Протестантизм на Украине

Протестантизм

Реформация Quinque sola Дореформационные движения Вальденсы · Гуситы · Катары · Лолларды Церкви Реформации Англиканство · Анабаптизм · Кальвинизм · Лютеранство · Цвинглианство Постреформационные движения Адвентисты седьмого дня · Армия спасения · Баптизм · Движение святости · Квакеры · Конгрегационализм · Меннонитство · Методизм · Пиетизм · Плимутские братья · Пуритане · Пятидесятники · Унитарианство · Харизматическое движение «Великое пробуждение» Евангельские христиане · Ривайвелизм Протестантизм по странам Протестантский фундаментализм

Протестантизм на территории Украины — вторая по количеству верующих группа христиан после православных; превосходит по численности католиков. По разным исследованиям протестанты составляют от 1,3 % до 2,4 % населения. Подсчет количества протестантов затруднен тем, что не все протестантские церкви и группы официально зарегистрированы и ведут подробную статистику членов. В то же время, по состоянию на 2013 год на Украине насчитывается 10 613 протестантских церквей, что составляет 28,7 % от всех религиозных объединений Украины.

Протестантизм на территории Украины не представляет собой единое целое, но разделён на несколько конфессий и множество деноминаций. Тем не менее, существуют несколько организаций координирующих протестантские церкви: Совет Евангельских Протестантских Церквей Украины, Украинский евангелический альянс, также протестанты принимают активное участие во Всеукраинском совете церквей и религиозных организаций и Украинском библейском обществе.

Современное состояние

Англикане

На территории Украины существует два прихода связанных с Англиканским сообществом. Церковь Христа в Киеве образована в 1999 году для англоговорящих верующих, принадлежащих к епископальной традиции. В состав прихода входят граждане США, Великобритании, Украины и других стран. Собирается Церковь Христа в лютеранской Кирхе Святой Екатерины.

Также существует англиканская община в Одессе. Обе церкви входят Диоцез Европы Церкви Англии.

Лютеране

На территории Украины существует три лютеранских объединения.

Немецкая евангелическо-лютеранская церковь Украины входит в Союз евангелическо-лютеранских церквей, объединяющий лютеран на территории бывшего СССР (кроме стран Балтии) и входящий во Всемирную лютеранскую федерацию. Партнёром НЕЛЦУ является Евангелическо-лютеранская церковь Баварии, входящая в состав Евангелической церкви Германии. НЕЛЦУ является объединением общин немецкой традиции. Как правило, общины пользуются Григорианским календарём и используют в литургии немецкий язык.

Кафедра епископа находится в Соборе святого Павла в г. Одесса. Правящий епископ — Уланд Шпалингер. Также общины НЕЛЦУ находятся в Киеве, Харькове, Днепре и других крупных городах Украины. В с. Петродолинское Одесской области действует Библейская школа.

Украинская лютеранская церковь ведет свою историю от Украинской евангельской церкви Аугсбургского вероисповедания, действовавшей на территории Западной Украины в 1930-х годах. Возрождение церкви начал пастор украинского происхождения, служивший в Висконсинском евангелическо-лютеранском синоде (США), Ярослав Шепелявец, совместно с другими миссионерами своего синода. Он же стал первым епископом УЛЦ. Нынешний епископ Вячеслав Горпинчук, как и все служащие в общинах священнослужители, является гражданином Украины.

УЛЦ придерживается строгого конфессионального лютеранства, не признает либерального богословия и женской ординации в сан пастора. В основе богослужения УЛЦ лежит реформированная литургия Иоанна Златоуста, которая служится преимущественно на украинском языке. Также церковь использует Юлианский календарь. Входит в Конфессиональную евангелическо-лютеранскую конференцию. В г. Тернополь находится Украинская евангелическо-лютеранская семинария Святой Софии, обучающая священнослужителей для УЛЦ и других церквей, членов КЕЛК. Центр церкви — в г. Киев.

Синод евангелическо-лютеранских церквей Украины образовался в 1996 году в результате раскола НЕЛЦУ. Суперинтендент НЕЛЦУ Виктор Грефенштейн и часть лютеранской общины г. Одессы, покинули церковь в связи с несогласием с её политикой. Также произошёл раскол в церквях Николаева и Ялты. К объединению присоединились лютеранские общины братской традиции, а также церкви, созданные трудом миссионеров Лютеранской церкви — Канада. Епископом синода является Виктор Грефенштейн.

СЕЛЦУ объединяет общины братской (пиетистской) традиции, но синод придерживается конфессионального богословия. В г. Одесса расположена семинария «Согласие», созданная для нужд СЕЛЦУ при помощи Лютеранской церкви-Канада.

Кроме того, на территории Украины существуют независимые лютеранские церкви разных традиций.

Пресвитериане и реформаты

Церкви кальвинистского направления на Украине представлены несколькими союзами реформатской и пресвитерианской традиций.

Крупнейшим кальвинистским объединением является Закарпатская реформатская церковь, объединяющая проживающих на территории Украины венгров-протестантов. Из 114 зарегистрированных общин 113 находится на территории Закарпатской области, одна община в г. Киев. Лишь в трёх приходах богослужение совершается на украинском языке (в Ужгороде, Пирятине и с. Белки), в остальных общинах используется венгерский язык. Закарпатская реформатская церковь входит во Всемирное реформатское сообщество. Церковь признает женскую ординацию.

Также в Закарпатской области действует Закарпатская евангелическо-реформатская церковь и Христианская Реформатская церковь в Мукачево, связанная с Христианской реформатской церковью США.

Украинская евангелическо-реформатская церковь объединяет приходы с разной историей. Первые две общины УЕРЦ были созданы пастором Филимоном Семенюком, ординированным ещё до Второй мировой войны, в г. Ровно и пгт Степань Ровенской области. Также в состав церкви входят две церкви в Закарпатской области, созданные при участии американских миссионеров из смешанных украинско-венгерских семей, церкви в Киеве, Днепре и нескольких селах Западной Украины.

Евангелическо-пресвитерианская церковь Украины получила распространение на Юго-Востоке Украины и в Киеве. Большинство общин основаны миссионерами из Пресвитерианской церкви Америки и других консервативных западных кальвинистских церквей, но сейчас окормляются украинскими пасторами.

ЗЕРЦ, УЕРЦ и ЕПЦУ входят в состав консервативной Европейской конференции реформатских церквей, не признают женской ординации и либерального богословия.

На территории Украины корейскими зарегистрировано несколько религиозных организаций пресвитерианского направления, но эти церкви, как правило, поддерживают отношения лишь с материнскими церквями в Южной Корее и подвержены сильному влиянию харизматического движения.

В г. Одесса существует приход Свободной пресвитерианской церкви Шотландии, а в с. Веселиновка Одесской области — община Евангелической церкви чешских братьев.

В г. Симферополь существует церковь, входящая в состав Конфедерации православных реформатских церквей, движения литургического возрождения среди постсоветских реформатов.

В Киеве работает Евангелическо-реформатская семинария Украины, созданная при участии Пресвитерианской церкви Америки, Реформатских церквей (освобожденных) и Объединённых реформатских церквей Северной Америки. К учёбе в семинарии допускаются не только реформаты, но и представители других христианских конфессий.

Методисты и церкви движения святости

Методизм представлен на Украине Объединённой методистской церковью и религиозными организациями движения святости, которые также исповедуют Уэслианское богословие, но верят в возможность полного освящения человека. О существовании методистских церквей на Украине до 1990-х годов ничего не известно, все ныне существующие общины были основаны благодаря работе иностранных и украинских миссионеров после распада СССР.

На территории Украине большинство методистских общин принадлежит к Объединённой методистской церкви Евразии, которая является частью крупнейшей в мире Объединённой методистской церкви, с центром в США. Общины ОМЦ действуют в Закарпатской, Львовской, Черновицкой, Полтавской, Харьковской, Донецкой, Луганской областях, а также в Автономной республике Крым и г. Киев.

В Киеве, Виннице и Одессе действуют церкви, входящие в Евразийский регион Церкви Назарянина. Первая Церковь Назарянина зарегистрирована в Киеве в 1992 году. В г. Ровно расположена община Свободной методистской церкви - другой деноминации движения святости, базирующейся в США.

Также к методистам можно причислить благотворительную организацию Армия Спасения. Армия Спасения специализируется на оказании гуманитарной помощи нуждающимся слоям населения. Иерархия и территориальная структура организации похожа на военную, а её участники носят униформу.Территория Украины входит в состав Украинского дивизиона. Командующий дивизионом - майор Мария Валлермарк. На Украине расположено 10 корпусов (местных религиозных организаций) Армии Спасения.

Баптисты и меннониты

Всеукраинский союз церквей евангельских христиан-баптистов - крупнейшее объединение протестантских церквей не только на Украине, но и на постсоветском пространстве и крупнейший баптистский союз Европы. Организационно сформировался в 1990 году на 21-м съезде евангельских христиан-баптистов Украины из церквей, входивших в состав Всесоюзного совета евангельских христиан-баптистов, правопреемником которого стала Евро-азиатская федерация союзов евангельских христиан-баптистов.

Вторым по значимости на территории Украине является Международный союз церквей евангельских христиан-баптистов

Из общин автономных баптистов, действовавших в СССР, в независимой Украине было сформировано Братство независимых церквей и миссий евангельских христиан-баптистов.

Ещё одним крупным баптистским объединением является Ассоциация миссионерских церквей евангельских христиан Украины. Несмотря на то, что многие из входящих в ассоциацию церквей не идентифицируют себя как баптистские, они близки к ним в своём вероисповедании. Большая часть церквей АМЦЕХУ либо основана при участии миссий, таких как Свет на востоке, Международное партнёрство. По разным причинам эти церкви не вошли в состав других объединений ЕХБ и предпочли организовать отдельную ассоциацию.

Церкви Христа

Церкви Христа - реставрационистская конфессия, появившаяся в Соединённых Штатах Америки на рубеже XVIII-XIX веков. Задачей нового движения было объединить представителей основных протестантских деноминаций США вокруг принципа: «Где Писание говорит, говорим и мы, где Писание молчит, молчим и мы», который провозгласил Томас Кэмпбелл. Также как и методистские, они появились на Украине лишь после распада СССР в результате деятельности американских миссионеров. На территории Украине представлены общинами, Церквей Христовых, Международной церкви Христа и Международных христианских церквей.

Церкви Христовы более консервативны, чем Ученики Христа (другая реставрационистская деноминация). Их отличительное особенностью является отказ от использования в поклонении музыкальных инструментов. Церкви Христовы находятся в Киеве, Донецке, Каменском, Харькове, Одессе и Симферополе. Многие из них находятся под управлением американских миссионеров.

Международная церковь Христа сформировалась из Бостонского движения, стремившегося к обновлению в Церквях Христа. Лидером движения был Кип МакКин. Бостонским движением провозглашалась идея обращения всей земли в христианство. Для этого предполагалось активное насаждение церквей, наличие наставника для каждого из верующих и жесткая централизованная система управления. Центр апологетических исследований считает, что некоторые учения и практики, принятые в Международной церкви Христа свойственны деструктивным культам.

Стараниями американских миссионеров была насаждена МЦХ Киева, позже были созданы церкви в Одессе, Донецке, Днепропетровске, Львове и Харькове. В 2002 году в МЦХ произошёл раскол. Кип МакКин ушёл с поста лидера МЦХ. После его ухода многие лидеры церкви выступили с критикой существующей в церкви системы управления и принятых в церквях практик. В результате чего МЦХ сблизилась с традиционными Церквями Христа и начала с ними диалог, а МакКин с группой сторонников основал новую деноминацию Международные христианские церкви, в которую вошли 40 церквей во всем мире, одна из них находится в Киеве.

Отрывок, характеризующий Протестантизм на Украине

– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.


Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.
Отец с матерью больше не говорили об этом деле с сыном; но несколько дней после этого, графиня позвала к себе Соню и с жестокостью, которой не ожидали ни та, ни другая, графиня упрекала племянницу в заманивании сына и в неблагодарности. Соня, молча с опущенными глазами, слушала жестокие слова графини и не понимала, чего от нее требуют. Она всем готова была пожертвовать для своих благодетелей. Мысль о самопожертвовании была любимой ее мыслью; но в этом случае она не могла понять, кому и чем ей надо жертвовать. Она не могла не любить графиню и всю семью Ростовых, но и не могла не любить Николая и не знать, что его счастие зависело от этой любви. Она была молчалива и грустна, и не отвечала. Николай не мог, как ему казалось, перенести долее этого положения и пошел объясниться с матерью. Николай то умолял мать простить его и Соню и согласиться на их брак, то угрожал матери тем, что, ежели Соню будут преследовать, то он сейчас же женится на ней тайно.
Графиня с холодностью, которой никогда не видал сын, отвечала ему, что он совершеннолетний, что князь Андрей женится без согласия отца, и что он может то же сделать, но что никогда она не признает эту интригантку своей дочерью.
Взорванный словом интригантка , Николай, возвысив голос, сказал матери, что он никогда не думал, чтобы она заставляла его продавать свои чувства, и что ежели это так, то он последний раз говорит… Но он не успел сказать того решительного слова, которого, судя по выражению его лица, с ужасом ждала мать и которое может быть навсегда бы осталось жестоким воспоминанием между ними. Он не успел договорить, потому что Наташа с бледным и серьезным лицом вошла в комнату от двери, у которой она подслушивала.
– Николинька, ты говоришь пустяки, замолчи, замолчи! Я тебе говорю, замолчи!.. – почти кричала она, чтобы заглушить его голос.
– Мама, голубчик, это совсем не оттого… душечка моя, бедная, – обращалась она к матери, которая, чувствуя себя на краю разрыва, с ужасом смотрела на сына, но, вследствие упрямства и увлечения борьбы, не хотела и не могла сдаться.
– Николинька, я тебе растолкую, ты уйди – вы послушайте, мама голубушка, – говорила она матери.
Слова ее были бессмысленны; но они достигли того результата, к которому она стремилась.
Графиня тяжело захлипав спрятала лицо на груди дочери, а Николай встал, схватился за голову и вышел из комнаты.
Наташа взялась за дело примирения и довела его до того, что Николай получил обещание от матери в том, что Соню не будут притеснять, и сам дал обещание, что он ничего не предпримет тайно от родителей.
С твердым намерением, устроив в полку свои дела, выйти в отставку, приехать и жениться на Соне, Николай, грустный и серьезный, в разладе с родными, но как ему казалось, страстно влюбленный, в начале января уехал в полк.
После отъезда Николая в доме Ростовых стало грустнее чем когда нибудь. Графиня от душевного расстройства сделалась больна.
Соня была печальна и от разлуки с Николаем и еще более от того враждебного тона, с которым не могла не обращаться с ней графиня. Граф более чем когда нибудь был озабочен дурным положением дел, требовавших каких нибудь решительных мер. Необходимо было продать московский дом и подмосковную, а для продажи дома нужно было ехать в Москву. Но здоровье графини заставляло со дня на день откладывать отъезд.
Наташа, легко и даже весело переносившая первое время разлуки с своим женихом, теперь с каждым днем становилась взволнованнее и нетерпеливее. Мысль о том, что так, даром, ни для кого пропадает ее лучшее время, которое бы она употребила на любовь к нему, неотступно мучила ее. Письма его большей частью сердили ее. Ей оскорбительно было думать, что тогда как она живет только мыслью о нем, он живет настоящею жизнью, видит новые места, новых людей, которые для него интересны. Чем занимательнее были его письма, тем ей было досаднее. Ее же письма к нему не только не доставляли ей утешения, но представлялись скучной и фальшивой обязанностью. Она не умела писать, потому что не могла постигнуть возможности выразить в письме правдиво хоть одну тысячную долю того, что она привыкла выражать голосом, улыбкой и взглядом. Она писала ему классически однообразные, сухие письма, которым сама не приписывала никакого значения и в которых, по брульонам, графиня поправляла ей орфографические ошибки.
Здоровье графини все не поправлялось; но откладывать поездку в Москву уже не было возможности. Нужно было делать приданое, нужно было продать дом, и притом князя Андрея ждали сперва в Москву, где в эту зиму жил князь Николай Андреич, и Наташа была уверена, что он уже приехал.
Графиня осталась в деревне, а граф, взяв с собой Соню и Наташу, в конце января поехал в Москву.



Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь. Как ни твердо он был убежден в истинах, открытых ему его благодетелем, как ни радостно ему было то первое время увлечения внутренней работой самосовершенствования, которой он предался с таким жаром, после помолвки князя Андрея с Наташей и после смерти Иосифа Алексеевича, о которой он получил известие почти в то же время, – вся прелесть этой прежней жизни вдруг пропала для него. Остался один остов жизни: его дом с блестящею женой, пользовавшеюся теперь милостями одного важного лица, знакомство со всем Петербургом и служба с скучными формальностями. И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представилась Пьеру. Он перестал писать свой дневник, избегал общества братьев, стал опять ездить в клуб, стал опять много пить, опять сблизился с холостыми компаниями и начал вести такую жизнь, что графиня Елена Васильевна сочла нужным сделать ему строгое замечание. Пьер почувствовав, что она была права, и чтобы не компрометировать свою жену, уехал в Москву.
В Москве, как только он въехал в свой огромный дом с засохшими и засыхающими княжнами, с громадной дворней, как только он увидал – проехав по городу – эту Иверскую часовню с бесчисленными огнями свеч перед золотыми ризами, эту Кремлевскую площадь с незаезженным снегом, этих извозчиков и лачужки Сивцева Вражка, увидал стариков московских, ничего не желающих и никуда не спеша доживающих свой век, увидал старушек, московских барынь, московские балы и Московский Английский клуб, – он почувствовал себя дома, в тихом пристанище. Ему стало в Москве покойно, тепло, привычно и грязно, как в старом халате.
Московское общество всё, начиная от старух до детей, как своего давно жданного гостя, которого место всегда было готово и не занято, – приняло Пьера. Для московского света, Пьер был самым милым, добрым, умным веселым, великодушным чудаком, рассеянным и душевным, русским, старого покроя, барином. Кошелек его всегда был пуст, потому что открыт для всех.
Бенефисы, дурные картины, статуи, благотворительные общества, цыгане, школы, подписные обеды, кутежи, масоны, церкви, книги – никто и ничто не получало отказа, и ежели бы не два его друга, занявшие у него много денег и взявшие его под свою опеку, он бы всё роздал. В клубе не было ни обеда, ни вечера без него. Как только он приваливался на свое место на диване после двух бутылок Марго, его окружали, и завязывались толки, споры, шутки. Где ссорились, он – одной своей доброй улыбкой и кстати сказанной шуткой, мирил. Масонские столовые ложи были скучны и вялы, ежели его не было.
Когда после холостого ужина он, с доброй и сладкой улыбкой, сдаваясь на просьбы веселой компании, поднимался, чтобы ехать с ними, между молодежью раздавались радостные, торжественные крики. На балах он танцовал, если не доставало кавалера. Молодые дамы и барышни любили его за то, что он, не ухаживая ни за кем, был со всеми одинаково любезен, особенно после ужина. «Il est charmant, il n'a pas de seхе», [Он очень мил, но не имеет пола,] говорили про него.
Пьер был тем отставным добродушно доживающим свой век в Москве камергером, каких были сотни.
Как бы он ужаснулся, ежели бы семь лет тому назад, когда он только приехал из за границы, кто нибудь сказал бы ему, что ему ничего не нужно искать и выдумывать, что его колея давно пробита, определена предвечно, и что, как он ни вертись, он будет тем, чем были все в его положении. Он не мог бы поверить этому! Разве не он всей душой желал, то произвести республику в России, то самому быть Наполеоном, то философом, то тактиком, победителем Наполеона? Разве не он видел возможность и страстно желал переродить порочный род человеческий и самого себя довести до высшей степени совершенства? Разве не он учреждал и школы и больницы и отпускал своих крестьян на волю?
А вместо всего этого, вот он, богатый муж неверной жены, камергер в отставке, любящий покушать, выпить и расстегнувшись побранить легко правительство, член Московского Английского клуба и всеми любимый член московского общества. Он долго не мог помириться с той мыслью, что он есть тот самый отставной московский камергер, тип которого он так глубоко презирал семь лет тому назад.
Иногда он утешал себя мыслями, что это только так, покамест, он ведет эту жизнь; но потом его ужасала другая мысль, что так, покамест, уже сколько людей входили, как он, со всеми зубами и волосами в эту жизнь и в этот клуб и выходили оттуда без одного зуба и волоса.
В минуты гордости, когда он думал о своем положении, ему казалось, что он совсем другой, особенный от тех отставных камергеров, которых он презирал прежде, что те были пошлые и глупые, довольные и успокоенные своим положением, «а я и теперь всё недоволен, всё мне хочется сделать что то для человечества», – говорил он себе в минуты гордости. «А может быть и все те мои товарищи, точно так же, как и я, бились, искали какой то новой, своей дороги в жизни, и так же как и я силой обстановки, общества, породы, той стихийной силой, против которой не властен человек, были приведены туда же, куда и я», говорил он себе в минуты скромности, и поживши в Москве несколько времени, он не презирал уже, а начинал любить, уважать и жалеть, так же как и себя, своих по судьбе товарищей.
На Пьера не находили, как прежде, минуты отчаяния, хандры и отвращения к жизни; но та же болезнь, выражавшаяся прежде резкими припадками, была вогнана внутрь и ни на мгновенье не покидала его. «К чему? Зачем? Что такое творится на свете?» спрашивал он себя с недоумением по нескольку раз в день, невольно начиная вдумываться в смысл явлений жизни; но опытом зная, что на вопросы эти не было ответов, он поспешно старался отвернуться от них, брался за книгу, или спешил в клуб, или к Аполлону Николаевичу болтать о городских сплетнях.
«Елена Васильевна, никогда ничего не любившая кроме своего тела и одна из самых глупых женщин в мире, – думал Пьер – представляется людям верхом ума и утонченности, и перед ней преклоняются. Наполеон Бонапарт был презираем всеми до тех пор, пока он был велик, и с тех пор как он стал жалким комедиантом – император Франц добивается предложить ему свою дочь в незаконные супруги. Испанцы воссылают мольбы Богу через католическое духовенство в благодарность за то, что они победили 14 го июня французов, а французы воссылают мольбы через то же католическое духовенство о том, что они 14 го июня победили испанцев. Братья мои масоны клянутся кровью в том, что они всем готовы жертвовать для ближнего, а не платят по одному рублю на сборы бедных и интригуют Астрея против Ищущих манны, и хлопочут о настоящем Шотландском ковре и об акте, смысла которого не знает и тот, кто писал его, и которого никому не нужно. Все мы исповедуем христианский закон прощения обид и любви к ближнему – закон, вследствие которого мы воздвигли в Москве сорок сороков церквей, а вчера засекли кнутом бежавшего человека, и служитель того же самого закона любви и прощения, священник, давал целовать солдату крест перед казнью». Так думал Пьер, и эта вся, общая, всеми признаваемая ложь, как он ни привык к ней, как будто что то новое, всякий раз изумляла его. – «Я понимаю эту ложь и путаницу, думал он, – но как мне рассказать им всё, что я понимаю? Я пробовал и всегда находил, что и они в глубине души понимают то же, что и я, но стараются только не видеть ее . Стало быть так надо! Но мне то, мне куда деваться?» думал Пьер. Он испытывал несчастную способность многих, особенно русских людей, – способность видеть и верить в возможность добра и правды, и слишком ясно видеть зло и ложь жизни, для того чтобы быть в силах принимать в ней серьезное участие. Всякая область труда в глазах его соединялась со злом и обманом. Чем он ни пробовал быть, за что он ни брался – зло и ложь отталкивали его и загораживали ему все пути деятельности. А между тем надо было жить, надо было быть заняту. Слишком страшно было быть под гнетом этих неразрешимых вопросов жизни, и он отдавался первым увлечениям, чтобы только забыть их. Он ездил во всевозможные общества, много пил, покупал картины и строил, а главное читал.
Он читал и читал всё, что попадалось под руку, и читал так что, приехав домой, когда лакеи еще раздевали его, он, уже взяв книгу, читал – и от чтения переходил ко сну, и от сна к болтовне в гостиных и клубе, от болтовни к кутежу и женщинам, от кутежа опять к болтовне, чтению и вину. Пить вино для него становилось всё больше и больше физической и вместе нравственной потребностью. Несмотря на то, что доктора говорили ему, что с его корпуленцией, вино для него опасно, он очень много пил. Ему становилось вполне хорошо только тогда, когда он, сам не замечая как, опрокинув в свой большой рот несколько стаканов вина, испытывал приятную теплоту в теле, нежность ко всем своим ближним и готовность ума поверхностно отзываться на всякую мысль, не углубляясь в сущность ее. Только выпив бутылку и две вина, он смутно сознавал, что тот запутанный, страшный узел жизни, который ужасал его прежде, не так страшен, как ему казалось. С шумом в голове, болтая, слушая разговоры или читая после обеда и ужина, он беспрестанно видел этот узел, какой нибудь стороной его. Но только под влиянием вина он говорил себе: «Это ничего. Это я распутаю – вот у меня и готово объяснение. Но теперь некогда, – я после обдумаю всё это!» Но это после никогда не приходило.