Проклятые короли (мини-сериал, 1972)
Поделись знанием:
К:Фильмы 1972 года
Иногда она вспоминала его взгляды, его участие, его слова, и ей казалось счастье не невозможным. И тогда то Дуняша замечала, что она, улыбаясь, глядела в окно кареты.
«И надо было ему приехать в Богучарово, и в эту самую минуту! – думала княжна Марья. – И надо было его сестре отказать князю Андрею! – И во всем этом княжна Марья видела волю провиденья.
Впечатление, произведенное на Ростова княжной Марьей, было очень приятное. Когда ои вспоминал про нее, ему становилось весело, и когда товарищи, узнав о бывшем с ним приключении в Богучарове, шутили ему, что он, поехав за сеном, подцепил одну из самых богатых невест в России, Ростов сердился. Он сердился именно потому, что мысль о женитьбе на приятной для него, кроткой княжне Марье с огромным состоянием не раз против его воли приходила ему в голову. Для себя лично Николай не мог желать жены лучше княжны Марьи: женитьба на ней сделала бы счастье графини – его матери, и поправила бы дела его отца; и даже – Николай чувствовал это – сделала бы счастье княжны Марьи. Но Соня? И данное слово? И от этого то Ростов сердился, когда ему шутили о княжне Болконской.
Приняв командование над армиями, Кутузов вспомнил о князе Андрее и послал ему приказание прибыть в главную квартиру.
Князь Андрей приехал в Царево Займище в тот самый день и в то самое время дня, когда Кутузов делал первый смотр войскам. Князь Андрей остановился в деревне у дома священника, у которого стоял экипаж главнокомандующего, и сел на лавочке у ворот, ожидая светлейшего, как все называли теперь Кутузова. На поле за деревней слышны были то звуки полковой музыки, то рев огромного количества голосов, кричавших «ура!новому главнокомандующему. Тут же у ворот, шагах в десяти от князя Андрея, пользуясь отсутствием князя и прекрасной погодой, стояли два денщика, курьер и дворецкий. Черноватый, обросший усами и бакенбардами, маленький гусарский подполковник подъехал к воротам и, взглянув на князя Андрея, спросил: здесь ли стоит светлейший и скоро ли он будет?
Князь Андрей сказал, что он не принадлежит к штабу светлейшего и тоже приезжий. Гусарский подполковник обратился к нарядному денщику, и денщик главнокомандующего сказал ему с той особенной презрительностью, с которой говорят денщики главнокомандующих с офицерами:
– Что, светлейший? Должно быть, сейчас будет. Вам что?
Гусарский подполковник усмехнулся в усы на тон денщика, слез с лошади, отдал ее вестовому и подошел к Болконскому, слегка поклонившись ему. Болконский посторонился на лавке. Гусарский подполковник сел подле него.
– Тоже дожидаетесь главнокомандующего? – заговорил гусарский подполковник. – Говог'ят, всем доступен, слава богу. А то с колбасниками беда! Недаг'ом Ег'молов в немцы пг'осился. Тепег'ь авось и г'усским говог'ить можно будет. А то чег'т знает что делали. Все отступали, все отступали. Вы делали поход? – спросил он.
– Имел удовольствие, – отвечал князь Андрей, – не только участвовать в отступлении, но и потерять в этом отступлении все, что имел дорогого, не говоря об именьях и родном доме… отца, который умер с горя. Я смоленский.
– А?.. Вы князь Болконский? Очень г'ад познакомиться: подполковник Денисов, более известный под именем Васьки, – сказал Денисов, пожимая руку князя Андрея и с особенно добрым вниманием вглядываясь в лицо Болконского. – Да, я слышал, – сказал он с сочувствием и, помолчав немного, продолжал: – Вот и скифская война. Это все хог'ошо, только не для тех, кто своими боками отдувается. А вы – князь Андг'ей Болконский? – Он покачал головой. – Очень г'ад, князь, очень г'ад познакомиться, – прибавил он опять с грустной улыбкой, пожимая ему руку.
Князь Андрей знал Денисова по рассказам Наташи о ее первом женихе. Это воспоминанье и сладко и больно перенесло его теперь к тем болезненным ощущениям, о которых он последнее время давно уже не думал, но которые все таки были в его душе. В последнее время столько других и таких серьезных впечатлений, как оставление Смоленска, его приезд в Лысые Горы, недавнее известно о смерти отца, – столько ощущений было испытано им, что эти воспоминания уже давно не приходили ему и, когда пришли, далеко не подействовали на него с прежней силой. И для Денисова тот ряд воспоминаний, которые вызвало имя Болконского, было далекое, поэтическое прошедшее, когда он, после ужина и пения Наташи, сам не зная как, сделал предложение пятнадцатилетней девочке. Он улыбнулся воспоминаниям того времени и своей любви к Наташе и тотчас же перешел к тому, что страстно и исключительно теперь занимало его. Это был план кампании, который он придумал, служа во время отступления на аванпостах. Он представлял этот план Барклаю де Толли и теперь намерен был представить его Кутузову. План основывался на том, что операционная линия французов слишком растянута и что вместо того, или вместе с тем, чтобы действовать с фронта, загораживая дорогу французам, нужно было действовать на их сообщения. Он начал разъяснять свой план князю Андрею.
– Они не могут удержать всей этой линии. Это невозможно, я отвечаю, что пг'ог'ву их; дайте мне пятьсот человек, я г'азог'ву их, это вег'но! Одна система – паг'тизанская.
Денисов встал и, делая жесты, излагал свой план Болконскому. В средине его изложения крики армии, более нескладные, более распространенные и сливающиеся с музыкой и песнями, послышались на месте смотра. На деревне послышался топот и крики.
– Сам едет, – крикнул казак, стоявший у ворот, – едет! Болконский и Денисов подвинулись к воротам, у которых стояла кучка солдат (почетный караул), и увидали подвигавшегося по улице Кутузова, верхом на невысокой гнедой лошадке. Огромная свита генералов ехала за ним. Барклай ехал почти рядом; толпа офицеров бежала за ними и вокруг них и кричала «ура!».
Вперед его во двор проскакали адъютанты. Кутузов, нетерпеливо подталкивая свою лошадь, плывшую иноходью под его тяжестью, и беспрестанно кивая головой, прикладывал руку к бедой кавалергардской (с красным околышем и без козырька) фуражке, которая была на нем. Подъехав к почетному караулу молодцов гренадеров, большей частью кавалеров, отдававших ему честь, он с минуту молча, внимательно посмотрел на них начальническим упорным взглядом и обернулся к толпе генералов и офицеров, стоявших вокруг него. Лицо его вдруг приняло тонкое выражение; он вздернул плечами с жестом недоумения.
– И с такими молодцами всё отступать и отступать! – сказал он. – Ну, до свиданья, генерал, – прибавил он и тронул лошадь в ворота мимо князя Андрея и Денисова.
– Ура! ура! ура! – кричали сзади его.
С тех пор как не видал его князь Андрей, Кутузов еще потолстел, обрюзг и оплыл жиром. Но знакомые ему белый глаз, и рана, и выражение усталости в его лице и фигуре были те же. Он был одет в мундирный сюртук (плеть на тонком ремне висела через плечо) и в белой кавалергардской фуражке. Он, тяжело расплываясь и раскачиваясь, сидел на своей бодрой лошадке.
– Фю… фю… фю… – засвистал он чуть слышно, въезжая на двор. На лице его выражалась радость успокоения человека, намеревающегося отдохнуть после представительства. Он вынул левую ногу из стремени, повалившись всем телом и поморщившись от усилия, с трудом занес ее на седло, облокотился коленкой, крякнул и спустился на руки к казакам и адъютантам, поддерживавшим его.
Он оправился, оглянулся своими сощуренными глазами и, взглянув на князя Андрея, видимо, не узнав его, зашагал своей ныряющей походкой к крыльцу.
– Фю… фю… фю, – просвистал он и опять оглянулся на князя Андрея. Впечатление лица князя Андрея только после нескольких секунд (как это часто бывает у стариков) связалось с воспоминанием о его личности.
– А, здравствуй, князь, здравствуй, голубчик, пойдем… – устало проговорил он, оглядываясь, и тяжело вошел на скрипящее под его тяжестью крыльцо. Он расстегнулся и сел на лавочку, стоявшую на крыльце.
– Ну, что отец?
– Вчера получил известие о его кончине, – коротко сказал князь Андрей.
Кутузов испуганно открытыми глазами посмотрел на князя Андрея, потом снял фуражку и перекрестился: «Царство ему небесное! Да будет воля божия над всеми нами!Он тяжело, всей грудью вздохнул и помолчал. „Я его любил и уважал и сочувствую тебе всей душой“. Он обнял князя Андрея, прижал его к своей жирной груди и долго не отпускал от себя. Когда он отпустил его, князь Андрей увидал, что расплывшие губы Кутузова дрожали и на глазах были слезы. Он вздохнул и взялся обеими руками за лавку, чтобы встать.
– Пойдем, пойдем ко мне, поговорим, – сказал он; но в это время Денисов, так же мало робевший перед начальством, как и перед неприятелем, несмотря на то, что адъютанты у крыльца сердитым шепотом останавливали его, смело, стуча шпорами по ступенькам, вошел на крыльцо. Кутузов, оставив руки упертыми на лавку, недовольно смотрел на Денисова. Денисов, назвав себя, объявил, что имеет сообщить его светлости дело большой важности для блага отечества. Кутузов усталым взглядом стал смотреть на Денисова и досадливым жестом, приняв руки и сложив их на животе, повторил: «Для блага отечества? Ну что такое? Говори». Денисов покраснел, как девушка (так странно было видеть краску на этом усатом, старом и пьяном лице), и смело начал излагать свой план разрезания операционной линии неприятеля между Смоленском и Вязьмой. Денисов жил в этих краях и знал хорошо местность. План его казался несомненно хорошим, в особенности по той силе убеждения, которая была в его словах. Кутузов смотрел себе на ноги и изредка оглядывался на двор соседней избы, как будто он ждал чего то неприятного оттуда. Из избы, на которую он смотрел, действительно во время речи Денисова показался генерал с портфелем под мышкой.
| Проклятые короли | |
| Les Rois Maudits | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Автор сценария |
Марсель Жюлиан |
| В главных ролях |
Жорж Маршаль |
| Оператор |
Пьер Марешаль |
| Композитор | |
| Кинокомпания |
ORTF (Телевидение Франции) |
| Длительность |
616 мин. |
| Страна | |
| Язык | |
| Год | |
| IMDb | |
«Про́клятые короли́» (фр. Les Rois Maudits) — французский шестисерийный мини-сериал, поставленный в 1972 году режиссёром Клодом Барма по одноимённому циклу исторических романов Мориса Дрюона.
Содержание
Сюжет
Действие происходит во Франции (и частично в Англии) в первой половине XIV века и повествует о борьбе за власть, политических и любовных дворцовых интригах королей, членов их семей и их приближённых, в результате которых одни действующие лица оказываются низвергнутыми с высоты своего положения, другие умирают или были убиты, не оставив прямых наследников престола. Впервые со времён Гуго Капета прервалась прямая линия престолонаследия.
В то время Франция была одним из самых могущественных государств Европы. Её король Филипп IV славился редкостной красотой и железным характером, и поэтому в истории он остался как Филипп Красивый или Железный Король. У короля есть три совершеннолетних сына: Людовик Наваррский по прозвищу Сварливый (будущий король Людовик X Сварливый); Филипп, граф де Пуатье (будущий король Филипп V Длинный); и Карл Французский (будущий король Карл IV Красивый). Они уже женаты.
Супруга Сварливого — Маргарита, дочь герцога Бургундского. Супруга Филиппа — Жанна, наследница графа Бургундского (позднее графство стало называться Франш-Конте), её младшая сестра Бланка — супруга Карла Французского. Жанна и Бланка — дочери Маго д’Артуа, вдовы графа Бургундского (было две Бургундии: герцогство и графство).
Маго имеет высший титул: она — единственная женщина, удостоенная в 1309 году звания пэра Франции. Её племянник и заклятый враг Робер д’Артуа с 1302 года по 1331 год ведёт борьбу с тёткой за графство Артуа, не брезгуя никакими средствами.
Единственная дочь Филиппа Красивого — блондинка Изабелла Французская, супруга английского короля Эдуарда II. Эта грустная королева правит по ту сторону Ла-Манша, позднее она вошла в историю как Французская волчица.
У короля есть два брата: Карл, граф де Валуа, и Людовик Благоразумный, граф д’Эврё.
Все они во втором, третьем или четвёртом поколении — потомки Людовика IX Святого или его отца.
Для короля Филиппа IV величие Франции — превыше всего: он усмирил всех внешних врагов и прибрал к рукам все богатства внутри страны, но бремя налогов и девальвации было тяжёлым. Только одна сила осмеливалась противостоять королю: рыцарский орден тамплиеров — колоссальная организация, одновременно военная, религиозная и финансовая. Король Филипп IV затеял против тамплиеров судебный процесс, длящийся семь лет и закончившийся казнью на костре великого магистра Жака де Моле и многих тамплиеров.
События, происходящие в мини-сериале, охватывают времена правления последних пяти прямых потомков королей из династии Капетингов и первых двух королей из династии Валуа — от Филиппа IV до Иоанна II. Первая серия начинается обвинением невесток короля Филиппа IV в супружеской измене (делом о Нельской башне), казнью великого магистра тамплиеров (1314 год), а в заключительной серии Франция стоит на пороге Столетней войны (примерно 1337 год).
Мини-сериал состоит из шести серий, сюжет и название каждой из которых соответствует роману автора.
В ролях
- Жорж Маршаль — король Франции Филипп IV Красивый, «Железный король»
- Элен Дюк — графиня Маго д’Артуа
- Жан Пиа — Робер д’Артуа, племянник графини
- Женевьева Казиль — Изабелла Французская, дочь короля Франции Филиппа IV Красивого и королева Англии, «Французская волчица»
- Жорж Сер — Людовик Наваррский, по прозвищу Сварливый (впоследствии король Людовик X Сварливый)
- Жозе-Мария Флота — Филипп, граф де Пуатье (впоследствии король Филипп V Длинный)
- Жиль Беа — Карл Французский (впоследствии король Карл IV Красивый)
- Мюриель Батист — Маргарита Бургундская, первая супруга Людовика Сварливого
- Катрин Риш — Жанна Бургундская, супруга Филиппа, графа де Пуатье
- Катрин Юбо — Бланка Бургундская, супруга Карла Французского
- Жан Дешамп — Карл де Валуа, брат Филиппа IV Красивого
- Бенуа Брион — Филипп де Валуа, сын Карла де Валуа (впоследствии король Филипп VI)
- Гислен Порре — Жанна «Хромоножка» Бургундская, супруга Филиппа де Валуа
- Робер Парти — Луи д’Эврё, брат Филиппа IV Красивого
- Робер Ногаре — Людовик де Бурбон
- Жорж Рикье — Эд, герцог Бургундии
- Андре Фалькон — Ангерран де Мариньи, советник короля Филиппа IV Красивого
- Жак Жоасгуэн — Гийом де Ногарэ, советник и хранитель печати короля Филиппа IV Красивого
- Луи Сенье — Спинелло Толомеи, ломбардский банкир
- Жан-Люк Моро — Гуччо Бальони, племянник банкира
- Анн Крейс — Мари де Крессе, возлюбленная Гуччо
- Катрин Рувель — Беатриса д’Ирсон, придворная дама графини Маго д’Артуа
- Моник Лежён — Клеменция Венгерская, племянница Карла де Валуа, вторая супруга Людовика X Сварливого
- Ксавье Депра — Жак де Моле, великий магистр ордена тамплиеров
- Мишель Бон — Эдуард II, король Англии
- Клод Жиро — Роджер Мортимер, фаворит королевы Изабеллы
- Эрик Крюгер — Эдмунд Вудсток, граф Кент, брат короля Эдуарда II
- Вильям Сабатье — Генри «Кривая Шея», граф Ланкастер, кузен короля Эдуарда II
- Жан-Луи Бру — Эдуард Английский (впоследствии король Эдуард III)
- Андре Люге — граф Юг де Бувилль
- Жорж Стаке — Лорме, слуга Робера д’Артуа
- Рене Руссель — Мариньи-младший, епископ Бовэзский Жан
- Жан Шевриё — Гоше де Шатильон
- Анри Вирложё — Жак д’Юэз (будущий папа Римский Иоанн XXII)
- Клодин Рафали — Эделина
- Патрик Лансело — Филипп д’Онэ, конюший Карла де Валуа, любовник Маргариты Бургундской
- Венсан Готье — Готье д’Онэ, конюший Филиппа де Пуатье, любовник Бланки Бургундской
- текст читает Жан Десайи
Озвучивание
- Закадровое озвучивание телеканала «Культура» — текст читает Алексей Золотницкий
Съёмочная группа
- Режиссёр: Клод Барма
- Сценарист: Марсель Жюлиан
- Композитор: Жорж Делерю
- Оператор: Пьер Марешаль
- Художник: Морис Валай
- Художница по костюмам: Моник Дюнан
- Монтаж: Мишелин Фрешлон
Примечание
- Производство: ORTF (Управление радиовещания и телевидения Франции (сокращённо ORTF) (фр. Office de Radiodiffusion Television Francaise (ORTF) (в настоящее время Телевидение Франции (фр. France Télévisions); France 2; France 2 Cinéma; JLA Productions; Castel Film Romania; Rai Fistion.
- Мини-сериал состоит из шести серий, название каждой из которых соответствует роману автора: 1. «Железный король», 2. «Узница Шато-Гайара», 3. «Яд и корона», 4. «Негоже лилиям прясть», 5. «Французская волчица», 6. «Лилия и лев».
- Сюжет этого мини-сериала снят на основе первых шести романов цикла Мориса Дрюона, опубликованных в период между 1955 и 1960 годами. Седьмой роман цикла — «Когда король губит Францию» — опубликованный в 1977 году, не был снят в этом мини-сериале.
- Общая длительность: 616 минут. Длительность каждой серии: 1 серия — 98 минут; 2 серия — 103 минуты; 3 серия — 102 минуты; 4 серия — 107 минут; 5 серия — 98 минут; 6 серия — 108 минут.
- Мини-сериал поставлен в стиле телевизионного спектакля, но режиссура, сценарий, декорации и костюмы, кастинг и актёрская игра, по мнению многих критиков и зрителей, более исторически достоверны и гораздо ближе к литературному первоисточнику, чем в версии 2005 года.
Издание на видео
- Во Франции после выхода новой телевизионной версии (в 2005 году) издаётся только для внутреннего пользования, поскольку французы считают, что эта версия интересна только им.
- Мини-сериал демонстрировался по российскому телеканалу «Культура», был профессионально переведён и озвучен на русский язык.
- В настоящее время в России не выпущен на DVD.
См. также
Напишите отзыв о статье "Проклятые короли (мини-сериал, 1972)"
Ссылки
- [www.imdb.com/title/tt0173594/ Мини-сериал «Про́клятые короли» (1972) на IMDb]
- [fr.wikipedia.org/wiki/Les_Rois_maudits_%28mini-s%C3%A9rie,_1972%29 Мини-сериал «Про́клятые короли» (1972) на fr.wikipedia.org]
- [php88.free.fr/bdff/image_film.php?ID=4226&p=film Фотогалерея мини-сериала «Про́клятые короли» (1972) на сайте «Base de données de films francais avec images»]
- [www.toutelatele.com/les-rois-maudits-37840 Фотогалерея мини-сериала «Про́клятые короли» (1972) на сайте Toutelatele]
- [www.allocine.fr/series/ficheserie_gen_cserie=605.html?nopub=1 Мини-сериал «Про́клятые короли» (1972) на сайте Allocine]
- [www.afds.tv/les-rois-maudits/ Мини-сериал «Про́клятые короли» (1972) на сайте AFDS.tv]
- [prostopleer.com/tracks/4556182lCzY Музыка из мини-сериала «Про́клятые короли» (1972)]
Отрывок, характеризующий Проклятые короли (мини-сериал, 1972)
Как ни стыдно ей было признаться себе, что она первая полюбила человека, который, может быть, никогда не полюбит ее, она утешала себя мыслью, что никто никогда не узнает этого и что она не будет виновата, ежели будет до конца жизни, никому не говоря о том, любить того, которого она любила в первый и в последний раз.Иногда она вспоминала его взгляды, его участие, его слова, и ей казалось счастье не невозможным. И тогда то Дуняша замечала, что она, улыбаясь, глядела в окно кареты.
«И надо было ему приехать в Богучарово, и в эту самую минуту! – думала княжна Марья. – И надо было его сестре отказать князю Андрею! – И во всем этом княжна Марья видела волю провиденья.
Впечатление, произведенное на Ростова княжной Марьей, было очень приятное. Когда ои вспоминал про нее, ему становилось весело, и когда товарищи, узнав о бывшем с ним приключении в Богучарове, шутили ему, что он, поехав за сеном, подцепил одну из самых богатых невест в России, Ростов сердился. Он сердился именно потому, что мысль о женитьбе на приятной для него, кроткой княжне Марье с огромным состоянием не раз против его воли приходила ему в голову. Для себя лично Николай не мог желать жены лучше княжны Марьи: женитьба на ней сделала бы счастье графини – его матери, и поправила бы дела его отца; и даже – Николай чувствовал это – сделала бы счастье княжны Марьи. Но Соня? И данное слово? И от этого то Ростов сердился, когда ему шутили о княжне Болконской.
Приняв командование над армиями, Кутузов вспомнил о князе Андрее и послал ему приказание прибыть в главную квартиру.
Князь Андрей приехал в Царево Займище в тот самый день и в то самое время дня, когда Кутузов делал первый смотр войскам. Князь Андрей остановился в деревне у дома священника, у которого стоял экипаж главнокомандующего, и сел на лавочке у ворот, ожидая светлейшего, как все называли теперь Кутузова. На поле за деревней слышны были то звуки полковой музыки, то рев огромного количества голосов, кричавших «ура!новому главнокомандующему. Тут же у ворот, шагах в десяти от князя Андрея, пользуясь отсутствием князя и прекрасной погодой, стояли два денщика, курьер и дворецкий. Черноватый, обросший усами и бакенбардами, маленький гусарский подполковник подъехал к воротам и, взглянув на князя Андрея, спросил: здесь ли стоит светлейший и скоро ли он будет?
Князь Андрей сказал, что он не принадлежит к штабу светлейшего и тоже приезжий. Гусарский подполковник обратился к нарядному денщику, и денщик главнокомандующего сказал ему с той особенной презрительностью, с которой говорят денщики главнокомандующих с офицерами:
– Что, светлейший? Должно быть, сейчас будет. Вам что?
Гусарский подполковник усмехнулся в усы на тон денщика, слез с лошади, отдал ее вестовому и подошел к Болконскому, слегка поклонившись ему. Болконский посторонился на лавке. Гусарский подполковник сел подле него.
– Тоже дожидаетесь главнокомандующего? – заговорил гусарский подполковник. – Говог'ят, всем доступен, слава богу. А то с колбасниками беда! Недаг'ом Ег'молов в немцы пг'осился. Тепег'ь авось и г'усским говог'ить можно будет. А то чег'т знает что делали. Все отступали, все отступали. Вы делали поход? – спросил он.
– Имел удовольствие, – отвечал князь Андрей, – не только участвовать в отступлении, но и потерять в этом отступлении все, что имел дорогого, не говоря об именьях и родном доме… отца, который умер с горя. Я смоленский.
– А?.. Вы князь Болконский? Очень г'ад познакомиться: подполковник Денисов, более известный под именем Васьки, – сказал Денисов, пожимая руку князя Андрея и с особенно добрым вниманием вглядываясь в лицо Болконского. – Да, я слышал, – сказал он с сочувствием и, помолчав немного, продолжал: – Вот и скифская война. Это все хог'ошо, только не для тех, кто своими боками отдувается. А вы – князь Андг'ей Болконский? – Он покачал головой. – Очень г'ад, князь, очень г'ад познакомиться, – прибавил он опять с грустной улыбкой, пожимая ему руку.
Князь Андрей знал Денисова по рассказам Наташи о ее первом женихе. Это воспоминанье и сладко и больно перенесло его теперь к тем болезненным ощущениям, о которых он последнее время давно уже не думал, но которые все таки были в его душе. В последнее время столько других и таких серьезных впечатлений, как оставление Смоленска, его приезд в Лысые Горы, недавнее известно о смерти отца, – столько ощущений было испытано им, что эти воспоминания уже давно не приходили ему и, когда пришли, далеко не подействовали на него с прежней силой. И для Денисова тот ряд воспоминаний, которые вызвало имя Болконского, было далекое, поэтическое прошедшее, когда он, после ужина и пения Наташи, сам не зная как, сделал предложение пятнадцатилетней девочке. Он улыбнулся воспоминаниям того времени и своей любви к Наташе и тотчас же перешел к тому, что страстно и исключительно теперь занимало его. Это был план кампании, который он придумал, служа во время отступления на аванпостах. Он представлял этот план Барклаю де Толли и теперь намерен был представить его Кутузову. План основывался на том, что операционная линия французов слишком растянута и что вместо того, или вместе с тем, чтобы действовать с фронта, загораживая дорогу французам, нужно было действовать на их сообщения. Он начал разъяснять свой план князю Андрею.
– Они не могут удержать всей этой линии. Это невозможно, я отвечаю, что пг'ог'ву их; дайте мне пятьсот человек, я г'азог'ву их, это вег'но! Одна система – паг'тизанская.
Денисов встал и, делая жесты, излагал свой план Болконскому. В средине его изложения крики армии, более нескладные, более распространенные и сливающиеся с музыкой и песнями, послышались на месте смотра. На деревне послышался топот и крики.
– Сам едет, – крикнул казак, стоявший у ворот, – едет! Болконский и Денисов подвинулись к воротам, у которых стояла кучка солдат (почетный караул), и увидали подвигавшегося по улице Кутузова, верхом на невысокой гнедой лошадке. Огромная свита генералов ехала за ним. Барклай ехал почти рядом; толпа офицеров бежала за ними и вокруг них и кричала «ура!».
Вперед его во двор проскакали адъютанты. Кутузов, нетерпеливо подталкивая свою лошадь, плывшую иноходью под его тяжестью, и беспрестанно кивая головой, прикладывал руку к бедой кавалергардской (с красным околышем и без козырька) фуражке, которая была на нем. Подъехав к почетному караулу молодцов гренадеров, большей частью кавалеров, отдававших ему честь, он с минуту молча, внимательно посмотрел на них начальническим упорным взглядом и обернулся к толпе генералов и офицеров, стоявших вокруг него. Лицо его вдруг приняло тонкое выражение; он вздернул плечами с жестом недоумения.
– И с такими молодцами всё отступать и отступать! – сказал он. – Ну, до свиданья, генерал, – прибавил он и тронул лошадь в ворота мимо князя Андрея и Денисова.
– Ура! ура! ура! – кричали сзади его.
С тех пор как не видал его князь Андрей, Кутузов еще потолстел, обрюзг и оплыл жиром. Но знакомые ему белый глаз, и рана, и выражение усталости в его лице и фигуре были те же. Он был одет в мундирный сюртук (плеть на тонком ремне висела через плечо) и в белой кавалергардской фуражке. Он, тяжело расплываясь и раскачиваясь, сидел на своей бодрой лошадке.
– Фю… фю… фю… – засвистал он чуть слышно, въезжая на двор. На лице его выражалась радость успокоения человека, намеревающегося отдохнуть после представительства. Он вынул левую ногу из стремени, повалившись всем телом и поморщившись от усилия, с трудом занес ее на седло, облокотился коленкой, крякнул и спустился на руки к казакам и адъютантам, поддерживавшим его.
Он оправился, оглянулся своими сощуренными глазами и, взглянув на князя Андрея, видимо, не узнав его, зашагал своей ныряющей походкой к крыльцу.
– Фю… фю… фю, – просвистал он и опять оглянулся на князя Андрея. Впечатление лица князя Андрея только после нескольких секунд (как это часто бывает у стариков) связалось с воспоминанием о его личности.
– А, здравствуй, князь, здравствуй, голубчик, пойдем… – устало проговорил он, оглядываясь, и тяжело вошел на скрипящее под его тяжестью крыльцо. Он расстегнулся и сел на лавочку, стоявшую на крыльце.
– Ну, что отец?
– Вчера получил известие о его кончине, – коротко сказал князь Андрей.
Кутузов испуганно открытыми глазами посмотрел на князя Андрея, потом снял фуражку и перекрестился: «Царство ему небесное! Да будет воля божия над всеми нами!Он тяжело, всей грудью вздохнул и помолчал. „Я его любил и уважал и сочувствую тебе всей душой“. Он обнял князя Андрея, прижал его к своей жирной груди и долго не отпускал от себя. Когда он отпустил его, князь Андрей увидал, что расплывшие губы Кутузова дрожали и на глазах были слезы. Он вздохнул и взялся обеими руками за лавку, чтобы встать.
– Пойдем, пойдем ко мне, поговорим, – сказал он; но в это время Денисов, так же мало робевший перед начальством, как и перед неприятелем, несмотря на то, что адъютанты у крыльца сердитым шепотом останавливали его, смело, стуча шпорами по ступенькам, вошел на крыльцо. Кутузов, оставив руки упертыми на лавку, недовольно смотрел на Денисова. Денисов, назвав себя, объявил, что имеет сообщить его светлости дело большой важности для блага отечества. Кутузов усталым взглядом стал смотреть на Денисова и досадливым жестом, приняв руки и сложив их на животе, повторил: «Для блага отечества? Ну что такое? Говори». Денисов покраснел, как девушка (так странно было видеть краску на этом усатом, старом и пьяном лице), и смело начал излагать свой план разрезания операционной линии неприятеля между Смоленском и Вязьмой. Денисов жил в этих краях и знал хорошо местность. План его казался несомненно хорошим, в особенности по той силе убеждения, которая была в его словах. Кутузов смотрел себе на ноги и изредка оглядывался на двор соседней избы, как будто он ждал чего то неприятного оттуда. Из избы, на которую он смотрел, действительно во время речи Денисова показался генерал с портфелем под мышкой.
