Прокопович, Николай Константинович

Николай Прокопович
Имя при рождении:	Николай Константинович Прокопович
Профессия:	актёр
Годы активности:	1948—2001
Театр:	Театр им. Пушкина; Театр им. Моссовета
Награды:

Николай Константинович Прокопович (4 ноября 1925, Тула — 24 февраля 2005, Москва) — советский, российский актер театра и кино. Народный артист Российской Федерации (1995).

Биография

Николай Прокопович родился в Туле, с детства мечтал стать актёром: пририсовав усики, надевал папин котелок, брал тросточку и изображал Чарли Чаплина. В школьные годы занимался в театральной студии Дома пионеров.

Сразу после окончания средней школы в 1943 году был призван в ряды РККА, прошёл боевой путь от солдата до командира отделения. В апреле 1945 года в Германии был ранен, войну закончил в госпитале под Берлином в звании старшего сержанта. Награждён шестью медалями и орденом «Отечественной войны» II степени.

Вернувшись в Москву, Прокопович поступил в Школу-студию МХАТ, которую окончил в 1949 году.

С 1949 года — актёр Камерного театра (с 1950 года — Московский драматический театр имени А. С. Пушкина). Играл в спектаклях: «Тени» (князь Тараканов), «Поднятая целина» (дед Щукарь). С 1983 по 1985 год служил в Московском драматическом театре им. К. С. Станиславского.

С 1986 года судьба Николая Константиновича непрерывно связана с Театром имени Моссовета. Ему одинаково хорошо удавались роли как комедийного жанра, так и драматического. Импровизационная легкость, пластичность, чувство стиля и верно найденная интонация отличали все его работы. За время работы в театре Николай Константинович играл в спектаклях: «Последний посетитель» (Ермаков), «Торможение в небесах» (Гнеушев), «Царская охота» (Кустов), «Кин, или Гений и беспутство» (Граф Кефельд), «Школа неплательщиков» (Фромантель), «Кубик для президента» (Председатель энергетической комиссии), «Чёрная невеста, или Ромео и Жанетта» (Отец), «Фома Опискин» (Ежевикин), «Страсти по Митрофану (Недоросль)» (Стародум), «Ошибки одной ночи» (Хардкэстль).

Николай Прокопович много снимался в кино. Но уже с первых работ в его киносписке стали активно фигурировать «разнокалиберные» немцы, начиная с эпизода в «Молодой гвардии». И, как логическая вершина, — рейхсфюрер Гиммлер. Интеллигентный, немногословный, опасный. В этой роли его узнала вся страна, и на творческих вечерах актёра мальчишки с криком бежали: «Гиммлер приехал!» Прокопович — нереализованный комик, в духе Бастера Китона. Без тени улыбки он мог заставить аудиторию хохотать до упаду. Правда, в кино такая роль была у него лишь однажды — директор парикмахерской Мымриков в «Неисправимом лгуне».

Заслуженный артист РСФСР (17.08.1967).
Народный артист Российской Федерации (17.03.1995).

Умер в Москве 24 февраля 2005 года после тяжёлой и продолжительной болезни.

Творчество

Фильмография

1. 1948 — Молодая гвардия — немецкий офицер
2. 1957 — Семья Ульяновых — Ермаков
3. 1958 — Матрос с «Кометы»
4. 1961 — Подводная лодка
5. 1963 — Выстрел в тумане — представитель издательства
6. 1963 — Человек, который сомневается
7. 1964 — Письма к живым — комиссар госбезопасности Латышев
8. 1964 — Метель — Шмитт
9. 1967 — Путь в «Сатурн» — Вильгельми
10. 1967 — Конец «Сатурна» — Вильгельми
11. 1968 — Братья Карамазовы — Муселович
12. 1968 — Щит и меч — Шульц
13. 1968 — Ошибка резидента — полковник КГБ Марков
14. 1970 — Судьба резидента — полковник КГБ Марков
15. 1971 — Батька
16. 1972 — Бой после победы — Вильгельми
17. 1973 — Семнадцать мгновений весны — Генрих Гиммлер
18. 1973 — Неисправимый лгун — Мымриков
19. 1974 — Рассказы о Кешке и его друзьях — отец Женьки
20. 1975 — Родины солдат — Генрих Гиммлер
21. 1975 — Назначаешься внучкой — гауптман Штольц

1. 1976 — Дума о Ковпаке — Генрих Гиммлер
2. 1979 — Время выбрало нас
3. 1981— Фронт в тылу врага — Форст, генерал-лейтенант авиации
4. 1981 — Крепыш
5. 1982 — Берегите мужчин! — Джордж, представитель иностранной фирмы
6. 1982 — Профессия — следователь — эксперт
7. 1982 — Возвращение резидента — полковник КГБ Марков
8. 1982 — День рождения
9. 1984 — Двойной обгон — Мизин, главарь мафии контрабандистов
10. 1985 — Законный брак
11. 1985 — Тайна Земли
12. 1985 — Танцплощадка
13. 1986 — Михайло Ломоносов — Крафт
14. 1986 — Конец операции «Резидент» — полковник КГБ Марков
15. 1991 — Затерянный в Сибири
16. 1991 — Телохранитель — политический деятель, отец Виктора
17. 1993 — Золото партии — отец Виктора
18. 2003 — Чёрная метка
19. 2004 — Тайный знак. Часть 3: «Формула счастья» — эпизодическая роль

Ссылки

• [a-tremasov.ru/prokopovich-nikolaj-konstantinovich Николай Прокопович в Авторском проекте Алексея Тремасова]

Отрывок, характеризующий Прокопович, Николай Константинович

– Ну, теперь за здоровье красивых женщин, – сказал Долохов, и с серьезным выражением, но с улыбающимся в углах ртом, с бокалом обратился к Пьеру.
– За здоровье красивых женщин, Петруша, и их любовников, – сказал он.
Пьер, опустив глаза, пил из своего бокала, не глядя на Долохова и не отвечая ему. Лакей, раздававший кантату Кутузова, положил листок Пьеру, как более почетному гостю. Он хотел взять его, но Долохов перегнулся, выхватил листок из его руки и стал читать. Пьер взглянул на Долохова, зрачки его опустились: что то страшное и безобразное, мутившее его во всё время обеда, поднялось и овладело им. Он нагнулся всем тучным телом через стол: – Не смейте брать! – крикнул он.
Услыхав этот крик и увидав, к кому он относился, Несвицкий и сосед с правой стороны испуганно и поспешно обратились к Безухову.
– Полноте, полно, что вы? – шептали испуганные голоса. Долохов посмотрел на Пьера светлыми, веселыми, жестокими глазами, с той же улыбкой, как будто он говорил: «А вот это я люблю». – Не дам, – проговорил он отчетливо.
Бледный, с трясущейся губой, Пьер рванул лист. – Вы… вы… негодяй!.. я вас вызываю, – проговорил он, и двинув стул, встал из за стола. В ту самую секунду, как Пьер сделал это и произнес эти слова, он почувствовал, что вопрос о виновности его жены, мучивший его эти последние сутки, был окончательно и несомненно решен утвердительно. Он ненавидел ее и навсегда был разорван с нею. Несмотря на просьбы Денисова, чтобы Ростов не вмешивался в это дело, Ростов согласился быть секундантом Долохова, и после стола переговорил с Несвицким, секундантом Безухова, об условиях дуэли. Пьер уехал домой, а Ростов с Долоховым и Денисовым до позднего вечера просидели в клубе, слушая цыган и песенников.
– Так до завтра, в Сокольниках, – сказал Долохов, прощаясь с Ростовым на крыльце клуба.
– И ты спокоен? – спросил Ростов…
Долохов остановился. – Вот видишь ли, я тебе в двух словах открою всю тайну дуэли. Ежели ты идешь на дуэль и пишешь завещания да нежные письма родителям, ежели ты думаешь о том, что тебя могут убить, ты – дурак и наверно пропал; а ты иди с твердым намерением его убить, как можно поскорее и повернее, тогда всё исправно. Как мне говаривал наш костромской медвежатник: медведя то, говорит, как не бояться? да как увидишь его, и страх прошел, как бы только не ушел! Ну так то и я. A demain, mon cher! [До завтра, мой милый!]
На другой день, в 8 часов утра, Пьер с Несвицким приехали в Сокольницкий лес и нашли там уже Долохова, Денисова и Ростова. Пьер имел вид человека, занятого какими то соображениями, вовсе не касающимися до предстоящего дела. Осунувшееся лицо его было желто. Он видимо не спал ту ночь. Он рассеянно оглядывался вокруг себя и морщился, как будто от яркого солнца. Два соображения исключительно занимали его: виновность его жены, в которой после бессонной ночи уже не оставалось ни малейшего сомнения, и невинность Долохова, не имевшего никакой причины беречь честь чужого для него человека. «Может быть, я бы то же самое сделал бы на его месте, думал Пьер. Даже наверное я бы сделал то же самое; к чему же эта дуэль, это убийство? Или я убью его, или он попадет мне в голову, в локоть, в коленку. Уйти отсюда, бежать, зарыться куда нибудь», приходило ему в голову. Но именно в те минуты, когда ему приходили такие мысли. он с особенно спокойным и рассеянным видом, внушавшим уважение смотревшим на него, спрашивал: «Скоро ли, и готово ли?»
Когда всё было готово, сабли воткнуты в снег, означая барьер, до которого следовало сходиться, и пистолеты заряжены, Несвицкий подошел к Пьеру.
– Я бы не исполнил своей обязанности, граф, – сказал он робким голосом, – и не оправдал бы того доверия и чести, которые вы мне сделали, выбрав меня своим секундантом, ежели бы я в эту важную минуту, очень важную минуту, не сказал вам всю правду. Я полагаю, что дело это не имеет достаточно причин, и что не стоит того, чтобы за него проливать кровь… Вы были неправы, не совсем правы, вы погорячились…
– Ах да, ужасно глупо… – сказал Пьер.
– Так позвольте мне передать ваше сожаление, и я уверен, что наши противники согласятся принять ваше извинение, – сказал Несвицкий (так же как и другие участники дела и как и все в подобных делах, не веря еще, чтобы дело дошло до действительной дуэли). – Вы знаете, граф, гораздо благороднее сознать свою ошибку, чем довести дело до непоправимого. Обиды ни с одной стороны не было. Позвольте мне переговорить…
– Нет, об чем же говорить! – сказал Пьер, – всё равно… Так готово? – прибавил он. – Вы мне скажите только, как куда ходить, и стрелять куда? – сказал он, неестественно кротко улыбаясь. – Он взял в руки пистолет, стал расспрашивать о способе спуска, так как он до сих пор не держал в руках пистолета, в чем он не хотел сознаваться. – Ах да, вот так, я знаю, я забыл только, – говорил он.
– Никаких извинений, ничего решительно, – говорил Долохов Денисову, который с своей стороны тоже сделал попытку примирения, и тоже подошел к назначенному месту.
Место для поединка было выбрано шагах в 80 ти от дороги, на которой остались сани, на небольшой полянке соснового леса, покрытой истаявшим от стоявших последние дни оттепелей снегом. Противники стояли шагах в 40 ка друг от друга, у краев поляны. Секунданты, размеряя шаги, проложили, отпечатавшиеся по мокрому, глубокому снегу, следы от того места, где они стояли, до сабель Несвицкого и Денисова, означавших барьер и воткнутых в 10 ти шагах друг от друга. Оттепель и туман продолжались; за 40 шагов ничего не было видно. Минуты три всё было уже готово, и всё таки медлили начинать, все молчали.


– Ну, начинать! – сказал Долохов.
– Что же, – сказал Пьер, всё так же улыбаясь. – Становилось страшно. Очевидно было, что дело, начавшееся так легко, уже ничем не могло быть предотвращено, что оно шло само собою, уже независимо от воли людей, и должно было совершиться. Денисов первый вышел вперед до барьера и провозгласил:
– Так как п'отивники отказались от п'ими'ения, то не угодно ли начинать: взять пистолеты и по слову т'и начинать сходиться.
– Г…'аз! Два! Т'и!… – сердито прокричал Денисов и отошел в сторону. Оба пошли по протоптанным дорожкам всё ближе и ближе, в тумане узнавая друг друга. Противники имели право, сходясь до барьера, стрелять, когда кто захочет. Долохов шел медленно, не поднимая пистолета, вглядываясь своими светлыми, блестящими, голубыми глазами в лицо своего противника. Рот его, как и всегда, имел на себе подобие улыбки.
– Так когда хочу – могу стрелять! – сказал Пьер, при слове три быстрыми шагами пошел вперед, сбиваясь с протоптанной дорожки и шагая по цельному снегу. Пьер держал пистолет, вытянув вперед правую руку, видимо боясь как бы из этого пистолета не убить самого себя. Левую руку он старательно отставлял назад, потому что ему хотелось поддержать ею правую руку, а он знал, что этого нельзя было. Пройдя шагов шесть и сбившись с дорожки в снег, Пьер оглянулся под ноги, опять быстро взглянул на Долохова, и потянув пальцем, как его учили, выстрелил. Никак не ожидая такого сильного звука, Пьер вздрогнул от своего выстрела, потом улыбнулся сам своему впечатлению и остановился. Дым, особенно густой от тумана, помешал ему видеть в первое мгновение; но другого выстрела, которого он ждал, не последовало. Только слышны были торопливые шаги Долохова, и из за дыма показалась его фигура. Одной рукой он держался за левый бок, другой сжимал опущенный пистолет. Лицо его было бледно. Ростов подбежал и что то сказал ему.