Противотечение

Противотечение — течение, направленное против преобладающих в данном районе ветров или против движения основных устойчивых течений. Принято выделять (поскольку они имеют различную механику) поверхностные, подповерхностные и глубинные противотечения.

Наиболее известными являются межпассатные поверхностные противотечения, описанные ещё в XIX в., которые вызываются поперечной неравномерностью пассатных ветров и напрямую зависят от их интенсивности.

Пассатами (и пассатными течениями) обусловлены также подповерхностные экваториальные противотечения течение Кромвелла в Тихом и течение Ломоносова в Атлантическом океанах.

Подповерхностные противотечения вызываются постоянным градиентом давления, создаваемым основным течением, и поэтому являются гораздо более устойчивыми. При появлении неоднородностей или ослаблении ветров подповерхностные противотечения могут «выныривать» на поверхность и наблюдаться в качестве поверхностных противотечений.

К числу наиболее мощных поверхностно-подповерхностных противотечений относится Перуано-Чилийское противотечение (течение Гюнтера). Оно направлено на юг вдоль западного побережья Южной Америки между направленными на север Перуанским океаническим и Перуанским прибрежным течениями (см. Перуанское течение (Течение Гумбольдта)). Аналогичное, но более слабое противотечение наблюдается у западных берегов Африки (в районе Анголы и Намибии).

Наиболее ярким примером глубинного противотечения может считаться глубинное противотечение под Гольфстримом, которое движется на юг на глубине от двух до пяти километров со скоростью до 20 см/сек.

Иногда выделяют также придонные противотечения, которые можно наблюдать в проливах, соединяющих бассейны с резко различающимися плотностью, температурой и/или соленостью воды. Например, в Гибралтарском проливе или в Босфоре. Причём поверхностное течение в указанных случаях направлено в бассейн большей плотности, а придонное — в бассейн с меньшей плотностью.

Отрывок, характеризующий Противотечение

– Хорош денек, а? И гоньба, и скачка, а? – сказал Николай, чеша за ушами Милку.
Данило не отвечал и помигал глазами.
– Уварку посылал послушать на заре, – сказал его бас после минутного молчанья, – сказывал, в отрадненский заказ перевела, там выли. (Перевела значило то, что волчица, про которую они оба знали, перешла с детьми в отрадненский лес, который был за две версты от дома и который был небольшое отъемное место.)
– А ведь ехать надо? – сказал Николай. – Приди ка ко мне с Уваркой.
– Как прикажете!
– Так погоди же кормить.
– Слушаю.
Через пять минут Данило с Уваркой стояли в большом кабинете Николая. Несмотря на то, что Данило был не велик ростом, видеть его в комнате производило впечатление подобное тому, как когда видишь лошадь или медведя на полу между мебелью и условиями людской жизни. Данило сам это чувствовал и, как обыкновенно, стоял у самой двери, стараясь говорить тише, не двигаться, чтобы не поломать как нибудь господских покоев, и стараясь поскорее всё высказать и выйти на простор, из под потолка под небо.
Окончив расспросы и выпытав сознание Данилы, что собаки ничего (Даниле и самому хотелось ехать), Николай велел седлать. Но только что Данила хотел выйти, как в комнату вошла быстрыми шагами Наташа, еще не причесанная и не одетая, в большом, нянином платке. Петя вбежал вместе с ней.
– Ты едешь? – сказала Наташа, – я так и знала! Соня говорила, что не поедете. Я знала, что нынче такой день, что нельзя не ехать.
– Едем, – неохотно отвечал Николай, которому нынче, так как он намеревался предпринять серьезную охоту, не хотелось брать Наташу и Петю. – Едем, да только за волками: тебе скучно будет.
– Ты знаешь, что это самое большое мое удовольствие, – сказала Наташа.
– Это дурно, – сам едет, велел седлать, а нам ничего не сказал.
– Тщетны россам все препоны, едем! – прокричал Петя.
– Да ведь тебе и нельзя: маменька сказала, что тебе нельзя, – сказал Николай, обращаясь к Наташе.
– Нет, я поеду, непременно поеду, – сказала решительно Наташа. – Данила, вели нам седлать, и Михайла чтоб выезжал с моей сворой, – обратилась она к ловчему.
И так то быть в комнате Даниле казалось неприлично и тяжело, но иметь какое нибудь дело с барышней – для него казалось невозможным. Он опустил глаза и поспешил выйти, как будто до него это не касалось, стараясь как нибудь нечаянно не повредить барышне.