Крейсер-вертолётоносец

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Крейсер-вертолётоносец — разновидность крейсеров, главным оружием которых являлись вертолёты. Использовались также названия «эскортный крейсер»[1] и «противолодочный крейсер»[2]. Строились и проектировались в ряде стран в 1960—1970 годах. От прочих крейсеров, эсминцев и фрегатов отличались увеличенной численностью авиагруппы и её повышенным значением в вооружении корабля. Вместе с тем, отличались от вертолётоносцев наличием мощного вооружения других типов, таких, как зенитные и противокорабельные ракетные комплексы, а иногда и солидным артиллерийским вооружением, что не позволяло причислить этот класс к «чистым» вертолётоносцам[3].

Предназначались, главным образом, для противолодочной обороны, но могли также выполнять и иные функции. Получили ограниченное распространение. Появление боевых самолётов вертикального взлёта и посадки привело к желанию размещать их на относительно небольших носителях, что, в свою очередь, вызвало увеличение размеров вновь проектируемых крейсеров-вертолётоносцев и переходу новых кораблей в разряд лёгких авианосцев[4].





Генезис крейсера-вертолётоносца

Концептуально крейсера-вертолётоносцы стали развитием идеи кораблей-гибридов, сочетающих в себе артиллерийское и авиационное вооружение, которая появилась ещё в годы Первой мировой войны[5]. Первым таким кораблем стал британский «полуавианосец» «Фьюриес», перестроенный в 1917 году, ещё на стапеле, из явно неудачного лёгкого линейного крейсера. Корабль получил возможность нести боевые самолёты, стартовавшие с оборудованной в носу полётной палубы, однако сохранил в кормовой части башню с 457-мм орудием главного калибра[6]. Хотя получившийся в результате корабль оказался неудачным и как артиллерийская платформа и как авианосец и был в дальнейшем перестроен в чистый авианосец, сама идея гибридного корабля, равноценно сильного в обеих ролях, получила большую популярность. В 1920—1930-х годах было разработано множество проектов линкоров-авианосцев и крейсеров-авианосцев[7]. Однако на практике был фактически построен лишь шведский лёгкий крейсер-гидроавианосец «Готланд», ставший малоудачным кораблем. В известной степени гибридными кораблями могли быть также названы японские тяжёлые крейсера типа «Тоне», где артиллерия главного калибра была сосредоточена в носовой части, а кормовая отдавалась для операций гидросамолётов, которых крейсера могли нести до восьми единиц. Однако на типе «Тоне» авиация была всё-таки вспомогательной силой.

Интерес к крейсерам-гибридам проявился вновь в конце 1950-х годов. Он обуславливался двумя факторами. Во-первых, подводные силы переживали бурный расцвет. Появление на ПЛ ядерных реакторов в сочетании с принципиально новыми обводами корпуса, позволило субмаринам достичь подводных скоростей сопоставимых со скоростью противолодочных кораблей. Имея естественное преимущество в дальности гидроакустического обнаружения, ПЛ успевали уйти из опасной зоны, но даже в случае их обнаружения, преследовать подводные лодки надводным кораблям стало крайне затруднительно[8][9] . Особое беспокойство вызывало оснащение ПЛ баллистическими ракетами с ядерными боеголовками, что делало их стратегической угрозой[10].

Во-вторых, в начале 1950-х годов появились первые вертолёты, действительно пригодные для боевых операций на море[11]. Именно они стали считаться наиболее эффективным средством противолодочной борьбы[12]. Хотя их скорость и радиус действиями были ограниченными, в сравнении с самолётами, способность к вертикальному взлёту и посадке позволяла размещать их на борту сравнительно небольших кораблей. Однако одного-двух вертолётов, базировавшихся на типичных эсминцах, фрегатах и БПК, было явно недостаточно для эффективного поиска подводных лодок, а действия тяжёлых вертолётов с маленьких корабельных площадок затруднительны. Напрашивалось решение размещать достаточно большие вертолётные группы на сравнительно крупных кораблях с полётными палубами. Если американский флот, имевший множество авианосцев, пошёл по пути преобразования части из них в противолодочные, то европейские страны и СССР такой возможности не имели. Необходимость в получении эффективных противолодочных единиц, способных также защитить себя, привело к созданию класса крейсеров-вертолётоносцев[13].

Крейсера-вертолётоносцы Франции

«Жанна д’Арк»

К проектированию будущего крейсера-вертолётоносца во Франции приступили в середине 1950-х годов. Первоначально речь шла об относительно простом и недорогом корабле, предназначенном для замены устаревшего и изношенного учебного крейсера «Жанна д’Арк». Однако в дальнейшем проект был радикально пересмотрен и преобразован в многоцелевой, обозначенный PH-57 и способный выполнять функции, как учебного корабля, так и противолодочного и десантного вертолётоносца[14]. В 1957 году были выделены средства, а закладка крейсера, первоначально названного «Ла Резолю» (фр. La Resolue), состоялась в 1960 году[14]. Корабль вступил в строй в июне 1964 года, а уже в июне 1964 года переименован в «Жанна д’Арк» (фр. Jeanne d’Arc), унаследовав имя списанного учебного крейсера. Таким образом, именно во Франции была впервые реализована концепция крейсера-вертолётоносца[15].

Конструктивно проект «Жанна д’Арк» основывался на корпусе крейсера ПВО «Кольбер» (фр. Colbert)[15]. В носовой части располагалась надстройка с постами управления и дымовая труба, корма была занята полётной палубой, под которой располагался авиационный ангар. Размеры полётной палубы обеспечивали одновременный взлёт двух вертолётов, ещё четыре могли находиться там же со сложенными лопастями. Ангар вмещал 8—10 вертолётов, причём он мог быть частично переоборудован под помещения для курсантов или подразделение морской пехоты. В корме располагался подъёмник для вертолётов.

Первоначально крейсер хотели оснастить мощным 305-мм реактивным бомбомётом производства шведской компании «Бофорс», затем решили заменить его на спаренную пусковую установку ЗРК средней дальности «Масурка», далее отказались и от этого, но планировали установить на корабле новейший для того времени ЗРК ближнего действия «Наваль Кроталь». Ни один из этих видов оружия так и не был установлен, но в 1975 году «Жанна д’Арк» получил шесть пусковых установок противокорабельного ракетного комплекса «Экзосет» MM-38. При вступлении в строй крейсер был вооружён четырьмя 100-мм универсальными артустановками Model 1953 . Они размещались побортно, по две в носовой и кормовой части корабля, обеспечивая огонь в любом направлении.

Проект PH-75

В 1970 году, в связи с предстоящим списанием десантного вертолётоносца «Арроманш», французские ВМС приступили к разработке универсального вертолётоносного корабля, который должен был вести противолодочную борьбу, а в другой комплектации авиагруппы действовать в роли десантного корабля. Официально проект именовался крейсером-вертолётоносцем. Первоначально был разработан ряд вариантов крейсера с паротурбинной энергетической установкой[15], водоизмещением от 15 000 до 22 000 тонн. Предполагалось разместить на борту 7—8 тяжёлых вертолётов «Супер Фрелон» или 16—18 легких вертолётов «Линкс», а также от 450 до 600 морских пехотинцев[16].

Окончательный проект PH-75 был утвержден в 1975 году. Для обеспечения участия в дальних десантных операциях крейсер должен был быть оснащен ядерной энергетической установкой. Водоизмещение достигло 18 400 тонн, скорость 28 узлов. На корабле могло базироваться 10 противолодочных вертолётов «Супер Фрелон» или 15 транспортно-десантных вертолёта «Пума» или 25 многоцелевых вертолётов «Линкс». Обеспечивался одновременный взлёт восьми вертолётов, поскольку архитектура корабля носила явно выраженный авианосный характер, с обширной полетной палубой и островной надстройкой. PH-75 мог принять на борт от 1000 до 1500 морских пехотинцев и был также приспособлен для выполнения роли штабного корабля соединения[17].

Вооружение PH 75 предназначалось для самообороны от воздушного противника. Оно включало в себя две 100-миллиметровые универсальные установки Model 68 и две восьмиконтейнерные пусковые установки ЗРК «Кроталь»[16]. Крейсер предполагалось заложить в 1975 году, но финансовые проблемы вынудили отложить начало строительства[17]. В дальнейшем были разработаны проекты PA 75, PA 78, PA 82 и PA 88. Смена аббревиатуры в названии было связано с изменением концепции корабля — вместо PH (фр. Porte-Helicoptires) он стал именоваться PA (фр. Porte-Aeronefs) и на нём предусматривалось базирование СВВП, то есть проект становился лёгким авианосцем. В итоге, французские моряки пришли к выводу о недостаточной эффективности кораблей такого класса и предпочли развивать проект полноценного авианосца с самолётами горизонтального взлёта и посадки — будущий «Шарль де Голль»[16].

Крейсера-вертолётоносцы Италии

Тип «Андреа Дориа»

Проект новых итальянских крейсеров вырос из ракетных эсминцев типа «Импавидо»[18], которые, в свою очередь, были аналогом американских ракетных эсминцев типа «Чарльз Ф. Адамс»[19]. В 1964 году итальянский флот ввёл в строй два «эскортных» крейсера[1] типа «Андреа Дориа». Желая получить корабли, одинаково пригодные для решения задач ПВО и ПЛО, итальянские конструкторы сумели разместить на крейсерах не только одну спаренную ПУ ЗРК «Террьер», но и ангар, вмещавший 3 вертолёта «Си Кинг» или 4 меньших по размеру вертолёта AB-212[18]. Практика показала, что использовать тяжёлые вертолёты «Си Кинг» с этих небольших кораблей достаточно затруднительно, поэтому авиагруппа была составлена из вертолётов AB-212, имевших весьма ограниченные боевые возможности и малый радиус действия.

Итальянские моряки пришли к выводу, что крейсера типа «Андреа Дориа» слишком малы для эффективного выполнения своих задач, а численность авиагруппы недостаточна и закладка третьего корабля проекта, получившего название «Энрико Дандоло», не состоялась. Оба корабля прошли модернизации с заменой электроники и ракет[20], «Кайо Дуилио» заканчивал службу в роли учебного корабля. Оба крейсера были списаны в 1991—1993 годах[18].

«Витторио Венето»

Получив некоторый опыт эксплуатации крейсеров типа «Андреа Дориа», итальянские моряки пришли к выводу, что для надёжного обеспечения ПЛО количество вертолётов на борту корабля надо существенно увеличить, а также обеспечить лучшие условия для их обслуживания[21]. Новый проект был подготовлен к 1965 году, а 1969 году крейсер «Витторио Венето» вступил в строй[22]. Также как и его предшественники, он получил один ЗРК «Терьер», но с возможностью стрельбы ЗКР «Стандарт» и ПЛУР ASROC. Ближнюю оборону обеспечивали 8 76-миллиметровых установок M.M.I. Удлинение корпуса на 30 метров позволило увеличить состав авиагруппы — «Витторио Венето» мог нести до 6 вертолётов «Си Кинг» или 9 вертолётов AB-212. До ввода в строй лёгкого авианосца «Джузеппе Гарибальди» «Витторио Венето» был флагманом итальянского флота. В 1981—1984 годах крейсер прошёл модернизацию с установкой ПУ ПКР «Отомат» Mk2 и ЗАК «Дардо»[22]. «Витторио Венето» был исключён из состава флота в 2003 году.

Планировалось заложить в 1967 году второй крейсер этого типа под названием «Триест», но финансовые проблемы вынудили отложить строительство. В дальнейшем моряки сами отказались от планов его постройки. Накопив опыт, они пришли к мнению, что для выполнения поставленных задач необходимо иметь более крупные корабли, способные нести не только вертолёты, но и самолёты. Флот стал отдавать предпочтение более крупным кораблям авианосного типа и закладка была окончательно отменена[23].

Крейсера-вертолётоносцы Великобритании

Тип «Блейк»

В 1959—1961 годах британский флот получил три крейсера типа «Тайгер» (англ. Tiger), заложенных ещё в годы войны. В ходе достройки первоначально предполагалось оснастить их ракетными комплексами отечественной разработки[24], но создание последних затянулось, а покупать американские ЗРК правительство Великобритании не желало по соображениям престижа[25]. В результате, «тайгеры» вступили в строй как последние в мире крейсера с чисто артиллерийским вооружением. Корабли оказались весьма совершенными, с современными радиоэлектронными средствами средствами, оснащенными мощной автоматической артиллерией калибров 152 и 76 мм[26]. Однако, с учётом их исключительно артиллерийского вооружения, круг задач, которые они могли решать в 1960-х годах, был крайне узок и содержать для этого столь крупные корабли с многочисленным экипажем для Великобритании того времени представлялось накладным[27].

Избежать скорого вывода сравнительно новых крейсеров в резерв позволило переоборудование их в штабные корабли соединений флота, чему способствовали их солидные размеры[27]. Одновременно командование Королевского флота заинтересовалось итальянским опытом строительства крейсеров-вертолётоносцев и решило преобразовать свои новые крейсера в этом же стиле, рассчитывая использовать их в качестве противолодочного эскорта для перспективных авианосцев[28]. Размещение разработанных, наконец, британских ЗРК средней дальности было признано невозможным, но корабли получили вместительный ангар на корме и взлётно-посадочную площадку[29]. Тем самым было обеспечено базирование противолодочных вертолётов «Уэссекс», а затем их сменили вертолёты «Си Кинг». Платой за эту возможность стало снятие кормовых башен главного и среднего калибра. Зато на крейсерах установили по две счетверённые ПУ ЗРК малой дальности «Си Кэт»[27].

Работы начали с «Блейка», прошедшего перестройку в 1965-1969 годах, затем был модифицирован «Тайгер», в 1968—1972 годах[27]. Получившаяся конструкция оценивалась как «довольно неуклюжая»[28] и даже как «самый уродливый корабль из когда-либо плававших»[29], но моряков, в целом, она устраивала. Однако, стоимость работ неудержимо росла, причём модернизация второго крейсера обошлась почти в 2,5 раза дороже первого. Это обстоятельство привело к отказу от модернизации третьего крейсера типа «Тайгер» — «Лайона»[28]. «Блейк» был списан в 1982 году, «Тайгер» в 1986 году[27].

Проект CCH

К созданию специально построенного крейсера-вертолётоносца Королевский флот шёл с конца 1950-х годов, когда был впервые предложен проект эскортного противолодочного вертолётоносца, весьма напоминавший французский проект PH-57. Этот корабль водоизмещением 5940 тонн должен был развивать скорость 26 узлов и иметь типичную для крейсера-вертолётоносца архитектуру — в носовой части размещалось ракетное вооружение и надстройка, в кормовой имелась полётная палуба и подпалубный ангар на восемь вертолётов. Предполагалось вооружить его спаренной пусковой установкой ЗРК «Си Слаг» и двумя ПУ ЗРК «Си кэт»[30].

В 1961 году был предложен проект с архитектурой, напоминавшей авианосную — сквозная полётная палуба с островной надстройкой. Крейсер должен был нести девять тяжёлых вертолётов «Си Кинг», а также спаренную ПУ ЗРК «Си Слаг» и спаренную 114-мм артустановку . Водоизмещение достигало 11 500 тонн, скорость должна была составить те же 26 узлов. Эти проекты рассматривались командованием флота как резервные, так как основные надежды в плане развития авианесущих кораблей связывались с намеченной постройкой двух авианосцев проекта CVA-01[30]. После его отмены по финансовым причинам в конце 1966 года строительство новых авианесущих кораблей для британского флота не предполагалось.

Тем не менее, командование флота всё-таки рассчитывало получить новые авианесущие корабли, пусть и гораздо более скромные по размерам и с 1967 года начало продвигать проект штабного крейсера-вертолётоносца, с авиагруппой из шести вертолётов «Си Кинг». Корабль имел крейсерскую архитектуру с расположением надстройки в центре корабля, причём она включала и ангар. В носовой части размещалась ПУ новейшего ЗРК «Си Дарт», в кормовой — полётная палуба. Водоизмещение нового проекта достигало 12 500 тонн[31]. Однако руководство флота имело в виду и использование разработанного в Великобритании боевого самолёта вертикального взлёта и посадки «Харриер» и в 1968 году выдвинуло идею о создании «штабного крейсера-вертолётоносца со сквозной палубой» (англ. Through-deck Command Cruiser), вооружённого девятью вертолётами, водоизмещением 17 500 тонн[31].

К 1970 году проект был завершен, причём его водоизмещение выросло до 19 500 тонн. Несмотря на противодействие министерства финансов Великобритании был выдан заказ на постройку трёх кораблей этого типа и в 1973 году был заложен головной крейсер-вертолётоносец «Инвинсибл». По политическим соображениям моряки именовали этот уже весьма крупный корабль крейсером, ввиду того, что в правительственных кругах крайне отрицательно относились к постройке авианосцев. Лишь в 1975 году было объявлено, что с его борта будут оперировать и самолёты ВВП. Только в 1980 году эта уклончивая политика была прекращена и тип «Инвинсибл» стал официально именоваться противолодочным авианосцем (англ. ASW Aircraft Carriers)[32].

Советские крейсера-вертолётоносцы

Проект 1123

Первые предложения по строительству крейсеров-вертолётоносцев были выдвинуты в 1958 г. как попытки спасти от разделки почти готовые крейсера проекта 68-бис за счёт их перестройки в корабли ПЛО с противолодочным вооружением. Однако размеры крейсеров показались тогда командованию ВМФ чрезмерными и разработка проекта 1123 «Кондор» началась в 1960 г. с «чистого листа». Отмечалось, что новаторство достигало даже таких фундаментальных сторон конструкции, как общее расположение и деление на отсеки. Не имея подходящей классификации для подобных кораблей, западные источники относили их к чистым вертолетоносцам (CVH).

Корабль строился для определенной задачи: борьба со стратегическими ракетными лодками противника в восточном Средиземноморье. В то время дальность их баллистических ракет заставляла НАТО выдвигать районы их патрулирования далеко вперед.

Первый крейсер проекта, «Москва» вступил в строй в 1967 г. и оказался достаточно эффективным для целей ПЛО благодаря наличию 14 противолодочных вертолётов и мощной ГАС. Второй крейсер «Ленинград» вошёл в состав флота спустя два года. Всю свою службу корабли провели в составе Черноморского флота, действуя обычно в акватории Средиземного моря. Опыт использования показал, что корабль оказался не до конца уравновешенным: из-за перегруза в носовой части он плавал с некоторым дифферентом на нос, был склонен зарываться в волну, и в целом мореходность для подобного размера (около 17 000 т) оставляла желать лучшего. С другой стороны, большая остойчивая платформа создавала хорошие условия для эксплуатации вертолетов.

Первоначально предполагалось построить серию из 12 крейсеров данного типа, но резкий рост боевых возможностей атомных ракетных ПЛ, особенно в плане дальности стрельбы баллистическими ракетами вынудил ограничиться двумя кораблями. Для поиска ПЛ за пределами Средиземного моря проект был неэффективен. Строительство третьего крейсера проекта 1123 было отменено в 1968 г. ещё до закладки. Тем не менее, «Кондоры» сыграли важную роль в развитии отечественных авианесущих кораблей.

Проект 1123.3

Опыт эксплуатации крейсеров проекта 1123 показал, что даже 14-ти вертолётов Ка-25 недостаточно для выполнения поставленных боевых задач[33]. Кроме того, вызывали критику мореходные качества кораблей, уровень обитаемости экипажа. Для решения этих проблем Невским ПКБ был в 1966 году подготовлен предэскизный проект 1123М. Новый корабль должен был стать значительно длиннее, водоизмещение возрастало до 18 000 — 20 000 тонн, но при этом обеспечивалось базирование 21 вертолёта, а полётная палуба имела шесть взлётных позиций. Предложение вызвало интерес руководства ВМФ, однако водоизмещение показалось чрезмерным[34].

В результате, Невское ПКБ приступило в 1967 году к разработке проекта 1123.3. Новый крейсер-вертолётоносец, успевший получить название «Киев», должен был нести усиленное вооружение, иметь большую дальность плавания, улучшенную обитаемость[35]. Длина корабля возрастала на 12 м, водоизмещение на 2000 тонн.[36] Однако, при сохранении прежней конструктивной схемы, увеличить состав авиагруппы и увеличить число взлётно-посадочных площадок для вертолётов до семи оказалось невозможно. Поступило альтернативное предложение сделать полётную палубу угловой и разместить на ней взлётно-посадочные площадки в линию[33]. Тем не менее, закладка «Киева» намечалась на февраль 1968 года на Черноморском судостроительном заводе. Хотя уже были изготовлен ряд днищевых конструкций, от строительства проекта 1123.3. в запланированном виде отказались[35].

Огромное впечатление на командование ВМФ СССР произвела демонстрация в полёте экспериментального СВВП Як-36, состоявшаяся в 1967 году[35]. Возникло стремление разместить на новых кораблях усовершенствованную версию этого самолёта, поддержанное в ЦК КПСС[37]. Невскому ПКБ было приказано переработать проект 1123.3 с учётом размещения на нём 20-22 летательных аппаратов, в том числе перспективных палубных штурмовиков ВВП Як-36М. Кроме того, требовалось вновь усилить зенитное вооружение, разместить на крейсере противокорабельный ракетный комплекс П-120[36], увеличить автономность, предусмотреть размещение, в случае необходимости, подразделений морской пехоты. Достаточно скоро стало ясно, что в рамках заданного водоизмещения — 15 000 тонн, решить все эти задачи не представляется возможным. 2 сентября 1968 года было принято решение о прекращении строительства корабля проекта 1123.3. и начале проектирования противолодочного крейсера проекта 1143[38].

Крейсера-вертолётоносцы других стран

В конце 1970-х годов крейсером-вертолётоносцем несколько неожиданно обзавелись военно-морские силы Перу. Они выразили желание приобрести у Нидерландов два уже устаревших лёгких крейсера типа «Де Зевен Провинсен». Если с крейсером «Де Рейтер» никаких особых проблем не возникло, то «Де Зевен Провинсен» пришлось существенно перестроить. Этот корабль прошел в 1962—1964 годах модернизацию в ходе которой были сняты кормовые башни главного калибра и вместо них установлена спаренная ПУ американского ЗРК «Террьер»[39]. Однако при продаже крейсера Перу американская сторона потребовала демонтировать ЗРК. Поскольку восстановить башни главного калибра уже не представлялось возможным, было избрано паллиативное решение. На корме крейсера был смонтирован просторный ангар и оборудована ВПП. Тем самым было обеспечено базирование трех вертолётов «Си Кинг». Эти машины были способны нести ПКР «Экзосет», что дало повод считать именно их главным вооружением крейсера, вошедшего в 1976 году в состав перуанского флота под названием «Агирре»[40].

Общая оценка класса крейсеров-вертолётоносцев

Второе пришествие крейсеров-гибридов оказалось, в целом, вполне удачным. При этом крейсера-вертолётоносцы разных стран весьма значительно отличались друг от друга. Итальянские крейсера типа «Андреа Дориа» были, в сущности, увеличенными эсминцами с достаточно скромными боевыми возможностями[21]. Созданный в их развитие «Витторио Венето» создавался как универсальный корабль. Ещё более универсальным был крейсер «Жанна д’Арк», использовавшийся в качествах противолодочного, десантного и учебного корабля. В противоположность этому подходу, советские крейсера проекта 1123 создавались как корабли ПЛО и обоснованно именовались противолодочными крейсерами[41]. Британский проект «Блейк» стал вынужденным решением для спасения ценных, но дорогих в эксплуатации кораблей от быстрого списания[27]. Несмотря на малое количество реально построенных кораблей этого класса, военные моряки были вполне удовлетворены их возможностями.

Намечалось и продолжение строительства кораблей этого класса. Однако в развитии крейсеров-вертолётоносцев вмешался прогресс авиационной техники. Появление самолётов вертикального взлёта и посадки вызвало желание разместить их на вновь построенных крейсерах. Последнее привело к заметному росту водоизмещения у вновь проектируемых единиц и они фактически перешли в разряд лёгких авианосцев, даже если продолжали формально числиться крейсерами. Развитие проекта «Витторио Венето» привело к появлению лёгкого авианосца «Джузеппе Гарибальди»[42], проект штабного крейсера CCH вылился в серию лёгких авианосцев типа «Инвинсибл», проект 1123.3 превратился в авианесущие крейсера проекта 1143[41], а французский проект PH-75, претерпев серию изменений, прошел трансформацию от универсального крейсера-вертолётоносца к авианосцу с СВВП и далее реализовался как полноценный авианосец «Шарль де Голль»[43].


Сравнительные ТТХ крейсеров-вертолётоносцев
Основные элементы «Жанна д’Арк»[44] «Блейк»[45] «Андреа Дориа»[18] «Витторио Венето»[46] Проект 1123[47]
Водоизмещение, стандартное/полное, т 10 000/12 365 9975/12 080 5000/6500 7500/8850 11 300/14 560
Энергетическая установка, л.с. 40 000 80 000 60 000 73 000 90 000
Максимальная скорость, узлов 26,5 31,5 30 30,5 29
Ракетное вооружение ПКРК «Экзосет» — 6×1 ЗРК «Си Кэт» — 2×4 ЗРК «Террьер» — 1×2 ЗРК «Террьер»/ПЛРК ASROC — 1×2 ЗРК «Шторм» — 2×2, ПЛРК «Вихрь-1» — 1×2
Артиллерийское вооружение 100-мм — 4×1 152-мм — 1×2, 76-мм — 1×2 76-мм — 8×1 76-мм — 8×1 57-мм — 2×2
Торпедное вооружение нет нет 324-мм ТА — 2×3 324-мм ТА — 2×3 533-мм ТА — 2×5
Авиационное вооружение 4 — 8 вертолётов 4 вертолёта 3 — 4 вертолёта 6 — 9 вертолётов 14 вертолётов
Экипаж, чел. 627 880 485 550 541

См. также

Напишите отзыв о статье "Крейсер-вертолётоносец"

Примечания

  1. ↑ 1 2 Layman R., McLaughlin S. Hybrid Warships. — Annapolis, Maryland, USA: Naval Institute Press, 1991. — P. 87. — ISBN 978-1557503749.
  2. ↑ Апальков Ю. В. Противолодочные корабли. — М: Моркнига, 2010. — С. 17. — ISBN 978-5-903080-99-1.
  3. ↑ Layman R., McLaughlin S. Hybrid Warships. — P. 88-89.
  4. ↑ Layman R., McLaughlin S. Hybrid Warships. — P. 91.
  5. ↑ Layman R., McLaughlin S. Hybrid Warships. — P. 3.
  6. ↑ Layman R., McLaughlin S. Hybrid Warships. — P. 5.
  7. ↑ Layman R., McLaughlin S. Hybrid Warships. — P. 7.
  8. ↑ Апальков Ю. В. Подводные лодки советского флота 1945-1991 гг. Т. I. — М: Моркнига, 2009. — С. 177. — ISBN 978-5-903080-55-7.
  9. ↑ Апальков Ю. В. Противолодочные корабли. — С. 15.
  10. ↑ Балакин С. А., Заблоцкий В. П. Советские авианосцы. Авианесущие крейсера адмирала Горшкова. — М: Коллекция, Яуза, ЭКСМО, 2007. — С. 8. — ISBN 978-5-699-20954-5.
  11. ↑ MacGowen S.S. Helicopters. An illustrated history of their impact. — Santa Barbara, USA: ABC-CLIO, 2005. — P. 90-92. — ISBN 1-85109-468-7.
  12. ↑ Кузин В. П. Никольский В. И. Военно-Морской флот СССР 1945—1991. — СпБ: Историческое морское общество, 1996. — С. 96.
  13. ↑ Каторин Ю. Ф. Крейсеры. Ч. 2. — СпБ: Галея-Принт, 2008. — С. 139. — ISBN 978-5-8172-0134-5.
  14. ↑ 1 2 Conway’s All the World’s Fighting Ships, 1947—1995. — Annapolis, Maryland, U.S.A.: Naval Institute Press, 1996. — P. 105. — ISBN 978-155-75013-25.
  15. ↑ 1 2 3 Conway’s All the World’s Fighting Ships, 1947—1995. — P. 106.
  16. ↑ 1 2 3 Conway’s All the World’s Fighting Ships, 1947—1995. — P. 107.
  17. ↑ 1 2 Алексеев А. Французский атомный крейсер-вертолётоносец // Зарубежное военное обозрение. — 1976. — № 1. — С. 121.
  18. ↑ 1 2 3 4 Conway’s All the World’s Fighting Ships, 1947—1995. — С. 204.
  19. ↑ Conway’s All the World’s Fighting Ships, 1947—1995. — С. 207.
  20. ↑ Jane's Fighting Ships, 1981—1982. — С. 258.
  21. ↑ 1 2 Шунков В.Н. Авианесущие корабли и морская авиация. — Минск: Попурри, 2003. — С. 135. — ISBN 985-438-979-0.
  22. ↑ 1 2 Conway’s All the World’s Fighting Ships, 1947—1995. — С. 205.
  23. ↑ Шунков В.Н. Авианесущие корабли и морская авиация. — С. 140-141.
  24. ↑ Conway’s All the World’s Fighting Ships, 1947—1995. — P. 503.
  25. ↑ Osborne E.W. Cruisers and Battle cruisers. An illustrated history of their impact. — Santa Barbara, USA: ABC-CLIO, 2004. — P. 151. — ISBN 1-85109-369-9.
  26. ↑ Preston A. Cruisers. An Illustrated History. — London: Arms&Armour, 2000. — P. 168. — ISBN 0-85368-105-8.
  27. ↑ 1 2 3 4 5 6 Conway’s All the World’s Fighting Ships, 1947—1995. — P. 504.
  28. ↑ 1 2 3 Layman R., McLaughlin S. Hybrid Warships. — 1991. — P. 90.
  29. ↑ 1 2 Preston A. Cruisers. An Illustrated History. — P. 175.
  30. ↑ 1 2 Layman R., McLaughlin S. Hybrid Warships. — 1991. — P. 101.
  31. ↑ 1 2 Layman R., McLaughlin S. Hybrid Warships. — P. 102.
  32. ↑ Layman R., McLaughlin S. Hybrid Warships. — P. 106.
  33. ↑ 1 2 Шунков В.Н. Авианесущие корабли и морская авиация. — С. 149.
  34. ↑ Соколов А. Н. Альтернатива. Непостроенные корабли Российского Императорского и Советского флота. — М: Военная книга, 2008. — С. 37. — ISBN 978-5-902863-15-1.
  35. ↑ 1 2 3 Балакин С. А., Заблоцкий В. П. Советские авианосцы. Авианесущие крейсера адмирала Горшкова. — С. 64.
  36. ↑ 1 2 Апальков Ю. В. Противолодочные корабли. — С. 19.
  37. ↑ Балакин С. А., Заблоцкий В. П. Советские авианосцы. Авианесущие крейсера адмирала Горшкова. — С. 65.
  38. ↑ Балакин С. А., Заблоцкий В. П. Советские авианосцы. Авианесущие крейсера адмирала Горшкова. — С. 66.
  39. ↑ Conway’s All the World’s Fighting Ships, 1947—1995. — P. 304.
  40. ↑ Александров Ю. И., Апальков Ю. В. боевые корабли мира на рубеже XX—XXI веков. Т. II. Часть I. Авианосцы и крейсера. — СПб: Галея-Принт, 2005. — С. 131. — ISBN 5-8172-0105-4.
  41. ↑ 1 2 Балакин С. А., Заблоцкий В. П. Советские авианосцы. Авианесущие крейсера адмирала Горшкова. — С. 60-61.
  42. ↑ Шунков В.Н. Авианесущие корабли и морская авиация. — С. 94.
  43. ↑ Шунков В.Н. Авианесущие корабли и морская авиация. — С. 127.
  44. ↑ Conway’s All the World’s Fighting Ships, 1947—1995. — P. 291.
  45. ↑ Conway’s All the World’s Fighting Ships, 1947—1995. — P. 504.
  46. ↑ Conway’s All the World’s Fighting Ships, 1947—1995. — P. 205.
  47. ↑ Апальков Ю. В. Противолодочные корабли. — С. 21.

Литература

  • Апальков Ю. В. Противолодочные корабли. — М: Моркнига, 2010. — ISBN 978-5-903080-99-1.
  • Балакин С. А., Заблоцкий В. П. Советские авианосцы. Авианесущие крейсера адмирала Горшкова. — М.: Коллекция, Яуза, ЭКСМО, 2007. — ISBN 978-5-699-20954-5.
  • Каторин Ю. Ф. Крейсеры. Ч. 2. — СпБ: Галея-Принт, 2008. — ISBN 978-5-8172-0134-5.
  • Ненахов Ю. Ю. Энциклопедия крейсеров 1910—2005. — Минск: Харвест, 2007. — ISBN 978-985-13-8619-8.
  • Соколов А.Н. Советский ракетный крейсер. Зигзаги эволюции. — М: Военная книга, 2006. — ISBN 5-902863-09-0.
  • Шунков В.Н. Авианесущие корабли и морская авиация. — М: Попурри, 2003. — ISBN 985-438-979-0.
  • Conway’s All the World’s Fighting Ships, 1947—1995. — Annapolis, Maryland, U.S.A.: Naval Institute Press, 1996. — ISBN 978-155-75013-25.
  • Osborne E.W. Cruisers and Battle cruisers. An illustrated history of their impact. — Santa Barbara, USA: ABC-CLIO, 2004. — ISBN 1-85109-369-9.
  • Layman R., McLaughlin S. Hybrid Warships. — Annapolis, Maryland, USA: Naval Institute Press, 1991. — ISBN 978-1557503749.

Отрывок, характеризующий Крейсер-вертолётоносец

Он интересовался пустяками, шутил о любви к путешествиям Боссе и небрежно болтал так, как это делает знаменитый, уверенный и знающий свое дело оператор, в то время как он засучивает рукава и надевает фартук, а больного привязывают к койке: «Дело все в моих руках и в голове, ясно и определенно. Когда надо будет приступить к делу, я сделаю его, как никто другой, а теперь могу шутить, и чем больше я шучу и спокоен, тем больше вы должны быть уверены, спокойны и удивлены моему гению».
Окончив свой второй стакан пунша, Наполеон пошел отдохнуть пред серьезным делом, которое, как ему казалось, предстояло ему назавтра.
Он так интересовался этим предстоящим ему делом, что не мог спать и, несмотря на усилившийся от вечерней сырости насморк, в три часа ночи, громко сморкаясь, вышел в большое отделение палатки. Он спросил о том, не ушли ли русские? Ему отвечали, что неприятельские огни всё на тех же местах. Он одобрительно кивнул головой.
Дежурный адъютант вошел в палатку.
– Eh bien, Rapp, croyez vous, que nous ferons do bonnes affaires aujourd'hui? [Ну, Рапп, как вы думаете: хороши ли будут нынче наши дела?] – обратился он к нему.
– Sans aucun doute, Sire, [Без всякого сомнения, государь,] – отвечал Рапп.
Наполеон посмотрел на него.
– Vous rappelez vous, Sire, ce que vous m'avez fait l'honneur de dire a Smolensk, – сказал Рапп, – le vin est tire, il faut le boire. [Вы помните ли, сударь, те слова, которые вы изволили сказать мне в Смоленске, вино откупорено, надо его пить.]
Наполеон нахмурился и долго молча сидел, опустив голову на руку.
– Cette pauvre armee, – сказал он вдруг, – elle a bien diminue depuis Smolensk. La fortune est une franche courtisane, Rapp; je le disais toujours, et je commence a l'eprouver. Mais la garde, Rapp, la garde est intacte? [Бедная армия! она очень уменьшилась от Смоленска. Фортуна настоящая распутница, Рапп. Я всегда это говорил и начинаю испытывать. Но гвардия, Рапп, гвардия цела?] – вопросительно сказал он.
– Oui, Sire, [Да, государь.] – отвечал Рапп.
Наполеон взял пастильку, положил ее в рот и посмотрел на часы. Спать ему не хотелось, до утра было еще далеко; а чтобы убить время, распоряжений никаких нельзя уже было делать, потому что все были сделаны и приводились теперь в исполнение.
– A t on distribue les biscuits et le riz aux regiments de la garde? [Роздали ли сухари и рис гвардейцам?] – строго спросил Наполеон.
– Oui, Sire. [Да, государь.]
– Mais le riz? [Но рис?]
Рапп отвечал, что он передал приказанья государя о рисе, но Наполеон недовольно покачал головой, как будто он не верил, чтобы приказание его было исполнено. Слуга вошел с пуншем. Наполеон велел подать другой стакан Раппу и молча отпивал глотки из своего.
– У меня нет ни вкуса, ни обоняния, – сказал он, принюхиваясь к стакану. – Этот насморк надоел мне. Они толкуют про медицину. Какая медицина, когда они не могут вылечить насморка? Корвизар дал мне эти пастильки, но они ничего не помогают. Что они могут лечить? Лечить нельзя. Notre corps est une machine a vivre. Il est organise pour cela, c'est sa nature; laissez y la vie a son aise, qu'elle s'y defende elle meme: elle fera plus que si vous la paralysiez en l'encombrant de remedes. Notre corps est comme une montre parfaite qui doit aller un certain temps; l'horloger n'a pas la faculte de l'ouvrir, il ne peut la manier qu'a tatons et les yeux bandes. Notre corps est une machine a vivre, voila tout. [Наше тело есть машина для жизни. Оно для этого устроено. Оставьте в нем жизнь в покое, пускай она сама защищается, она больше сделает одна, чем когда вы ей будете мешать лекарствами. Наше тело подобно часам, которые должны идти известное время; часовщик не может открыть их и только ощупью и с завязанными глазами может управлять ими. Наше тело есть машина для жизни. Вот и все.] – И как будто вступив на путь определений, definitions, которые любил Наполеон, он неожиданно сделал новое определение. – Вы знаете ли, Рапп, что такое военное искусство? – спросил он. – Искусство быть сильнее неприятеля в известный момент. Voila tout. [Вот и все.]
Рапп ничего не ответил.
– Demainnous allons avoir affaire a Koutouzoff! [Завтра мы будем иметь дело с Кутузовым!] – сказал Наполеон. – Посмотрим! Помните, в Браунау он командовал армией и ни разу в три недели не сел на лошадь, чтобы осмотреть укрепления. Посмотрим!
Он поглядел на часы. Было еще только четыре часа. Спать не хотелось, пунш был допит, и делать все таки было нечего. Он встал, прошелся взад и вперед, надел теплый сюртук и шляпу и вышел из палатки. Ночь была темная и сырая; чуть слышная сырость падала сверху. Костры не ярко горели вблизи, во французской гвардии, и далеко сквозь дым блестели по русской линии. Везде было тихо, и ясно слышались шорох и топот начавшегося уже движения французских войск для занятия позиции.
Наполеон прошелся перед палаткой, посмотрел на огни, прислушался к топоту и, проходя мимо высокого гвардейца в мохнатой шапке, стоявшего часовым у его палатки и, как черный столб, вытянувшегося при появлении императора, остановился против него.
– С которого года в службе? – спросил он с той привычной аффектацией грубой и ласковой воинственности, с которой он всегда обращался с солдатами. Солдат отвечал ему.
– Ah! un des vieux! [А! из стариков!] Получили рис в полк?
– Получили, ваше величество.
Наполеон кивнул головой и отошел от него.

В половине шестого Наполеон верхом ехал к деревне Шевардину.
Начинало светать, небо расчистило, только одна туча лежала на востоке. Покинутые костры догорали в слабом свете утра.
Вправо раздался густой одинокий пушечный выстрел, пронесся и замер среди общей тишины. Прошло несколько минут. Раздался второй, третий выстрел, заколебался воздух; четвертый, пятый раздались близко и торжественно где то справа.
Еще не отзвучали первые выстрелы, как раздались еще другие, еще и еще, сливаясь и перебивая один другой.
Наполеон подъехал со свитой к Шевардинскому редуту и слез с лошади. Игра началась.


Вернувшись от князя Андрея в Горки, Пьер, приказав берейтору приготовить лошадей и рано утром разбудить его, тотчас же заснул за перегородкой, в уголке, который Борис уступил ему.
Когда Пьер совсем очнулся на другое утро, в избе уже никого не было. Стекла дребезжали в маленьких окнах. Берейтор стоял, расталкивая его.
– Ваше сиятельство, ваше сиятельство, ваше сиятельство… – упорно, не глядя на Пьера и, видимо, потеряв надежду разбудить его, раскачивая его за плечо, приговаривал берейтор.
– Что? Началось? Пора? – заговорил Пьер, проснувшись.
– Изволите слышать пальбу, – сказал берейтор, отставной солдат, – уже все господа повышли, сами светлейшие давно проехали.
Пьер поспешно оделся и выбежал на крыльцо. На дворе было ясно, свежо, росисто и весело. Солнце, только что вырвавшись из за тучи, заслонявшей его, брызнуло до половины переломленными тучей лучами через крыши противоположной улицы, на покрытую росой пыль дороги, на стены домов, на окна забора и на лошадей Пьера, стоявших у избы. Гул пушек яснее слышался на дворе. По улице прорысил адъютант с казаком.
– Пора, граф, пора! – прокричал адъютант.
Приказав вести за собой лошадь, Пьер пошел по улице к кургану, с которого он вчера смотрел на поле сражения. На кургане этом была толпа военных, и слышался французский говор штабных, и виднелась седая голова Кутузова с его белой с красным околышем фуражкой и седым затылком, утонувшим в плечи. Кутузов смотрел в трубу вперед по большой дороге.
Войдя по ступенькам входа на курган, Пьер взглянул впереди себя и замер от восхищенья перед красотою зрелища. Это была та же панорама, которою он любовался вчера с этого кургана; но теперь вся эта местность была покрыта войсками и дымами выстрелов, и косые лучи яркого солнца, поднимавшегося сзади, левее Пьера, кидали на нее в чистом утреннем воздухе пронизывающий с золотым и розовым оттенком свет и темные, длинные тени. Дальние леса, заканчивающие панораму, точно высеченные из какого то драгоценного желто зеленого камня, виднелись своей изогнутой чертой вершин на горизонте, и между ними за Валуевым прорезывалась большая Смоленская дорога, вся покрытая войсками. Ближе блестели золотые поля и перелески. Везде – спереди, справа и слева – виднелись войска. Все это было оживленно, величественно и неожиданно; но то, что более всего поразило Пьера, – это был вид самого поля сражения, Бородина и лощины над Колочею по обеим сторонам ее.
Над Колочею, в Бородине и по обеим сторонам его, особенно влево, там, где в болотистых берегах Во йна впадает в Колочу, стоял тот туман, который тает, расплывается и просвечивает при выходе яркого солнца и волшебно окрашивает и очерчивает все виднеющееся сквозь него. К этому туману присоединялся дым выстрелов, и по этому туману и дыму везде блестели молнии утреннего света – то по воде, то по росе, то по штыкам войск, толпившихся по берегам и в Бородине. Сквозь туман этот виднелась белая церковь, кое где крыши изб Бородина, кое где сплошные массы солдат, кое где зеленые ящики, пушки. И все это двигалось или казалось движущимся, потому что туман и дым тянулись по всему этому пространству. Как в этой местности низов около Бородина, покрытых туманом, так и вне его, выше и особенно левее по всей линии, по лесам, по полям, в низах, на вершинах возвышений, зарождались беспрестанно сами собой, из ничего, пушечные, то одинокие, то гуртовые, то редкие, то частые клубы дымов, которые, распухая, разрастаясь, клубясь, сливаясь, виднелись по всему этому пространству.
Эти дымы выстрелов и, странно сказать, звуки их производили главную красоту зрелища.
Пуфф! – вдруг виднелся круглый, плотный, играющий лиловым, серым и молочно белым цветами дым, и бумм! – раздавался через секунду звук этого дыма.
«Пуф пуф» – поднимались два дыма, толкаясь и сливаясь; и «бум бум» – подтверждали звуки то, что видел глаз.
Пьер оглядывался на первый дым, который он оставил округлым плотным мячиком, и уже на месте его были шары дыма, тянущегося в сторону, и пуф… (с остановкой) пуф пуф – зарождались еще три, еще четыре, и на каждый, с теми же расстановками, бум… бум бум бум – отвечали красивые, твердые, верные звуки. Казалось то, что дымы эти бежали, то, что они стояли, и мимо них бежали леса, поля и блестящие штыки. С левой стороны, по полям и кустам, беспрестанно зарождались эти большие дымы с своими торжественными отголосками, и ближе еще, по низам и лесам, вспыхивали маленькие, не успевавшие округляться дымки ружей и точно так же давали свои маленькие отголоски. Трах та та тах – трещали ружья хотя и часто, но неправильно и бедно в сравнении с орудийными выстрелами.
Пьеру захотелось быть там, где были эти дымы, эти блестящие штыки и пушки, это движение, эти звуки. Он оглянулся на Кутузова и на его свиту, чтобы сверить свое впечатление с другими. Все точно так же, как и он, и, как ему казалось, с тем же чувством смотрели вперед, на поле сражения. На всех лицах светилась теперь та скрытая теплота (chaleur latente) чувства, которое Пьер замечал вчера и которое он понял совершенно после своего разговора с князем Андреем.
– Поезжай, голубчик, поезжай, Христос с тобой, – говорил Кутузов, не спуская глаз с поля сражения, генералу, стоявшему подле него.
Выслушав приказание, генерал этот прошел мимо Пьера, к сходу с кургана.
– К переправе! – холодно и строго сказал генерал в ответ на вопрос одного из штабных, куда он едет. «И я, и я», – подумал Пьер и пошел по направлению за генералом.
Генерал садился на лошадь, которую подал ему казак. Пьер подошел к своему берейтору, державшему лошадей. Спросив, которая посмирнее, Пьер взлез на лошадь, схватился за гриву, прижал каблуки вывернутых ног к животу лошади и, чувствуя, что очки его спадают и что он не в силах отвести рук от гривы и поводьев, поскакал за генералом, возбуждая улыбки штабных, с кургана смотревших на него.


Генерал, за которым скакал Пьер, спустившись под гору, круто повернул влево, и Пьер, потеряв его из вида, вскакал в ряды пехотных солдат, шедших впереди его. Он пытался выехать из них то вправо, то влево; но везде были солдаты, с одинаково озабоченными лицами, занятыми каким то невидным, но, очевидно, важным делом. Все с одинаково недовольно вопросительным взглядом смотрели на этого толстого человека в белой шляпе, неизвестно для чего топчущего их своею лошадью.
– Чего ездит посерёд батальона! – крикнул на него один. Другой толконул прикладом его лошадь, и Пьер, прижавшись к луке и едва удерживая шарахнувшуюся лошадь, выскакал вперед солдат, где было просторнее.
Впереди его был мост, а у моста, стреляя, стояли другие солдаты. Пьер подъехал к ним. Сам того не зная, Пьер заехал к мосту через Колочу, который был между Горками и Бородиным и который в первом действии сражения (заняв Бородино) атаковали французы. Пьер видел, что впереди его был мост и что с обеих сторон моста и на лугу, в тех рядах лежащего сена, которые он заметил вчера, в дыму что то делали солдаты; но, несмотря на неумолкающую стрельбу, происходившую в этом месте, он никак не думал, что тут то и было поле сражения. Он не слыхал звуков пуль, визжавших со всех сторон, и снарядов, перелетавших через него, не видал неприятеля, бывшего на той стороне реки, и долго не видал убитых и раненых, хотя многие падали недалеко от него. С улыбкой, не сходившей с его лица, он оглядывался вокруг себя.
– Что ездит этот перед линией? – опять крикнул на него кто то.
– Влево, вправо возьми, – кричали ему. Пьер взял вправо и неожиданно съехался с знакомым ему адъютантом генерала Раевского. Адъютант этот сердито взглянул на Пьера, очевидно, сбираясь тоже крикнуть на него, но, узнав его, кивнул ему головой.
– Вы как тут? – проговорил он и поскакал дальше.
Пьер, чувствуя себя не на своем месте и без дела, боясь опять помешать кому нибудь, поскакал за адъютантом.
– Это здесь, что же? Можно мне с вами? – спрашивал он.
– Сейчас, сейчас, – отвечал адъютант и, подскакав к толстому полковнику, стоявшему на лугу, что то передал ему и тогда уже обратился к Пьеру.
– Вы зачем сюда попали, граф? – сказал он ему с улыбкой. – Все любопытствуете?
– Да, да, – сказал Пьер. Но адъютант, повернув лошадь, ехал дальше.
– Здесь то слава богу, – сказал адъютант, – но на левом фланге у Багратиона ужасная жарня идет.
– Неужели? – спросил Пьер. – Это где же?
– Да вот поедемте со мной на курган, от нас видно. А у нас на батарее еще сносно, – сказал адъютант. – Что ж, едете?
– Да, я с вами, – сказал Пьер, глядя вокруг себя и отыскивая глазами своего берейтора. Тут только в первый раз Пьер увидал раненых, бредущих пешком и несомых на носилках. На том самом лужке с пахучими рядами сена, по которому он проезжал вчера, поперек рядов, неловко подвернув голову, неподвижно лежал один солдат с свалившимся кивером. – А этого отчего не подняли? – начал было Пьер; но, увидав строгое лицо адъютанта, оглянувшегося в ту же сторону, он замолчал.
Пьер не нашел своего берейтора и вместе с адъютантом низом поехал по лощине к кургану Раевского. Лошадь Пьера отставала от адъютанта и равномерно встряхивала его.
– Вы, видно, не привыкли верхом ездить, граф? – спросил адъютант.
– Нет, ничего, но что то она прыгает очень, – с недоуменьем сказал Пьер.
– Ээ!.. да она ранена, – сказал адъютант, – правая передняя, выше колена. Пуля, должно быть. Поздравляю, граф, – сказал он, – le bapteme de feu [крещение огнем].
Проехав в дыму по шестому корпусу, позади артиллерии, которая, выдвинутая вперед, стреляла, оглушая своими выстрелами, они приехали к небольшому лесу. В лесу было прохладно, тихо и пахло осенью. Пьер и адъютант слезли с лошадей и пешком вошли на гору.
– Здесь генерал? – спросил адъютант, подходя к кургану.
– Сейчас были, поехали сюда, – указывая вправо, отвечали ему.
Адъютант оглянулся на Пьера, как бы не зная, что ему теперь с ним делать.
– Не беспокойтесь, – сказал Пьер. – Я пойду на курган, можно?
– Да пойдите, оттуда все видно и не так опасно. А я заеду за вами.
Пьер пошел на батарею, и адъютант поехал дальше. Больше они не видались, и уже гораздо после Пьер узнал, что этому адъютанту в этот день оторвало руку.
Курган, на который вошел Пьер, был то знаменитое (потом известное у русских под именем курганной батареи, или батареи Раевского, а у французов под именем la grande redoute, la fatale redoute, la redoute du centre [большого редута, рокового редута, центрального редута] место, вокруг которого положены десятки тысяч людей и которое французы считали важнейшим пунктом позиции.
Редут этот состоял из кургана, на котором с трех сторон были выкопаны канавы. В окопанном канавами место стояли десять стрелявших пушек, высунутых в отверстие валов.
В линию с курганом стояли с обеих сторон пушки, тоже беспрестанно стрелявшие. Немного позади пушек стояли пехотные войска. Входя на этот курган, Пьер никак не думал, что это окопанное небольшими канавами место, на котором стояло и стреляло несколько пушек, было самое важное место в сражении.
Пьеру, напротив, казалось, что это место (именно потому, что он находился на нем) было одно из самых незначительных мест сражения.
Войдя на курган, Пьер сел в конце канавы, окружающей батарею, и с бессознательно радостной улыбкой смотрел на то, что делалось вокруг него. Изредка Пьер все с той же улыбкой вставал и, стараясь не помешать солдатам, заряжавшим и накатывавшим орудия, беспрестанно пробегавшим мимо него с сумками и зарядами, прохаживался по батарее. Пушки с этой батареи беспрестанно одна за другой стреляли, оглушая своими звуками и застилая всю окрестность пороховым дымом.
В противность той жуткости, которая чувствовалась между пехотными солдатами прикрытия, здесь, на батарее, где небольшое количество людей, занятых делом, бело ограничено, отделено от других канавой, – здесь чувствовалось одинаковое и общее всем, как бы семейное оживление.
Появление невоенной фигуры Пьера в белой шляпе сначала неприятно поразило этих людей. Солдаты, проходя мимо его, удивленно и даже испуганно косились на его фигуру. Старший артиллерийский офицер, высокий, с длинными ногами, рябой человек, как будто для того, чтобы посмотреть на действие крайнего орудия, подошел к Пьеру и любопытно посмотрел на него.
Молоденький круглолицый офицерик, еще совершенный ребенок, очевидно, только что выпущенный из корпуса, распоряжаясь весьма старательно порученными ему двумя пушками, строго обратился к Пьеру.
– Господин, позвольте вас попросить с дороги, – сказал он ему, – здесь нельзя.
Солдаты неодобрительно покачивали головами, глядя на Пьера. Но когда все убедились, что этот человек в белой шляпе не только не делал ничего дурного, но или смирно сидел на откосе вала, или с робкой улыбкой, учтиво сторонясь перед солдатами, прохаживался по батарее под выстрелами так же спокойно, как по бульвару, тогда понемногу чувство недоброжелательного недоуменья к нему стало переходить в ласковое и шутливое участие, подобное тому, которое солдаты имеют к своим животным: собакам, петухам, козлам и вообще животным, живущим при воинских командах. Солдаты эти сейчас же мысленно приняли Пьера в свою семью, присвоили себе и дали ему прозвище. «Наш барин» прозвали его и про него ласково смеялись между собой.
Одно ядро взрыло землю в двух шагах от Пьера. Он, обчищая взбрызнутую ядром землю с платья, с улыбкой оглянулся вокруг себя.
– И как это вы не боитесь, барин, право! – обратился к Пьеру краснорожий широкий солдат, оскаливая крепкие белые зубы.
– А ты разве боишься? – спросил Пьер.
– А то как же? – отвечал солдат. – Ведь она не помилует. Она шмякнет, так кишки вон. Нельзя не бояться, – сказал он, смеясь.
Несколько солдат с веселыми и ласковыми лицами остановились подле Пьера. Они как будто не ожидали того, чтобы он говорил, как все, и это открытие обрадовало их.
– Наше дело солдатское. А вот барин, так удивительно. Вот так барин!
– По местам! – крикнул молоденький офицер на собравшихся вокруг Пьера солдат. Молоденький офицер этот, видимо, исполнял свою должность в первый или во второй раз и потому с особенной отчетливостью и форменностью обращался и с солдатами и с начальником.
Перекатная пальба пушек и ружей усиливалась по всему полю, в особенности влево, там, где были флеши Багратиона, но из за дыма выстрелов с того места, где был Пьер, нельзя было почти ничего видеть. Притом, наблюдения за тем, как бы семейным (отделенным от всех других) кружком людей, находившихся на батарее, поглощали все внимание Пьера. Первое его бессознательно радостное возбуждение, произведенное видом и звуками поля сражения, заменилось теперь, в особенности после вида этого одиноко лежащего солдата на лугу, другим чувством. Сидя теперь на откосе канавы, он наблюдал окружавшие его лица.
К десяти часам уже человек двадцать унесли с батареи; два орудия были разбиты, чаще и чаще на батарею попадали снаряды и залетали, жужжа и свистя, дальние пули. Но люди, бывшие на батарее, как будто не замечали этого; со всех сторон слышался веселый говор и шутки.
– Чиненка! – кричал солдат на приближающуюся, летевшую со свистом гранату. – Не сюда! К пехотным! – с хохотом прибавлял другой, заметив, что граната перелетела и попала в ряды прикрытия.
– Что, знакомая? – смеялся другой солдат на присевшего мужика под пролетевшим ядром.
Несколько солдат собрались у вала, разглядывая то, что делалось впереди.
– И цепь сняли, видишь, назад прошли, – говорили они, указывая через вал.
– Свое дело гляди, – крикнул на них старый унтер офицер. – Назад прошли, значит, назади дело есть. – И унтер офицер, взяв за плечо одного из солдат, толкнул его коленкой. Послышался хохот.
– К пятому орудию накатывай! – кричали с одной стороны.
– Разом, дружнее, по бурлацки, – слышались веселые крики переменявших пушку.
– Ай, нашему барину чуть шляпку не сбила, – показывая зубы, смеялся на Пьера краснорожий шутник. – Эх, нескладная, – укоризненно прибавил он на ядро, попавшее в колесо и ногу человека.
– Ну вы, лисицы! – смеялся другой на изгибающихся ополченцев, входивших на батарею за раненым.
– Аль не вкусна каша? Ах, вороны, заколянились! – кричали на ополченцев, замявшихся перед солдатом с оторванной ногой.
– Тое кое, малый, – передразнивали мужиков. – Страсть не любят.
Пьер замечал, как после каждого попавшего ядра, после каждой потери все более и более разгоралось общее оживление.
Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня.
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.
В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.
Пьер смотрел через вал. Одно лицо особенно бросилось ему в глаза. Это был офицер, который с бледным молодым лицом шел задом, неся опущенную шпагу, и беспокойно оглядывался.
Ряды пехотных солдат скрылись в дыму, послышался их протяжный крик и частая стрельба ружей. Через несколько минут толпы раненых и носилок прошли оттуда. На батарею еще чаще стали попадать снаряды. Несколько человек лежали неубранные. Около пушек хлопотливее и оживленнее двигались солдаты. Никто уже не обращал внимания на Пьера. Раза два на него сердито крикнули за то, что он был на дороге. Старший офицер, с нахмуренным лицом, большими, быстрыми шагами переходил от одного орудия к другому. Молоденький офицерик, еще больше разрумянившись, еще старательнее командовал солдатами. Солдаты подавали заряды, поворачивались, заряжали и делали свое дело с напряженным щегольством. Они на ходу подпрыгивали, как на пружинах.
Грозовая туча надвинулась, и ярко во всех лицах горел тот огонь, за разгоранием которого следил Пьер. Он стоял подле старшего офицера. Молоденький офицерик подбежал, с рукой к киверу, к старшему.
– Имею честь доложить, господин полковник, зарядов имеется только восемь, прикажете ли продолжать огонь? – спросил он.
– Картечь! – не отвечая, крикнул старший офицер, смотревший через вал.
Вдруг что то случилось; офицерик ахнул и, свернувшись, сел на землю, как на лету подстреленная птица. Все сделалось странно, неясно и пасмурно в глазах Пьера.
Одно за другим свистели ядра и бились в бруствер, в солдат, в пушки. Пьер, прежде не слыхавший этих звуков, теперь только слышал одни эти звуки. Сбоку батареи, справа, с криком «ура» бежали солдаты не вперед, а назад, как показалось Пьеру.
Ядро ударило в самый край вала, перед которым стоял Пьер, ссыпало землю, и в глазах его мелькнул черный мячик, и в то же мгновенье шлепнуло во что то. Ополченцы, вошедшие было на батарею, побежали назад.
– Все картечью! – кричал офицер.
Унтер офицер подбежал к старшему офицеру и испуганным шепотом (как за обедом докладывает дворецкий хозяину, что нет больше требуемого вина) сказал, что зарядов больше не было.
– Разбойники, что делают! – закричал офицер, оборачиваясь к Пьеру. Лицо старшего офицера было красно и потно, нахмуренные глаза блестели. – Беги к резервам, приводи ящики! – крикнул он, сердито обходя взглядом Пьера и обращаясь к своему солдату.
– Я пойду, – сказал Пьер. Офицер, не отвечая ему, большими шагами пошел в другую сторону.
– Не стрелять… Выжидай! – кричал он.
Солдат, которому приказано было идти за зарядами, столкнулся с Пьером.
– Эх, барин, не место тебе тут, – сказал он и побежал вниз. Пьер побежал за солдатом, обходя то место, на котором сидел молоденький офицерик.
Одно, другое, третье ядро пролетало над ним, ударялось впереди, с боков, сзади. Пьер сбежал вниз. «Куда я?» – вдруг вспомнил он, уже подбегая к зеленым ящикам. Он остановился в нерешительности, идти ему назад или вперед. Вдруг страшный толчок откинул его назад, на землю. В то же мгновенье блеск большого огня осветил его, и в то же мгновенье раздался оглушающий, зазвеневший в ушах гром, треск и свист.
Пьер, очнувшись, сидел на заду, опираясь руками о землю; ящика, около которого он был, не было; только валялись зеленые обожженные доски и тряпки на выжженной траве, и лошадь, трепля обломками оглобель, проскакала от него, а другая, так же как и сам Пьер, лежала на земле и пронзительно, протяжно визжала.


Пьер, не помня себя от страха, вскочил и побежал назад на батарею, как на единственное убежище от всех ужасов, окружавших его.
В то время как Пьер входил в окоп, он заметил, что на батарее выстрелов не слышно было, но какие то люди что то делали там. Пьер не успел понять того, какие это были люди. Он увидел старшего полковника, задом к нему лежащего на валу, как будто рассматривающего что то внизу, и видел одного, замеченного им, солдата, который, прорываясь вперед от людей, державших его за руку, кричал: «Братцы!» – и видел еще что то странное.
Но он не успел еще сообразить того, что полковник был убит, что кричавший «братцы!» был пленный, что в глазах его был заколон штыком в спину другой солдат. Едва он вбежал в окоп, как худощавый, желтый, с потным лицом человек в синем мундире, со шпагой в руке, набежал на него, крича что то. Пьер, инстинктивно обороняясь от толчка, так как они, не видав, разбежались друг против друга, выставил руки и схватил этого человека (это был французский офицер) одной рукой за плечо, другой за гордо. Офицер, выпустив шпагу, схватил Пьера за шиворот.
Несколько секунд они оба испуганными глазами смотрели на чуждые друг другу лица, и оба были в недоумении о том, что они сделали и что им делать. «Я ли взят в плен или он взят в плен мною? – думал каждый из них. Но, очевидно, французский офицер более склонялся к мысли, что в плен взят он, потому что сильная рука Пьера, движимая невольным страхом, все крепче и крепче сжимала его горло. Француз что то хотел сказать, как вдруг над самой головой их низко и страшно просвистело ядро, и Пьеру показалось, что голова французского офицера оторвана: так быстро он согнул ее.
Пьер тоже нагнул голову и отпустил руки. Не думая более о том, кто кого взял в плен, француз побежал назад на батарею, а Пьер под гору, спотыкаясь на убитых и раненых, которые, казалось ему, ловят его за ноги. Но не успел он сойти вниз, как навстречу ему показались плотные толпы бегущих русских солдат, которые, падая, спотыкаясь и крича, весело и бурно бежали на батарею. (Это была та атака, которую себе приписывал Ермолов, говоря, что только его храбрости и счастью возможно было сделать этот подвиг, и та атака, в которой он будто бы кидал на курган Георгиевские кресты, бывшие у него в кармане.)
Французы, занявшие батарею, побежали. Наши войска с криками «ура» так далеко за батарею прогнали французов, что трудно было остановить их.
С батареи свезли пленных, в том числе раненого французского генерала, которого окружили офицеры. Толпы раненых, знакомых и незнакомых Пьеру, русских и французов, с изуродованными страданием лицами, шли, ползли и на носилках неслись с батареи. Пьер вошел на курган, где он провел более часа времени, и из того семейного кружка, который принял его к себе, он не нашел никого. Много было тут мертвых, незнакомых ему. Но некоторых он узнал. Молоденький офицерик сидел, все так же свернувшись, у края вала, в луже крови. Краснорожий солдат еще дергался, но его не убирали.
Пьер побежал вниз.
«Нет, теперь они оставят это, теперь они ужаснутся того, что они сделали!» – думал Пьер, бесцельно направляясь за толпами носилок, двигавшихся с поля сражения.
Но солнце, застилаемое дымом, стояло еще высоко, и впереди, и в особенности налево у Семеновского, кипело что то в дыму, и гул выстрелов, стрельба и канонада не только не ослабевали, но усиливались до отчаянности, как человек, который, надрываясь, кричит из последних сил.


Главное действие Бородинского сражения произошло на пространстве тысячи сажен между Бородиным и флешами Багратиона. (Вне этого пространства с одной стороны была сделана русскими в половине дня демонстрация кавалерией Уварова, с другой стороны, за Утицей, было столкновение Понятовского с Тучковым; но это были два отдельные и слабые действия в сравнении с тем, что происходило в середине поля сражения.) На поле между Бородиным и флешами, у леса, на открытом и видном с обеих сторон протяжении, произошло главное действие сражения, самым простым, бесхитростным образом.
Сражение началось канонадой с обеих сторон из нескольких сотен орудий.
Потом, когда дым застлал все поле, в этом дыму двинулись (со стороны французов) справа две дивизии, Дессе и Компана, на флеши, и слева полки вице короля на Бородино.
От Шевардинского редута, на котором стоял Наполеон, флеши находились на расстоянии версты, а Бородино более чем в двух верстах расстояния по прямой линии, и поэтому Наполеон не мог видеть того, что происходило там, тем более что дым, сливаясь с туманом, скрывал всю местность. Солдаты дивизии Дессе, направленные на флеши, были видны только до тех пор, пока они не спустились под овраг, отделявший их от флеш. Как скоро они спустились в овраг, дым выстрелов орудийных и ружейных на флешах стал так густ, что застлал весь подъем той стороны оврага. Сквозь дым мелькало там что то черное – вероятно, люди, и иногда блеск штыков. Но двигались ли они или стояли, были ли это французы или русские, нельзя было видеть с Шевардинского редута.
Солнце взошло светло и било косыми лучами прямо в лицо Наполеона, смотревшего из под руки на флеши. Дым стлался перед флешами, и то казалось, что дым двигался, то казалось, что войска двигались. Слышны были иногда из за выстрелов крики людей, но нельзя было знать, что они там делали.
Наполеон, стоя на кургане, смотрел в трубу, и в маленький круг трубы он видел дым и людей, иногда своих, иногда русских; но где было то, что он видел, он не знал, когда смотрел опять простым глазом.
Он сошел с кургана и стал взад и вперед ходить перед ним.
Изредка он останавливался, прислушивался к выстрелам и вглядывался в поле сражения.
Не только с того места внизу, где он стоял, не только с кургана, на котором стояли теперь некоторые его генералы, но и с самых флешей, на которых находились теперь вместе и попеременно то русские, то французские, мертвые, раненые и живые, испуганные или обезумевшие солдаты, нельзя было понять того, что делалось на этом месте. В продолжение нескольких часов на этом месте, среди неумолкаемой стрельбы, ружейной и пушечной, то появлялись одни русские, то одни французские, то пехотные, то кавалерийские солдаты; появлялись, падали, стреляли, сталкивались, не зная, что делать друг с другом, кричали и бежали назад.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Крейсер-вертолётоносец&oldid=78555408»