Происшествие с Як-40 над Ростовом-на-Дону

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Рейс 75 Аэрофлота

Як-40К компании Аэрофлот. Первые два иллюминатора расположены на грузовом люке
Общие сведения
Дата

13 октября 1977 года

Время

07:16

Характер

Взрывная декомпрессия

Причина

Некачественное закрытие грузового люка

Место

у Ростова-на-Дону (РСФСР, СССР)

Воздушное судно
Модель

Як-40К

Авиакомпания

Аэрофлот (Северо-Кавказское УГА, Ростовский ОАО)

Пункт вылета

Ростов-на-Дону

Пункт назначения

Николаев

Рейс

75

Бортовой номер

СССР-87948

Дата выпуска

8 июня 1976 года

Пассажиры

18

Экипаж

4

Погибшие

2

Выживших

20

Происшествие с Як-40 над Ростовом-на-Донуавиационное происшествие с человеческими жертвами, произошедшее 13 октября 1977 года в небе в районе Ростова-на-Дону с самолётом Як-40К авиакомпании Аэрофлот. В полёте у самолёта открылась дверь грузового отсека, в результате чего погибли два пассажира.





Самолёт

Як-40К (К — конвертируемый вариант, для грузопассажирских перевозок) с бортовым номером 87948 (заводской — 9621245, серийный — 45-12) был выпущен Саратовским авиационным заводом 8 июня 1976 года и передан Министерству гражданской авиации, которое к 10 июня[1] направило его в Ростовский авиаотряд Северо-Кавказского управления гражданской авиации. Всего на момент катастрофы авиалайнер имел 2486 часов налёта и 1704 посадки[2].

Происшествие

Самолёт выполнял рейс 75 по маршруту Ростов-на-ДонуНиколаев, а пилотировал его экипаж, состоящий из командира (КВС) В. И. Колосова, второго пилота Е. И. Гладковой и бортмеханика В. А. Иващенко. В салоне работала стюардесса З. А. Лебедева. Всего на борту находились 18 пассажиров[2].

Самолёт выполнил взлёт и начал набор высоты, а затем начал выполнять первый разворот. Неожиданно при прохождении высоты 250—300 метров открылся грузовой люк, находящийся на левой стороне, и зафиксировался в верхнем положении. К люку были прикреплены 2-й и 3-й левые ряды сидений (места 2а, 2б, 3а и 3б), которые сорвало с креплений и вытянуло наружу, где они перевернулись и повисли на люке почти «верх ногами». Сидевшие в третьем ряду женщина и её шестилетний сын (места 3б и 3а соответственно) выпали из сидений, так как у ребёнка ремень был отрегулирован на взрослого, а у матери ремень был прикреплён нестандартным болтом и соскочил с крепления. Сидевший во втором ряду мужчина (место 2а) остался в сидении и провисел снаружи весь полёт. В 07:16 экипаж доложил на землю о чрезвычайном положении и начал выполнять заход на посадку малым кругом. Когда самолёт коснулся полосы и в процессе пробега снизил скорость, набегающий поток воздуха также снизился, поэтому грузовой люк опустился, после чего пассажиры смогли втянуть висящего на нём мужчину внутрь и оказать пострадавшему помощь. За исключением матери с сыном, которые разбились при ударе о землю, больше никто на борту не погиб[2].

31 октября 1979 года данный самолет потерпел аварию в Краснодарском крае при вынужденной посадке вне аэродрома и получил повреждения, исключавшие его дальнейшую эксплуатацию[3].

Причины

Как показало расследование, днём ранее (12 октября) борт 87948 выполнял грузовой рейс, при этом пассажирские сидения были сняты. Когда грузовой рейс был выполнен, техники Ростовского аэропорта переделали самолёт обратно в пассажирский вариант, для чего вновь установили в салоне кресла. Однако в ходе этих работ был некачественно закрыт грузовой люк, а затем технический персонал не проконтролировал состояние ручек закрытия. Экипаж в свою очередь не проверил сигнализацию грузового люка. В результате в полёте на высоте 250—300 метров разность давлений внутри и снаружи самолёта достигла 25—30 мм рт.ст., после чего вытолкнула наружу грузовой люк[2].

Выводы: Некачественное выполнение техническим составом работ по закрытию люка при переоборудовании самолета в пассажирский вариант и невыполнение работ по контролю за состоянием ручек закрытия грузового люка и его сигнализации со стороны экипажа.

[2]

См. также

Напишите отзыв о статье "Происшествие с Як-40 над Ростовом-на-Дону"

Примечания

  1. [russianplanes.net/reginfo/39171 Яковлев Як-40К Бортовой №: CCCP-87948]. Russianplanes.net. Проверено 19 июня 2013. [www.webcitation.org/6HVxaazmv Архивировано из первоисточника 20 июня 2013].
  2. 1 2 3 4 5 [www.airdisaster.ru/database.php?id=847 Чрезвычайное происшествие с Як-40 Северо-Кавказского УГА в районе а/п Ростов-на-Дону]. airdisaster.ru. Проверено 19 июня 2013. [www.webcitation.org/6HVxbNoIt Архивировано из первоисточника 20 июня 2013].
  3. [www.airdisaster.ru/database.php?id=1451 Авария Як-40 Северо-Кавказского УГА близ Тихорецка (борт СССР-87948), 31 октября 1979 года.] (рус.). AirDisaster.ru. Проверено 11 ноября 2014.

Отрывок, характеризующий Происшествие с Як-40 над Ростовом-на-Дону

– Пожалуйте к нам, пожалуйте. Господа уезжают, весь дом пустой, – сказала старушка, обращаясь к старому слуге.
– Да что, – отвечал камердинер, вздыхая, – и довезти не чаем! У нас и свой дом в Москве, да далеко, да и не живет никто.
– К нам милости просим, у наших господ всего много, пожалуйте, – говорила Мавра Кузминишна. – А что, очень нездоровы? – прибавила она.
Камердинер махнул рукой.
– Не чаем довезти! У доктора спросить надо. – И камердинер сошел с козел и подошел к повозке.
– Хорошо, – сказал доктор.
Камердинер подошел опять к коляске, заглянул в нее, покачал головой, велел кучеру заворачивать на двор и остановился подле Мавры Кузминишны.
– Господи Иисусе Христе! – проговорила она.
Мавра Кузминишна предлагала внести раненого в дом.
– Господа ничего не скажут… – говорила она. Но надо было избежать подъема на лестницу, и потому раненого внесли во флигель и положили в бывшей комнате m me Schoss. Раненый этот был князь Андрей Болконский.


Наступил последний день Москвы. Была ясная веселая осенняя погода. Было воскресенье. Как и в обыкновенные воскресенья, благовестили к обедне во всех церквах. Никто, казалось, еще не мог понять того, что ожидает Москву.
Только два указателя состояния общества выражали то положение, в котором была Москва: чернь, то есть сословие бедных людей, и цены на предметы. Фабричные, дворовые и мужики огромной толпой, в которую замешались чиновники, семинаристы, дворяне, в этот день рано утром вышли на Три Горы. Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам. Цены в этот день тоже указывали на положение дел. Цены на оружие, на золото, на телеги и лошадей всё шли возвышаясь, а цены на бумажки и на городские вещи всё шли уменьшаясь, так что в середине дня были случаи, что дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу, а за мужицкую лошадь платили пятьсот рублей; мебель же, зеркала, бронзы отдавали даром.
В степенном и старом доме Ростовых распадение прежних условий жизни выразилось очень слабо. В отношении людей было только то, что в ночь пропало три человека из огромной дворни; но ничего не было украдено; и в отношении цен вещей оказалось то, что тридцать подвод, пришедшие из деревень, были огромное богатство, которому многие завидовали и за которые Ростовым предлагали огромные деньги. Мало того, что за эти подводы предлагали огромные деньги, с вечера и рано утром 1 го сентября на двор к Ростовым приходили посланные денщики и слуги от раненых офицеров и притаскивались сами раненые, помещенные у Ростовых и в соседних домах, и умоляли людей Ростовых похлопотать о том, чтоб им дали подводы для выезда из Москвы. Дворецкий, к которому обращались с такими просьбами, хотя и жалел раненых, решительно отказывал, говоря, что он даже и не посмеет доложить о том графу. Как ни жалки были остающиеся раненые, было очевидно, что, отдай одну подводу, не было причины не отдать другую, все – отдать и свои экипажи. Тридцать подвод не могли спасти всех раненых, а в общем бедствии нельзя было не думать о себе и своей семье. Так думал дворецкий за своего барина.
Проснувшись утром 1 го числа, граф Илья Андреич потихоньку вышел из спальни, чтобы не разбудить к утру только заснувшую графиню, и в своем лиловом шелковом халате вышел на крыльцо. Подводы, увязанные, стояли на дворе. У крыльца стояли экипажи. Дворецкий стоял у подъезда, разговаривая с стариком денщиком и молодым, бледным офицером с подвязанной рукой. Дворецкий, увидав графа, сделал офицеру и денщику значительный и строгий знак, чтобы они удалились.
– Ну, что, все готово, Васильич? – сказал граф, потирая свою лысину и добродушно глядя на офицера и денщика и кивая им головой. (Граф любил новые лица.)
– Хоть сейчас запрягать, ваше сиятельство.
– Ну и славно, вот графиня проснется, и с богом! Вы что, господа? – обратился он к офицеру. – У меня в доме? – Офицер придвинулся ближе. Бледное лицо его вспыхнуло вдруг яркой краской.
– Граф, сделайте одолжение, позвольте мне… ради бога… где нибудь приютиться на ваших подводах. Здесь у меня ничего с собой нет… Мне на возу… все равно… – Еще не успел договорить офицер, как денщик с той же просьбой для своего господина обратился к графу.
– А! да, да, да, – поспешно заговорил граф. – Я очень, очень рад. Васильич, ты распорядись, ну там очистить одну или две телеги, ну там… что же… что нужно… – какими то неопределенными выражениями, что то приказывая, сказал граф. Но в то же мгновение горячее выражение благодарности офицера уже закрепило то, что он приказывал. Граф оглянулся вокруг себя: на дворе, в воротах, в окне флигеля виднелись раненые и денщики. Все они смотрели на графа и подвигались к крыльцу.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, в галерею: там как прикажете насчет картин? – сказал дворецкий. И граф вместе с ним вошел в дом, повторяя свое приказание о том, чтобы не отказывать раненым, которые просятся ехать.
– Ну, что же, можно сложить что нибудь, – прибавил он тихим, таинственным голосом, как будто боясь, чтобы кто нибудь его не услышал.
В девять часов проснулась графиня, и Матрена Тимофеевна, бывшая ее горничная, исполнявшая в отношении графини должность шефа жандармов, пришла доложить своей бывшей барышне, что Марья Карловна очень обижены и что барышниным летним платьям нельзя остаться здесь. На расспросы графини, почему m me Schoss обижена, открылось, что ее сундук сняли с подводы и все подводы развязывают – добро снимают и набирают с собой раненых, которых граф, по своей простоте, приказал забирать с собой. Графиня велела попросить к себе мужа.
– Что это, мой друг, я слышу, вещи опять снимают?