Производный финансовый инструмент

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Финансы

Публичные финансы:

Международные финансы
Государственный бюджет
Местный бюджет


Частные финансы:

Корпоративные финансы
Финансы домохозяйств


Финансовые рынки:

Рынок денег
Валютный рынок
Фондовый рынок
Срочный рынок


Финансовые инструменты:

Бюджет
Бюджетный учёт
Налоги
Финансирование
Финансовое планирование
Финансовые активы
Авуары • Валюта • Деньги
Ценные бумаги
Финансовые коэффициенты
Финансовый менеджмент
Финансовый контроль


Финансовая деятельность:

Банковское дело
Страхование
Инвестирование
Лизинг


Финансовые институты:

Банк
Небанковская кредитная организация
Кредитный кооператив
Страховая компания
Инвестиционная компания
Инвестиционный фонд
Хедж-фонд
Взаимный фонд
Пенсионный фонд
Трастовая компания
Федеральное казначейство
Казначейство организации


Финансовое право

Производный финансовый инструмент, дериватив (англ. derivative) — договор (контракт), по которому стороны получают право или берут обязательство выполнить некоторые действия в отношении базового актива. Обычно предусматривается возможность купить, продать, предоставить, получить некоторый товар или ценные бумаги. В отличие от прямого договора купли/продажи, дериватив формален и стандартизирован, изначально предусматривает возможность минимум для одной из сторон свободно продавать данный контракт, то есть является одним из вариантов ценных бумаг. Цена дериватива и характер её изменения обычно тесно связаны с ценой базового актива, но не обязательно совпадают.

По своей сути, дериватив представляет собой соглашение между двумя сторонами, по которому они принимают на себя обязательство или приобретают право передать определённый актив или сумму денег в установленный срок (или до его наступления) по согласованной цене.

Обычно целью покупки дериватива является не физическое получение базового актива, а хеджирование ценового или валютного риска во времени либо получение спекулятивной прибыли от изменения цены базового актива. Конечный финансовый результат для каждой стороны сделки может быть как положительным, так и отрицательным.

Отличительная особенность деривативов состоит в том, что суммарное количество обязательств по ним не связано с общим количеством базового актива, обращающегося на рынке. Эмитенты деривативов не обязательно являются владельцами базового актива. Например, суммарное количество контрактов CFD на акции некоторой компании может быть в несколько раз больше количества выпущенных акций. Покупатели и продавцы контрактов CFD изначально не ориентируются на поставку реальных акций, их интересует лишь разница в цене, которая возникает по данным акциям за оговоренный в контракте промежуток времени или при оговоренных условиях.

Дериватив имеет следующие характеристики:

  1. его стоимость меняется вслед за изменением цены базового актива (процентной ставки, цены товара или ценной бумаги, обменного курса, индекса цен или ставок, кредитного рейтинга или кредитного индекса, другой переменной);
  2. для его приобретения достаточно небольших первоначальных затрат по сравнению с другими инструментами, цены на которые аналогичным образом реагируют на изменения рыночной конъюнктуры;
  3. расчёты по нему осуществляются в будущем.

Национальное законодательство разных стран может по разному определять, являются ли производные финансовые инструменты самостоятельными ценными бумагами. В Российской Федерации это регламентирует ФЗ № 39-ФЗ «О рынке ценных бумаг» от 22 апреля 1996 года.





Примеры базовых активов

Базовым активом по данному договору могут быть[1]:

  • ценные бумаги;
  • товары;
  • валюта;
  • процентные ставки;
  • уровень инфляции;
  • официальная статистическая информация;
  • физические, биологические и/или химические показатели состояния окружающей среды;
  • обстоятельства, свидетельствующие о неисполнении или ненадлежащем исполнении одним или несколькими юридическими лицами, государствами или муниципальными образованиями своих обязанностей;
  • договоры, являющиеся производными финансовыми инструментами;
  • обстоятельства, которые предусмотрены федеральными законами или нормативными правовыми актами федерального органа исполнительной власти по рынку ценных бумаг и относительно которых неизвестно, наступят они или не наступят;
  • значения, рассчитываемые на основании одного или совокупности нескольких указанных выше показателей, цены или условия которого базируются на соответствующих параметрах другого финансового инструмента, который будет являться базовым.

Производный финансовый инструмент может иметь более одного базового актива.

Признаки производных инструментов

  • Производные финансовые инструменты основываются на базовом активе. Встречаются производные инструменты на другие деривативы, как например опцион на фьючерсный контракт.
  • Как правило, деривативы используются не с целью купли-продажи базового актива, а с целью получения дохода от разницы в ценах.
  • Рынок производных инструментов напрямую связан с рынком ценных бумаг или товарным рынком. Эти рынки строятся по одинаковым принципам, ценообразование на этих рынках происходит по одним законам и, как правило, на них торгуют одни и те же участники.

Примеры деривативов

А также:

История

  • Древний мир

Договоры с условием поставки в будущем появились за несколько веков до нашей эры. Так, вавилонские купцы, снаряжая караваны, были вынуждены искать финансирование. В результате появился договор о разделе риска, согласно которому торговцы получали кредиты, погашение которых зависело от успешности доставки товаров. При этом процент был выше, чем у обычных кредитов, чтобы покрыть «опцион неисполнения обязательств» по кредиту в случае потери груза. Аналогичными опционами пользовалось много торговцев, что давало возможность объединить риски и удержать цену опционов на доступном уровне.

  • Средние века

Формы ранних деривативов встречаются и в истории европейской торговли. Экономический подъем XII века и развитие торговли способствовали формированию торгового права, приводимого в исполнение «ярмарочными судами». Новшеством средневековых ярмарок стал документ, который назывался lettre de faire и, по сути, являлся форвардным контрактом на поставку товаров по истечении определенного срока[2].

  • 30-е годы XVII века. Тюльпаномания

В конце 30-х годов XVII века Голландию и Англию захлестнула тюльпаномания. Опционами на луковицы тюльпанов торговали в Амстердаме уже в начале XVII века, а к 30-м годам на Королевской бирже в Англии в продаже появились форвардные контракты. За расцветом торговли и ростом прибылей от сделок с луковицами последовал крах рынка в 1636—1637 годах.

  • 50-е годы XVII века. Рисовые купоны

Японских землевладельцев, получавших натуральную ренту (часть урожая риса) не устраивала зависимость от погоды, плюс им требовались наличные деньги. Они стали хранить рис на городских складах и продавать складские расписки (рисовые купоны). Эти купоны давали их владельцу право на получение определенного количества риса оговоренного качества в некую будущую дату по оговоренной цене. Так землевладельцы получали стабильный доход, а продавцы — гарантированные поставки риса и возможность получить прибыль от продажи купонов. Пытаясь предсказать будущие цены, торговец Мунэхиса из рода Хомма стал отображать движение цен в виде так называемых японских свечей, положив начало техническому анализу.

  • 60-е годы XIX века. Появление первых современных фьючерсных контрактов

На Лондонской фондовой бирже торговля опционами «пут» и «колл» вошла в практику в 30-е годы XIX века. На американских биржах торговля опционами на товары и акции вошла в практику к 60-м годам XIX века. Первый форвардный контракт Чикагской торговой палаты (Chicago Board of Trade), на который имеется регистрационная запись, был датирован 13 марта 1851 года. В 1865 году палата формализовала торговлю зерном, введя контракты, получившие название фьючерсных. Эти контракты стандартизировали: качество, количество, время и место поставки зерна.

  • 70-е годы XX века. Появление финансовых фьючерсов

В 1972 году на Чикагской товарной бирже (Chicago Mercantile Exchange) было создано новое подразделение — Международный валютный рынок (International Monetary Market). Оно стало первой специализированной биржевой площадкой для торговли финансовыми фьючерсными контрактами — валютными фьючерсами. До этого в качестве базового актива фьючерсов использовались только товары. В 1973 году Чикагская торговая палата учредила Чикагскую опционную биржу (Chicago Board Options Exchange). К концу 70-х годов финансовыми фьючерсами торговали на биржах по всему миру.

  • 80-е годы XX века. Распространение внебиржевых деривативов[3].

Согласно статистике Банка международных расчетов. если в 1998 году среднесуточный оборот внебиржевых деривативов (представляющих во многом спекулятивный капитал) составлял 475 млрд долл., то в 2007-м — 2544 млрд — за десять лет рост в 5,4 раза[4].

Напишите отзыв о статье "Производный финансовый инструмент"

Примечания

  1. [base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=LAW;n=99569 Положение о видах производных финансовых инструментов] // Утверждено приказом ФСФР от 4.03.2010 №10-13/пз-н.
  2. Лоран Жак, 2012, с. 17.
  3. Деривативы: Курс для начинающих, 2009.
  4. [www.ukrrudprom.ua/digest/fgjhkjkh.html Анатолий Гальчинский: “Нас ждет поэтапное преобразование действующей валютной системы, и сейчас речь может идти лишь о промежуточных решениях”]. Проверено 17 января 2013. [www.webcitation.org/6DnMurFtH Архивировано из первоисточника 19 января 2013].

Литература

  • Джон К. Халл. Опционы, фьючерсы и другие производные финансовые инструменты, 8-е издание = Options, Futures, and Other Derivatives, 8th Edition. — М.: «Вильямс», 2013. — 1072 с. — ISBN 978-5-8459-1815-4.
  • Деривативы: Курс для начинающих = An Introduction to Derivatives. — М.: «Альпина Паблишер», 2009. — 208 с. — (Серия «Reuters для финансистов»). — ISBN 978-5-9614-1092-1.
  • Лоран Жак. Опасные игры с деривативами: Полувековая история провалов от Citibank до Barings, Socie´te´ Ge´ne´rale и AIG = Global Derivative Debacles From Theory to Malpractice. — М.: «Альпина Паблишер», 2012. — 339 с. — (серия «Сколково»). — ISBN 978-5-9614-1887-3.
  • Стефан Бернстейн. Деривативы за день. М.: «Олимп-Бизнес», 2013. — 152. ISBN 978-5-9693-0211-2

Ссылки

  • [vocable.ru/dictionary/86/word/%C4%E5%F0%E8%E2%E0%F2%E8%E2/ Дериватив. Национальная экономическая энциклопедия]
  • [slovari.yandex.ru/dict/economic/article/ses1/ses-1356.htm?text=%D0%B4%D0%B5%D1%80%D0%B8%D0%B2%D0%B0%D1%82%D0%B8%D0%B2&stpar3=1.1 Деривативы. Современный экономический словарь на Яндексе.](недоступная ссылка с 14-06-2016 (2844 дня))
  • [delo.ua/wiki/Glossary/derivativ-130865/ Дериватив — словарь экономических, политических и бизнес терминов]
  • [www.rcb.ru/ke/2008-02/8549/ РЦБ № 2 Январь (353) 2008. Финансово-правовое регулирование кредитных деривативов]

Отрывок, характеризующий Производный финансовый инструмент

Толпа за полицеймейстером с шумным говором направилась на Лубянку.
– Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе.


Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.
Впоследствии, объясняя свою деятельность за это время, граф Растопчин в своих записках несколько раз писал, что у него тогда было две важные цели: De maintenir la tranquillite a Moscou et d'en faire partir les habitants. [Сохранить спокойствие в Москве и выпроводить из нее жителей.] Если допустить эту двоякую цель, всякое действие Растопчина оказывается безукоризненным. Для чего не вывезена московская святыня, оружие, патроны, порох, запасы хлеба, для чего тысячи жителей обмануты тем, что Москву не сдадут, и разорены? – Для того, чтобы соблюсти спокойствие в столице, отвечает объяснение графа Растопчина. Для чего вывозились кипы ненужных бумаг из присутственных мест и шар Леппиха и другие предметы? – Для того, чтобы оставить город пустым, отвечает объяснение графа Растопчина. Стоит только допустить, что что нибудь угрожало народному спокойствию, и всякое действие становится оправданным.
Все ужасы террора основывались только на заботе о народном спокойствии.
На чем же основывался страх графа Растопчина о народном спокойствии в Москве в 1812 году? Какая причина была предполагать в городе склонность к возмущению? Жители уезжали, войска, отступая, наполняли Москву. Почему должен был вследствие этого бунтовать народ?
Не только в Москве, но во всей России при вступлении неприятеля не произошло ничего похожего на возмущение. 1 го, 2 го сентября более десяти тысяч людей оставалось в Москве, и, кроме толпы, собравшейся на дворе главнокомандующего и привлеченной им самим, – ничего не было. Очевидно, что еще менее надо было ожидать волнения в народе, ежели бы после Бородинского сражения, когда оставление Москвы стало очевидно, или, по крайней мере, вероятно, – ежели бы тогда вместо того, чтобы волновать народ раздачей оружия и афишами, Растопчин принял меры к вывозу всей святыни, пороху, зарядов и денег и прямо объявил бы народу, что город оставляется.
Растопчин, пылкий, сангвинический человек, всегда вращавшийся в высших кругах администрации, хотя в с патриотическим чувством, не имел ни малейшего понятия о том народе, которым он думал управлять. С самого начала вступления неприятеля в Смоленск Растопчин в воображении своем составил для себя роль руководителя народного чувства – сердца России. Ему не только казалось (как это кажется каждому администратору), что он управлял внешними действиями жителей Москвы, но ему казалось, что он руководил их настроением посредством своих воззваний и афиш, писанных тем ёрническим языком, который в своей среде презирает народ и которого он не понимает, когда слышит его сверху. Красивая роль руководителя народного чувства так понравилась Растопчину, он так сжился с нею, что необходимость выйти из этой роли, необходимость оставления Москвы без всякого героического эффекта застала его врасплох, и он вдруг потерял из под ног почву, на которой стоял, в решительно не знал, что ему делать. Он хотя и знал, но не верил всею душою до последней минуты в оставление Москвы и ничего не делал с этой целью. Жители выезжали против его желания. Ежели вывозили присутственные места, то только по требованию чиновников, с которыми неохотно соглашался граф. Сам же он был занят только тою ролью, которую он для себя сделал. Как это часто бывает с людьми, одаренными пылким воображением, он знал уже давно, что Москву оставят, но знал только по рассуждению, но всей душой не верил в это, не перенесся воображением в это новое положение.
Вся деятельность его, старательная и энергическая (насколько она была полезна и отражалась на народ – это другой вопрос), вся деятельность его была направлена только на то, чтобы возбудить в жителях то чувство, которое он сам испытывал, – патриотическую ненависть к французам и уверенность в себе.
Но когда событие принимало свои настоящие, исторические размеры, когда оказалось недостаточным только словами выражать свою ненависть к французам, когда нельзя было даже сражением выразить эту ненависть, когда уверенность в себе оказалась бесполезною по отношению к одному вопросу Москвы, когда все население, как один человек, бросая свои имущества, потекло вон из Москвы, показывая этим отрицательным действием всю силу своего народного чувства, – тогда роль, выбранная Растопчиным, оказалась вдруг бессмысленной. Он почувствовал себя вдруг одиноким, слабым и смешным, без почвы под ногами.
Получив, пробужденный от сна, холодную и повелительную записку от Кутузова, Растопчин почувствовал себя тем более раздраженным, чем более он чувствовал себя виновным. В Москве оставалось все то, что именно было поручено ему, все то казенное, что ему должно было вывезти. Вывезти все не было возможности.
«Кто же виноват в этом, кто допустил до этого? – думал он. – Разумеется, не я. У меня все было готово, я держал Москву вот как! И вот до чего они довели дело! Мерзавцы, изменники!» – думал он, не определяя хорошенько того, кто были эти мерзавцы и изменники, но чувствуя необходимость ненавидеть этих кого то изменников, которые были виноваты в том фальшивом и смешном положении, в котором он находился.
Всю эту ночь граф Растопчин отдавал приказания, за которыми со всех сторон Москвы приезжали к нему. Приближенные никогда не видали графа столь мрачным и раздраженным.
«Ваше сиятельство, из вотчинного департамента пришли, от директора за приказаниями… Из консистории, из сената, из университета, из воспитательного дома, викарный прислал… спрашивает… О пожарной команде как прикажете? Из острога смотритель… из желтого дома смотритель…» – всю ночь, не переставая, докладывали графу.
На все эта вопросы граф давал короткие и сердитые ответы, показывавшие, что приказания его теперь не нужны, что все старательно подготовленное им дело теперь испорчено кем то и что этот кто то будет нести всю ответственность за все то, что произойдет теперь.
– Ну, скажи ты этому болвану, – отвечал он на запрос от вотчинного департамента, – чтоб он оставался караулить свои бумаги. Ну что ты спрашиваешь вздор о пожарной команде? Есть лошади – пускай едут во Владимир. Не французам оставлять.
– Ваше сиятельство, приехал надзиратель из сумасшедшего дома, как прикажете?
– Как прикажу? Пускай едут все, вот и всё… А сумасшедших выпустить в городе. Когда у нас сумасшедшие армиями командуют, так этим и бог велел.
На вопрос о колодниках, которые сидели в яме, граф сердито крикнул на смотрителя:
– Что ж, тебе два батальона конвоя дать, которого нет? Пустить их, и всё!
– Ваше сиятельство, есть политические: Мешков, Верещагин.
– Верещагин! Он еще не повешен? – крикнул Растопчин. – Привести его ко мне.


К девяти часам утра, когда войска уже двинулись через Москву, никто больше не приходил спрашивать распоряжений графа. Все, кто мог ехать, ехали сами собой; те, кто оставались, решали сами с собой, что им надо было делать.
Граф велел подавать лошадей, чтобы ехать в Сокольники, и, нахмуренный, желтый и молчаливый, сложив руки, сидел в своем кабинете.
Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.
Растопчин чувствовал это, и это то раздражало его. Полицеймейстер, которого остановила толпа, вместе с адъютантом, который пришел доложить, что лошади готовы, вошли к графу. Оба были бледны, и полицеймейстер, передав об исполнении своего поручения, сообщил, что на дворе графа стояла огромная толпа народа, желавшая его видеть.
Растопчин, ни слова не отвечая, встал и быстрыми шагами направился в свою роскошную светлую гостиную, подошел к двери балкона, взялся за ручку, оставил ее и перешел к окну, из которого виднее была вся толпа. Высокий малый стоял в передних рядах и с строгим лицом, размахивая рукой, говорил что то. Окровавленный кузнец с мрачным видом стоял подле него. Сквозь закрытые окна слышен был гул голосов.
– Готов экипаж? – сказал Растопчин, отходя от окна.
– Готов, ваше сиятельство, – сказал адъютант.
Растопчин опять подошел к двери балкона.