Промысл Божий

Про́мысл Бо́жий (Провиде́ние; лат. Providentia) — деятельность Высшего существа, сохраняющая мир и направляющая его к предназначенной ему цели бытия, согласно религиозным представлениям.

Идея провидения зародилась уже в Древней Греции как среди философов, так и в религии (богини судьбы Мойры).

По определению московского митрополита Филарета (в «Пространном христианском катихизисе»), Промысл Божий есть «непрестанное действие всемогущества, премудрости и благости Божией, которым Бог сохраняет бытие и силы тварей, направляет их к благим целям, всякому добру вспомоществует, а возникающее через удаление от добра зло пресекает или исправляет и обращает к добрым последствиям».

Этими понятиями, не чуждыми, в основных чертах, всем религиям, не исчерпывается идея промысла Божиего вполне. Она получает свою законченность в христианстве, указывающем на бесконечную любовь Божию, в обновлении человечества искуплением и возведении его к высшему нравственному совершенству.

Христианское учение о промысле Божием подробно раскрыто в Святом Писании и в Священном Предании (см. епископ Сильвестр. Опыт православного догматического Богословия. — Киев, 1878—1891. — Т. III). Богословие всех христианских исповеданий содержит в себе возражения против пантеистов, материалистов, деистов, лейбницевой теории предустановленной гармонии, обычных житейских указаний на существование в мире зла, на господство порока, на злодейства отдельных лиц, на страдания невинных, на физические бедствия, разрушающие нормальный строй природы и т. д.

На христианском учении о промысле Божием основываются все те отношения, которые называются религиозными. В русской литературе по этим вопросам писали богословы В. Д. Кудрявцев-Платонов («Прибавление к творчеству святых отцев в русском переводе», 1871, XXIV), Иоанн Смоленский («Христианское чтение», 1876, 1), Ф. А. Голубинский («Странник», 1862) и другие.

Считается, что Промысл Божий абсолютно праведный, но он непостижим ни людям, ни ангелам. Ещё святитель Василий Великий благоговейно недоумевал, почему в жизни случается так, что одну девушку отдают в монастырь, где она в непрестанной молитве становится преподобной и спасает свою душу, а другую в это же время отдают в публичный дом, где она в постоянном разврате и пьянстве губит свою душу и обрекает себя на вечное мучение (Беседа на 32-й псалом). В некотором смысле тайну о промысле Божием приоткрывает библейское повествование о многострадальном праведном Иове, чьи страдания (в том числе гибель всех его боголюбивых детей) казались как бы несправедливыми.

См. также

• Мир Божий
• Божий суд

Литература

• Промысл Божий // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Рождественский В. Г. Материализм Бюхнера // Христианское чтение. — 1868.
• Чельцов И. В. Теория Бокля и христианское учение о промысле Божием // Христианское чтение. — 1867.

Ссылки

• [slovari.yandex.ru/search.xml?text=%D0%BF%D1%80%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D0%B4%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5 «Провидение» в словарях на яндексе](недоступная ссылка с 14-06-2016 (2872 дня))
• [www.magister.msk.ru/library/be/p/pr0006.htm Провидение]
• [eto-daiva.blogspot.com/ Совместное осмысление Провидения]

Отрывок, характеризующий Промысл Божий

– Помнишь? – продолжала Соня. – Я видела тогда и сказала всем, и тебе, и Дуняше. Я видела, что он лежит на постели, – говорила она, при каждой подробности делая жест рукою с поднятым пальцем, – и что он закрыл глаза, и что он покрыт именно розовым одеялом, и что он сложил руки, – говорила Соня, убеждаясь, по мере того как она описывала виденные ею сейчас подробности, что эти самые подробности она видела тогда. Тогда она ничего не видела, но рассказала, что видела то, что ей пришло в голову; но то, что она придумала тогда, представлялось ей столь же действительным, как и всякое другое воспоминание. То, что она тогда сказала, что он оглянулся на нее и улыбнулся и был покрыт чем то красным, она не только помнила, но твердо была убеждена, что еще тогда она сказала и видела, что он был покрыт розовым, именно розовым одеялом, и что глаза его были закрыты.
– Да, да, именно розовым, – сказала Наташа, которая тоже теперь, казалось, помнила, что было сказано розовым, и в этом самом видела главную необычайность и таинственность предсказания.
– Но что же это значит? – задумчиво сказала Наташа.
– Ах, я не знаю, как все это необычайно! – сказала Соня, хватаясь за голову.
Через несколько минут князь Андрей позвонил, и Наташа вошла к нему; а Соня, испытывая редко испытанное ею волнение и умиление, осталась у окна, обдумывая всю необычайность случившегося.
В этот день был случай отправить письма в армию, и графиня писала письмо сыну.
– Соня, – сказала графиня, поднимая голову от письма, когда племянница проходила мимо нее. – Соня, ты не напишешь Николеньке? – сказала графиня тихим, дрогнувшим голосом, и во взгляде ее усталых, смотревших через очки глаз Соня прочла все, что разумела графиня этими словами. В этом взгляде выражались и мольба, и страх отказа, и стыд за то, что надо было просить, и готовность на непримиримую ненависть в случае отказа.
Соня подошла к графине и, став на колени, поцеловала ее руку.
– Я напишу, maman, – сказала она.
Соня была размягчена, взволнована и умилена всем тем, что происходило в этот день, в особенности тем таинственным совершением гаданья, которое она сейчас видела. Теперь, когда она знала, что по случаю возобновления отношений Наташи с князем Андреем Николай не мог жениться на княжне Марье, она с радостью почувствовала возвращение того настроения самопожертвования, в котором она любила и привыкла жить. И со слезами на глазах и с радостью сознания совершения великодушного поступка она, несколько раз прерываясь от слез, которые отуманивали ее бархатные черные глаза, написала то трогательное письмо, получение которого так поразило Николая.


На гауптвахте, куда был отведен Пьер, офицер и солдаты, взявшие его, обращались с ним враждебно, но вместе с тем и уважительно. Еще чувствовалось в их отношении к нему и сомнение о том, кто он такой (не очень ли важный человек), и враждебность вследствие еще свежей их личной борьбы с ним.
Но когда, в утро другого дня, пришла смена, то Пьер почувствовал, что для нового караула – для офицеров и солдат – он уже не имел того смысла, который имел для тех, которые его взяли. И действительно, в этом большом, толстом человеке в мужицком кафтане караульные другого дня уже не видели того живого человека, который так отчаянно дрался с мародером и с конвойными солдатами и сказал торжественную фразу о спасении ребенка, а видели только семнадцатого из содержащихся зачем то, по приказанию высшего начальства, взятых русских. Ежели и было что нибудь особенное в Пьере, то только его неробкий, сосредоточенно задумчивый вид и французский язык, на котором он, удивительно для французов, хорошо изъяснялся. Несмотря на то, в тот же день Пьера соединили с другими взятыми подозрительными, так как отдельная комната, которую он занимал, понадобилась офицеру.