Протестантизм в Азербайджане

Протестантизм в Азербайджане — одно из направлений христианства в стране. По данным исследовательского центра Pew Research Center в 2010 году в Азербайджане проживало 20 тыс. протестантов. Энциклопедия «Религии мира» Дж. Г. Мелтона насчитала в 2010 году в Азербайджане 7 тыс. традиционных протестантов и ещё 10 тыс. прихожан свободных неденоминационных церквей.

По этнической принадлежности большинство протестантов — азербайджанцы. Крупные протестантские общины составляют армяне, украинцы, русские и немцы. Протестанты также имеются среди лезгинов, белорусов, осетин, грузин-ингилойцев и др.

Исторический обзор

Христианство достигло Кавказа к концу I века. К III веку на территории современного Азербайджана присутствие христиан было уже значительным; в V веке на северной половине страны христиане составляли большинство населения. Однако, с VII века, под натиском Арабского халифата, христианство вытесняется из региона исламом. До XIX века христианство исповедуют лишь живущие здесь армяне и грузины.

Лютеране

См. также: Немцы в Азербайджане

Первыми протестантами в стране были немцы-лютеране. В 1819 году в Азербайджане селятся первые семьи швабских немцев, которые основывают здесь Еленендорф и Анненфельд (ныне это города Гёйгёль и Шамкир). Спустя некоторое время в крае были основаны ещё шесть колоний — Гринфельд, Траубенфельд, Елизаветполь, Эйгенфельд, Георгсфельд, Алексеевка. Неофициальным центром для немецких переселенцев был Еленендорф, который являлся самой большой немецкой колонией на Кавказе.

По данным Первой всероссийской переписи населения 1897 года в Бакинской губернии проживало 3430 немцев. Первое время лютеранские таинства и обряды проводились местным учителем, пока в 1832 году из Ганновера в Еленендорф не прибыл пастор. В 1857 году в Еленендорфе была освящена каменная церковь Святого Иоанна. Позже были построены лютеранские церкви в Кедабеке (1868), Шемахе (1869), Елизаветполе (1885), Анненфельде (1909). С 1896 по 1899 года велось строительство Церкви Спасителя в Баку. Во второй половине 1930-х годов лютеранские общины в крае подверглись репрессиям; после депортации немцев в 1941 году лютеранские кирхи были закрыты.

Баптисты

См. также: Союз евангельских христиан-баптистов Азербайджана

Первая баптистская церковь была образована в Баку в 1880 году бывшим молоканином В. В. Ивановым-Клышниковым. В результате служения баптистских проповедников в нач. XX века преимущественно из русских молокан баптистские общины формируются и в других населённых пунктах.

В советское время церкви баптистов действовали в Кировобаде, Сумгаите, в Хачмазском, Джалилабадском, Ленкоранском, Шемахинском, Варташенском, Кедабекском, Физулинском и Нефтечалинском районах. Раскол 1961 года затронули азербайджанские общины баптистов, в крае появились церкви т .н. «нерегистрированных баптистов».

Адвентисты

Первая группа адвентистов появилась в Баку в 1884 году, однако из-за преследований все адвентисты вскоре покинули город. В 1906 году адвентистский миссионер Альберт Озоль преподал крещение нескольким верующим в городе Карягино (ныне — Физули), другая община была сформирована в Нововасильевке (ныне — Кюркенд). В 1930-е годы общины подверглись репрессиям и вынуждены были проводить богослужения тайно, за городом, на природе. Лишь с 1957 года Бакинская община вышла из подполья; вскоре у церкви появился свой молитвенный дом.

Пятидесятники

В годы Первой мировой войны благодаря деятельности миссионеров из Выборга в Баку возникла община пятидесятников-единственников. Традиционные пятидесятники появились в крае в годы советской власти. Пятидесятнические общины Азербайджанской ССР относились к т. н. «нерегистрированным пятидесятникам». После обретения независимости в страну проникли ряд неопятидесятнических движений.

Новые протестантские церкви

В 1993 году в Баку появилась независимая евангельская церковь «Великая благодать», являющаяся дочерней организацией фундаменталистского протестантского движения Greater Grace World Outreach. В годы независимости в Азербайджане также начала служение Новоапостольская церковь и ряд других протестантских организаций.

Современное состояние

В 1992 году, после распада Советского Союза, баптистские общины страны сформировали Союз евангельских христиан-баптистов Азербайджана. В настоящее время союз объединяет 22 общины с 3 тыс. членами. Церковь имеет свои филиалы в 18 регионах Азербайджана, в том числе в Гяндже, Сумгаите, Ширване, Загатале и др..

Различные пятидесятнические церкви насчитывают до 4,4 тыс. прихожан (2010 год). Самым крупным пятидесятническим объединением является церковь «Слово жизни» (4 общины, 1,8 тыс. верующих). Церковь христиан веры евангельской Азербайджана объединяет 11 общин и 850 верующих. Ряд пятидесятнических общин входят в Объединённую церковь христиан веры евангельской.

По собственным данным Церковь адвентистов седьмого дня в 2014 году насчитывала в стране 5 общин и более 500 членов церкви.

Лютеранство в Азербайджане представлено лишь одним ныне действующим приходом — евангелическо-лютеранской общиной Спасителя (Баку). Церковь является автономной общиной при Союзе евангелическо-лютеранских церквей. Приход возобновил свою деятельность в 1994 году. В настоящее время его прихожанами являются ок. 200 человек.

Новоапостольская церковь Азербайджан представлена одной общиной, ответственность за которую несёт региональная новоапостольская церковь «Северная Рейн-Вестфалия».

В Азербайджане также действует ряд евангельских неденоминационных церквей. В первую очередь это «Великая благодать» в Баку и англоязычная община «Baku International Fellowship».

Ссылки

• [bakuchurch.org/wrdprs/ Baku International Fellowship]

См. также

• Союз евангельских христиан-баптистов Азербайджана
• Церковь Спасителя (Баку)
• Лютеранская церковь (Гёйгёль)
• Лютеранская церковь (Гянджа)
• Лютеранская церковь (Шамкир)

Отрывок, характеризующий Протестантизм в Азербайджане

– Семь новых и три старых.
– Ах,сквег'но! Ну, что стоишь, чучела, пошли вахмистг'а, – крикнул Денисов на Лаврушку.
– Пожалуйста, Денисов, возьми у меня денег, ведь у меня есть, – сказал Ростов краснея.
– Не люблю у своих занимать, не люблю, – проворчал Денисов.
– А ежели ты у меня не возьмешь деньги по товарищески, ты меня обидишь. Право, у меня есть, – повторял Ростов.
– Да нет же.
И Денисов подошел к кровати, чтобы достать из под подушки кошелек.
– Ты куда положил, Ростов?
– Под нижнюю подушку.
– Да нету.
Денисов скинул обе подушки на пол. Кошелька не было.
– Вот чудо то!
– Постой, ты не уронил ли? – сказал Ростов, по одной поднимая подушки и вытрясая их.
Он скинул и отряхнул одеяло. Кошелька не было.
– Уж не забыл ли я? Нет, я еще подумал, что ты точно клад под голову кладешь, – сказал Ростов. – Я тут положил кошелек. Где он? – обратился он к Лаврушке.
– Я не входил. Где положили, там и должен быть.
– Да нет…
– Вы всё так, бросите куда, да и забудете. В карманах то посмотрите.
– Нет, коли бы я не подумал про клад, – сказал Ростов, – а то я помню, что положил.
Лаврушка перерыл всю постель, заглянул под нее, под стол, перерыл всю комнату и остановился посреди комнаты. Денисов молча следил за движениями Лаврушки и, когда Лаврушка удивленно развел руками, говоря, что нигде нет, он оглянулся на Ростова.
– Г'остов, ты не школьнич…
Ростов почувствовал на себе взгляд Денисова, поднял глаза и в то же мгновение опустил их. Вся кровь его, бывшая запертою где то ниже горла, хлынула ему в лицо и глаза. Он не мог перевести дыхание.
– И в комнате то никого не было, окромя поручика да вас самих. Тут где нибудь, – сказал Лаврушка.
– Ну, ты, чог'това кукла, повог`ачивайся, ищи, – вдруг закричал Денисов, побагровев и с угрожающим жестом бросаясь на лакея. – Чтоб был кошелек, а то запог'ю. Всех запог'ю!
Ростов, обходя взглядом Денисова, стал застегивать куртку, подстегнул саблю и надел фуражку.
– Я тебе говог'ю, чтоб был кошелек, – кричал Денисов, тряся за плечи денщика и толкая его об стену.
– Денисов, оставь его; я знаю кто взял, – сказал Ростов, подходя к двери и не поднимая глаз.
Денисов остановился, подумал и, видимо поняв то, на что намекал Ростов, схватил его за руку.
– Вздог'! – закричал он так, что жилы, как веревки, надулись у него на шее и лбу. – Я тебе говог'ю, ты с ума сошел, я этого не позволю. Кошелек здесь; спущу шкуг`у с этого мег`завца, и будет здесь.
– Я знаю, кто взял, – повторил Ростов дрожащим голосом и пошел к двери.
– А я тебе говог'ю, не смей этого делать, – закричал Денисов, бросаясь к юнкеру, чтоб удержать его.
Но Ростов вырвал свою руку и с такою злобой, как будто Денисов был величайший враг его, прямо и твердо устремил на него глаза.
– Ты понимаешь ли, что говоришь? – сказал он дрожащим голосом, – кроме меня никого не было в комнате. Стало быть, ежели не то, так…
Он не мог договорить и выбежал из комнаты.
– Ах, чог'т с тобой и со всеми, – были последние слова, которые слышал Ростов.
Ростов пришел на квартиру Телянина.
– Барина дома нет, в штаб уехали, – сказал ему денщик Телянина. – Или что случилось? – прибавил денщик, удивляясь на расстроенное лицо юнкера.
– Нет, ничего.
– Немного не застали, – сказал денщик.
Штаб находился в трех верстах от Зальценека. Ростов, не заходя домой, взял лошадь и поехал в штаб. В деревне, занимаемой штабом, был трактир, посещаемый офицерами. Ростов приехал в трактир; у крыльца он увидал лошадь Телянина.
Во второй комнате трактира сидел поручик за блюдом сосисок и бутылкою вина.
– А, и вы заехали, юноша, – сказал он, улыбаясь и высоко поднимая брови.
– Да, – сказал Ростов, как будто выговорить это слово стоило большого труда, и сел за соседний стол.
Оба молчали; в комнате сидели два немца и один русский офицер. Все молчали, и слышались звуки ножей о тарелки и чавканье поручика. Когда Телянин кончил завтрак, он вынул из кармана двойной кошелек, изогнутыми кверху маленькими белыми пальцами раздвинул кольца, достал золотой и, приподняв брови, отдал деньги слуге.
– Пожалуйста, поскорее, – сказал он.
Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.


Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.