Пропедевтика

Пропеде́втика (греч. propaidéuō, предварительно обучаю) — введение в какую-либо науку или искусство, сокращенное систематическое изложение науки или искусства в элементарной форме, подготовительный (предварительный, вводный) курс, предшествующий более глубокому изучению предмета.

Философия

Философская пропедевтика — приготовительный философский курс (логика и психология), преподававшийся в Пруссии, Германии, Австро-Венгерской империи и Российской империи в старших классах средних учебных заведений.

Кроме того, пропедевтикой в философии часто называется дисциплина, которая должна предварять изучение конкретных наук как специальных отраслей знания.

Известные произведения

• «Философская пропедевтика» — работа Гегеля
• «Философская пропедевтика» — работа Пауля Наторпа.
• «Логическая пропедевтика» — книга Лоренцена и Камлаха.

Медицина

Пропедевтика внутренних болезней — раздел медицины, включающий в себя основы диагностики и частной патологии.

Ветеринария

Пропедевтика внутренних болезней — наука о способах, методах и средствах изучения клинико-физиологического статуса животных и распознавание болезней, а также морфофункциональных особенностях животных в связи с условиями их существования.

Литература

• Б. В. Уша, И. М. Беляков «Ветеринарная пропедевтика»/М. «КолосС» 2008

Хореографическое искусство

Особое внимание пропедевтической роли танцевального искусства — стали уделять в конце XIX и особенно с началом XX века, в русле культуры и философии «свободного танца». Основателям этого художественного направления, получившего широчайший отклик в Европе и за её пределами, оно представлялось не просто «культурным феноменом», но и поисками высокой жизненной философии и средств преобразования человека и общества в соответствии с идеалами их развития (отчасти отразившись и одновременно повлияв на образ мыслей того времени в сочинениях Ницше). При всех издержках, связанных с использованием и утопической трактовкой этих мифологем в рамках одной из тоталитарных идеологий, в сфере образования и воспитания они всегда заслуживали отдельной роли и сохраняют непреходящую актуальность.

Не удивительно, что большинство основоположников теории и практики свободного танца: Э. Жак-Далькроз, Я Руская (как это и сейчас происходит в основанной ею Национальной академии танца Италии), А. Дункан и другие — уделяли порой даже большее внимание, чем «профессиональной подготовке к сцене» старших танцоров, пропедевтической хореографии для детей, начиная с 6-летнего или подобного раннего возраста.

Причём методические задачи этого раннего развития имеют чуть ли не противоположный характер по сравнению с «техническим тренингом» классических школ балета, как и спортивной гимнастики «высоких достижений» и т. п. Для указанной методологии пропедевтического воспитания — во главе угла особенно явно лежит концепция Танца как искусства и творчества прежде всего «психо-физического», нежели «технико-артистического». Если перед более старшим учеником может стоять и задача технической «постановки тела на службу искусству» (но и тогда лишь после «оптимизации механизма этого конкретного тела, развития всех его особенностей и корректировки его дефектов», как писал ещё Эмиль Жак-Далькроз), то для шестилетних и чуть старше — эта развивающая и корректирующая задача становится не только самой важной, но по сути единственной.

Базовая литература

• Эмиль Жак-Далькроз, «Ритмическая гимнастика» (E. Jaques-Dalcroze, Rhytmische Gymnastik), Paris-Neûchatel-Leipzig, Sandoz-Jobin, 1906, том. I  (нем.).
• Эмиль Жак-Далькроз, «Ритм, его воспитательное значение для жизни и искусства. Шесть лекций», СПб.: Изд. журнала «Театр и искусство», б.г.  (рус.).
• Я Руская, «Танец как способ бытия» (Jia Ruskaja, La danza come un modo d’essere), предисловие Марко Рамперти, Milano, I.R.A.G., 1927; повторное издание: Milano, Alpes, 1928  (итал.).
• Я Руская, «Разъяснение о гимнастических свойствах танцевального искусства, в качестве базового элемента женского физического воспитания» (Jia Ruskaja, Precisazione sulla ginnica della Danza intesa come elemento base dell’educazione fisica femminile), «Il Cigno», № 2, 1953, стр. 57—59  (итал.).
• Программы курса Пропедевтики и курсов Воспитания в Движении (Programmi del corso di Propedeutica e dei corsi di Educazione al Movimento) — машинописные не опубликованные материалы в Архиве [www.accademianazionaledanza.com Национальной Академии танца в Риме]  (итал.).
• [www.airdanza.it/pubblicazioni/I.Viti.html Элена Вити «Танцевальная пропедевтика в 40-х и начале 50-х годов» (Elena Viti, La Propedeutica della Danza negli anni ‘40 e nei primi anni ‘50)], материалы 1-го национального совещания [www.airdanza.it Итальянской Ассоциации Исследований в сфере Танца], Музей Рима в Трастевере, 26—27 апреля, 2003 ([www.airdanza.it/pubblicazioni/sommario.html Atti del 1° Convegno Nazionale di AIRDanza «Ricostruzione, Ri-creazione e Rivitalizzazione della Danza»])  (итал.).

См. также

• Пролегомены

Отрывок, характеризующий Пропедевтика

Все разошлись, и, кроме Анатоля, который заснул тотчас же, как лег на постель, никто долго не спал эту ночь.
«Неужели он мой муж, именно этот чужой, красивый, добрый мужчина; главное – добрый», думала княжна Марья, и страх, который почти никогда не приходил к ней, нашел на нее. Она боялась оглянуться; ей чудилось, что кто то стоит тут за ширмами, в темном углу. И этот кто то был он – дьявол, и он – этот мужчина с белым лбом, черными бровями и румяным ртом.
Она позвонила горничную и попросила ее лечь в ее комнате.
M lle Bourienne в этот вечер долго ходила по зимнему саду, тщетно ожидая кого то и то улыбаясь кому то, то до слез трогаясь воображаемыми словами рauvre mere, упрекающей ее за ее падение.
Маленькая княгиня ворчала на горничную за то, что постель была нехороша. Нельзя было ей лечь ни на бок, ни на грудь. Всё было тяжело и неловко. Живот ее мешал ей. Он мешал ей больше, чем когда нибудь, именно нынче, потому что присутствие Анатоля перенесло ее живее в другое время, когда этого не было и ей было всё легко и весело. Она сидела в кофточке и чепце на кресле. Катя, сонная и с спутанной косой, в третий раз перебивала и переворачивала тяжелую перину, что то приговаривая.
– Я тебе говорила, что всё буграми и ямами, – твердила маленькая княгиня, – я бы сама рада была заснуть, стало быть, я не виновата, – и голос ее задрожал, как у собирающегося плакать ребенка.
Старый князь тоже не спал. Тихон сквозь сон слышал, как он сердито шагал и фыркал носом. Старому князю казалось, что он был оскорблен за свою дочь. Оскорбление самое больное, потому что оно относилось не к нему, а к другому, к дочери, которую он любит больше себя. Он сказал себе, что он передумает всё это дело и найдет то, что справедливо и должно сделать, но вместо того он только больше раздражал себя.
«Первый встречный показался – и отец и всё забыто, и бежит кверху, причесывается и хвостом виляет, и сама на себя не похожа! Рада бросить отца! И знала, что я замечу. Фр… фр… фр… И разве я не вижу, что этот дурень смотрит только на Бурьенку (надо ее прогнать)! И как гордости настолько нет, чтобы понять это! Хоть не для себя, коли нет гордости, так для меня, по крайней мере. Надо ей показать, что этот болван об ней и не думает, а только смотрит на Bourienne. Нет у ней гордости, но я покажу ей это»…
Сказав дочери, что она заблуждается, что Анатоль намерен ухаживать за Bourienne, старый князь знал, что он раздражит самолюбие княжны Марьи, и его дело (желание не разлучаться с дочерью) будет выиграно, и потому успокоился на этом. Он кликнул Тихона и стал раздеваться.
«И чорт их принес! – думал он в то время, как Тихон накрывал ночной рубашкой его сухое, старческое тело, обросшее на груди седыми волосами. – Я их не звал. Приехали расстраивать мою жизнь. И немного ее осталось».
– К чорту! – проговорил он в то время, как голова его еще была покрыта рубашкой.
Тихон знал привычку князя иногда вслух выражать свои мысли, а потому с неизменным лицом встретил вопросительно сердитый взгляд лица, появившегося из под рубашки.
– Легли? – спросил князь.
Тихон, как и все хорошие лакеи, знал чутьем направление мыслей барина. Он угадал, что спрашивали о князе Василье с сыном.
– Изволили лечь и огонь потушили, ваше сиятельство.
– Не за чем, не за чем… – быстро проговорил князь и, всунув ноги в туфли и руки в халат, пошел к дивану, на котором он спал.
Несмотря на то, что между Анатолем и m lle Bourienne ничего не было сказано, они совершенно поняли друг друга в отношении первой части романа, до появления pauvre mere, поняли, что им нужно много сказать друг другу тайно, и потому с утра они искали случая увидаться наедине. В то время как княжна прошла в обычный час к отцу, m lle Bourienne сошлась с Анатолем в зимнем саду.
Княжна Марья подходила в этот день с особенным трепетом к двери кабинета. Ей казалось, что не только все знают, что нынче совершится решение ее судьбы, но что и знают то, что она об этом думает. Она читала это выражение в лице Тихона и в лице камердинера князя Василья, который с горячей водой встретился в коридоре и низко поклонился ей.
Старый князь в это утро был чрезвычайно ласков и старателен в своем обращении с дочерью. Это выражение старательности хорошо знала княжна Марья. Это было то выражение, которое бывало на его лице в те минуты, когда сухие руки его сжимались в кулак от досады за то, что княжна Марья не понимала арифметической задачи, и он, вставая, отходил от нее и тихим голосом повторял несколько раз одни и те же слова.
Он тотчас же приступил к делу и начал разговор, говоря «вы».
– Мне сделали пропозицию насчет вас, – сказал он, неестественно улыбаясь. – Вы, я думаю, догадались, – продолжал он, – что князь Василий приехал сюда и привез с собой своего воспитанника (почему то князь Николай Андреич называл Анатоля воспитанником) не для моих прекрасных глаз. Мне вчера сделали пропозицию насчет вас. А так как вы знаете мои правила, я отнесся к вам.
– Как мне вас понимать, mon pere? – проговорила княжна, бледнея и краснея.
– Как понимать! – сердито крикнул отец. – Князь Василий находит тебя по своему вкусу для невестки и делает тебе пропозицию за своего воспитанника. Вот как понимать. Как понимать?!… А я у тебя спрашиваю.
– Я не знаю, как вы, mon pere, – шопотом проговорила княжна.
– Я? я? что ж я то? меня то оставьте в стороне. Не я пойду замуж. Что вы? вот это желательно знать.
Княжна видела, что отец недоброжелательно смотрел на это дело, но ей в ту же минуту пришла мысль, что теперь или никогда решится судьба ее жизни. Она опустила глаза, чтобы не видеть взгляда, под влиянием которого она чувствовала, что не могла думать, а могла по привычке только повиноваться, и сказала:
– Я желаю только одного – исполнить вашу волю, – сказала она, – но ежели бы мое желание нужно было выразить…