Прорыв линии Вольтурно

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Прорыв Линии Вольтурно
Основной конфликт: Итальянская кампания (1943—1945)

Немецкие линии обороны в Италии
Дата

312 октября 1943 года

Место

Италия

Итог

Победа Союзников

Противники
США
Великобритания
Канада
Нацистская Германия
Командующие
неизвестно неизвестно
Силы сторон
неизвестно неизвестно
Потери
неизвестно неизвестно
 
Итальянская кампания (1943—1945)
Сицилия Южная Италия Капитуляция Италии Четыре дня Неаполя Бомбардировка Бари Линия Вольтурно Линия Барбара Линия Бернхардт Сан-Петро Ортона Монте Кассино Анцио-Неттуно Линия Трасимене Готская линия Северная Италия Апрельское восстание

Прорыв Линии Вольтурно — наступательная операция англо-американских войск в ходе Итальянской кампании Второй мировой войны.

После высадки Союзников в Италии германские войска для замедления их продвижения организовали несколько оборонительных позиций, протянувшихся через всю Италию от одного побережья до другого. Линия Вольтурно (ещё известная как «Линия Виктора») была самой южной из них. Она тянулась от Термоли на востоке вдоль реки Биферно через Апеннинские горы, и далее на запад вдоль реки Вольтурно.



Адриатическое побережье

В 2 часа 15 минут 3 октября 1943 года британские коммандос высадились в Термоли, а на рассвете части 11-й бригады британской 78-й пехотной дивизии пересекли реку Биферно. Вскоре два плацдарма соединились, а к вечеру в Термоли уже смогла высадиться 36-я бригада 78-й дивизии. Однако проблемы со снабжением и плохие погодные условия не позволили быстро возвести мост через Биферно, и танки так и остались на южном берегу.

Узнав о высадке Союзников в Термоли, командовавший всеми войсками Оси в Италии фельдмаршал Кессельринг приказал 16-й танковой дивизии переключиться на Адриатический участок фронта, что создало серьёзную угрозу пехоте Союзников, не имевшей поддержки. Получив 4 октября информацию о прибытии немецких танков, командовавший 78-й дивизией генерал-майор Эвеле (Evelegh) потребовал, чтобы ради скорейшего возведения моста его дивизия получила бы приоритет внутри 8-й армии при распределении ресурсов. По мере подхода германских танковых частей силы Союзников на северном берегу Биферно был вынуждены переходить к обороне. К полудню 5 октября они уже были оттеснены настолько, что находились всего в полумиле от Термоли. Однако именно в этот момент нечеловеческие усилия инженеров Союзников завершились успехом, в результате чего британские и канадские танковые части устремились на северный берег Биферно по свежевозведённому мосту. Вечером в Термоли была доставлена морем 38-я (Ирландская) бригада 78-й дивизии, и состоявшаяся следующим утром германская атака была отбита. Утром 6 октября Союзники сами перешли в наступление, и после полудня немцы стали отходить к линии обороны по реке Триньо — так называемой «Линии Барбара».

Тирренское побережье

На другом побережье американская 5-я армия пересекла Вольтурно в ночь на 12 октября. Немцы, используя удобную для обороны местность, с арьергардными боями отступили на следующую линию обороны («Линия Барбара»), к которой Союзники подошли 2 ноября.

Напишите отзыв о статье "Прорыв линии Вольтурно"

Отрывок, характеризующий Прорыв линии Вольтурно

Наташа продолжала:
– Неужели вы не понимаете? Николенька бы понял… Безухий – тот синий, темно синий с красным, и он четвероугольный.
– Ты и с ним кокетничаешь, – смеясь сказала графиня.
– Нет, он франмасон, я узнала. Он славный, темно синий с красным, как вам растолковать…
– Графинюшка, – послышался голос графа из за двери. – Ты не спишь? – Наташа вскочила босиком, захватила в руки туфли и убежала в свою комнату.
Она долго не могла заснуть. Она всё думала о том, что никто никак не может понять всего, что она понимает, и что в ней есть.
«Соня?» подумала она, глядя на спящую, свернувшуюся кошечку с ее огромной косой. «Нет, куда ей! Она добродетельная. Она влюбилась в Николеньку и больше ничего знать не хочет. Мама, и та не понимает. Это удивительно, как я умна и как… она мила», – продолжала она, говоря про себя в третьем лице и воображая, что это говорит про нее какой то очень умный, самый умный и самый хороший мужчина… «Всё, всё в ней есть, – продолжал этот мужчина, – умна необыкновенно, мила и потом хороша, необыкновенно хороша, ловка, – плавает, верхом ездит отлично, а голос! Можно сказать, удивительный голос!» Она пропела свою любимую музыкальную фразу из Херубиниевской оперы, бросилась на постель, засмеялась от радостной мысли, что она сейчас заснет, крикнула Дуняшу потушить свечку, и еще Дуняша не успела выйти из комнаты, как она уже перешла в другой, еще более счастливый мир сновидений, где всё было так же легко и прекрасно, как и в действительности, но только было еще лучше, потому что было по другому.

На другой день графиня, пригласив к себе Бориса, переговорила с ним, и с того дня он перестал бывать у Ростовых.


31 го декабря, накануне нового 1810 года, le reveillon [ночной ужин], был бал у Екатерининского вельможи. На бале должен был быть дипломатический корпус и государь.
На Английской набережной светился бесчисленными огнями иллюминации известный дом вельможи. У освещенного подъезда с красным сукном стояла полиция, и не одни жандармы, но полицеймейстер на подъезде и десятки офицеров полиции. Экипажи отъезжали, и всё подъезжали новые с красными лакеями и с лакеями в перьях на шляпах. Из карет выходили мужчины в мундирах, звездах и лентах; дамы в атласе и горностаях осторожно сходили по шумно откладываемым подножкам, и торопливо и беззвучно проходили по сукну подъезда.
Почти всякий раз, как подъезжал новый экипаж, в толпе пробегал шопот и снимались шапки.
– Государь?… Нет, министр… принц… посланник… Разве не видишь перья?… – говорилось из толпы. Один из толпы, одетый лучше других, казалось, знал всех, и называл по имени знатнейших вельмож того времени.
Уже одна треть гостей приехала на этот бал, а у Ростовых, долженствующих быть на этом бале, еще шли торопливые приготовления одевания.
Много было толков и приготовлений для этого бала в семействе Ростовых, много страхов, что приглашение не будет получено, платье не будет готово, и не устроится всё так, как было нужно.
Вместе с Ростовыми ехала на бал Марья Игнатьевна Перонская, приятельница и родственница графини, худая и желтая фрейлина старого двора, руководящая провинциальных Ростовых в высшем петербургском свете.
В 10 часов вечера Ростовы должны были заехать за фрейлиной к Таврическому саду; а между тем было уже без пяти минут десять, а еще барышни не были одеты.