Пропавший без вести (альбом)

</td></tr>

Пропавший без вести
Альбом DDT
Дата выпуска	23 апреля 2005
Записан	на студии ДДТ 06.04-04.05 г. С.-Петербург
Жанры	Русский рок, экспериментальный рок, индастриал, хард-рок, альтернативный рок
Длительность	1 ч 9 мин 29 сек
Страна	Россия Россия
Лейблы	CD Land Records Moon Records Navigator Records
Профессиональные рецензии
RS Russia Наш НеФормат (положительно)
Хронология DDT
Город без окон. Выход (2004) Пропавший без вести (2005) Прекрасная любовь (2007)

К:Альбомы 2005 года

«Пропавший без вести» — восемнадцатый студийный альбом российской рок-группы ДДТ, выпущенный 23 апреля 2005 года лейблом CD Land Records. Вышел на компакт-дисках и магнитофонных кассетах.

История создания

В сентябре 2003 года появилась первая акустическая демозапись восьми песен, шесть из которых вошли в новый альбом. Работа продолжалась, и к ноябрю было записано ещё пять треков, предварительные варианты которых были готовы к декабрю. Затем совместно с музыкантами группы ДДТ началась плотная работа над новыми аранжировками и звучанием. Запись осуществлялась на студии ДДТ в Санкт-Петербурге с июня 2004 по апрель 2005 года. Константин Шумайлов: «Мы попытались объединить очень разные по динамике звучания песни альбома звучанием ритм-секции: бас-гитара, ударные и компьютерные sample-петли. Эта музыкальная конструкция лежит в основе аранжировок почти всех песен».

Сведение материала происходило в Киеве на студии KRUZ. Звукорежиссёры — Дмитрий Иваней, Сергей Круценко, Алексей Ткач. По словам Юрия Шевчука, «Киев после Питера — самый любимый город, будь у меня деньги — купил бы комнатку здесь в коммуналочке. Вот мы сидели в Киеве ночь после сведения. Я не выпиваю — пост, а ребята себе немножко позволили. Я подливал красное винцо Игорю Тихомирову, звукорежиссёру нашему, и клавишнику Косте Шумайлову, которому много пришлось поработать, — и вот мы сидели, слушали этот альбом и тащились. До утра. Вот это главное — ночь в Киеве, весна, каштаны цветут. Эта ночь дорогого стоит. Ради неё, может, мы и работали год и восемь месяцев. А что уж там дальше будет — не нашего ума дело… Хотели сделать альбом музыкальный, где бы тембр звука — растопыренные гитары — говорил не меньше, чем слова. В этом звуке наш протест против причёсанной электрогитары с фуззом, которую некоторые „глухие“ масс-медиа называют роком. Мы показали своё понимание рока. И вместе с тем это современное звучание». «Сидя дома, поняли, что невозможно сделать, то, что надо — дома, а здесь и студия более высокого класса», — говорил звукорежиссёр записи Игорь Тихомиров.

Корпорация «CD-Land» заявила пластнику как «бескомпромиссный рок-альбом». В Москве состоялась пресс-конференция. В ней приняли участие сам Шевчук, Константин Шумайлов, директор группы Александр Тимошенко и президент корпорации Юрий Цейтлин.

«Мы постарались сделать альбом так, чтобы звук в нем стал словом, чтобы чувство стало звуком. Этим альбомом мы пытались объяснить, что для нас сейчас такое русский рок. Одно из рабочих названий альбома, кстати, такое и было: „Русский рок“. Записали, короче говоря, очередной культовый альбом, что делать», — рассказал Шевчук в интервью газете «Известия».

На песню «В бой» был снят клип, режиссёр — Олег Флянгольц, 2005 год.

Новый альбом, аккурат к юбилею — подведение итогов и философские размышления о себе и времени. «Об одиночестве и о людях, которые не пришлись новым законам, правилам игры, вот этой новой жизни…, — рассказывает Шевчук. — У нас есть песня „А мог бы…“ А мог бы жить, а мог бы быть не цифрой, не винтиком, не шпунтиком, но личностью, человеком. Мы постарались в этом альбоме о сложном сказать просто».

Комментарии Шевчука к трекам альбома: «Песня „Пропавший без вести“, которая дала название диску, не только о тех, кто пропал и продолжает пропадать на нескончаемых войнах и бесконечных улицах но и о тех, кто пропадает в этой жизни, так и не найдя себе места. Жизнь перемалывает их. Много пропавших-то. По Невскому идешь — часто видишь глаза потерянные. Здесь очень важна социальная тема, тема сопереживания с разлитой по России беде и, конечно же, вечный рок-н-рольный протест. „Пропавший без вести“ — это, кстати, может быть и национальная идея: „Я назову тобой дорогу…“. В этих словах образ русской женщины, который вобрал в себя всё: шёпот, дыхание, песню России, светлую грусть, печаль и надежду.

„Мог бы“ — своеобразным ироничным, шутливым сравнением с этой песней может быть картина Васнецова, царящая на всех деревенских стенах, где в раздумье русский богатырь, этакий „роденовский мыслитель“, на развилке трех дорог застыл у придорожного камня: „Налево пойдешь…“. Это приглашение слушателей, зрителей в театр, в котором рождается и разворачивается действие, композиция. Вступление представляет собой белорусскую народную песню.

„В бой“ — это не элементарная драка, а „не мир, но меч“ — битва за светлое понимание жизни, где полководец — дух, солдаты — поэты.

„Небо над озером“ — в песне — легкий бриз, прошедший по зеркальной глади озера. Тучка ушла, и все продолжается…

„Понимающее сердце“ — это про глаза добрые, понимающие. Про глаза врачей, пожарных, учителей — простых хороших людей, людей, сопереживающих чужому горю просто так, ни за что.

„25“ — По музыке она скорее напоминает старый ДДТ — такой тяжеленький рок-н-ролл в духе „Дохлой собаки“. Может по ритмике речи она похожа. Ну а почему бы и нет — вот написалась такая песня. У нас в стране так повелось: как что умное скажешь, так сразу БГ.

„Адам и Ева“ — в песне больше плоти, утра, перед этим счастливая ночь — некий рай для двоих. Любовь до грехопадения.

„Контрреволюция“ — о контрреволюции духа, скорее. Песня усталого человека в изгнании.

„Русский Рок“ — одно из рабочих названий альбома и было „Русский рок“. Это похороны духа. Много негодяев, желающих сделать из нашей страны и людей нечто „банановое“ и „стадообразное“. Борьба продолжается, идет она давно и долго с переменным успехом. Мне кажется, мы добились под финал настоящего оптимизма! Альбом заканчивается песней с рефреном „Привет с того света“, который повторяется, повторяется, повторяется… Очень солнечно вышло!

Список композиций

1. „Мог бы“ — 7:16
2. „В бой“ — 6:11
3. „Пропавший без вести“ — 4:36
4. „Звезда“ — 7:26
5. „Небо над озером“ — 1:40
6. „Дым“ — 6:22
7. „Понимающее сердце“ — 5:12
8. „25“ — 5:58
9. „Адам и Ева“ — 7:18
10. „Контрреволюция“ — 6:28
11. „Русский рок“ — 11:02

Участники записи

• Юрий Шевчук — вокал, wave drum (11), автор текстов и мелодий
• Константин Шумайлов — синтезаторы, семплеры, мизмар, Clavinova, программирование, бэк-вокал
• Павел Борисов — бас-гитара, контрабас (3)
• Алексей Федичев — гитара, бэк-вокал
• Игорь Доценко — барабаны, бубен
• Иван Васильев — труба, тромбон
• Михаил Чернов — саксофон
• Татьяна Кочергина — вокал (1, 3, 4, 6, 11)
• Ольга Черникова — вокал (1, 3, 4, 6, 11)
• Андрей Шепелев — dobro (7)
• Игорь Тихомиров — звукорежиссёр

Критика

Обозреватель журнала Rolling Stone Леонид Новиков поставил альбому 4 звезды из 5 отметив, что „электронные изыски Шумайлова, фольклорный хор, прозрачность остроумных аранжировок, фриджазовые разработки, убедительный вокал Шевчука, понятный и верный поэтический посыл — все удачно слилось в единую канву“.

Как не раз отмечали критики и сами музыканты, нормальный срок жизни рок-группы — десять лет. Затем она костенеет, превращается в бренд и может вполне успешно существовать, даже лишившись всего того состава участников, который некогда принес ей славу. Но прорыва, сколько-нибудь значительного движения вперед в таком случае ожидать сложно.

„Наш НеФормат“ подчеркнул, что песни из альбома коллектива воспринимаются двояко: с одной стороны, звучат аутентично, сочетая в себе гармонии современной электронно-гитарной музыки и женский фольклорный бэк-вокал, развивая идеи неординарной для ДДТ работы „Мир номер ноль“. С другой — Юрий Юлианович создаёт новые произведения на основе старых, не брезгуя цитировать себя самого, но тогда ещё молодого и резвого. Как пример, можно взять „В бой“. Новый альбом может считаться продолжением экспериментов, как симбиоз „индустриального“ наследия Трента Резнора — лидера „Nine Inch Nails“ и русского фольклорного песнопения („Мог Бы“, „Звезда“, „Дым“), по соседству с мягкими, почти лирическими балладами („Пропавший Без Вести“, „Небо Над Озером“), которые могли бы с легкостью украсить, например, „Метель августа“ и придутся по душе тем, кому больше нравятся „старые“ ДДТ.

Музыкальная газета выделила те песни, что оставляют странное впечатление — „Понимающее сердце“, „25“, „Адам и Ева“, „Русский рок“ (в пару к пресловутой „Попсе“). Альбомы у Шевчука нынче получаются смурными, смутными — мыслитель давит лирикой, и музыка под стать мрачному настроению и серым обложкам выходит скрежещуще психоделичной. Неформатность пластинки не становится поводом к её замалчиванию, напротив, радиодеятели внимательно изучают песни в надежде найти среди них хоть что-то подходящее для эфира по звукоряду и хронометражу. Ограничимся фразой, что группа „ДДТ“ выпустила очередной загрузочный альбом, что Шевчук в своей борьбе с попсой дошел до абсурда и пишет такие песни, что их и слушать невозможно.

Мнение Вадима Курылёва:

работа серьезная, титанический, можно сказать, труд. Очень хорошо представляю, как происходит создание таких шедевров, поэтому понимаю, что и музыкантам, и звукорежиссерам пришлось нелегко. Тем более что записывали чуть ли не целый год. В общем, если бы я не ушел во время записи „Единочества“, то во время записи этого альбома уже точно покинул „ДДТ“ раз и навсегда — это уже совсем не моя музыка. В „Единочестве“ еще удавалось (или казалось, что удается) внести какие-то элементы живого звучания в уже тогда затвердевавший бетонный монолит новейшей индустриально-бардовской концепции Шевчука. Видимо, я только все портил, но зато теперь такой стилистической собранности, как в новом альбоме, никогда раньше не было. Стройность эта, правда, потребовала многих жертв — в первую очередь пострадала живая составляющая музыки, то есть для меня — главная составляющая. Такой холодной музыки никогда от „ДДТ“ не слышал и сам не играл никогда. В принципе, понимаю, куда тут идет уклон, на что альбом сориентирован. В то же время — тексты по-прежнему интересны и глубоки, есть очень яркие вещи, но я бы лучше их просто прочитал в напечатанном виде — с таким сопровождением их трудно воспринимать. Пожалуй, самое живое произведение на альбоме — заглавная песня „Пропавший без вести“, хотя контрабас надо было погромче сделать, все-таки он еще добавил бы жизни. Зато некоторые „живости“ совсем не симпатичны: немного раздражают подпевальщицы — иногда они бывают к месту, а в основном создают какой-то лубочный фон, впрочем, всегда столь любимый ЮЮ. В карикатурно-ироническом контексте я этот сувенирный рашн-колабашн еще воспринимаю, но когда все всерьез — нет.

Литературный фолк-индастриал — какие тут шутки! Я понимаю, что русско-народные созвучия призваны здесь драматически оттенить жесткую холодность техно-каркаса альбома, но не верится, что кибер-лапотничество в содружестве с рок-патетикой спасут империю „ДДТ“ от полного развала. Но, достаточно хорошо зная Юру, могу почти с уверенностью утверждать, что цель у него другая — его мало волнует состояние и настроение коллектива, главное — личное творческое движение. И это, конечно, правильно с позиции развития искусства. <…>

ДДТ же, что радостно, являет собой пример неразлагающейся стойкой отравы: 25 лет поп-гадов травить продолжает, правда иногда и свои травятся — что поделаешь!

В общем, резюме я такое могу подвести: творческий поиск идет, и это круто. Правда, он идет в противоположную сторону с моим творческим поиском, но это нормально — если бы все искали в одной стороне, то там уже и искать было бы нечего.

В завершение хочу добавить, что такая серьезная и неоднозначная работа, как „Пропавший без вести“, не может быть полностью объективно понята и оценена сразу же».

Интересные факты

• Заключительный концерт состоялся 4 декабря 2005 года в московском спортивном комплексе Олимпийский, по нему был сделан фильм «Пропавший без вести», режиссёр — Роман Шмидт, монтаж — Александр Богаченков, Юрий Шевчук, Александр Бровко. Показан по Первому каналу в мае 2007 года как «Юбилейный концерт Юрия Шевчука в Олимпийском».
• В переиздание 2014 года, которое подготовила компания «Navigator Records», вошел альбом «Пропавший без вести» на CD и видео-версия на DVD. Специально для этого видеоматериал прошёл процедуру реставрации: были исправлены ошибки технического характера, а также улучшено само изображение.
• Существует версия, что альбом посвящён бывшему участнику группы Владимиру Сигачёву, о котором нет достоверной информации после 1993 года. Некоторые меломаны предполагают, что это касается и Георгия Ордановского, лидера группы «Россияне», исчезнувшего в январе 1984 года. Юрий Шевчук, комментируя название, призывал слушателей иметь в виду, что в современной России проживает масса людей, потерявших смысл жизни. Таких он и называет «пропавшими без вести».
• Трек под названием «Звезда», с совершенно иными текстом и музыкой, в 2014 году был издан на пластинке «Прозрачный». Песня «Дым» в другой аранжировке также вошла в альбом «Прекрасная любовь».
• Mizmar (мизмар) — арабский духовой инструмент, род зурны. Двойной язычок и специальный мундштук для опирания губами придают характерные исполнительские особенности и определяют общий характер звучания, более резкий, чем у гобоя.

Ссылки

• [www.discogs.com/master/642900 Пропавший без вести] (англ.) на сайте Discogs
•  [youtube.com/watch?v=ZLngF1PiPoU ДДТ - В бой (Official video)]

Отрывок, характеризующий Пропавший без вести (альбом)

Желая спросить у кого нибудь из этих людей, где главнокомандующий, он подъехал к обозу. Прямо против него ехал странный, в одну лошадь, экипаж, видимо, устроенный домашними солдатскими средствами, представлявший середину между телегой, кабриолетом и коляской. В экипаже правил солдат и сидела под кожаным верхом за фартуком женщина, вся обвязанная платками. Князь Андрей подъехал и уже обратился с вопросом к солдату, когда его внимание обратили отчаянные крики женщины, сидевшей в кибиточке. Офицер, заведывавший обозом, бил солдата, сидевшего кучером в этой колясочке, за то, что он хотел объехать других, и плеть попадала по фартуку экипажа. Женщина пронзительно кричала. Увидав князя Андрея, она высунулась из под фартука и, махая худыми руками, выскочившими из под коврового платка, кричала:
– Адъютант! Господин адъютант!… Ради Бога… защитите… Что ж это будет?… Я лекарская жена 7 го егерского… не пускают; мы отстали, своих потеряли…
– В лепешку расшибу, заворачивай! – кричал озлобленный офицер на солдата, – заворачивай назад со шлюхой своею.
– Господин адъютант, защитите. Что ж это? – кричала лекарша.
– Извольте пропустить эту повозку. Разве вы не видите, что это женщина? – сказал князь Андрей, подъезжая к офицеру.
Офицер взглянул на него и, не отвечая, поворотился опять к солдату: – Я те объеду… Назад!…
– Пропустите, я вам говорю, – опять повторил, поджимая губы, князь Андрей.
– А ты кто такой? – вдруг с пьяным бешенством обратился к нему офицер. – Ты кто такой? Ты (он особенно упирал на ты ) начальник, что ль? Здесь я начальник, а не ты. Ты, назад, – повторил он, – в лепешку расшибу.
Это выражение, видимо, понравилось офицеру.
– Важно отбрил адъютантика, – послышался голос сзади.
Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
– Из воль те про пус тить!
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь.
– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.
Он оглянулся. Из маленького окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.
– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.
– Христос с тобой! – повторил Кутузов и подошел к коляске. – Садись со мной, – сказал он Болконскому.
– Ваше высокопревосходительство, я желал бы быть полезен здесь. Позвольте мне остаться в отряде князя Багратиона.
– Садись, – сказал Кутузов и, заметив, что Болконский медлит, – мне хорошие офицеры самому нужны, самому нужны.
Они сели в коляску и молча проехали несколько минут.
– Еще впереди много, много всего будет, – сказал он со старческим выражением проницательности, как будто поняв всё, что делалось в душе Болконского. – Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду Бога благодарить, – прибавил Кутузов, как бы говоря сам с собой.
Князь Андрей взглянул на Кутузова, и ему невольно бросились в глаза, в полуаршине от него, чисто промытые сборки шрама на виске Кутузова, где измаильская пуля пронизала ему голову, и его вытекший глаз. «Да, он имеет право так спокойно говорить о погибели этих людей!» подумал Болконский.
– От этого я и прошу отправить меня в этот отряд, – сказал он.
Кутузов не ответил. Он, казалось, уж забыл о том, что было сказано им, и сидел задумавшись. Через пять минут, плавно раскачиваясь на мягких рессорах коляски, Кутузов обратился к князю Андрею. На лице его не было и следа волнения. Он с тонкою насмешливостью расспрашивал князя Андрея о подробностях его свидания с императором, об отзывах, слышанных при дворе о кремском деле, и о некоторых общих знакомых женщинах.


Кутузов чрез своего лазутчика получил 1 го ноября известие, ставившее командуемую им армию почти в безвыходное положение. Лазутчик доносил, что французы в огромных силах, перейдя венский мост, направились на путь сообщения Кутузова с войсками, шедшими из России. Ежели бы Кутузов решился оставаться в Кремсе, то полуторастатысячная армия Наполеона отрезала бы его от всех сообщений, окружила бы его сорокатысячную изнуренную армию, и он находился бы в положении Мака под Ульмом. Ежели бы Кутузов решился оставить дорогу, ведшую на сообщения с войсками из России, то он должен был вступить без дороги в неизвестные края Богемских
гор, защищаясь от превосходного силами неприятеля, и оставить всякую надежду на сообщение с Буксгевденом. Ежели бы Кутузов решился отступать по дороге из Кремса в Ольмюц на соединение с войсками из России, то он рисковал быть предупрежденным на этой дороге французами, перешедшими мост в Вене, и таким образом быть принужденным принять сражение на походе, со всеми тяжестями и обозами, и имея дело с неприятелем, втрое превосходившим его и окружавшим его с двух сторон.
Кутузов избрал этот последний выход.
Французы, как доносил лазутчик, перейдя мост в Вене, усиленным маршем шли на Цнайм, лежавший на пути отступления Кутузова, впереди его более чем на сто верст. Достигнуть Цнайма прежде французов – значило получить большую надежду на спасение армии; дать французам предупредить себя в Цнайме – значило наверное подвергнуть всю армию позору, подобному ульмскому, или общей гибели. Но предупредить французов со всею армией было невозможно. Дорога французов от Вены до Цнайма была короче и лучше, чем дорога русских от Кремса до Цнайма.
В ночь получения известия Кутузов послал четырехтысячный авангард Багратиона направо горами с кремско цнаймской дороги на венско цнаймскую. Багратион должен был пройти без отдыха этот переход, остановиться лицом к Вене и задом к Цнайму, и ежели бы ему удалось предупредить французов, то он должен был задерживать их, сколько мог. Сам же Кутузов со всеми тяжестями тронулся к Цнайму.
Пройдя с голодными, разутыми солдатами, без дороги, по горам, в бурную ночь сорок пять верст, растеряв третью часть отсталыми, Багратион вышел в Голлабрун на венско цнаймскую дорогу несколькими часами прежде французов, подходивших к Голлабруну из Вены. Кутузову надо было итти еще целые сутки с своими обозами, чтобы достигнуть Цнайма, и потому, чтобы спасти армию, Багратион должен был с четырьмя тысячами голодных, измученных солдат удерживать в продолжение суток всю неприятельскую армию, встретившуюся с ним в Голлабруне, что было, очевидно, невозможно. Но странная судьба сделала невозможное возможным. Успех того обмана, который без боя отдал венский мост в руки французов, побудил Мюрата пытаться обмануть так же и Кутузова. Мюрат, встретив слабый отряд Багратиона на цнаймской дороге, подумал, что это была вся армия Кутузова. Чтобы несомненно раздавить эту армию, он поджидал отставшие по дороге из Вены войска и с этою целью предложил перемирие на три дня, с условием, чтобы те и другие войска не изменяли своих положений и не трогались с места. Мюрат уверял, что уже идут переговоры о мире и что потому, избегая бесполезного пролития крови, он предлагает перемирие. Австрийский генерал граф Ностиц, стоявший на аванпостах, поверил словам парламентера Мюрата и отступил, открыв отряд Багратиона. Другой парламентер поехал в русскую цепь объявить то же известие о мирных переговорах и предложить перемирие русским войскам на три дня. Багратион отвечал, что он не может принимать или не принимать перемирия, и с донесением о сделанном ему предложении послал к Кутузову своего адъютанта.
Перемирие для Кутузова было единственным средством выиграть время, дать отдохнуть измученному отряду Багратиона и пропустить обозы и тяжести (движение которых было скрыто от французов), хотя один лишний переход до Цнайма. Предложение перемирия давало единственную и неожиданную возможность спасти армию. Получив это известие, Кутузов немедленно послал состоявшего при нем генерал адъютанта Винценгероде в неприятельский лагерь. Винценгероде должен был не только принять перемирие, но и предложить условия капитуляции, а между тем Кутузов послал своих адъютантов назад торопить сколь возможно движение обозов всей армии по кремско цнаймской дороге. Измученный, голодный отряд Багратиона один должен был, прикрывая собой это движение обозов и всей армии, неподвижно оставаться перед неприятелем в восемь раз сильнейшим.
Ожидания Кутузова сбылись как относительно того, что предложения капитуляции, ни к чему не обязывающие, могли дать время пройти некоторой части обозов, так и относительно того, что ошибка Мюрата должна была открыться очень скоро. Как только Бонапарте, находившийся в Шенбрунне, в 25 верстах от Голлабруна, получил донесение Мюрата и проект перемирия и капитуляции, он увидел обман и написал следующее письмо к Мюрату:
Au prince Murat. Schoenbrunn, 25 brumaire en 1805 a huit heures du matin.
«II m'est impossible de trouver des termes pour vous exprimer mon mecontentement. Vous ne commandez que mon avant garde et vous n'avez pas le droit de faire d'armistice sans mon ordre. Vous me faites perdre le fruit d'une campagne. Rompez l'armistice sur le champ et Mariechez a l'ennemi. Vous lui ferez declarer,que le general qui a signe cette capitulation, n'avait pas le droit de le faire, qu'il n'y a que l'Empereur de Russie qui ait ce droit.
«Toutes les fois cependant que l'Empereur de Russie ratifierait la dite convention, je la ratifierai; mais ce n'est qu'une ruse.Mariechez, detruisez l'armee russe… vous etes en position de prendre son bagage et son artiller.
«L'aide de camp de l'Empereur de Russie est un… Les officiers ne sont rien quand ils n'ont pas de pouvoirs: celui ci n'en avait point… Les Autrichiens se sont laisse jouer pour le passage du pont de Vienne, vous vous laissez jouer par un aide de camp de l'Empereur. Napoleon».
[Принцу Мюрату. Шенбрюнн, 25 брюмера 1805 г. 8 часов утра.
Я не могу найти слов чтоб выразить вам мое неудовольствие. Вы командуете только моим авангардом и не имеете права делать перемирие без моего приказания. Вы заставляете меня потерять плоды целой кампании. Немедленно разорвите перемирие и идите против неприятеля. Вы объявите ему, что генерал, подписавший эту капитуляцию, не имел на это права, и никто не имеет, исключая лишь российского императора.