Протестантизм во Франции

Протестантизм во Франции — одно из направлений христианства в стране. По данным исследовательского центра Pew Research Center в 2010 году во Франции проживало 1,12 млн протестантов, которые составляли 1,8 % населения этой страны. «Энциклопедия религий» Дж. Г. Мелтона в 2010 году насчитала во Франции 1,35 млн протестантов.

В 2001 году в стране действовало 3,65 тыс. протестантских приходов. В ходе недавних исследований установлено, что 39 % французских протестантов регулярно участвуют в жизни своих приходов. При этом, еженедельно богослужения посещают лишь 8 — 9 % реформаторов и лютеран, тогда как среди евангельских христиан и пятидесятников эта цифра достигает 65 %.

Доля протестантов среди французов весьма незначительна. Существенный процент протестанты составляют среди живущих во Франции немцев, англичан, голландцев, американцев, швейцарцев, датчан, шведов, корейцев. Растущую группу прихожан пятидесятнических церквей представляют обращённые в протестантизм цыгане.

Исследование, проведённое в 2006 году, показало незначительное увеличение числа французских протестантов. Связано это с ростом евангельских церквей, в первую очередь — африканского происхождения.

Исторический обзор

См. также: Реформация во Франции и Гугеноты

На территорию современной Франции христианство проникло уже в I веке; к 150 году в Лионе действовала крупная христианская община. Важными событиями в христианской истории страны были массовое крещение при Хлодвиге, проповедь Колумбана и Бонифация. В XII веке на юге Франции появляются религиозные движения вальденсов и катаров, предвосхитившее некоторые идеи Реформации.

Церкви Реформации

Первые протестанты появились во Франции в начале 1520-х годов. Идеи Реформации проникали в страну как из Германии, так и из франкоговорящей Швейцарии. Несмотря на последовавшие запреты, преследования и массовые казни, гугенотская община Франции росла. К 1557 году 35 % населения Франции были гугенотами, в стране дейстовало 2 тыс. протестантских церквей; в протестантизм перешли и некоторые члены королевской семьи. В 1562 году серия насильственных инцидентов, в том числе резня в Васси спровоцировала начало первой из многочисленных гугенотских войн. Одним из самых известных эпизодов противостояния католиков и гугенотов Франции стала Варфоломеевская ночь, жертвами которой были 30 тыс. протестантов. Тридцатилетний период религиозных войн во Франции был завершён Нантским эдиктом, даровавшим 1,25 млн гугенотам вероисповедные права. Эдикт был отменён Людовиком XIV в 1685 году. Только в 1787 году при Людовике XVI вышел новый указ о веротерпимости. Вскоре после этого были вновь открыты протестантские церкви.

Около 1580 года во Франции появляется первая община Англиканской церкви.

После завершения Тридцатилетней войны, в состав Франции вошёл Эльзас, на территории которого проживали меннониты. В конце XVII века среди меннонитов проповедовал Якоб Амман; его проповедь привела к созданию общин Амишей.

В 1938 году от Реформаторской церкви откололась часть общин, создавших Национальный союз независимых евангельских реформаторских церквей. В 2009 году организация сменила название на Национальный союз евангельских протестантских реформаторских церквей Франции.

В 1970 году студенты из Мадагаскара, бывшие на родине прихожанами Церкви Иисуса Христа на Мадагаскаре и Малагасийской лютеранской церкви, основали Малагасийскую протестантскую церковь во Франции.

В 2006 году, в результате слияния Евангелической церкви аугсбургского вероисповедания Эльзаса и Лотарингии и Протестантской реформаторской церкви Эльзаса и Лотарингии был образован Союз протестантских церквей Эльзаса и Лотарингии.

В 2013 году, после шестилетних переговоров, Реформаторская и Лютеранская церкви создали Объединённую протестантскую церковь Франции.

Постреформационные движения

Первый методистский миссионер прибыл во Францию из Англии в 1791 году. Церкви, созданные его служением, просуществовали вплоть до Второй мировой войны, пока большая часть из них не вошла в состав Реформаторской церкви Франции. В 1868 году методистская церковь образовалась в Страсбурге, положив начало современному Союзу евангельских методистских церквей Франции.

В 1810 году во Французской Фландрии образовалась группа верующих, самостоятельно изучавших Библию. В 1819 году баптист Генри Пайт организовал среди них первую церковь. В 1835 году в Дуэ был построен первый баптистский храм. В 1919 году в стране была образована Французская баптистская федерация. Уже через два года из неё вышли шесть церквей, сформировав Ассоциацию евангельских церквей баптистов (В начале XXI века в Ассоциацию влился Евангельский баптистский альянс севера и востока Парижа). В 1962 году американская ассоциация консервативных баптистов начала церковь в Париже. В 1967 году было образовано Евангельское сообщество независимых баптистов, объединившее различные баптистские независимые общины.

В 1834 году в стране начинают миссионерскую деятельность дарбисты.

В 1874 году Джон Эндрюс стал проповедовать адвентизм среди франкоязычных жителей Швейцарии. Также, адвентизм начинает распространяться в Эльзасе, в то время принадлежавшем Германии. В 1907 году была создана Французская конференция церкви адвентистов седьмого дня, объединившая 16 церквей с 227 членами.

В 1881 году в Париже начала служение Армия Спасения. В 1931 году французские власти зарегистрировали Армию Спасения как ассоциацию социального служения. Во времена режима Виши организация была запрещена; в 1944 году майор Армии Спасения Жорж Фландре, участник Сопротивления, был расстрелян. После войны организацию возглавил Уиклиф Бут, внук основателя Армии Спасения.

После геноцида армян во Францию бежало большое количество представителей этого народа, среди которых было немало протестантов — потомков духовного возрождения армян в середине XIX века. В 1920 году армяне-протестанты создали первую церковь, в 1924 году — Союз армянских евангелических церквей Франции. Союз относится к конгрегационалистскому типу протестантизма.

В 1930 году англичанин-пятидесятник Дуглас Скотт прибыл во Францию, чтобы изучить французский язык и в дальнейшем отправиться миссионером во французское Конго. И хотя к тому времени в стране уже существовали пятидесятнические общины (так, в 1926 году Томас Робертс начал в Париже общину Апостольской церкви), именно с именем Скотта связывают массовое распространение пятидесятничества во Франции. Основанная им в 1932 году в Гавре община вскоре станет частью Ассамблей Бога, а сам Скотт останется служить во Франции. К 1937 году в стране будут открыты 26 церквей Ассамблей Бога, в 1947 — 60.

В 1952 году в Бресте пастор Ассамблей Бога Клемент Ле Коссек основал Евангелическую миссию среди цыган «Жизнь и свет». Последовавшее пробуждение среди цыган, сопровождавшееся массовыми обращениями, исцелениями и социальными преобразованиями, позже назовут «крупнейшим пробуждением в послевоенной Европе». Под руководством Лё Коссека «Жизнь и свет» расширит географию своего служения, открыв филиалы в Испании, Великобритании, Индии, Северной и Южной Америке.

После Второй мировой войны во Франции возникает ряд местных пятидесятнических церквей. В 1963 году Альдо Бензи основал Евангелическую миссионерскую церковь Безансона. В 1975 году выходцы из Ассамблей Бога объединились в Федерацию свободных пятидесятнических церквей. В 1990 году она была переименована в Федерацию церквей полного Евангелия во Франции, в 2009 году — в Федерацию франкоязычных церквей полного Евангелия. В 1983 году была создана Федерация баптистских харизматических церквей. В 1987 году в Мюлузе была основана независимая полноевангельская церковь «Открытая дверь христиан», ставшая впоследствии одной из крупнейших французских мегацерквей. В 1989 году возник Союз миссионерских церквей, в 1990 году Винсент Эстерман основал Союз протестантских общин на миссии. В 1996 году Пьер Ланнуа основал Союз независимых пятидесятнических церквей.

Пятидесятничество широко распространяется среди иммигрантов во Франции, в первую очередь африканцев и выходцев из Антильских островов. В 1989 году португалец Нуно Педро, бывший пастор Ассамблей Бога, начал служение среди парижских иммигрантов. Результатом его служения стала христианская церковь «Харизма», являющаяся крупнейшей французской мегацерковью. В 1993 году переселенцами из Ганы в стране был создан филиал Церкви Пятидесятницы; чуть позже выходцы из Нигерии сформировали Искупленную церковь.

После Второй мировой войны во Францию проникли и другие конфессии. Так, в 1962 году среди беженцев из Юго-Восточной Азии начал служение Христианский и миссионерский альянс. Возникали и независимые евангельские церкви, такие как Альянс независимых евангельских церквей Франции (1952) и Франция за Христа (1977).

В 1990-х годах, после массового самоубийства членов небольшой эзотерической секты «Храм Солнца», французское правительство пересмотрело список опасных культов, в результате чего в нём оказались некоторые евангельские церкви. В 2007 году правительство признало список устаревшим.

Современное положение

Крупнейшей протестантской церковью Франции является Объединённая протестантская церковь Франции, созданная в 2013 году слиянием реформаторских и лютеранских общин. Церковь сообщает о 400 тыс. приверженцах и 1 тыс. мест богослужений. В церкви ок. 500 пасторов, треть из которых — женщины.

Ещё одна крупная объединённая церковь — это Союз протестантских церквей Эльзаса и Лотарингии (210 тыс. верующих, 247 приходов). К объединённым протестантским церквам также можно отнести и Малагасийскую протестантскую церковь Франции (10 тыс.). В стране также действует ряд немногочисленных независимых лютеранских и реформаторских церквей. Это Евангелическая лютеранская церковь Франции (35 тыс.), Национальный союз евангельских протестантских реформаторских церквей Франции (10 тыс.), Евангелическая лютеранская церковь — Синод Франции (1 тыс.) и др.

Самой быстрорастущей христианской конфессией страны называют пятидесятников. В 1981 году во Франции было 25 тыс. пятидесятников, к 2001 году эта цифра достигла 307 тыс. человек. Самый крупный пятидесятнический союз — Евангелическая цыганская миссия «Жизнь и свет» объединяет до 130 тыс. человек. Церковь Ассамблей Бога во Франции владеет сетью из 743 приходов, прихожанами которых являются 60,6 тыс. человек. Среди других международных пятидесятнических союзов следует назвать Апостольскую церковь (3,1 тыс.), Церковь Бога (1,1 тыс.), Объединённую пятидесятническую церковь (1 тыс.), Христианские конгрегации Франции (10 приходов), Церковь четырёхстороннего Евангелия (8 приходов), Церковь «Елим» (8 приходов), Церковь Бога пророчеств (5 приходов). Движение Хиллсонг имеет во Франции базовую церковь в Париже (1,8 тыс.) и филиал в Лионе. Ряд пятидесятнических церквей возникли в самой Франции — это Федерация франкоязычных церквей полного Евангелия (10 тыс.), Федерация баптистских харизматических церквей (4 тыс.), Союз миссионерских церквей (2 тыс.), Союз протестантских общин на миссии (2 тыс., 27 церквей), Союз евангельских церквей пробуждения (2 тыс.), Союз независимых пятидесятнических церквей (1 тыс., 20 церквей). Отдельную группу составляют иммигрантские пятидесятнические церкви — такие как Искупленная церковь (20 приходов) или Церковь Пятидесятницы (20 приходов). Иммигранты составляют большинство и в крупнейшей французской мегацеркви — парижской христианской церкви «Харизма» (12 тыс. прихожан). В стране также действуют многочисленные независимые пятидесятнические общины, такие как полноевангельская мегацерковь «Открытая дверь христиан» в Мюлузе (2,2 тыс. прихожан) и др.

Самой крупной организацией баптистов является Федерация евангельских баптистских церквей (6,5 тыс. членов; 116 общин). Федерация является единственным баптистским союзом страны, входящим во Всемирный баптистский альянс и Европейскую баптистскую федерацию. Также, во Франции действуют объединение Независимых баптистских церквей (4 тыс. прихожан), Ассоциация евангельских баптистских церквей (2,2 тыс. прихожан, 49 общин), Консервативная баптистская церковь (1 тыс. прихожан) и др. В 1981 году во Франции было 20 тыс. баптистов.

Во Франции действует несколько церквей плимутских братьев, самые крупные из них — Собрание братьев (23 тыс., «закрытые» дарбисты) и Евангельские собрания Франции (7 тыс., «открытые» братья).

Англиканская церковь объединяет 20 тыс. верующих. Общины Новоапостольской церкви посещают 18 тыс. прихожан. Членами церкви адвентистов седьмого дня являются 12,6 тыс. человек (110 церквей). Среди других союзов и конфессий следует назвать Союз евангельских методистских церквей Франции (2,35 тыс.), Ассоциацию евангельских церквей меннонитов (2,1 тыс. членов в 32 общинах), Учеников Христа (2 тыс.), Христианский и миссионерский альянс (1,6 тыс., 23 цекрви), Армию Спасения (1,4 тыс., 36 церквей), Союз армянских евангелических церквей (1 тыс.), назарян (ок. 400 прихожан, 6 церквей) и квакеров (60 человек).

Экуменическое движение

В 1905 году в стране была создана Федерация протестантов Франции. В настоящий момент федерация объединяет более 30 протестантских союзов страны, прихожанами которых являются 800 тыс. человек.

Часть протестантских церквей входят в Национальный совет церквей Франции (основан в 1987 году) и Всемирный совет церквей. Евангельские церкви Франции также объединены в Национальный совет евангельских церквей, связанный со Всемирным евангельским альянсом.

Ссылки

• [www.protestants.org/ Федерация протестантов Франции]
• [addfrance.org/ Ассамблеи Бога во Франции]
• [vieetlumiere.fr/ Евангелическая миссия «Жизнь и свет»]
• [www.eglise-protestante-unie.fr/ Объединённая протестантская церковь Франции]
• [www.adventiste.org/ Союз адвентистов Франции]
• [www.uepal.fr/ Союз протестантских церквей Эльзаса и Лотарингии]
• [www.eglises-baptistes.fr/La-Federation-Baptiste/Vux-adoptes-au-Congres-FEEBF-2014.html#.U6mL30CTywc Федерация баптистов Франции]
• [www.fepef.com/site/ Федерация франкоязычных церквей полного Евангелия]

Литература

• J. Gordon Melton. France // Encyclopedia of Protestantism. — Facts On File, Inc., 2005. — С. 233-236. — 628 с. — ISBN 0-8160-5456-8.

Отрывок, характеризующий Протестантизм во Франции

Он спрашивал: чья рота? а в сущности он спрашивал: уж не робеете ли вы тут? И фейерверкер понял это.
– Капитана Тушина, ваше превосходительство, – вытягиваясь, закричал веселым голосом рыжий, с покрытым веснушками лицом, фейерверкер.
– Так, так, – проговорил Багратион, что то соображая, и мимо передков проехал к крайнему орудию.
В то время как он подъезжал, из орудия этого, оглушая его и свиту, зазвенел выстрел, и в дыму, вдруг окружившем орудие, видны были артиллеристы, подхватившие пушку и, торопливо напрягаясь, накатывавшие ее на прежнее место. Широкоплечий, огромный солдат 1 й с банником, широко расставив ноги, отскочил к колесу. 2 й трясущейся рукой клал заряд в дуло. Небольшой сутуловатый человек, офицер Тушин, спотыкнувшись на хобот, выбежал вперед, не замечая генерала и выглядывая из под маленькой ручки.
– Еще две линии прибавь, как раз так будет, – закричал он тоненьким голоском, которому он старался придать молодцоватость, не шедшую к его фигуре. – Второе! – пропищал он. – Круши, Медведев!
Багратион окликнул офицера, и Тушин, робким и неловким движением, совсем не так, как салютуют военные, а так, как благословляют священники, приложив три пальца к козырьку, подошел к генералу. Хотя орудия Тушина были назначены для того, чтоб обстреливать лощину, он стрелял брандскугелями по видневшейся впереди деревне Шенграбен, перед которой выдвигались большие массы французов.
Никто не приказывал Тушину, куда и чем стрелять, и он, посоветовавшись с своим фельдфебелем Захарченком, к которому имел большое уважение, решил, что хорошо было бы зажечь деревню. «Хорошо!» сказал Багратион на доклад офицера и стал оглядывать всё открывавшееся перед ним поле сражения, как бы что то соображая. С правой стороны ближе всего подошли французы. Пониже высоты, на которой стоял Киевский полк, в лощине речки слышалась хватающая за душу перекатная трескотня ружей, и гораздо правее, за драгунами, свитский офицер указывал князю на обходившую наш фланг колонну французов. Налево горизонт ограничивался близким лесом. Князь Багратион приказал двум баталионам из центра итти на подкрепление направо. Свитский офицер осмелился заметить князю, что по уходе этих баталионов орудия останутся без прикрытия. Князь Багратион обернулся к свитскому офицеру и тусклыми глазами посмотрел на него молча. Князю Андрею казалось, что замечание свитского офицера было справедливо и что действительно сказать было нечего. Но в это время прискакал адъютант от полкового командира, бывшего в лощине, с известием, что огромные массы французов шли низом, что полк расстроен и отступает к киевским гренадерам. Князь Багратион наклонил голову в знак согласия и одобрения. Шагом поехал он направо и послал адъютанта к драгунам с приказанием атаковать французов. Но посланный туда адъютант приехал через полчаса с известием, что драгунский полковой командир уже отступил за овраг, ибо против него был направлен сильный огонь, и он понапрасну терял людей и потому спешил стрелков в лес.
– Хорошо! – сказал Багратион.
В то время как он отъезжал от батареи, налево тоже послышались выстрелы в лесу, и так как было слишком далеко до левого фланга, чтобы успеть самому приехать во время, князь Багратион послал туда Жеркова сказать старшему генералу, тому самому, который представлял полк Кутузову в Браунау, чтобы он отступил сколь можно поспешнее за овраг, потому что правый фланг, вероятно, не в силах будет долго удерживать неприятеля. Про Тушина же и баталион, прикрывавший его, было забыто. Князь Андрей тщательно прислушивался к разговорам князя Багратиона с начальниками и к отдаваемым им приказаниям и к удивлению замечал, что приказаний никаких отдаваемо не было, а что князь Багратион только старался делать вид, что всё, что делалось по необходимости, случайности и воле частных начальников, что всё это делалось хоть не по его приказанию, но согласно с его намерениями. Благодаря такту, который выказывал князь Багратион, князь Андрей замечал, что, несмотря на эту случайность событий и независимость их от воли начальника, присутствие его сделало чрезвычайно много. Начальники, с расстроенными лицами подъезжавшие к князю Багратиону, становились спокойны, солдаты и офицеры весело приветствовали его и становились оживленнее в его присутствии и, видимо, щеголяли перед ним своею храбростию.


Князь Багратион, выехав на самый высокий пункт нашего правого фланга, стал спускаться книзу, где слышалась перекатная стрельба и ничего не видно было от порохового дыма. Чем ближе они спускались к лощине, тем менее им становилось видно, но тем чувствительнее становилась близость самого настоящего поля сражения. Им стали встречаться раненые. Одного с окровавленной головой, без шапки, тащили двое солдат под руки. Он хрипел и плевал. Пуля попала, видно, в рот или в горло. Другой, встретившийся им, бодро шел один, без ружья, громко охая и махая от свежей боли рукою, из которой кровь лилась, как из стклянки, на его шинель. Лицо его казалось больше испуганным, чем страдающим. Он минуту тому назад был ранен. Переехав дорогу, они стали круто спускаться и на спуске увидали несколько человек, которые лежали; им встретилась толпа солдат, в числе которых были и не раненые. Солдаты шли в гору, тяжело дыша, и, несмотря на вид генерала, громко разговаривали и махали руками. Впереди, в дыму, уже были видны ряды серых шинелей, и офицер, увидав Багратиона, с криком побежал за солдатами, шедшими толпой, требуя, чтоб они воротились. Багратион подъехал к рядам, по которым то там, то здесь быстро щелкали выстрелы, заглушая говор и командные крики. Весь воздух пропитан был пороховым дымом. Лица солдат все были закопчены порохом и оживлены. Иные забивали шомполами, другие посыпали на полки, доставали заряды из сумок, третьи стреляли. Но в кого они стреляли, этого не было видно от порохового дыма, не уносимого ветром. Довольно часто слышались приятные звуки жужжанья и свистения. «Что это такое? – думал князь Андрей, подъезжая к этой толпе солдат. – Это не может быть атака, потому что они не двигаются; не может быть карре: они не так стоят».
Худощавый, слабый на вид старичок, полковой командир, с приятною улыбкой, с веками, которые больше чем наполовину закрывали его старческие глаза, придавая ему кроткий вид, подъехал к князю Багратиону и принял его, как хозяин дорогого гостя. Он доложил князю Багратиону, что против его полка была конная атака французов, но что, хотя атака эта отбита, полк потерял больше половины людей. Полковой командир сказал, что атака была отбита, придумав это военное название тому, что происходило в его полку; но он действительно сам не знал, что происходило в эти полчаса во вверенных ему войсках, и не мог с достоверностью сказать, была ли отбита атака или полк его был разбит атакой. В начале действий он знал только то, что по всему его полку стали летать ядра и гранаты и бить людей, что потом кто то закричал: «конница», и наши стали стрелять. И стреляли до сих пор уже не в конницу, которая скрылась, а в пеших французов, которые показались в лощине и стреляли по нашим. Князь Багратион наклонил голову в знак того, что всё это было совершенно так, как он желал и предполагал. Обратившись к адъютанту, он приказал ему привести с горы два баталиона 6 го егерского, мимо которых они сейчас проехали. Князя Андрея поразила в эту минуту перемена, происшедшая в лице князя Багратиона. Лицо его выражало ту сосредоточенную и счастливую решимость, которая бывает у человека, готового в жаркий день броситься в воду и берущего последний разбег. Не было ни невыспавшихся тусклых глаз, ни притворно глубокомысленного вида: круглые, твердые, ястребиные глаза восторженно и несколько презрительно смотрели вперед, очевидно, ни на чем не останавливаясь, хотя в его движениях оставалась прежняя медленность и размеренность.
Полковой командир обратился к князю Багратиону, упрашивая его отъехать назад, так как здесь было слишком опасно. «Помилуйте, ваше сиятельство, ради Бога!» говорил он, за подтверждением взглядывая на свитского офицера, который отвертывался от него. «Вот, изволите видеть!» Он давал заметить пули, которые беспрестанно визжали, пели и свистали около них. Он говорил таким тоном просьбы и упрека, с каким плотник говорит взявшемуся за топор барину: «наше дело привычное, а вы ручки намозолите». Он говорил так, как будто его самого не могли убить эти пули, и его полузакрытые глаза придавали его словам еще более убедительное выражение. Штаб офицер присоединился к увещаниям полкового командира; но князь Багратион не отвечал им и только приказал перестать стрелять и построиться так, чтобы дать место подходившим двум баталионам. В то время как он говорил, будто невидимою рукой потянулся справа налево, от поднявшегося ветра, полог дыма, скрывавший лощину, и противоположная гора с двигающимися по ней французами открылась перед ними. Все глаза были невольно устремлены на эту французскую колонну, подвигавшуюся к нам и извивавшуюся по уступам местности. Уже видны были мохнатые шапки солдат; уже можно было отличить офицеров от рядовых; видно было, как трепалось о древко их знамя.
– Славно идут, – сказал кто то в свите Багратиона.
Голова колонны спустилась уже в лощину. Столкновение должно было произойти на этой стороне спуска…
Остатки нашего полка, бывшего в деле, поспешно строясь, отходили вправо; из за них, разгоняя отставших, подходили стройно два баталиона 6 го егерского. Они еще не поровнялись с Багратионом, а уже слышен был тяжелый, грузный шаг, отбиваемый в ногу всею массой людей. С левого фланга шел ближе всех к Багратиону ротный командир, круглолицый, статный мужчина с глупым, счастливым выражением лица, тот самый, который выбежал из балагана. Он, видимо, ни о чем не думал в эту минуту, кроме того, что он молодцом пройдет мимо начальства.
С фрунтовым самодовольством он шел легко на мускулистых ногах, точно он плыл, без малейшего усилия вытягиваясь и отличаясь этою легкостью от тяжелого шага солдат, шедших по его шагу. Он нес у ноги вынутую тоненькую, узенькую шпагу (гнутую шпажку, не похожую на оружие) и, оглядываясь то на начальство, то назад, не теряя шагу, гибко поворачивался всем своим сильным станом. Казалось, все силы души его были направлены на то,чтобы наилучшим образом пройти мимо начальства, и, чувствуя, что он исполняет это дело хорошо, он был счастлив. «Левой… левой… левой…», казалось, внутренно приговаривал он через каждый шаг, и по этому такту с разно образно строгими лицами двигалась стена солдатских фигур, отягченных ранцами и ружьями, как будто каждый из этих сотен солдат мысленно через шаг приговаривал: «левой… левой… левой…». Толстый майор, пыхтя и разрознивая шаг, обходил куст по дороге; отставший солдат, запыхавшись, с испуганным лицом за свою неисправность, рысью догонял роту; ядро, нажимая воздух, пролетело над головой князя Багратиона и свиты и в такт: «левой – левой!» ударилось в колонну. «Сомкнись!» послышался щеголяющий голос ротного командира. Солдаты дугой обходили что то в том месте, куда упало ядро; старый кавалер, фланговый унтер офицер, отстав около убитых, догнал свой ряд, подпрыгнув, переменил ногу, попал в шаг и сердито оглянулся. «Левой… левой… левой…», казалось, слышалось из за угрожающего молчания и однообразного звука единовременно ударяющих о землю ног.
– Молодцами, ребята! – сказал князь Багратион.
«Ради… ого го го го го!…» раздалось по рядам. Угрюмый солдат, шедший слева, крича, оглянулся глазами на Багратиона с таким выражением, как будто говорил: «сами знаем»; другой, не оглядываясь и как будто боясь развлечься, разинув рот, кричал и проходил.
Велено было остановиться и снять ранцы.
Багратион объехал прошедшие мимо его ряды и слез с лошади. Он отдал казаку поводья, снял и отдал бурку, расправил ноги и поправил на голове картуз. Голова французской колонны, с офицерами впереди, показалась из под горы.
«С Богом!» проговорил Багратион твердым, слышным голосом, на мгновение обернулся к фронту и, слегка размахивая руками, неловким шагом кавалериста, как бы трудясь, пошел вперед по неровному полю. Князь Андрей чувствовал, что какая то непреодолимая сила влечет его вперед, и испытывал большое счастие. [Тут произошла та атака, про которую Тьер говорит: «Les russes se conduisirent vaillamment, et chose rare a la guerre, on vit deux masses d'infanterie Mariecher resolument l'une contre l'autre sans qu'aucune des deux ceda avant d'etre abordee»; а Наполеон на острове Св. Елены сказал: «Quelques bataillons russes montrerent de l'intrepidite„. [Русские вели себя доблестно, и вещь – редкая на войне, две массы пехоты шли решительно одна против другой, и ни одна из двух не уступила до самого столкновения“. Слова Наполеона: [Несколько русских батальонов проявили бесстрашие.]
Уже близко становились французы; уже князь Андрей, шедший рядом с Багратионом, ясно различал перевязи, красные эполеты, даже лица французов. (Он ясно видел одного старого французского офицера, который вывернутыми ногами в штиблетах с трудом шел в гору.) Князь Багратион не давал нового приказания и всё так же молча шел перед рядами. Вдруг между французами треснул один выстрел, другой, третий… и по всем расстроившимся неприятельским рядам разнесся дым и затрещала пальба. Несколько человек наших упало, в том числе и круглолицый офицер, шедший так весело и старательно. Но в то же мгновение как раздался первый выстрел, Багратион оглянулся и закричал: «Ура!»
«Ура а а а!» протяжным криком разнеслось по нашей линии и, обгоняя князя Багратиона и друг друга, нестройною, но веселою и оживленною толпой побежали наши под гору за расстроенными французами.


Атака 6 го егерского обеспечила отступление правого фланга. В центре действие забытой батареи Тушина, успевшего зажечь Шенграбен, останавливало движение французов. Французы тушили пожар, разносимый ветром, и давали время отступать. Отступление центра через овраг совершалось поспешно и шумно; однако войска, отступая, не путались командами. Но левый фланг, который единовременно был атакован и обходим превосходными силами французов под начальством Ланна и который состоял из Азовского и Подольского пехотных и Павлоградского гусарского полков, был расстроен. Багратион послал Жеркова к генералу левого фланга с приказанием немедленно отступать.
Жерков бойко, не отнимая руки от фуражки, тронул лошадь и поскакал. Но едва только он отъехал от Багратиона, как силы изменили ему. На него нашел непреодолимый страх, и он не мог ехать туда, где было опасно.
Подъехав к войскам левого фланга, он поехал не вперед, где была стрельба, а стал отыскивать генерала и начальников там, где их не могло быть, и потому не передал приказания.
Командование левым флангом принадлежало по старшинству полковому командиру того самого полка, который представлялся под Браунау Кутузову и в котором служил солдатом Долохов. Командование же крайнего левого фланга было предназначено командиру Павлоградского полка, где служил Ростов, вследствие чего произошло недоразумение. Оба начальника были сильно раздражены друг против друга, и в то самое время как на правом фланге давно уже шло дело и французы уже начали наступление, оба начальника были заняты переговорами, которые имели целью оскорбить друг друга. Полки же, как кавалерийский, так и пехотный, были весьма мало приготовлены к предстоящему делу. Люди полков, от солдата до генерала, не ждали сражения и спокойно занимались мирными делами: кормлением лошадей в коннице, собиранием дров – в пехоте.
– Есть он, однако, старше моего в чином, – говорил немец, гусарский полковник, краснея и обращаясь к подъехавшему адъютанту, – то оставляяй его делать, как он хочет. Я своих гусар не могу жертвовать. Трубач! Играй отступление!
Но дело становилось к спеху. Канонада и стрельба, сливаясь, гремели справа и в центре, и французские капоты стрелков Ланна проходили уже плотину мельницы и выстраивались на этой стороне в двух ружейных выстрелах. Пехотный полковник вздрагивающею походкой подошел к лошади и, взлезши на нее и сделавшись очень прямым и высоким, поехал к павлоградскому командиру. Полковые командиры съехались с учтивыми поклонами и со скрываемою злобой в сердце.
– Опять таки, полковник, – говорил генерал, – не могу я, однако, оставить половину людей в лесу. Я вас прошу , я вас прошу , – повторил он, – занять позицию и приготовиться к атаке.
– А вас прошу не мешивайтся не свое дело, – отвечал, горячась, полковник. – Коли бы вы был кавалерист…
– Я не кавалерист, полковник, но я русский генерал, и ежели вам это неизвестно…
– Очень известно, ваше превосходительство, – вдруг вскрикнул, трогая лошадь, полковник, и делаясь красно багровым. – Не угодно ли пожаловать в цепи, и вы будете посмотрейть, что этот позиция никуда негодный. Я не хочу истребить своя полка для ваше удовольствие.
– Вы забываетесь, полковник. Я не удовольствие свое соблюдаю и говорить этого не позволю.
Генерал, принимая приглашение полковника на турнир храбрости, выпрямив грудь и нахмурившись, поехал с ним вместе по направлению к цепи, как будто всё их разногласие должно было решиться там, в цепи, под пулями. Они приехали в цепь, несколько пуль пролетело над ними, и они молча остановились. Смотреть в цепи нечего было, так как и с того места, на котором они прежде стояли, ясно было, что по кустам и оврагам кавалерии действовать невозможно, и что французы обходят левое крыло. Генерал и полковник строго и значительно смотрели, как два петуха, готовящиеся к бою, друг на друга, напрасно выжидая признаков трусости. Оба выдержали экзамен. Так как говорить было нечего, и ни тому, ни другому не хотелось подать повод другому сказать, что он первый выехал из под пуль, они долго простояли бы там, взаимно испытывая храбрость, ежели бы в это время в лесу, почти сзади их, не послышались трескотня ружей и глухой сливающийся крик. Французы напали на солдат, находившихся в лесу с дровами. Гусарам уже нельзя было отступать вместе с пехотой. Они были отрезаны от пути отступления налево французскою цепью. Теперь, как ни неудобна была местность, необходимо было атаковать, чтобы проложить себе дорогу.
Эскадрон, где служил Ростов, только что успевший сесть на лошадей, был остановлен лицом к неприятелю. Опять, как и на Энском мосту, между эскадроном и неприятелем никого не было, и между ними, разделяя их, лежала та же страшная черта неизвестности и страха, как бы черта, отделяющая живых от мертвых. Все люди чувствовали эту черту, и вопрос о том, перейдут ли или нет и как перейдут они черту, волновал их.
Ко фронту подъехал полковник, сердито ответил что то на вопросы офицеров и, как человек, отчаянно настаивающий на своем, отдал какое то приказание. Никто ничего определенного не говорил, но по эскадрону пронеслась молва об атаке. Раздалась команда построения, потом визгнули сабли, вынутые из ножен. Но всё еще никто не двигался. Войска левого фланга, и пехота и гусары, чувствовали, что начальство само не знает, что делать, и нерешимость начальников сообщалась войскам.
«Поскорее, поскорее бы», думал Ростов, чувствуя, что наконец то наступило время изведать наслаждение атаки, про которое он так много слышал от товарищей гусаров.
– С Богом, г'ебята, – прозвучал голос Денисова, – г'ысыо, маг'ш!
В переднем ряду заколыхались крупы лошадей. Грачик потянул поводья и сам тронулся.
Справа Ростов видел первые ряды своих гусар, а еще дальше впереди виднелась ему темная полоса, которую он не мог рассмотреть, но считал неприятелем. Выстрелы были слышны, но в отдалении.
– Прибавь рыси! – послышалась команда, и Ростов чувствовал, как поддает задом, перебивая в галоп, его Грачик.
Он вперед угадывал его движения, и ему становилось все веселее и веселее. Он заметил одинокое дерево впереди. Это дерево сначала было впереди, на середине той черты, которая казалась столь страшною. А вот и перешли эту черту, и не только ничего страшного не было, но всё веселее и оживленнее становилось. «Ох, как я рубану его», думал Ростов, сжимая в руке ефес сабли.
– О о о а а а!! – загудели голоса. «Ну, попадись теперь кто бы ни был», думал Ростов, вдавливая шпоры Грачику, и, перегоняя других, выпустил его во весь карьер. Впереди уже виден был неприятель. Вдруг, как широким веником, стегнуло что то по эскадрону. Ростов поднял саблю, готовясь рубить, но в это время впереди скакавший солдат Никитенко отделился от него, и Ростов почувствовал, как во сне, что продолжает нестись с неестественною быстротой вперед и вместе с тем остается на месте. Сзади знакомый гусар Бандарчук наскакал на него и сердито посмотрел. Лошадь Бандарчука шарахнулась, и он обскакал мимо.
«Что же это? я не подвигаюсь? – Я упал, я убит…» в одно мгновение спросил и ответил Ростов. Он был уже один посреди поля. Вместо двигавшихся лошадей и гусарских спин он видел вокруг себя неподвижную землю и жнивье. Теплая кровь была под ним. «Нет, я ранен, и лошадь убита». Грачик поднялся было на передние ноги, но упал, придавив седоку ногу. Из головы лошади текла кровь. Лошадь билась и не могла встать. Ростов хотел подняться и упал тоже: ташка зацепилась за седло. Где были наши, где были французы – он не знал. Никого не было кругом.
Высвободив ногу, он поднялся. «Где, с какой стороны была теперь та черта, которая так резко отделяла два войска?» – он спрашивал себя и не мог ответить. «Уже не дурное ли что нибудь случилось со мной? Бывают ли такие случаи, и что надо делать в таких случаях?» – спросил он сам себя вставая; и в это время почувствовал, что что то лишнее висит на его левой онемевшей руке. Кисть ее была, как чужая. Он оглядывал руку, тщетно отыскивая на ней кровь. «Ну, вот и люди, – подумал он радостно, увидав несколько человек, бежавших к нему. – Они мне помогут!» Впереди этих людей бежал один в странном кивере и в синей шинели, черный, загорелый, с горбатым носом. Еще два и еще много бежало сзади. Один из них проговорил что то странное, нерусское. Между задними такими же людьми, в таких же киверах, стоял один русский гусар. Его держали за руки; позади его держали его лошадь.