уже потому, что Наполеон тому назад более четырех часов проехал из Дорогомиловского предместья через Арбат в Кремль и теперь в самом мрачном расположении духа сидел в царском кабинете кремлевского дворца и отдавал подробные, обстоятельные приказания о мерах, которые немедленно должны были бытт, приняты для тушения пожара, предупреждения мародерства и успокоения жителей. Но Пьер не знал этого; он, весь поглощенный предстоящим, мучился, как мучаются люди, упрямо предпринявшие дело невозможное – не по трудностям, но по несвойственности дела с своей природой; он мучился страхом того, что он ослабеет в решительную минуту и, вследствие того, потеряет уважение к себе.
Он хотя ничего не видел и не слышал вокруг себя, но инстинктом соображал дорогу и не ошибался переулками, выводившими его на Поварскую.
По мере того как Пьер приближался к Поварской, дым становился сильнее и сильнее, становилось даже тепло от огня пожара. Изредка взвивались огненные языка из за крыш домов. Больше народу встречалось на улицах, и народ этот был тревожнее. Но Пьер, хотя и чувствовал, что что то такое необыкновенное творилось вокруг него, не отдавал себе отчета о том, что он подходил к пожару. Проходя по тропинке, шедшей по большому незастроенному месту, примыкавшему одной стороной к Поварской, другой к садам дома князя Грузинского, Пьер вдруг услыхал подле самого себя отчаянный плач женщины. Он остановился, как бы пробудившись от сна, и поднял голову.
В стороне от тропинки, на засохшей пыльной траве, были свалены кучей домашние пожитки: перины, самовар, образа и сундуки. На земле подле сундуков сидела немолодая худая женщина, с длинными высунувшимися верхними зубами, одетая в черный салоп и чепчик. Женщина эта, качаясь и приговаривая что то, надрываясь плакала. Две девочки, от десяти до двенадцати лет, одетые в грязные коротенькие платьица и салопчики, с выражением недоумения на бледных, испуганных лицах, смотрели на мать. Меньшой мальчик, лет семи, в чуйке и в чужом огромном картузе, плакал на руках старухи няньки. Босоногая грязная девка сидела на сундуке и, распустив белесую косу, обдергивала опаленные волосы, принюхиваясь к ним. Муж, невысокий сутуловатый человек в вицмундире, с колесообразными бакенбардочками и гладкими височками, видневшимися из под прямо надетого картуза, с неподвижным лицом раздвигал сундуки, поставленные один на другом, и вытаскивал из под них какие то одеяния.
Женщина почти бросилась к ногам Пьера, когда она увидала его.
– Батюшки родимые, христиане православные, спасите, помогите, голубчик!.. кто нибудь помогите, – выговаривала она сквозь рыдания. – Девочку!.. Дочь!.. Дочь мою меньшую оставили!.. Сгорела! О о оо! для того я тебя леле… О о оо!
– Полно, Марья Николаевна, – тихим голосом обратился муж к жене, очевидно, для того только, чтобы оправдаться пред посторонним человеком. – Должно, сестрица унесла, а то больше где же быть? – прибавил он.
– Истукан! Злодей! – злобно закричала женщина, вдруг прекратив плач. – Сердца в тебе нет, свое детище не жалеешь. Другой бы из огня достал. А это истукан, а не человек, не отец. Вы благородный человек, – скороговоркой, всхлипывая, обратилась женщина к Пьеру. – Загорелось рядом, – бросило к нам. Девка закричала: горит! Бросились собирать. В чем были, в том и выскочили… Вот что захватили… Божье благословенье да приданую постель, а то все пропало. Хвать детей, Катечки нет. О, господи! О о о! – и опять она зарыдала. – Дитятко мое милое, сгорело! сгорело!
– Да где, где же она осталась? – сказал Пьер. По выражению оживившегося лица его женщина поняла, что этот человек мог помочь ей.
– Батюшка! Отец! – закричала она, хватая его за ноги. – Благодетель, хоть сердце мое успокой… Аниска, иди, мерзкая, проводи, – крикнула она на девку, сердито раскрывая рот и этим движением еще больше выказывая свои длинные зубы.
– Проводи, проводи, я… я… сделаю я, – запыхавшимся голосом поспешно сказал Пьер.
Грязная девка вышла из за сундука, прибрала косу и, вздохнув, пошла тупыми босыми ногами вперед по тропинке. Пьер как бы вдруг очнулся к жизни после тяжелого обморока. Он выше поднял голову, глаза его засветились блеском жизни, и он быстрыми шагами пошел за девкой, обогнал ее и вышел на Поварскую. Вся улица была застлана тучей черного дыма. Языки пламени кое где вырывались из этой тучи. Народ большой толпой теснился перед пожаром. В середине улицы стоял французский генерал и говорил что то окружавшим его. Пьер, сопутствуемый девкой, подошел было к тому месту, где стоял генерал; но французские солдаты остановили его.
– On ne passe pas, [Тут не проходят,] – крикнул ему голос.
– Сюда, дяденька! – проговорила девка. – Мы переулком, через Никулиных пройдем.
Пьер повернулся назад и пошел, изредка подпрыгивая, чтобы поспевать за нею. Девка перебежала улицу, повернула налево в переулок и, пройдя три дома, завернула направо в ворота.
– Вот тут сейчас, – сказала девка, и, пробежав двор, она отворила калитку в тесовом заборе и, остановившись, указала Пьеру на небольшой деревянный флигель, горевший светло и жарко. Одна сторона его обрушилась, другая горела, и пламя ярко выбивалось из под отверстий окон и из под крыши.
Когда Пьер вошел в калитку, его обдало жаром, и он невольно остановился.
– Который, который ваш дом? – спросил он.
– О о ох! – завыла девка, указывая на флигель. – Он самый, она самая наша фатера была. Сгорела, сокровище ты мое, Катечка, барышня моя ненаглядная, о ох! – завыла Аниска при виде пожара, почувствовавши необходимость выказать и свои чувства.
Пьер сунулся к флигелю, но жар был так силен, что он невольна описал дугу вокруг флигеля и очутился подле большого дома, который еще горел только с одной стороны с крыши и около которого кишела толпа французов. Пьер сначала не понял, что делали эти французы, таскавшие что то; но, увидав перед собою француза, который бил тупым тесаком мужика, отнимая у него лисью шубу, Пьер понял смутно, что тут грабили, но ему некогда было останавливаться на этой мысли.
Звук треска и гула заваливающихся стен и потолков, свиста и шипенья пламени и оживленных криков народа, вид колеблющихся, то насупливающихся густых черных, то взмывающих светлеющих облаков дыма с блестками искр и где сплошного, сноповидного, красного, где чешуйчато золотого, перебирающегося по стенам пламени, ощущение жара и дыма и быстроты движения произвели на Пьера свое обычное возбуждающее действие пожаров. Действие это было в особенности сильно на Пьера, потому что Пьер вдруг при виде этого пожара почувствовал себя освобожденным от тяготивших его мыслей. Он чувствовал себя молодым, веселым, ловким и решительным. Он обежал флигелек со стороны дома и хотел уже бежать в ту часть его, которая еще стояла, когда над самой головой его послышался крик нескольких голосов и вслед за тем треск и звон чего то тяжелого, упавшего подле него.
Пьер оглянулся и увидал в окнах дома французов, выкинувших ящик комода, наполненный какими то металлическими вещами. Другие французские солдаты, стоявшие внизу, подошли к ящику.
– Eh bien, qu'est ce qu'il veut celui la, [Этому что еще надо,] – крикнул один из французов на Пьера.
– Un enfant dans cette maison. N'avez vous pas vu un enfant? [Ребенка в этом доме. Не видали ли вы ребенка?] – сказал Пьер.
– Tiens, qu'est ce qu'il chante celui la? Va te promener, [Этот что еще толкует? Убирайся к черту,] – послышались голоса, и один из солдат, видимо, боясь, чтобы Пьер не вздумал отнимать у них серебро и бронзы, которые были в ящике, угрожающе надвинулся на него.
– Un enfant? – закричал сверху француз. – J'ai entendu piailler quelque chose au jardin. Peut etre c'est sou moutard au bonhomme. Faut etre humain, voyez vous… [Ребенок? Я слышал, что то пищало в саду. Может быть, это его ребенок. Что ж, надо по человечеству. Мы все люди…]
– Ou est il? Ou est il? [Где он? Где он?] – спрашивал Пьер.
– Par ici! Par ici! [Сюда, сюда!] – кричал ему француз из окна, показывая на сад, бывший за домом. – Attendez, je vais descendre. [Погодите, я сейчас сойду.]
И действительно, через минуту француз, черноглазый малый с каким то пятном на щеке, в одной рубашке выскочил из окна нижнего этажа и, хлопнув Пьера по плечу, побежал с ним в сад.
– Depechez vous, vous autres, – крикнул он своим товарищам, – commence a faire chaud. [Эй, вы, живее, припекать начинает.]
Выбежав за дом на усыпанную песком дорожку, француз дернул за руку Пьера и указал ему на круг. Под скамейкой лежала трехлетняя девочка в розовом платьице.
– Voila votre moutard. Ah, une petite, tant mieux, – сказал француз. – Au revoir, mon gros. Faut etre humain. Nous sommes tous mortels, voyez vous, [Вот ваш ребенок. А, девочка, тем лучше. До свидания, толстяк. Что ж, надо по человечеству. Все люди,] – и француз с пятном на щеке побежал назад к своим товарищам.
Пьер, задыхаясь от радости, подбежал к девочке и хотел взять ее на руки. Но, увидав чужого человека, золотушно болезненная, похожая на мать, неприятная на вид девочка закричала и бросилась бежать. Пьер, однако, схватил ее и поднял на руки; она завизжала отчаянно злобным голосом и своими маленькими ручонками стала отрывать от себя руки Пьера и сопливым ртом кусать их. Пьера охватило чувство ужаса и гадливости, подобное тому, которое он испытывал при прикосновении к какому нибудь маленькому животному. Но он сделал усилие над собою, чтобы не бросить ребенка, и побежал с ним назад к большому дому. Но пройти уже нельзя было назад той же дорогой; девки Аниски уже не было, и Пьер с чувством жалости и отвращения, прижимая к себе как можно нежнее страдальчески всхлипывавшую и мокрую девочку, побежал через сад искать другого выхода.


Когда Пьер, обежав дворами и переулками, вышел назад с своей ношей к саду Грузинского, на углу Поварской, он в первую минуту не узнал того места, с которого он пошел за ребенком: так оно было загромождено народом и вытащенными из домов пожитками. Кроме русских семей с своим добром, спасавшихся здесь от пожара, тут же было и несколько французских солдат в различных одеяниях. Пьер не обратил на них внимания. Он спешил найти семейство чиновника, с тем чтобы отдать дочь матери и идти опять спасать еще кого то. Пьеру казалось, что ему что то еще многое и поскорее нужно сделать. Разгоревшись от жара и беготни, Пьер в эту минуту еще сильнее, чем прежде, испытывал то чувство молодости, оживления и решительности, которое охватило его в то время, как он побежал спасать ребенка. Девочка затихла теперь и, держась ручонками за кафтан Пьера, сидела на его руке и, как дикий зверек, оглядывалась вокруг себя. Пьер изредка поглядывал на нее и слегка улыбался. Ему казалось, что он видел что то трогательно невинное и ангельское в этом испуганном и болезненном личике.
На прежнем месте ни чиновника, ни его жены уже не было. Пьер быстрыми шагами ходил между народом, оглядывая разные лица, попадавшиеся ему. Невольно он заметил грузинское или армянское семейство, состоявшее из красивого, с восточным типом лица, очень старого человека, одетого в новый крытый тулуп и новые сапоги, старухи такого же типа и молодой женщины. Очень молодая женщина эта показалась Пьеру совершенством восточной красоты, с ее резкими, дугами очерченными черными бровями и длинным, необыкновенно нежно румяным и красивым лицом без всякого выражения. Среди раскиданных пожитков, в толпе на площади, она, в своем богатом атласном салопе и ярко лиловом платке, накрывавшем ее голову, напоминала нежное тепличное растение, выброшенное на снег. Она сидела на узлах несколько позади старухи и неподвижно большими черными продолговатыми, с длинными ресницами, глазами смотрела в землю. Видимо, она знала свою красоту и боялась за нее. Лицо это поразило Пьера, и он, в своей поспешности, проходя вдоль забора, несколько раз оглянулся на нее. Дойдя до забора и все таки не найдя тех, кого ему было нужно, Пьер остановился, оглядываясь.
Фигура Пьера с ребенком на руках теперь была еще более замечательна, чем прежде, и около него собралось несколько человек русских мужчин и женщин.
– Или потерял кого, милый человек? Сами вы из благородных, что ли? Чей ребенок то? – спрашивали у него.
Пьер отвечал, что ребенок принадлежал женщине и черном салопе, которая сидела с детьми на этом месте, и спрашивал, не знает ли кто ее и куда она перешла.
– Ведь это Анферовы должны быть, – сказал старый дьякон, обращаясь к рябой бабе. – Господи помилуй, господи помилуй, – прибавил он привычным басом.
– Где Анферовы! – сказала баба. – Анферовы еще с утра уехали. А это либо Марьи Николавны, либо Ивановы.
– Он говорит – женщина, а Марья Николавна – барыня, – сказал дворовый человек.
– Да вы знаете ее, зубы длинные, худая, – говорил Пьер.
– И есть Марья Николавна. Они ушли в сад, как тут волки то эти налетели, – сказала баба, указывая на французских солдат.
– О, господи помилуй, – прибавил опять дьякон.
– Вы пройдите вот туда то, они там. Она и есть. Все убивалась, плакала, – сказала опять баба. – Она и есть. Вот сюда то.
Но Пьер не слушал бабу. Он уже несколько секунд, не спуская глаз, смотрел на то, что делалось в нескольких шагах от него. Он смотрел на армянское семейство и двух французских солдат, подошедших к армянам. Один из этих солдат, маленький вертлявый человечек, был одет в синюю шинель, подпоясанную веревкой. На голове его был колпак, и ноги были босые. Другой, который особенно поразил Пьера, был длинный, сутуловатый, белокурый, худой человек с медлительными движениями и идиотическим выражением лица. Этот был одет в фризовый капот, в синие штаны и большие рваные ботфорты. Маленький француз, без сапог, в синей шипели, подойдя к армянам, тотчас же, сказав что то, взялся за ноги старика, и старик тотчас же поспешно стал снимать сапоги. Другой, в капоте, остановился против красавицы армянки и молча, неподвижно, держа руки в карманах, смотрел на нее.
– Возьми, возьми ребенка, – проговорил Пьер, подавая девочку и повелительно и поспешно обращаясь к бабе. – Ты отдай им, отдай! – закричал он почти на бабу, сажая закричавшую девочку на землю, и опять оглянулся на французов и на армянское семейство. Старик уже сидел босой. Маленький француз снял с него последний сапог и похлопывал сапогами один о другой. Старик, всхлипывая, говорил что то, но Пьер только мельком видел это; все внимание его было обращено на француза в капоте, который в это время, медлительно раскачиваясь, подвинулся к молодой женщине и, вынув руки из карманов, взялся за ее шею.
Красавица армянка продолжала сидеть в том же неподвижном положении, с опущенными длинными ресницами, и как будто не видала и не чувствовала того, что делал с нею солдат.
Пока Пьер пробежал те несколько шагов, которые отделяли его от французов, длинный мародер в капоте уж рвал с шеи армянки ожерелье, которое было на ней, и молодая женщина, хватаясь руками за шею, кричала пронзительным голосом.
– Laissez cette femme! [Оставьте эту женщину!] – бешеным голосом прохрипел Пьер, схватывая длинного, сутоловатого солдата за плечи и отбрасывая его. Солдат упал, приподнялся и побежал прочь. Но товарищ его, бросив сапоги, вынул тесак и грозно надвинулся на Пьера.
– Voyons, pas de betises! [Ну, ну! Не дури!] – крикнул он.
Пьер был в том восторге бешенства, в котором он ничего не помнил и в котором силы его удесятерялись. Он бросился на босого француза и, прежде чем тот успел вынуть свой тесак, уже сбил его с ног и молотил по нем кулаками. Послышался одобрительный крик окружавшей толпы, в то же время из за угла показался конный разъезд французских уланов. Уланы рысью подъехали к Пьеру и французу и окружили их. Пьер ничего не помнил из того, что было дальше. Он помнил, что он бил кого то, его били и что под конец он почувствовал, что руки его связаны, что толпа французских солдат стоит вокруг него и обыскивает его платье.
– Il a un poignard, lieutenant, [Поручик, у него кинжал,] – были первые слова, которые понял Пьер.
– Ah, une arme! [А, оружие!] – сказал офицер и обратился к босому солдату, который был взят с Пьером.
– C'est bon, vous direz tout cela au conseil de guerre, [Хорошо, хорошо, на суде все расскажешь,] – сказал офицер. И вслед за тем повернулся к Пьеру: – Parlez vous francais vous? [Говоришь ли по французски?]
Пьер оглядывался вокруг себя налившимися кровью глазами и не отвечал. Вероятно, лицо его показалось очень страшно, потому что офицер что то шепотом сказал, и еще четыре улана отделились от команды и стали по обеим сторонам Пьера.
– Parlez vous francais? – повторил ему вопрос офицер, держась вдали от него. – Faites venir l'interprete. [Позовите переводчика.] – Из за рядов выехал маленький человечек в штатском русском платье. Пьер по одеянию и говору его тотчас же узнал в нем француза одного из московских магазинов.
– Il n'a pas l'air d'un homme du peuple, [Он не похож на простолюдина,] – сказал переводчик, оглядев Пьера.
– Oh, oh! ca m'a bien l'air d'un des incendiaires, – смазал офицер. – Demandez lui ce qu'il est? [О, о! он очень похож на поджигателя. Спросите его, кто он?] – прибавил он.
– Ти кто? – спросил переводчик. – Ти должно отвечать начальство, – сказал он.
– Je ne vous dirai pas qui je suis. Je suis votre prisonnier. Emmenez moi, [Я не скажу вам, кто я. Я ваш пленный. Уводите меня,] – вдруг по французски сказал Пьер.
– Ah, Ah! – проговорил офицер, нахмурившись. – Marchons! [A! A! Ну, марш!]
Около улан собралась толпа. Ближе всех к Пьеру стояла рябая баба с девочкою; когда объезд тронулся, она подвинулась вперед.
– Куда же это ведут тебя, голубчик ты мой? – сказала она. – Девочку то, девочку то куда я дену, коли она не ихняя! – говорила баба.
– Qu'est ce qu'elle veut cette femme? [Чего ей нужно?] – спросил офицер.
Пьер был как пьяный. Восторженное состояние его еще усилилось при виде девочки, которую он спас.
– Ce qu'elle dit? – проговорил он. – Elle m'apporte ma fille que je viens de sauver des flammes, – проговорил он. – Adieu! [Чего ей нужно? Она несет дочь мою, которую я спас из огня. Прощай!] – и он, сам не зная, как вырвалась у него эта бесцельная ложь, решительным, торжественным шагом пошел между французами.
Разъезд французов был один из тех, которые были посланы по распоряжению Дюронеля по разным улицам Москвы для пресечения мародерства и в особенности для поимки поджигателей, которые, по общему, в тот день проявившемуся, мнению у французов высших чинов, были причиною пожаров. Объехав несколько улиц, разъезд забрал еще человек пять подозрительных русских, одного лавочника, двух семинаристов, мужика и дворового человека и нескольких мародеров. Но из всех подозрительных людей подозрительнее всех казался Пьер. Когда их всех привели на ночлег в большой дом на Зубовском валу, в котором была учреждена гауптвахта, то Пьера под строгим караулом поместили отдельно.


В Петербурге в это время в высших кругах, с большим жаром чем когда нибудь, шла сложная борьба партий Румянцева, французов, Марии Феодоровны, цесаревича и других, заглушаемая, как всегда, трубением придворных трутней. Но спокойная, роскошная, озабоченная только призраками, отражениями жизни, петербургская жизнь шла по старому; и из за хода этой жизни надо было делать большие усилия, чтобы сознавать опасность и то трудное положение, в котором находился русский народ. Те же были выходы, балы, тот же французский театр, те же интересы дворов, те же интересы службы и интриги. Только в самых высших кругах делались усилия для того, чтобы напоминать трудность настоящего положения. Рассказывалось шепотом о том, как противоположно одна другой поступили, в столь трудных обстоятельствах, обе императрицы. Императрица Мария Феодоровна, озабоченная благосостоянием подведомственных ей богоугодных и воспитательных учреждений, сделала распоряжение об отправке всех институтов в Казань, и вещи этих заведений уже были уложены. Императрица же Елизавета Алексеевна на вопрос о том, какие ей угодно сделать распоряжения, с свойственным ей русским патриотизмом изволила ответить, что о государственных учреждениях она не может делать распоряжений, так как это касается государя; о том же, что лично зависит от нее, она изволила сказать, что она последняя выедет из Петербурга.
У Анны Павловны 26 го августа, в самый день Бородинского сражения, был вечер, цветком которого должно было быть чтение письма преосвященного, написанного при посылке государю образа преподобного угодника Сергия. Письмо это почиталось образцом патриотического духовного красноречия. Прочесть его должен был сам князь Василий, славившийся своим искусством чтения. (Он же читывал и у императрицы.) Искусство чтения считалось в том, чтобы громко, певуче, между отчаянным завыванием и нежным ропотом переливать слова, совершенно независимо от их значения, так что совершенно случайно на одно слово попадало завывание, на другие – ропот. Чтение это, как и все вечера Анны Павловны, имело политическое значение. На этом вечере должно было быть несколько важных лиц, которых надо было устыдить за их поездки во французский театр и воодушевить к патриотическому настроению. Уже довольно много собралось народа, но Анна Павловна еще не видела в гостиной всех тех, кого нужно было, и потому, не приступая еще к чтению, заводила общие разговоры.
Новостью дня в этот день в Петербурге была болезнь графини Безуховой. Графиня несколько дней тому назад неожиданно заболела, пропустила несколько собраний, которых она была украшением, и слышно было, что она никого не принимает и что вместо знаменитых петербургских докторов, обыкновенно лечивших ее, она вверилась какому то итальянскому доктору, лечившему ее каким то новым и необыкновенным способом.
Все очень хорошо знали, что болезнь прелестной графини происходила от неудобства выходить замуж сразу за двух мужей и что лечение итальянца состояло в устранении этого неудобства; но в присутствии Анны Павловны не только никто не смел думать об этом, но как будто никто и не знал этого.
– On dit que la pauvre comtesse est tres mal. Le medecin dit que c'est l'angine pectorale. [Говорят, что бедная графиня очень плоха. Доктор сказал, что это грудная болезнь.]
– L'angine? Oh, c'est une maladie terrible! [Грудная болезнь? О, это ужасная болезнь!]
– On dit que les rivaux se sont reconcilies grace a l'angine… [Говорят, что соперники примирились благодаря этой болезни.]
Слово angine повторялось с большим удовольствием.
– Le vieux comte est touchant a ce qu'on dit. Il a pleure comme un enfant quand le medecin lui a dit que le cas etait dangereux. [Старый граф очень трогателен, говорят. Он заплакал, как дитя, когда доктор сказал, что случай опасный.]
– Oh, ce serait une perte terrible. C'est une femme ravissante. [О, это была бы большая потеря. Такая прелестная женщина.]
– Vous parlez de la pauvre comtesse, – сказала, подходя, Анна Павловна. – J'ai envoye savoir de ses nouvelles. On m'a dit qu'elle allait un peu mieux. Oh, sans doute, c'est la plus charmante femme du monde, – сказала Анна Павловна с улыбкой над своей восторженностью. – Nous appartenons a des camps differents, mais cela ne m'empeche pas de l'estimer, comme elle le merite. Elle est bien malheureuse, [Вы говорите про бедную графиню… Я посылала узнавать о ее здоровье. Мне сказали, что ей немного лучше. О, без сомнения, это прелестнейшая женщина в мире. Мы принадлежим к различным лагерям, но это не мешает мне уважать ее по ее заслугам. Она так несчастна.] – прибавила Анна Павловна.
Полагая, что этими словами Анна Павловна слегка приподнимала завесу тайны над болезнью графини, один неосторожный молодой человек позволил себе выразить удивление в том, что не призваны известные врачи, а лечит графиню шарлатан, который может дать опасные средства.
– Vos informations peuvent etre meilleures que les miennes, – вдруг ядовито напустилась Анна Павловна на неопытного молодого человека. – Mais je sais de bonne source que ce medecin est un homme tres savant et tres habile. C'est le medecin intime de la Reine d'Espagne. [Ваши известия могут быть вернее моих… но я из хороших источников знаю, что этот доктор очень ученый и искусный человек. Это лейб медик королевы испанской.] – И таким образом уничтожив молодого человека, Анна Павловна обратилась к Билибину, который в другом кружке, подобрав кожу и, видимо, сбираясь распустить ее, чтобы сказать un mot, говорил об австрийцах.
– Je trouve que c'est charmant! [Я нахожу, что это прелестно!] – говорил он про дипломатическую бумагу, при которой отосланы были в Вену австрийские знамена, взятые Витгенштейном, le heros de Petropol [героем Петрополя] (как его называли в Петербурге).
– Как, как это? – обратилась к нему Анна Павловна, возбуждая молчание для услышания mot, которое она уже знала.
И Билибин повторил следующие подлинные слова дипломатической депеши, им составленной:
– L'Empereur renvoie les drapeaux Autrichiens, – сказал Билибин, – drapeaux amis et egares qu'il a trouve hors de la route, [Император отсылает австрийские знамена, дружеские и заблудшиеся знамена, которые он нашел вне настоящей дороги.] – докончил Билибин, распуская кожу.
– Charmant, charmant, [Прелестно, прелестно,] – сказал князь Василий.
– C'est la route de Varsovie peut etre, [Это варшавская дорога, может быть.] – громко и неожиданно сказал князь Ипполит. Все оглянулись на него, не понимая того, что он хотел сказать этим. Князь Ипполит тоже с веселым удивлением оглядывался вокруг себя. Он так же, как и другие, не понимал того, что значили сказанные им слова. Он во время своей дипломатической карьеры не раз замечал, что таким образом сказанные вдруг слова оказывались очень остроумны, и он на всякий случай сказал эти слова, первые пришедшие ему на язык. «Может, выйдет очень хорошо, – думал он, – а ежели не выйдет, они там сумеют это устроить». Действительно, в то время как воцарилось неловкое молчание, вошло то недостаточно патриотическое лицо, которого ждала для обращения Анна Павловна, и она, улыбаясь и погрозив пальцем Ипполиту, пригласила князя Василия к столу, и, поднося ему две свечи и рукопись, попросила его начать. Все замолкло.
– Всемилостивейший государь император! – строго провозгласил князь Василий и оглянул публику, как будто спрашивая, не имеет ли кто сказать что нибудь против этого. Но никто ничего не сказал. – «Первопрестольный град Москва, Новый Иерусалим, приемлет Христа своего, – вдруг ударил он на слове своего, – яко мать во объятия усердных сынов своих, и сквозь возникающую мглу, провидя блистательную славу твоея державы, поет в восторге: «Осанна, благословен грядый!» – Князь Василий плачущим голосом произнес эти последние слова.
Билибин рассматривал внимательно свои ногти, и многие, видимо, робели, как бы спрашивая, в чем же они виноваты? Анна Павловна шепотом повторяла уже вперед, как старушка молитву причастия: «Пусть дерзкий и наглый Голиаф…» – прошептала она.
Князь Василий продолжал:
– «Пусть дерзкий и наглый Голиаф от пределов Франции обносит на краях России смертоносные ужасы; кроткая вера, сия праща российского Давида, сразит внезапно главу кровожаждущей его гордыни. Се образ преподобного Сергия, древнего ревнителя о благе нашего отечества, приносится вашему императорскому величеству. Болезную, что слабеющие мои силы препятствуют мне насладиться любезнейшим вашим лицезрением. Теплые воссылаю к небесам молитвы, да всесильный возвеличит род правых и исполнит во благих желания вашего величества».
– Quelle force! Quel style! [Какая сила! Какой слог!] – послышались похвалы чтецу и сочинителю. Воодушевленные этой речью, гости Анны Павловны долго еще говорили о положении отечества и делали различные предположения об исходе сражения, которое на днях должно было быть дано.
– Vous verrez, [Вы увидите.] – сказала Анна Павловна, – что завтра, в день рождения государя, мы получим известие. У меня есть хорошее предчувствие.


Предчувствие Анны Павловны действительно оправдалось. На другой день, во время молебствия во дворце по случаю дня рождения государя, князь Волконский был вызван из церкви и получил конверт от князя Кутузова. Это было донесение Кутузова, писанное в день сражения из Татариновой. Кутузов писал, что русские не отступили ни на шаг, что французы потеряли гораздо более нашего, что он доносит второпях с поля сражения, не успев еще собрать последних сведений. Стало быть, это была победа. И тотчас же, не выходя из храма, была воздана творцу благодарность за его помощь и за победу.
Предчувствие Анны Павловны оправдалось, и в городе все утро царствовало радостно праздничное настроение духа. Все признавали победу совершенною, и некоторые уже говорили о пленении самого Наполеона, о низложении его и избрании новой главы для Франции.
Вдали от дела и среди условий придворной жизни весьма трудно, чтобы события отражались во всей их полноте и силе. Невольно события общие группируются около одного какого нибудь частного случая. Так теперь главная радость придворных заключалась столько же в том, что мы победили, сколько и в том, что известие об этой победе пришлось именно в день рождения государя. Это было как удавшийся сюрприз. В известии Кутузова сказано было тоже о потерях русских, и в числе их названы Тучков, Багратион, Кутайсов. Тоже и печальная сторона события невольно в здешнем, петербургском мире сгруппировалась около одного события – смерти Кутайсова. Его все знали, государь любил его, он был молод и интересен. В этот день все встречались с словами:
– Как удивительно случилось. В самый молебен. А какая потеря Кутайсов! Ах, как жаль!
– Что я вам говорил про Кутузова? – говорил теперь князь Василий с гордостью пророка. – Я говорил всегда, что он один способен победить Наполеона.
Но на другой день не получалось известия из армии, и общий голос стал тревожен. Придворные страдали за страдания неизвестности, в которой находился государь.
– Каково положение государя! – говорили придворные и уже не превозносили, как третьего дня, а теперь осуждали Кутузова, бывшего причиной беспокойства государя. Князь Василий в этот день уже не хвастался более своим protege Кутузовым, а хранил молчание, когда речь заходила о главнокомандующем. Кроме того, к вечеру этого дня как будто все соединилось для того, чтобы повергнуть в тревогу и беспокойство петербургских жителей: присоединилась еще одна страшная новость. Графиня Елена Безухова скоропостижно умерла от этой страшной болезни, которую так приятно было выговаривать. Официально в больших обществах все говорили, что графиня Безухова умерла от страшного припадка angine pectorale [грудной ангины], но в интимных кружках рассказывали подробности о том, как le medecin intime de la Reine d'Espagne [лейб медик королевы испанской] предписал Элен небольшие дозы какого то лекарства для произведения известного действия; но как Элен, мучимая тем, что старый граф подозревал ее, и тем, что муж, которому она писала (этот несчастный развратный Пьер), не отвечал ей, вдруг приняла огромную дозу выписанного ей лекарства и умерла в мучениях, прежде чем могли подать помощь. Рассказывали, что князь Василий и старый граф взялись было за итальянца; но итальянец показал такие записки от несчастной покойницы, что его тотчас же отпустили.
Общий разговор сосредоточился около трех печальных событий: неизвестности государя, погибели Кутайсова и смерти Элен.
На третий день после донесения Кутузова в Петербург приехал помещик из Москвы, и по всему городу распространилось известие о сдаче Москвы французам. Это было ужасно! Каково было положение государя! Кутузов был изменник, и князь Василий во время visites de condoleance [визитов соболезнования] по случаю смерти его дочери, которые ему делали, говорил о прежде восхваляемом им Кутузове (ему простительно было в печали забыть то, что он говорил прежде), он говорил, что нельзя было ожидать ничего другого от слепого и развратного старика.
– Я удивляюсь только, как можно было поручить такому человеку судьбу России.
Пока известие это было еще неофициально, в нем можно было еще сомневаться, но на другой день пришло от графа Растопчина следующее донесение:
«Адъютант князя Кутузова привез мне письмо, в коем он требует от меня полицейских офицеров для сопровождения армии на Рязанскую дорогу. Он говорит, что с сожалением оставляет Москву. Государь! поступок Кутузова решает жребий столицы и Вашей империи. Россия содрогнется, узнав об уступлении города, где сосредоточивается величие России, где прах Ваших предков. Я последую за армией. Я все вывез, мне остается плакать об участи моего отечества».
Получив это донесение, государь послал с князем Волконским следующий рескрипт Кутузову:
«Князь Михаил Иларионович! С 29 августа не имею я никаких донесений от вас. Между тем от 1 го сентября получил я через Ярославль, от московского главнокомандующего, печальное известие, что вы решились с армиею оставить Москву. Вы сами можете вообразить действие, какое произвело на меня это известие, а молчание ваше усугубляет мое удивление. Я отправляю с сим генерал адъютанта князя Волконского, дабы узнать от вас о положении армии и о побудивших вас причинах к столь печальной решимости».


Девять дней после оставления Москвы в Петербург приехал посланный от Кутузова с официальным известием об оставлении Москвы. Посланный этот был француз Мишо, не знавший по русски, но quoique etranger, Busse de c?ur et d'ame, [впрочем, хотя иностранец, но русский в глубине души,] как он сам говорил про себя.
Государь тотчас же принял посланного в своем кабинете, во дворце Каменного острова. Мишо, который никогда не видал Москвы до кампании и который не знал по русски, чувствовал себя все таки растроганным, когда он явился перед notre tres gracieux souverain [нашим всемилостивейшим повелителем] (как он писал) с известием о пожаре Москвы, dont les flammes eclairaient sa route [пламя которой освещало его путь].
Хотя источник chagrin [горя] г на Мишо и должен был быть другой, чем тот, из которого вытекало горе русских людей, Мишо имел такое печальное лицо, когда он был введен в кабинет государя, что государь тотчас же спросил у него:
– M'apportez vous de tristes nouvelles, colonel? [Какие известия привезли вы мне? Дурные, полковник?]
– Bien tristes, sire, – отвечал Мишо, со вздохом опуская глаза, – l'abandon de Moscou. [Очень дурные, ваше величество, оставление Москвы.]
– Aurait on livre mon ancienne capitale sans se battre? [Неужели предали мою древнюю столицу без битвы?] – вдруг вспыхнув, быстро проговорил государь.
Мишо почтительно передал то, что ему приказано было передать от Кутузова, – именно то, что под Москвою драться не было возможности и что, так как оставался один выбор – потерять армию и Москву или одну Москву, то фельдмаршал должен был выбрать последнее.
Государь выслушал молча, не глядя на Мишо.
– L'ennemi est il en ville? [Неприятель вошел в город?] – спросил он.
– Oui, sire, et elle est en cendres a l'heure qu'il est. Je l'ai laissee toute en flammes, [Да, ваше величество, и он обращен в пожарище в настоящее время. Я оставил его в пламени.] – решительно сказал Мишо; но, взглянув на государя, Мишо ужаснулся тому, что он сделал. Государь тяжело и часто стал дышать, нижняя губа его задрожала, и прекрасные голубые глаза мгновенно увлажились слезами.
Но это продолжалось только одну минуту. Государь вдруг нахмурился, как бы осуждая самого себя за свою слабость. И, приподняв голову, твердым голосом обратился к Мишо.
– Je vois, colonel, par tout ce qui nous arrive, – сказал он, – que la providence exige de grands sacrifices de nous… Je suis pret a me soumettre a toutes ses volontes; mais dites moi, Michaud, comment avez vous laisse l'armee, en voyant ainsi, sans coup ferir abandonner mon ancienne capitale? N'avez vous pas apercu du decouragement?.. [Я вижу, полковник, по всему, что происходит, что провидение требует от нас больших жертв… Я готов покориться его воле; но скажите мне, Мишо, как оставили вы армию, покидавшую без битвы мою древнюю столицу? Не заметили ли вы в ней упадка духа?]
Увидав успокоение своего tres gracieux souverain, Мишо тоже успокоился, но на прямой существенный вопрос государя, требовавший и прямого ответа, он не успел еще приготовить ответа.
– Sire, me permettrez vous de vous parler franchement en loyal militaire? [Государь, позволите ли вы мне говорить откровенно, как подобает настоящему воину?] – сказал он, чтобы выиграть время.
– Colonel, je l'exige toujours, – сказал государь. – Ne me cachez rien, je veux savoir absolument ce qu'il en est. [Полковник, я всегда этого требую… Не скрывайте ничего, я непременно хочу знать всю истину.]
– Sire! – сказал Мишо с тонкой, чуть заметной улыбкой на губах, успев приготовить свой ответ в форме легкого и почтительного jeu de mots [игры слов]. – Sire! j'ai laisse toute l'armee depuis les chefs jusqu'au dernier soldat, sans exception, dans une crainte epouvantable, effrayante… [Государь! Я оставил всю армию, начиная с начальников и до последнего солдата, без исключения, в великом, отчаянном страхе…]
– Comment ca? – строго нахмурившись, перебил государь. – Mes Russes se laisseront ils abattre par le malheur… Jamais!.. [Как так? Мои русские могут ли пасть духом перед неудачей… Никогда!..]
Этого только и ждал Мишо для вставления своей игры слов.
– Sire, – сказал он с почтительной игривостью выражения, – ils craignent seulement que Votre Majeste par bonte de c?ur ne se laisse persuader de faire la paix. Ils brulent de combattre, – говорил уполномоченный русского народа, – et de prouver a Votre Majeste par le sacrifice de leur vie, combien ils lui sont devoues… [Государь, они боятся только того, чтобы ваше величество по доброте души своей не решились заключить мир. Они горят нетерпением снова драться и доказать вашему величеству жертвой своей жизни, насколько они вам преданы…]
– Ah! – успокоенно и с ласковым блеском глаз сказал государь, ударяя по плечу Мишо. – Vous me tranquillisez, colonel. [А! Вы меня успокоиваете, полковник.]
Государь, опустив голову, молчал несколько времени.
– Eh bien, retournez a l'armee, [Ну, так возвращайтесь к армии.] – сказал он, выпрямляясь во весь рост и с ласковым и величественным жестом обращаясь к Мишо, – et dites a nos braves, dites a tous mes bons sujets partout ou vous passerez, que quand je n'aurais plus aucun soldat, je me mettrai moi meme, a la tete de ma chere noblesse, de mes bons paysans et j'userai ainsi jusqu'a la derniere ressource de mon empire. Il m'en offre encore plus que mes ennemis ne pensent, – говорил государь, все более и более воодушевляясь. – Mais si jamais il fut ecrit dans les decrets de la divine providence, – сказал он, подняв свои прекрасные, кроткие и блестящие чувством глаза к небу, – que ma dinastie dut cesser de rogner sur le trone de mes ancetres, alors, apres avoir epuise tous les moyens qui sont en mon pouvoir, je me laisserai croitre la barbe jusqu'ici (государь показал рукой на половину груди), et j'irai manger des pommes de terre avec le dernier de mes paysans plutot, que de signer la honte de ma patrie et de ma chere nation, dont je sais apprecier les sacrifices!.. [Скажите храбрецам нашим, скажите всем моим подданным, везде, где вы проедете, что, когда у меня не будет больше ни одного солдата, я сам стану во главе моих любезных дворян и добрых мужиков и истощу таким образом последние средства моего государства. Они больше, нежели думают мои враги… Но если бы предназначено было божественным провидением, чтобы династия наша перестала царствовать на престоле моих предков, тогда, истощив все средства, которые в моих руках, я отпущу бороду до сих пор и скорее пойду есть один картофель с последним из моих крестьян, нежели решусь подписать позор моей родины и моего дорогого народа, жертвы которого я умею ценить!..] Сказав эти слова взволнованным голосом, государь вдруг повернулся, как бы желая скрыть от Мишо выступившие ему на глаза слезы, и прошел в глубь своего кабинета. Постояв там несколько мгновений, он большими шагами вернулся к Мишо и сильным жестом сжал его руку пониже локтя. Прекрасное, кроткое лицо государя раскраснелось, и глаза горели блеском решимости и гнева.
– Colonel Michaud, n'oubliez pas ce que je vous dis ici; peut etre qu'un jour nous nous le rappellerons avec plaisir… Napoleon ou moi, – сказал государь, дотрогиваясь до груди. – Nous ne pouvons plus regner ensemble. J'ai appris a le connaitre, il ne me trompera plus… [Полковник Мишо, не забудьте, что я вам сказал здесь; может быть, мы когда нибудь вспомним об этом с удовольствием… Наполеон или я… Мы больше не можем царствовать вместе. Я узнал его теперь, и он меня больше не обманет…] – И государь, нахмурившись, замолчал. Услышав эти слова, увидав выражение твердой решимости в глазах государя, Мишо – quoique etranger, mais Russe de c?ur et d'ame – почувствовал себя в эту торжественную минуту – entousiasme par tout ce qu'il venait d'entendre [хотя иностранец, но русский в глубине души… восхищенным всем тем, что он услышал] (как он говорил впоследствии), и он в следующих выражениях изобразил как свои чувства, так и чувства русского народа, которого он считал себя уполномоченным.
– Sire! – сказал он. – Votre Majeste signe dans ce moment la gloire de la nation et le salut de l'Europe! [Государь! Ваше величество подписывает в эту минуту славу народа и спасение Европы!]
Государь наклонением головы отпустил Мишо.


В то время как Россия была до половины завоевана, и жители Москвы бежали в дальние губернии, и ополченье за ополченьем поднималось на защиту отечества, невольно представляется нам, не жившим в то время, что все русские люди от мала до велика были заняты только тем, чтобы жертвовать собою, спасать отечество или плакать над его погибелью. Рассказы, описания того времени все без исключения говорят только о самопожертвовании, любви к отечеству, отчаянье, горе и геройстве русских. В действительности же это так не было. Нам кажется это так только потому, что мы видим из прошедшего один общий исторический интерес того времени и не видим всех тех личных, человеческих интересов, которые были у людей того времени. А между тем в действительности те личные интересы настоящего до такой степени значительнее общих интересов, что из за них никогда не чувствуется (вовсе не заметен даже) интерес общий. Большая часть людей того времени не обращали никакого внимания на общий ход дел, а руководились только личными интересами настоящего. И эти то люди были самыми полезными деятелями того времени.
Те же, которые пытались понять общий ход дел и с самопожертвованием и геройством хотели участвовать в нем, были самые бесполезные члены общества; они видели все навыворот, и все, что они делали для пользы, оказывалось бесполезным вздором, как полки Пьера, Мамонова, грабившие русские деревни, как корпия, щипанная барынями и никогда не доходившая до раненых, и т. п. Даже те, которые, любя поумничать и выразить свои чувства, толковали о настоящем положении России, невольно носили в речах своих отпечаток или притворства и лжи, или бесполезного осуждения и злобы на людей, обвиняемых за то, в чем никто не мог быть виноват. В исторических событиях очевиднее всего запрещение вкушения плода древа познания. Только одна бессознательная деятельность приносит плоды, и человек, играющий роль в историческом событии, никогда не понимает его значения. Ежели он пытается понять его, он поражается бесплодностью.
Значение совершавшегося тогда в России события тем незаметнее было, чем ближе было в нем участие человека. В Петербурге и губернских городах, отдаленных от Москвы, дамы и мужчины в ополченских мундирах оплакивали Россию и столицу и говорили о самопожертвовании и т. п.; но в армии, которая отступала за Москву, почти не говорили и не думали о Москве, и, глядя на ее пожарище, никто не клялся отомстить французам, а думали о следующей трети жалованья, о следующей стоянке, о Матрешке маркитантше и тому подобное…
Николай Ростов без всякой цели самопожертвования, а случайно, так как война застала его на службе, принимал близкое и продолжительное участие в защите отечества и потому без отчаяния и мрачных умозаключений смотрел на то, что совершалось тогда в России. Ежели бы у него спросили, что он думает о теперешнем положении России, он бы сказал, что ему думать нечего, что на то есть Кутузов и другие, а что он слышал, что комплектуются полки, и что, должно быть, драться еще долго будут, и что при теперешних обстоятельствах ему не мудрено года через два получить полк.
По тому, что он так смотрел на дело, он не только без сокрушения о том, что лишается участия в последней борьбе, принял известие о назначении его в командировку за ремонтом для дивизии в Воронеж, но и с величайшим удовольствием, которое он не скрывал и которое весьма хорошо понимали его товарищи.
За несколько дней до Бородинского сражения Николай получил деньги, бумаги и, послав вперед гусар, на почтовых поехал в Воронеж.
Только тот, кто испытал это, то есть пробыл несколько месяцев не переставая в атмосфере военной, боевой жизни, может понять то наслаждение, которое испытывал Николай, когда он выбрался из того района, до которого достигали войска своими фуражировками, подвозами провианта, гошпиталями; когда он, без солдат, фур, грязных следов присутствия лагеря, увидал деревни с мужиками и бабами, помещичьи дома, поля с пасущимся скотом, станционные дома с заснувшими смотрителями. Он почувствовал такую радость, как будто в первый раз все это видел. В особенности то, что долго удивляло и радовало его, – это были женщины, молодые, здоровые, за каждой из которых не было десятка ухаживающих офицеров, и женщины, которые рады и польщены были тем, что проезжий офицер шутит с ними.
В самом веселом расположении духа Николай ночью приехал в Воронеж в гостиницу, заказал себе все то, чего он долго лишен был в армии, и на другой день, чисто начисто выбрившись и надев давно не надеванную парадную форму, поехал являться к начальству.
Начальник ополчения был статский генерал, старый человек, который, видимо, забавлялся своим военным званием и чином. Он сердито (думая, что в этом военное свойство) принял Николая и значительно, как бы имея на то право и как бы обсуживая общий ход дела, одобряя и не одобряя, расспрашивал его. Николай был так весел, что ему только забавно было это.
От начальника ополчения он поехал к губернатору. Губернатор был маленький живой человечек, весьма ласковый и простой. Он указал Николаю на те заводы, в которых он мог достать лошадей, рекомендовал ему барышника в городе и помещика за двадцать верст от города, у которых были лучшие лошади, и обещал всякое содействие.
– Вы графа Ильи Андреевича сын? Моя жена очень дружна была с вашей матушкой. По четвергам у меня собираются; нынче четверг, милости прошу ко мне запросто, – сказал губернатор, отпуская его.
Прямо от губернатора Николай взял перекладную и, посадив с собою вахмистра, поскакал за двадцать верст на завод к помещику. Все в это первое время пребывания его в Воронеже было для Николая весело и легко, и все, как это бывает, когда человек сам хорошо расположен, все ладилось и спорилось.
Помещик, к которому приехал Николай, был старый кавалерист холостяк, лошадиный знаток, охотник, владетель коверной, столетней запеканки, старого венгерского и чудных лошадей.
Николай в два слова купил за шесть тысяч семнадцать жеребцов на подбор (как он говорил) для казового конца своего ремонта. Пообедав и выпив немножко лишнего венгерского, Ростов, расцеловавшись с помещиком, с которым он уже сошелся на «ты», по отвратительной дороге, в самом веселом расположении духа, поскакал назад, беспрестанно погоняя ямщика, с тем чтобы поспеть на вечер к губернатору.
Переодевшись, надушившись и облив голову холодной подои, Николай хотя несколько поздно, но с готовой фразой: vaut mieux tard que jamais, [лучше поздно, чем никогда,] явился к губернатору.
Это был не бал, и не сказано было, что будут танцевать; но все знали, что Катерина Петровна будет играть на клавикордах вальсы и экосезы и что будут танцевать, и все, рассчитывая на это, съехались по бальному.
Губернская жизнь в 1812 году была точно такая же, как и всегда, только с тою разницею, что в городе было оживленнее по случаю прибытия многих богатых семей из Москвы и что, как и во всем, что происходило в то время в России, была заметна какая то особенная размашистость – море по колено, трын трава в жизни, да еще в том, что тот пошлый разговор, который необходим между людьми и который прежде велся о погоде и об общих знакомых, теперь велся о Москве, о войске и Наполеоне.
Общество, собранное у губернатора, было лучшее общество Воронежа.
Дам было очень много, было несколько московских знакомых Николая; но мужчин не было никого, кто бы сколько нибудь мог соперничать с георгиевским кавалером, ремонтером гусаром и вместе с тем добродушным и благовоспитанным графом Ростовым. В числе мужчин был один пленный итальянец – офицер французской армии, и Николай чувствовал, что присутствие этого пленного еще более возвышало значение его – русского героя. Это был как будто трофей. Николай чувствовал это, и ему казалось, что все так же смотрели на итальянца, и Николай обласкал этого офицера с достоинством и воздержностью.
Как только вошел Николай в своей гусарской форме, распространяя вокруг себя запах духов и вина, и сам сказал и слышал несколько раз сказанные ему слова: vaut mieux tard que jamais, его обступили; все взгляды обратились на него, и он сразу почувствовал, что вступил в подобающее ему в губернии и всегда приятное, но теперь, после долгого лишения, опьянившее его удовольствием положение всеобщего любимца. Не только на станциях, постоялых дворах и в коверной помещика были льстившиеся его вниманием служанки; но здесь, на вечере губернатора, было (как показалось Николаю) неисчерпаемое количество молоденьких дам и хорошеньких девиц, которые с нетерпением только ждали того, чтобы Николай обратил на них внимание. Дамы и девицы кокетничали с ним, и старушки с первого дня уже захлопотали о том, как бы женить и остепенить этого молодца повесу гусара. В числе этих последних была сама жена губернатора, которая приняла Ростова, как близкого родственника, и называла его «Nicolas» и «ты».
Катерина Петровна действительно стала играть вальсы и экосезы, и начались танцы, в которых Николай еще более пленил своей ловкостью все губернское общество. Он удивил даже всех своей особенной, развязной манерой в танцах. Николай сам был несколько удивлен своей манерой танцевать в этот вечер. Он никогда так не танцевал в Москве и счел бы даже неприличным и mauvais genre [дурным тоном] такую слишком развязную манеру танца; но здесь он чувствовал потребность удивить их всех чем нибудь необыкновенным, чем нибудь таким, что они должны были принять за обыкновенное в столицах, но неизвестное еще им в провинции.
Во весь вечер Николай обращал больше всего внимания на голубоглазую, полную и миловидную блондинку, жену одного из губернских чиновников. С тем наивным убеждением развеселившихся молодых людей, что чужие жены сотворены для них, Ростов не отходил от этой дамы и дружески, несколько заговорщически, обращался с ее мужем, как будто они хотя и не говорили этого, но знали, как славно они сойдутся – то есть Николай с женой этого мужа. Муж, однако, казалось, не разделял этого убеждения и старался мрачно обращаться с Ростовым. Но добродушная наивность Николая была так безгранична, что иногда муж невольно поддавался веселому настроению духа Николая. К концу вечера, однако, по мере того как лицо жены становилось все румянее и оживленнее, лицо ее мужа становилось все грустнее и бледнее, как будто доля оживления была одна на обоих, и по мере того как она увеличивалась в жене, она уменьшалась в муже.


Николай, с несходящей улыбкой на лице, несколько изогнувшись на кресле, сидел, близко наклоняясь над блондинкой и говоря ей мифологические комплименты.
Переменяя бойко положение ног в натянутых рейтузах, распространяя от себя запах духов и любуясь и своей дамой, и собою, и красивыми формами своих ног под натянутыми кичкирами, Николай говорил блондинке, что он хочет здесь, в Воронеже, похитить одну даму.
– Какую же?
– Прелестную, божественную. Глаза у ней (Николай посмотрел на собеседницу) голубые, рот – кораллы, белизна… – он глядел на плечи, – стан – Дианы…
Муж подошел к ним и мрачно спросил у жены, о чем она говорит.
– А! Никита Иваныч, – сказал Николай, учтиво вставая. И, как бы желая, чтобы Никита Иваныч принял участие в его шутках, он начал и ему сообщать свое намерение похитить одну блондинку.
Муж улыбался угрюмо, жена весело. Добрая губернаторша с неодобрительным видом подошла к ним.
– Анна Игнатьевна хочет тебя видеть, Nicolas, – сказала она, таким голосом выговаривая слова: Анна Игнатьевна, что Ростову сейчас стало понятно, что Анна Игнатьевна очень важная дама. – Пойдем, Nicolas. Ведь ты позволил мне так называть тебя?
– О да, ma tante. Кто же это?
– Анна Игнатьевна Мальвинцева. Она слышала о тебе от своей племянницы, как ты спас ее… Угадаешь?..
– Мало ли я их там спасал! – сказал Николай.
– Ее племянницу, княжну Болконскую. Она здесь, в Воронеже, с теткой. Ого! как покраснел! Что, или?..
– И не думал, полноте, ma tante.
– Ну хорошо, хорошо. О! какой ты!
Губернаторша подводила его к высокой и очень толстой старухе в голубом токе, только что кончившей свою карточную партию с самыми важными лицами в городе. Это была Мальвинцева, тетка княжны Марьи по матери, богатая бездетная вдова, жившая всегда в Воронеже. Она стояла, рассчитываясь за карты, когда Ростов подошел к ней. Она строго и важно прищурилась, взглянула на него и продолжала бранить генерала, выигравшего у нее.
– Очень рада, мой милый, – сказала она, протянув ему руку. – Милости прошу ко мне.
Поговорив о княжне Марье и покойнике ее отце, которого, видимо, не любила Мальвинцева, и расспросив о том, что Николай знал о князе Андрее, который тоже, видимо, не пользовался ее милостями, важная старуха отпустила его, повторив приглашение быть у нее.
Николай обещал и опять покраснел, когда откланивался Мальвинцевой. При упоминании о княжне Марье Ростов испытывал непонятное для него самого чувство застенчивости, даже страха.
Отходя от Мальвинцевой, Ростов хотел вернуться к танцам, но маленькая губернаторша положила свою пухленькую ручку на рукав Николая и, сказав, что ей нужно поговорить с ним, повела его в диванную, из которой бывшие в ней вышли тотчас же, чтобы не мешать губернаторше.
– Знаешь, mon cher, – сказала губернаторша с серьезным выражением маленького доброго лица, – вот это тебе точно партия; хочешь, я тебя сосватаю?
– Кого, ma tante? – спросил Николай.
– Княжну сосватаю. Катерина Петровна говорит, что Лили, а по моему, нет, – княжна. Хочешь? Я уверена, твоя maman благодарить будет. Право, какая девушка, прелесть! И она совсем не так дурна.
– Совсем нет, – как бы обидевшись, сказал Николай. – Я, ma tante, как следует солдату, никуда не напрашиваюсь и ни от чего не отказываюсь, – сказал Ростов прежде, чем он успел подумать о том, что он говорит.
– Так помни же: это не шутка.
– Какая шутка!
– Да, да, – как бы сама с собою говоря, сказала губернаторша. – А вот что еще, mon cher, entre autres. Vous etes trop assidu aupres de l'autre, la blonde. [мой друг. Ты слишком ухаживаешь за той, за белокурой.] Муж уж жалок, право…
– Ах нет, мы с ним друзья, – в простоте душевной сказал Николай: ему и в голову не приходило, чтобы такое веселое для него препровождение времени могло бы быть для кого нибудь не весело.
«Что я за глупость сказал, однако, губернаторше! – вдруг за ужином вспомнилось Николаю. – Она точно сватать начнет, а Соня?..» И, прощаясь с губернаторшей, когда она, улыбаясь, еще раз сказала ему: «Ну, так помни же», – он отвел ее в сторону:
– Но вот что, по правде вам сказать, ma tante…
– Что, что, мой друг; пойдем вот тут сядем.
Николай вдруг почувствовал желание и необходимость рассказать все свои задушевные мысли (такие, которые и не рассказал бы матери, сестре, другу) этой почти чужой женщине. Николаю потом, когда он вспоминал об этом порыве ничем не вызванной, необъяснимой откровенности, которая имела, однако, для него очень важные последствия, казалось (как это и кажется всегда людям), что так, глупый стих нашел; а между тем этот порыв откровенности, вместе с другими мелкими событиями, имел для него и для всей семьи огромные последствия.
– Вот что, ma tante. Maman меня давно женить хочет на богатой, но мне мысль одна эта противна, жениться из за денег.
– О да, понимаю, – сказала губернаторша.
– Но княжна Болконская, это другое дело; во первых, я вам правду скажу, она мне очень нравится, она по сердцу мне, и потом, после того как я ее встретил в таком положении, так странно, мне часто в голову приходило что это судьба. Особенно подумайте: maman давно об этом думала, но прежде мне ее не случалось встречать, как то все так случалось: не встречались. И во время, когда Наташа была невестой ее брата, ведь тогда мне бы нельзя было думать жениться на ней. Надо же, чтобы я ее встретил именно тогда, когда Наташина свадьба расстроилась, ну и потом всё… Да, вот что. Я никому не говорил этого и не скажу. А вам только.
Губернаторша пожала его благодарно за локоть.
– Вы знаете Софи, кузину? Я люблю ее, я обещал жениться и женюсь на ней… Поэтому вы видите, что про это не может быть и речи, – нескладно и краснея говорил Николай.
– Mon cher, mon cher, как же ты судишь? Да ведь у Софи ничего нет, а ты сам говорил, что дела твоего папа очень плохи. А твоя maman? Это убьет ее, раз. Потом Софи, ежели она девушка с сердцем, какая жизнь для нее будет? Мать в отчаянии, дела расстроены… Нет, mon cher, ты и Софи должны понять это.
Николай молчал. Ему приятно было слышать эти выводы.
– Все таки, ma tante, этого не может быть, – со вздохом сказал он, помолчав немного. – Да пойдет ли еще за меня княжна? и опять, она теперь в трауре. Разве можно об этом думать?
– Да разве ты думаешь, что я тебя сейчас и женю. Il y a maniere et maniere, [На все есть манера.] – сказала губернаторша.
– Какая вы сваха, ma tante… – сказал Nicolas, целуя ее пухлую ручку.


Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.
Когда на другой день после своего вечера губернаторша приехала к Мальвинцевой и, переговорив с теткой о своих планах (сделав оговорку о том, что, хотя при теперешних обстоятельствах нельзя и думать о формальном сватовстве, все таки можно свести молодых людей, дать им узнать друг друга), и когда, получив одобрение тетки, губернаторша при княжне Марье заговорила о Ростове, хваля его и рассказывая, как он покраснел при упоминании о княжне, – княжна Марья испытала не радостное, но болезненное чувство: внутреннее согласие ее не существовало более, и опять поднялись желания, сомнения, упреки и надежды.
В те два дня, которые прошли со времени этого известия и до посещения Ростова, княжна Марья не переставая думала о том, как ей должно держать себя в отношении Ростова. То она решала, что она не выйдет в гостиную, когда он приедет к тетке, что ей, в ее глубоком трауре, неприлично принимать гостей; то она думала, что это будет грубо после того, что он сделал для нее; то ей приходило в голову, что ее тетка и губернаторша имеют какие то виды на нее и Ростова (их взгляды и слова иногда, казалось, подтверждали это предположение); то она говорила себе, что только она с своей порочностью могла думать это про них: не могли они не помнить, что в ее положении, когда еще она не сняла плерезы, такое сватовство было бы оскорбительно и ей, и памяти ее отца. Предполагая, что она выйдет к нему, княжна Марья придумывала те слова, которые он скажет ей и которые она скажет ему; и то слова эти казались ей незаслуженно холодными, то имеющими слишком большое значение. Больше же всего она при свидании с ним боялась за смущение, которое, она чувствовала, должно было овладеть ею и выдать ее, как скоро она его увидит.
Но когда, в воскресенье после обедни, лакей доложил в гостиной, что приехал граф Ростов, княжна не выказала смущения; только легкий румянец выступил ей на щеки, и глаза осветились новым, лучистым светом.
– Вы его видели, тетушка? – сказала княжна Марья спокойным голосом, сама не зная, как это она могла быть так наружно спокойна и естественна.
Когда Ростов вошел в комнату, княжна опустила на мгновенье голову, как бы предоставляя время гостю поздороваться с теткой, и потом, в самое то время, как Николай обратился к ней, она подняла голову и блестящими глазами встретила его взгляд. Полным достоинства и грации движением она с радостной улыбкой приподнялась, протянула ему свою тонкую, нежную руку и заговорила голосом, в котором в первый раз звучали новые, женские грудные звуки. M lle Bourienne, бывшая в гостиной, с недоумевающим удивлением смотрела на княжну Марью. Самая искусная кокетка, она сама не могла бы лучше маневрировать при встрече с человеком, которому надо было понравиться.
«Или ей черное так к лицу, или действительно она так похорошела, и я не заметила. И главное – этот такт и грация!» – думала m lle Bourienne.
Ежели бы княжна Марья в состоянии была думать в эту минуту, она еще более, чем m lle Bourienne, удивилась бы перемене, происшедшей в ней. С той минуты как она увидала это милое, любимое лицо, какая то новая сила жизни овладела ею и заставляла ее, помимо ее воли, говорить и действовать. Лицо ее, с того времени как вошел Ростов, вдруг преобразилось. Как вдруг с неожиданной поражающей красотой выступает на стенках расписного и резного фонаря та сложная искусная художественная работа, казавшаяся прежде грубою, темною и бессмысленною, когда зажигается свет внутри: так вдруг преобразилось лицо княжны Марьи. В первый раз вся та чистая духовная внутренняя работа, которою она жила до сих пор, выступила наружу. Вся ее внутренняя, недовольная собой работа, ее страдания, стремление к добру, покорность, любовь, самопожертвование – все это светилось теперь в этих лучистых глазах, в тонкой улыбке, в каждой черте ее нежного лица.
Ростов увидал все это так же ясно, как будто он знал всю ее жизнь. Он чувствовал, что существо, бывшее перед ним, было совсем другое, лучшее, чем все те, которые он встречал до сих пор, и лучшее, главное, чем он сам.