Протей (мифология)
Проте́й (др.-греч. Πρωτεύς) — в древнегреческой мифологии[1] морское божество; сын Посейдона, муж Псамафы и отец Эйдотеи[2] и Кабиро [3]. Его жена Торона[4], отец Полигона и Телегона (или Тмола и Телегона[5]).
Обладал способностями предсказания.
Согласно Вергилию, жил у Карпафа, мог принимать различные облики[6]. После смерти сыновей переселился из Фракии в Египет, заменил Елену на ложе Париса её призраком[7]. Жил на Фаросе[8]. Предсказал Менелаю будущее[9]. Когда Менелай связал его, посоветовал ему совершить гекатомбу для возвращения домой[10].
Царь Протей
По евгемеристическому истолкованию, Протей — это царь Египта, правил в Фаросе. Оказал гостеприимство Дионису[11]. Либо его священный участок находился в Мемфисе[12]. Гермес по воле Зевса выкрал Елену и отдал её Протею (по версии).[13]. Его жена — Псамафа, дети — Феоклимен и Феоноя[14]. Его гробницу упоминает Еврипид[15]. Отождествляется с предыдущим, с ним связаны те же мифы, что и с божеством.
Последующая традиция
Ему посвящён XXV орфический гимн. Действующее лицо сатировской драмы Эсхила «Протей» (фр.210-211 Радт). По истолкованию, честным людям являлся водой, а дурным — мстителем[16]. По истолкованию, из-за изменчивости его уловок[17]. Его сравнивали с полипом[18].
Морской конёк по имени Протей (Протеос), названный в честь этого божества, стал талисманом XII Паралимпийских игр (2004, Афины).
См. также
Напишите отзыв о статье "Протей (мифология)"
Примечания
- ↑ Мифы народов мира. М., 1991-92. В 2 т. Т.2. С.342, Любкер Ф. Реальный словарь классических древностей. М., 2001. В 3 т. Т.3. С.165
- ↑ Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека II 5, 9
- ↑ Страбон. География X 3, 21 (стр.472)
- ↑ Ликофрон. Александра 115
- ↑ Ликофрон. Александра 124 комм.
- ↑ Вергилий. Георгики IV 387—414
- ↑ Ликофрон. Александра 117—124 и комм.
- ↑ Лукан. Фарсалия X 510
- ↑ Гомер. Одиссея IV 385—570
- ↑ Гигин. Мифы 118
- ↑ Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека III 5, 1
- ↑ Геродот. История II 112
- ↑ Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека Э III 5; VI 29
- ↑ Еврипид. Елена 5-15
- ↑ Еврипид. Елена 527
- ↑ Гераклит-аллегорист. О невероятном 29
- ↑ Полиэн. Стратегемы I Введ. 7
- ↑ Лукиан. Морские разговоры 4, 3
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Протей (мифология)
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
