Пролив Дрейка

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Пролив ДрейкаПролив Дрейка

</tt>

</tt>

</tt>

Пролив ДрейкаПролив Дрейка
Пролив Дрейка
англ. Drake Passage, исп. Pasaje de Drake
Вид с пролива на мыс Горн.
58°34′49″ ю. ш. 62°54′34″ з. д. / 58.58028° ю. ш. 62.90944° з. д. / -58.58028; -62.90944 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=-58.58028&mlon=-62.90944&zoom=9 (O)] (Я)Координаты: 58°34′49″ ю. ш. 62°54′34″ з. д. / 58.58028° ю. ш. 62.90944° з. д. / -58.58028; -62.90944 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=-58.58028&mlon=-62.90944&zoom=9 (O)] (Я)
СвязываетТихий океан, Море Скоша
СтраныАргентина Аргентина
Чили Чили
Антарктида Антарктида
РазделяетМыс Горн на южной оконечности Огненной Земли и Южные Шетландские острова
Крайний мысМыс Горн
Ширина800 км
Наибольшая глубинаоколо 5500 м

Пролив Дрейка соединяет южные части Атлантического и Тихого океанов (в случае выделения Южного океана может полностью или частично относиться к нему). На севере пролив ограничен архипелагом Огненная Земля, а с юга Южными Шетландскими островами (Антарктида). Является самым широким именованным проливом на Земле — около 820 километров в самой узкой части.

Через пролив проходит мощное «Течение Западных ветров» — Антарктическое циркумполярное течение. В проливе часты сильные шторма, причём шторма пролива Дрейка являются одними из самых сильных на планете — ветер более 35 м/с и волны выше 15 метров тут не редкость. В проливе Дрейка встречаются айсберги, преимущественно в его южной части.

В проливе расположена самая южная точка южноамериканского материка и американского континента — острова Диего-Рамирес, а также легендарный мыс Горн.

Пролив назван в честь английского мореплавателя пирата Фрэнсиса Дрейка, который прошёл этим проливом в 1578 году.



См. также

Напишите отзыв о статье "Пролив Дрейка"

Ссылки


Отрывок, характеризующий Пролив Дрейка

В то время как Ростов делал эти соображения и печально отъезжал от государя, капитан фон Толь случайно наехал на то же место и, увидав государя, прямо подъехал к нему, предложил ему свои услуги и помог перейти пешком через канаву. Государь, желая отдохнуть и чувствуя себя нездоровым, сел под яблочное дерево, и Толь остановился подле него. Ростов издалека с завистью и раскаянием видел, как фон Толь что то долго и с жаром говорил государю, как государь, видимо, заплакав, закрыл глаза рукой и пожал руку Толю.
«И это я мог бы быть на его месте?» подумал про себя Ростов и, едва удерживая слезы сожаления об участи государя, в совершенном отчаянии поехал дальше, не зная, куда и зачем он теперь едет.
Его отчаяние было тем сильнее, что он чувствовал, что его собственная слабость была причиной его горя.
Он мог бы… не только мог бы, но он должен был подъехать к государю. И это был единственный случай показать государю свою преданность. И он не воспользовался им… «Что я наделал?» подумал он. И он повернул лошадь и поскакал назад к тому месту, где видел императора; но никого уже не было за канавой. Только ехали повозки и экипажи. От одного фурмана Ростов узнал, что Кутузовский штаб находится неподалеку в деревне, куда шли обозы. Ростов поехал за ними.
Впереди его шел берейтор Кутузова, ведя лошадей в попонах. За берейтором ехала повозка, и за повозкой шел старик дворовый, в картузе, полушубке и с кривыми ногами.
– Тит, а Тит! – сказал берейтор.
– Чего? – рассеянно отвечал старик.
– Тит! Ступай молотить.
– Э, дурак, тьфу! – сердито плюнув, сказал старик. Прошло несколько времени молчаливого движения, и повторилась опять та же шутка.
В пятом часу вечера сражение было проиграно на всех пунктах. Более ста орудий находилось уже во власти французов.
Пржебышевский с своим корпусом положил оружие. Другие колонны, растеряв около половины людей, отступали расстроенными, перемешанными толпами.
Остатки войск Ланжерона и Дохтурова, смешавшись, теснились около прудов на плотинах и берегах у деревни Аугеста.
В 6 м часу только у плотины Аугеста еще слышалась жаркая канонада одних французов, выстроивших многочисленные батареи на спуске Праценских высот и бивших по нашим отступающим войскам.
В арьергарде Дохтуров и другие, собирая батальоны, отстреливались от французской кавалерии, преследовавшей наших. Начинало смеркаться. На узкой плотине Аугеста, на которой столько лет мирно сиживал в колпаке старичок мельник с удочками, в то время как внук его, засучив рукава рубашки, перебирал в лейке серебряную трепещущую рыбу; на этой плотине, по которой столько лет мирно проезжали на своих парных возах, нагруженных пшеницей, в мохнатых шапках и синих куртках моравы и, запыленные мукой, с белыми возами уезжали по той же плотине, – на этой узкой плотине теперь между фурами и пушками, под лошадьми и между колес толпились обезображенные страхом смерти люди, давя друг друга, умирая, шагая через умирающих и убивая друг друга для того только, чтобы, пройдя несколько шагов, быть точно. так же убитыми.