Протоармянский язык
Поделись знанием:
– Но ведь надо на что нибудь решиться? Отец твой ждет.
Пьер с десятилетнего возраста был послан с гувернером аббатом за границу, где он пробыл до двадцатилетнего возраста. Когда он вернулся в Москву, отец отпустил аббата и сказал молодому человеку: «Теперь ты поезжай в Петербург, осмотрись и выбирай. Я на всё согласен. Вот тебе письмо к князю Василью, и вот тебе деньги. Пиши обо всем, я тебе во всем помога». Пьер уже три месяца выбирал карьеру и ничего не делал. Про этот выбор и говорил ему князь Андрей. Пьер потер себе лоб.
– Но он масон должен быть, – сказал он, разумея аббата, которого он видел на вечере.
– Всё это бредни, – остановил его опять князь Андрей, – поговорим лучше о деле. Был ты в конной гвардии?…
– Нет, не был, но вот что мне пришло в голову, и я хотел вам сказать. Теперь война против Наполеона. Ежели б это была война за свободу, я бы понял, я бы первый поступил в военную службу; но помогать Англии и Австрии против величайшего человека в мире… это нехорошо…
Князь Андрей только пожал плечами на детские речи Пьера. Он сделал вид, что на такие глупости нельзя отвечать; но действительно на этот наивный вопрос трудно было ответить что нибудь другое, чем то, что ответил князь Андрей.
– Ежели бы все воевали только по своим убеждениям, войны бы не было, – сказал он.
– Это то и было бы прекрасно, – сказал Пьер.
Князь Андрей усмехнулся.
– Очень может быть, что это было бы прекрасно, но этого никогда не будет…
– Ну, для чего вы идете на войну? – спросил Пьер.
– Для чего? я не знаю. Так надо. Кроме того я иду… – Oн остановился. – Я иду потому, что эта жизнь, которую я веду здесь, эта жизнь – не по мне!
В соседней комнате зашумело женское платье. Как будто очнувшись, князь Андрей встряхнулся, и лицо его приняло то же выражение, какое оно имело в гостиной Анны Павловны. Пьер спустил ноги с дивана. Вошла княгиня. Она была уже в другом, домашнем, но столь же элегантном и свежем платье. Князь Андрей встал, учтиво подвигая ей кресло.
– Отчего, я часто думаю, – заговорила она, как всегда, по французски, поспешно и хлопотливо усаживаясь в кресло, – отчего Анет не вышла замуж? Как вы все глупы, messurs, что на ней не женились. Вы меня извините, но вы ничего не понимаете в женщинах толку. Какой вы спорщик, мсье Пьер.
– Я и с мужем вашим всё спорю; не понимаю, зачем он хочет итти на войну, – сказал Пьер, без всякого стеснения (столь обыкновенного в отношениях молодого мужчины к молодой женщине) обращаясь к княгине.
Княгиня встрепенулась. Видимо, слова Пьера затронули ее за живое.
– Ах, вот я то же говорю! – сказала она. – Я не понимаю, решительно не понимаю, отчего мужчины не могут жить без войны? Отчего мы, женщины, ничего не хотим, ничего нам не нужно? Ну, вот вы будьте судьею. Я ему всё говорю: здесь он адъютант у дяди, самое блестящее положение. Все его так знают, так ценят. На днях у Апраксиных я слышала, как одна дама спрашивает: «c'est ca le fameux prince Andre?» Ma parole d'honneur! [Это знаменитый князь Андрей? Честное слово!] – Она засмеялась. – Он так везде принят. Он очень легко может быть и флигель адъютантом. Вы знаете, государь очень милостиво говорил с ним. Мы с Анет говорили, это очень легко было бы устроить. Как вы думаете?
Пьер посмотрел на князя Андрея и, заметив, что разговор этот не нравился его другу, ничего не отвечал.
– Когда вы едете? – спросил он.
– Ah! ne me parlez pas de ce depart, ne m'en parlez pas. Je ne veux pas en entendre parler, [Ах, не говорите мне про этот отъезд! Я не хочу про него слышать,] – заговорила княгиня таким капризно игривым тоном, каким она говорила с Ипполитом в гостиной, и который так, очевидно, не шел к семейному кружку, где Пьер был как бы членом. – Сегодня, когда я подумала, что надо прервать все эти дорогие отношения… И потом, ты знаешь, Andre? – Она значительно мигнула мужу. – J'ai peur, j'ai peur! [Мне страшно, мне страшно!] – прошептала она, содрогаясь спиною.
Муж посмотрел на нее с таким видом, как будто он был удивлен, заметив, что кто то еще, кроме его и Пьера, находился в комнате; и он с холодною учтивостью вопросительно обратился к жене:
– Чего ты боишься, Лиза? Я не могу понять, – сказал он.
– Вот как все мужчины эгоисты; все, все эгоисты! Сам из за своих прихотей, Бог знает зачем, бросает меня, запирает в деревню одну.
– С отцом и сестрой, не забудь, – тихо сказал князь Андрей.
– Всё равно одна, без моих друзей… И хочет, чтобы я не боялась.
Тон ее уже был ворчливый, губка поднялась, придавая лицу не радостное, а зверское, беличье выраженье. Она замолчала, как будто находя неприличным говорить при Пьере про свою беременность, тогда как в этом и состояла сущность дела.
– Всё таки я не понял, de quoi vous avez peur, [Чего ты боишься,] – медлительно проговорил князь Андрей, не спуская глаз с жены.
Княгиня покраснела и отчаянно взмахнула руками.
– Non, Andre, je dis que vous avez tellement, tellement change… [Нет, Андрей, я говорю: ты так, так переменился…]
– Твой доктор велит тебе раньше ложиться, – сказал князь Андрей. – Ты бы шла спать.
Княгиня ничего не сказала, и вдруг короткая с усиками губка задрожала; князь Андрей, встав и пожав плечами, прошел по комнате.
Пьер удивленно и наивно смотрел через очки то на него, то на княгиню и зашевелился, как будто он тоже хотел встать, но опять раздумывал.
– Что мне за дело, что тут мсье Пьер, – вдруг сказала маленькая княгиня, и хорошенькое лицо ее вдруг распустилось в слезливую гримасу. – Я тебе давно хотела сказать, Andre: за что ты ко мне так переменился? Что я тебе сделала? Ты едешь в армию, ты меня не жалеешь. За что?
– Lise! – только сказал князь Андрей; но в этом слове были и просьба, и угроза, и, главное, уверение в том, что она сама раскается в своих словах; но она торопливо продолжала:
– Ты обращаешься со мной, как с больною или с ребенком. Я всё вижу. Разве ты такой был полгода назад?
– Lise, я прошу вас перестать, – сказал князь Андрей еще выразительнее.
Пьер, всё более и более приходивший в волнение во время этого разговора, встал и подошел к княгине. Он, казалось, не мог переносить вида слез и сам готов был заплакать.
– Успокойтесь, княгиня. Вам это так кажется, потому что я вас уверяю, я сам испытал… отчего… потому что… Нет, извините, чужой тут лишний… Нет, успокойтесь… Прощайте…
Князь Андрей остановил его за руку.
– Нет, постой, Пьер. Княгиня так добра, что не захочет лишить меня удовольствия провести с тобою вечер.
– Нет, он только о себе думает, – проговорила княгиня, не удерживая сердитых слез.
– Lise, – сказал сухо князь Андрей, поднимая тон на ту степень, которая показывает, что терпение истощено.
Вдруг сердитое беличье выражение красивого личика княгини заменилось привлекательным и возбуждающим сострадание выражением страха; она исподлобья взглянула своими прекрасными глазками на мужа, и на лице ее показалось то робкое и признающееся выражение, какое бывает у собаки, быстро, но слабо помахивающей опущенным хвостом.
– Mon Dieu, mon Dieu! [Боже мой, Боже мой!] – проговорила княгиня и, подобрав одною рукой складку платья, подошла к мужу и поцеловала его в лоб.
– Bonsoir, Lise, [Доброй ночи, Лиза,] – сказал князь Андрей, вставая и учтиво, как у посторонней, целуя руку.
Друзья молчали. Ни тот, ни другой не начинал говорить. Пьер поглядывал на князя Андрея, князь Андрей потирал себе лоб своею маленькою рукой.
– Пойдем ужинать, – сказал он со вздохом, вставая и направляясь к двери.
Они вошли в изящно, заново, богато отделанную столовую. Всё, от салфеток до серебра, фаянса и хрусталя, носило на себе тот особенный отпечаток новизны, который бывает в хозяйстве молодых супругов. В середине ужина князь Андрей облокотился и, как человек, давно имеющий что нибудь на сердце и вдруг решающийся высказаться, с выражением нервного раздражения, в каком Пьер никогда еще не видал своего приятеля, начал говорить:
– Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет: не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал всё, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь ее ясно; а то ты ошибешься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда негодным… А то пропадет всё, что в тебе есть хорошего и высокого. Всё истратится по мелочам. Да, да, да! Не смотри на меня с таким удивлением. Ежели ты ждешь от себя чего нибудь впереди, то на каждом шагу ты будешь чувствовать, что для тебя всё кончено, всё закрыто, кроме гостиной, где ты будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом… Да что!…
Он энергически махнул рукой.
Пьер снял очки, отчего лицо его изменилось, еще более выказывая доброту, и удивленно глядел на друга.
– Моя жена, – продолжал князь Андрей, – прекрасная женщина. Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым! Это я тебе одному и первому говорю, потому что я люблю тебя.
Князь Андрей, говоря это, был еще менее похож, чем прежде, на того Болконского, который развалившись сидел в креслах Анны Павловны и сквозь зубы, щурясь, говорил французские фразы. Его сухое лицо всё дрожало нервическим оживлением каждого мускула; глаза, в которых прежде казался потушенным огонь жизни, теперь блестели лучистым, ярким блеском. Видно было, что чем безжизненнее казался он в обыкновенное время, тем энергичнее был он в эти минуты почти болезненного раздражения.
– Ты не понимаешь, отчего я это говорю, – продолжал он. – Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, – сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. – Ты говоришь Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, – и он достиг ее. Но свяжи себя с женщиной – и как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И всё, что есть в тебе надежд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество – вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis tres aimable et tres caustique, [Я очень мил и очень едок,] – продолжал князь Андрей, – и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое общество, без которого не может жить моя жена, и эти женщины… Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguees [все эти женщины хорошего общества] и вообще женщины! Отец мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем – вот женщины, когда показываются все так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись, – кончил князь Андрей.
– Мне смешно, – сказал Пьер, – что вы себя, вы себя считаете неспособным, свою жизнь – испорченною жизнью. У вас всё, всё впереди. И вы…
Он не сказал, что вы , но уже тон его показывал, как высоко ценит он друга и как много ждет от него в будущем.
«Как он может это говорить!» думал Пьер. Пьер считал князя Андрея образцом всех совершенств именно оттого, что князь Андрей в высшей степени соединял все те качества, которых не было у Пьера и которые ближе всего можно выразить понятием – силы воли. Пьер всегда удивлялся способности князя Андрея спокойного обращения со всякого рода людьми, его необыкновенной памяти, начитанности (он всё читал, всё знал, обо всем имел понятие) и больше всего его способности работать и учиться. Ежели часто Пьера поражало в Андрее отсутствие способности мечтательного философствования (к чему особенно был склонен Пьер), то и в этом он видел не недостаток, а силу.
В самых лучших, дружеских и простых отношениях лесть или похвала необходимы, как подмазка необходима для колес, чтоб они ехали.
– Je suis un homme fini, [Я человек конченный,] – сказал князь Андрей. – Что обо мне говорить? Давай говорить о тебе, – сказал он, помолчав и улыбнувшись своим утешительным мыслям.
Улыбка эта в то же мгновение отразилась на лице Пьера.
– А обо мне что говорить? – сказал Пьер, распуская свой рот в беззаботную, веселую улыбку. – Что я такое? Je suis un batard [Я незаконный сын!] – И он вдруг багрово покраснел. Видно было, что он сделал большое усилие, чтобы сказать это. – Sans nom, sans fortune… [Без имени, без состояния…] И что ж, право… – Но он не сказал, что право . – Я cвободен пока, и мне хорошо. Я только никак не знаю, что мне начать. Я хотел серьезно посоветоваться с вами.
Князь Андрей добрыми глазами смотрел на него. Но во взгляде его, дружеском, ласковом, всё таки выражалось сознание своего превосходства.
– Ты мне дорог, особенно потому, что ты один живой человек среди всего нашего света. Тебе хорошо. Выбери, что хочешь; это всё равно. Ты везде будешь хорош, но одно: перестань ты ездить к этим Курагиным, вести эту жизнь. Так это не идет тебе: все эти кутежи, и гусарство, и всё…
– Que voulez vous, mon cher, – сказал Пьер, пожимая плечами, – les femmes, mon cher, les femmes! [Что вы хотите, дорогой мой, женщины, дорогой мой, женщины!]
– Не понимаю, – отвечал Андрей. – Les femmes comme il faut, [Порядочные женщины,] это другое дело; но les femmes Курагина, les femmes et le vin, [женщины Курагина, женщины и вино,] не понимаю!
Пьер жил y князя Василия Курагина и участвовал в разгульной жизни его сына Анатоля, того самого, которого для исправления собирались женить на сестре князя Андрея.
– Знаете что, – сказал Пьер, как будто ему пришла неожиданно счастливая мысль, – серьезно, я давно это думал. С этою жизнью я ничего не могу ни решить, ни обдумать. Голова болит, денег нет. Нынче он меня звал, я не поеду.
– Дай мне честное слово, что ты не будешь ездить?
– Честное слово!
Уже был второй час ночи, когда Пьер вышел oт своего друга. Ночь была июньская, петербургская, бессумрачная ночь. Пьер сел в извозчичью коляску с намерением ехать домой. Но чем ближе он подъезжал, тем более он чувствовал невозможность заснуть в эту ночь, походившую более на вечер или на утро. Далеко было видно по пустым улицам. Дорогой Пьер вспомнил, что у Анатоля Курагина нынче вечером должно было собраться обычное игорное общество, после которого обыкновенно шла попойка, кончавшаяся одним из любимых увеселений Пьера.
«Хорошо бы было поехать к Курагину», подумал он.
Но тотчас же он вспомнил данное князю Андрею честное слово не бывать у Курагина. Но тотчас же, как это бывает с людьми, называемыми бесхарактерными, ему так страстно захотелось еще раз испытать эту столь знакомую ему беспутную жизнь, что он решился ехать. И тотчас же ему пришла в голову мысль, что данное слово ничего не значит, потому что еще прежде, чем князю Андрею, он дал также князю Анатолю слово быть у него; наконец, он подумал, что все эти честные слова – такие условные вещи, не имеющие никакого определенного смысла, особенно ежели сообразить, что, может быть, завтра же или он умрет или случится с ним что нибудь такое необыкновенное, что не будет уже ни честного, ни бесчестного. Такого рода рассуждения, уничтожая все его решения и предположения, часто приходили к Пьеру. Он поехал к Курагину.
Подъехав к крыльцу большого дома у конно гвардейских казарм, в которых жил Анатоль, он поднялся на освещенное крыльцо, на лестницу, и вошел в отворенную дверь. В передней никого не было; валялись пустые бутылки, плащи, калоши; пахло вином, слышался дальний говор и крик.
Игра и ужин уже кончились, но гости еще не разъезжались. Пьер скинул плащ и вошел в первую комнату, где стояли остатки ужина и один лакей, думая, что его никто не видит, допивал тайком недопитые стаканы. Из третьей комнаты слышались возня, хохот, крики знакомых голосов и рев медведя.
Человек восемь молодых людей толпились озабоченно около открытого окна. Трое возились с молодым медведем, которого один таскал на цепи, пугая им другого.
– Держу за Стивенса сто! – кричал один.
– Смотри не поддерживать! – кричал другой.
– Я за Долохова! – кричал третий. – Разними, Курагин.
– Ну, бросьте Мишку, тут пари.
– Одним духом, иначе проиграно, – кричал четвертый.
– Яков, давай бутылку, Яков! – кричал сам хозяин, высокий красавец, стоявший посреди толпы в одной тонкой рубашке, раскрытой на средине груди. – Стойте, господа. Вот он Петруша, милый друг, – обратился он к Пьеру.
Другой голос невысокого человека, с ясными голубыми глазами, особенно поражавший среди этих всех пьяных голосов своим трезвым выражением, закричал от окна: «Иди сюда – разойми пари!» Это был Долохов, семеновский офицер, известный игрок и бретёр, живший вместе с Анатолем. Пьер улыбался, весело глядя вокруг себя.
– Ничего не понимаю. В чем дело?
– Стойте, он не пьян. Дай бутылку, – сказал Анатоль и, взяв со стола стакан, подошел к Пьеру.
– Прежде всего пей.
Пьер стал пить стакан за стаканом, исподлобья оглядывая пьяных гостей, которые опять столпились у окна, и прислушиваясь к их говору. Анатоль наливал ему вино и рассказывал, что Долохов держит пари с англичанином Стивенсом, моряком, бывшим тут, в том, что он, Долохов, выпьет бутылку рому, сидя на окне третьего этажа с опущенными наружу ногами.
– Ну, пей же всю! – сказал Анатоль, подавая последний стакан Пьеру, – а то не пущу!
– Нет, не хочу, – сказал Пьер, отталкивая Анатоля, и подошел к окну.
Долохов держал за руку англичанина и ясно, отчетливо выговаривал условия пари, обращаясь преимущественно к Анатолю и Пьеру.
Долохов был человек среднего роста, курчавый и с светлыми, голубыми глазами. Ему было лет двадцать пять. Он не носил усов, как и все пехотные офицеры, и рот его, самая поразительная черта его лица, был весь виден. Линии этого рта были замечательно тонко изогнуты. В средине верхняя губа энергически опускалась на крепкую нижнюю острым клином, и в углах образовывалось постоянно что то вроде двух улыбок, по одной с каждой стороны; и всё вместе, а особенно в соединении с твердым, наглым, умным взглядом, составляло впечатление такое, что нельзя было не заметить этого лица. Долохов был небогатый человек, без всяких связей. И несмотря на то, что Анатоль проживал десятки тысяч, Долохов жил с ним и успел себя поставить так, что Анатоль и все знавшие их уважали Долохова больше, чем Анатоля. Долохов играл во все игры и почти всегда выигрывал. Сколько бы он ни пил, он никогда не терял ясности головы. И Курагин, и Долохов в то время были знаменитостями в мире повес и кутил Петербурга.
Бутылка рому была принесена; раму, не пускавшую сесть на наружный откос окна, выламывали два лакея, видимо торопившиеся и робевшие от советов и криков окружавших господ.
Анатоль с своим победительным видом подошел к окну. Ему хотелось сломать что нибудь. Он оттолкнул лакеев и потянул раму, но рама не сдавалась. Он разбил стекло.
– Ну ка ты, силач, – обратился он к Пьеру.
Пьер взялся за перекладины, потянул и с треском выворотип дубовую раму.
– Всю вон, а то подумают, что я держусь, – сказал Долохов.
– Англичанин хвастает… а?… хорошо?… – говорил Анатоль.
– Хорошо, – сказал Пьер, глядя на Долохова, который, взяв в руки бутылку рома, подходил к окну, из которого виднелся свет неба и сливавшихся на нем утренней и вечерней зари.
|
| Дописьменный период |
| Армянская гипотеза Греко-армянский праязык Греко-армяно-арийская гипотеза Протоармянский язык |
| Письменный период |
| Древнеармянский язык (V—XI века) Среднеармянский язык (XI—XVII века) Новоармянский язык (с XVII века) |
| Армянская письменность |
| Армянский алфавит История создания алфавита Данииловы письмена Армянская пунктуация Армянская палеография |
| Наследие |
| Армянская литература Древнеармянская историография Древнеармянские переводы |
| Арменистика |
Протоармянский язык[1] — язык протоармянских племен, населявших Армянское нагорье в XII до н. э.—VI до н. э., в период этногенеза армян в государстве Урарту.
Содержание
Лингвистические законы протоармянского языка
Фонетические законы протоармянского языка разнообразны[2].
Передвижение индоевропейских смычных и переходная палатализация:
- p, b, bh → h, p, b;
- t, d, dh → t', t, d;
- k', g', g'h → s, ts, dz;
- kw, gw, gwh → k', k, g.
Развитие гласных:
- /u:/, /u/, /o:/ → /u/;
- /o/ → /o/ (/a/);
- /a:/, /a/ → /a/;
- /e/ → /e/ (/a/);
- /e:/, /i/, /i:/ → /i/.
Также:
- *p- в анлауте замещается на *h-[3]
- *dw- замещается на erk-
- показателен переход пра-и.е. *w- в *g- .
- k', g', g’h и kw, gw, gwh дают ս, ծ, ձ и ք, կ, գ соответственно.
Армянский язык не был сразу признан в качестве самостоятельного ответвления индоевропейского, а считался одно время просто очень необычным языком иранской группы языков. Так продолжалось до тех пор, пока Г. Хюбшман (H. Hübschmann) не установил его самостоятельные свойства в работе[4], опубликованной в 1874 г.[5]
Праиндоевропейские глухие взрывные согласные звуки в протоармянском языке аспирированы, что является одним из доводов в пользу глоттальной теории, которая постулирует, что эта аспирация была в праиндоевропейском языке нефонологическим признаком. В армянском языке в определенном контексте эти аспирированные взрывные согласные далее ослабляются до w, h или исчезают полностью и.-е.*pods> арм. votk', при др.-греч. πούς «нога»; пра-и.е. *treies > арм. yeřeq, при др.-греч. τρεῖς «три»).
Формирование протоармянского языка, вероятно, началось с распадом греко-армяно-арийской общности на соответствующие индоевропейские «диалекты». Первым из общности выделился арийский при сохранении греко-армянской общности. «Греко-армянскому» праязыку был свойствен целый ряд весьма важных как структурных, так и лексических изоглосс (например, в армянском языке, как и в греческом, индоевропейские ларингалы в начале слова представлены протетическими гласными). Например, арм. astêgh (звезда) — др.-греч. αστηρ (звезда); кроме того, оба языка имеют и другие общие фонологические и морфологические особенности, (отсутствие начального r- в исконных словах и пр.), и схожие основы например, др.-греч. γυνή родственно арм. kin «женщина», Fορρoς (анус) — vor- (то же). Выделившийся затем протоармянский язык путём переселения его носителей распространился значительно восточнее и севернее, последовательно ассимилируя хурритов, позже наслаиваясь на урартский и вытесняя его. По корневому составу к армянскому языку относительно близок греческий — язык палеобалканской группы, в которую входили древнегреческий, фригийский и «протоармянский», и которая распалась примерно 4000 лет назад (по данным глоттохронологии). Нахлех, Варноу, Риндж и Эванс (2005), применяя дифференцированные методы установления филогении, обнаружили, что пять процедур (максимальная парсимония, максимальное подобие, попарное объединение и методика Грея и Аткинсона) скорее подтверждают существование греко-армянской подгруппы[6][7].
| древнеармянский[8] | Английский | Латынь | Древнегреческий | Санскрит | Праиндоевропейский язык |
|---|---|---|---|---|---|
| mayř-moř «mother» | mother «мать» (< др.-англ. mōdor) | māter «мать» | mētēr «мать» | mātṛ «мать» | *máH₂ter- «мать» |
| hayr-hawr " father " | father «отец» (< др.-англ. fæder) | pater «отец» | patēr «отец» | pitṛ «отец» | *pH₂tér- «отец» |
| eġbayr-eġbawr «brother» | brother «брат» (< др.-англ. brōþor[9]) | frāter «брат» | phrātēr «брат» | bhrātṛ «brother» | *bʱráH₂ter- «брат» |
| dowstr «daughter» | daughter «дочь» (< др.-англ. dohtor) | futrei[10] «дочь» | thugatēr «дочь» | duhitṛ «дочь» | *dʱugH₂-tér- «дочь» |
| kin-knoǰ «qween» | queen «королева» (< др.-англ. cwēn «королева, женщина, жена») | gunē-gunaikos «женщина, жена» | gnā/jani «женщина» | *gʷén-eH₂- «женщина, жена» | |
| im «my, mine» | my, mine «мой» (< др.-англ. min) | mei «мой» | emeo «мой» | mama «мой» | *mene- «моe» |
| anown «name» | name «имя» (< др.-англ. nama) | nōmen «имя» | onoma «имя» | nāman «имя» | *H₁noH₃m-n̥- «имя» |
| owt' «8» | eight «восемь» (< др.-англ. eahta) | octō «8» | oktō «8» | aṣṭa «8» | *H₁oḱtō(u) «8» |
| inn «9» | nine «девять» (< др.-англ. nigon) | novem «9» | ennea «9» | nava «9» | *(H₁)néwn̥ «9» |
| tas «10» | ten, «десять» (< др.-англ. tien < P.Gmc. *tekhan) | decem «10» | deka «10» | daśa «10» | *déḱm̥ «10» |
| ačk' «eye» | eye «око, глаз» (< др.-англ. ēge) | oculus «око, глаз» | ophthalmos «око, глаз» | akṣan «око, глаз» | *H₃okʷ- «видеть, зреть» |
| armownk «arm» | arm «рука, предплечие» (< др.-англ. earm «соединенные части тела ниже плеч») | armus «плечо» | arthron «соединение» | īrma «рука» | *H₁ar-mo- "подходить, присоединять (то, что устанавливается вместе) |
| çownk[11] «knee» | knee «колено» (< др.-англ. cnēo) | genū, «колено» | gonu «колено» | jānu «колено» | *ǵénu- «колено» |
| otk' «foot» | foot «нога» (< др.-англ. fōt) | pedis «нога» | podi «нога» | pāda «нога» | *pod-, *ped- «нога» |
| sirt «heart» | heart «сердце» (< др.-англ. heorte) | cor «сердце» | kardia «сердце» | hṛdaya «сердце» | *ḱerd- «сердце» |
| kaši «skin, hide» | hide «шкура» (< др.-англ. hȳdan «кожа животного») | cutis «кожа» | keuthō «я покрываю, я крою кожей» | kuṭīra «хижина» | *keu- «покрывать, скрывать» |
| mowk «mouse» | mouse «мышь» (< др.-англ. mūs) | mūs «мышь» | mus «мышь» | mūṣ «мышь» | *muH₁s- «мышь, мелкий грызун» |
| kov «cow» | cow «корова» (< др.-англ. cū) | bos «скотина», bum[12] «корова» | bous «корова» | go «корова» | *gʷou- «корова» |
| šown «dog, hound, bitch» | hound «гончая собака, негодяй» (< др.-англ. hund «гончая, собака») | canis «гончая, собака» (собачье) | kuōn «гончая, собака» | śvan «пес, собака» | *ḱwon- «пес, собака» |
| tari «year» | year «год» (< др.-англ. gēar) | hōrnus "этого года, сеголетка, ярка | hōra «время, год» | yare[13] «год» | *yeH₁r- «год» |
| amis «month» | month «месяц» (< др.-англ. mōnaþ[9]) | mēnsis «месяц» | mēn «месяц, луна» | māsa «месяц, луна» | *meH₁ns- «луна, месяц» |
| amaṙ «summer» | summer «лето» (< др.-англ. sumor) | samā «время года, сезон года» | *sem- «горячее время года, лето» | ||
| ǰerm «warm» | warm «тёплый» (< др.-англ. wearm) | formus "теплый | thermos «теплый» | gharma «жара» | *gʷʰerm- «теплый» |
| lowys «light» | light «свет» (< др.-англ. lēoht «яркость») | lucere, lux, lucidus «сиять, светлый, чистый» | leukos «яркий, сияющий, белый» | roca «сияющий» | *leuk- «свет, яркость» |
| howr «flame, fire» | fire «огонь» (< др.-англ. fȳr) | pir[12] «огонь» | pur «огонь» | pu «огонь» | *péH₂wr̥- «огонь» |
| heṙow «far» | far «далёкий, дальний» (< др.-англ. feor «на большой дистанции») | per «чрез, за» | pera «за» | paras «за» | *per- «через, чрез, по другую сторону, за» |
| helowm «I pour» | pour «наливать, течь» (< др.-англ. flōwan) | pluĕre «идти, о дожде» | plenō «я омываю, мою» | plu «плавать» | *pleu- «течь, плыть» |
| owtem «I eat» | eat «есть» (< др.-англ. etan) | edulis «съедобный» | edō «Я ем» | admi «Я ем» | *ed- «есть» |
| gitem "I know " | wit «ум» (< др.-англ. wit, witan «понимание, знать») | vidēre «видеть» | eidenai «знать» | vid «знать» | *weid- «знать, ведать, видеть» |
| get «river» | water «вода» (в арм. «река») (< др.-англ. wæter) | utur[12] «вода» | hudōr «вода» | udan «вода» | (*wodor, *wedor, *uder-) от *wed- «вода» |
| gorç[11] "work " | work «работать»(< др.-англ. weorc) | urgēre «тужиться, тянуть, водить» | ergon «работа» | varcas «действие, активность» | *werǵ- «работать» |
| meç[11] "great " | much «много»(< др.-англ. mycel "великий, большой, многий) | magnus «великий» | megas «великий, большой» | mahant «великий» | *meǵ- «великий» |
| ançanot'[11] «unknown» | unknown «неизвестный» (< др.-англ. uncnawen) | ignōtus,[14] ignōrāntem[14] «неизвестный, невежественный» | agnōstos[14] «неизвестный» | ajñāta[14] «незнакомый» | *n- + *ǵneH₃- «не-» + «знать» |
| meṙaç «murder» | murder «убийство, убитый» (< др.-англ. morþor[9]) | mortalis «mortal» | ambrotos «бессмертный» | mṛta «мертв» | *mrtro-, от (*mor-, *mr-) «умирать» |
| mēǰteġ «mid-,middle» | mid-,middle «среди-, срединный» (< др.-англ. mid, middel) | medius «средний» | mesos «средний» | madhya «средний» | *medʱyo- от *me- «средний, срединный» |
| ayl «other» | else «другой, ещё, иначе» (< др.-англ. elles «другой, по-другому, различный») | alius, alienus «другой» | allos «другой» | anya «другой» | *al- «за, другой» |
| nor «new» | new «новый» (< др.-англ. nīwe) | novus «новый» | neos «новый» | nava «новый» | *néwo- «новый» |
| dowṙ «door» | door «дверь» (< др.-англ. dor, duru) | fores «дверь» | thura «дверь» | dvār «дверь» | *dʱwer- «дверь, портик, ворота, врата» |
| town «house» | house «жилой дом» (< др.-англ. timber «trees used for building material, structure») | domus «жилой дом» | domos «жилой дом» | dama «жилой дом» | *domo-, *domu- «дом» |
| berri, berel «fertile, carry» | bear «нести, брать» (< др.-англ. beran «рождать, носить») | ferre, fertilis «нести, быть плодовитой» | pherein «носить» | bharati «носить» | *bʱer- «носить, нести, брать» |
Древние греки считали армян — переселенцами из народа фригийцев[15], замечали, что и в языке «много фригийского». Самих фригийцев греки считали ближайшим к себе народом. Например, в своём диалоге «Кратил» Платон приписывает своему учителю Сократу утверждение, что греческие слова — в частности, «огонь», «собака» и др. — пришли из фригийского языка, так как произносятся на этом языке практически подобно[16]. Грабар имеет и фонетические параллели с фрако-фригийскими язками:
- переход *р, *t в /h/ и ноль (через промежуточное состояние *f, *θ)[17][18];
- древнеармянский — *ɡʷʰ переходит в *g, затем в /ǰ/ (ջ), фрако-фригийское *ɡʷʰ > /g/: фракийское genton «кусок мясa», ср. армянск. ջնեմ «ударяю» (ср. хеттск. kwen- «ударять»), фракийское и фригийское germ- в топонимике[19] ср. древнеармянское ջերմ «горячий» (из *germ-).
И. М. Дьяконов считал, что этногенез армян представлял собой смешение хурритов, урартов, лувийцев и мушков. Он полагал, что после прибытия протоармян на свою историческую территорию их язык подвергся массивному влиянию тех языков, которые он заместил. Так например, по мнению И. М. Дьяконова, армянская фонология в значительной мере подверглась влиянию урартского, что предполагает длительный период двуязычия[20]. Несмотря на то, что взгляды И. М. Дьяконова[21] вызывали и вызывают резко негативную оценку[22] в самой Армении и в диаспоре, в то же время, миграционная теория происхождения армян, как и её вариант, предложенный И. М. Дьяконовым, имеют среди учёных много сторонников.
Однако процент хурритских и урартских слов в армянском ничтожен[23], определяется всего лишь 16 вероятных древнеармянских слов, имеющих хуррито-урартскую этимологию:
- agarak — «хутор, поселок, поселение» от хурритского awari — «город»;
- astem — «выяснять своё происхождение» хуритского asti «женщина, жена»;
- art — «поле» от хурритского arde — «поле»;
- xndzor — «яблоко» от хурритского hinz-ore — «яблоко»;
- kut — «зерно» от хурритского kade — «ячмень» (отрицается Дьяконовым);
- maxr — «сосна» от хурритского mahir — «пихта, можжевельник»;
- salor — «слива» от аккадского salluru — «слива», предполагается имеет хурритскую этимологию;
- tarma-jur — «ключевая вода» от хурритского tarmani «источник»;
- arciw — «орёл» от урартского Arsiba, имя собственное с предполагаемым значением «орёл»;
- xarxaler — «разрушать» от урартского harhar-s- — «разрушать»;
- tsar — «дерево» от урартского tsare — «сад»;
- tsov — «море» от урартского sue — «море»;
- ult — «верблюд» от урартского ultu — «верблюд»;
- pelem «копать, раскапывать» от урартского pile — «канал» (отрицалось Дьяконовым);
- san — «котелок, чайник» от урартского sane — «котелок, чайник»;
- sur — «меч», от урартского sure — «меч» (Дьяконовым считалось сомнительным).
К сегодняшнему времени армянский язык занимает фактически изолированное положение в индоевропейской семье. Его материалы весьма интересны для выяснения генезиса и дальнейшей иррадиации диалектов, давних фонетических явлений и т. п. Интересны в данном отношении развёрнутые и длительные лингвистические прения, посвящённые проблеме происхождения армянского языка и отдельных его явлений, на страницах журнала «Вопросы языкознания»[24][25][26][27][28][29][29][30][31][32][33][34][35][36][37].
Элементы грамматики
Характерен глагольный префикс (аугмент) е-, служащий для образования некоторых форм прошедшего времени общий с фригийскими и с греческом. В санскрите ему закономерно соответствует аугмент а-, также как в древнеперсидском и ряде иных иранских языков, например в талышском.
У глаголов 3-го лица единственного числа фактически отсутствует личное окончание — флексия, наподобие аналогичного явления в греческом.
Критика концепции
Так, фригийский язык представляет собой отдельную группу в составе индоевропейской языковой семьи[38]. Фригийский наиболее близок к древнегреческому и древнемакедонскому языкам. С древнегреческим его объединяет больше черт, чем с другими индоевропейскими языками, в частности[39][40][41][42]:
- наличие суффикса -eyo-;
- причастия с суффиксом -meno-;
- использование аугмента;
- окончание -as в именительном падеже у существительных склонения на -ā- мужского рода;
- лексические элементы, например, autos «тот же самый», pant- «весь», kako- «злой, плохой».
Напротив, утверждения о близости фригийского к фракийскому и армянскому не находят подтверждения в языковом материале[41][42][43].
См. также
Напишите отзыв о статье "Протоармянский язык"
Примечания
- ↑ [annales.info/other/djakonov/03.htm И. М. Дьяконов Предыстория армянского народа История Армянского нагорья с 1500 по 500 г. до н. э. Хетты, лувийцы, протоармяне Ереван Издательство АН Армянской ССР 1968]
- ↑ Джаукян, Г. Б. Сравнительная грамматика армянского язы- ка/Отв. ред. Э. Б. Агаян.—Ер.: Изд-во АН АрмССР, 1982.—274 с.
- ↑ почти как в кельтском, где теряется начальное *p-
- ↑ «Armenische Studien», 1883
- ↑ BrugmannGrundriss der vergleichenden Grammatik der indogermanischen Sprachen (1897) Das Armenische (II), früher fälschlicherweise für iranisch ausgegeben, von H. Hübschmann KZ. 23, 5 ff. 400 ff. als ein selbständiges Glied der idg. Sprachfamilie erwiesen
- ↑ Возможное близкое родство армянского и греческого языков проливает свет на парафилетические свойства изоглоссы кентум-сатем. [language.psy.auckland.ac.nz/files/gray_and_atkinson2003/grayatkinson2003.pdf Russell D. Gray and Quentin D. Atkinson, Language-tree divergence times support the Anatolian theory of Indo-European origin, Nature 426 (]27 November 2003) 435—439
- ↑ [www.isrl.illinois.edu/~amag/langev/paper/nakhleh05NWRE.html Luay Nakhleh, Tandy Warnow, Donald Ringe, Steven N. Evans — 2005 — A Comparison of Phylogenetic Reconstruction Methods on an IE Dataset]
- ↑ большинство корней сохранено в западноармянском языке, но произношение изменилось
- ↑ 1 2 3 буква 'þ' использовалась в др.-англ. алфавите, и была заменена впоследствии англо-нормандскими скрибами на сочетание «th».
- ↑ Слово «futrei» (дочь) в лат. колонке заменено, по причине неиспользование лат. этого корня, на близкородственное (оскское) Италийского родственного языка .
- ↑ 1 2 3 4 буква 'ç' произносится как согласныое сочетание (кластер) «ts», и в арм. словах «çownk», «gorç», «meç», и «ançanot'», соответствует PIE *g.
- ↑ 1 2 3 Слова «bum» (корова), «pir» (огонь) и «utur» (вода) в лат. колонке даны из близкородственного латыни Италийского языка Умбров.
- ↑ Слово «yare» (год) в колонке санскрита в действительности дано из близкородственного Авестийского языка.
- ↑ 1 2 3 4 Префиксы для «не-» в лат. является: «in-», «i-». В греческом «an-» и «a-» как и в и санскрите, что соответствует PIE *n-.
- ↑ κατά τον Ηρόδοτον VII, 73) «έόντες Φρυγών άποικοι»
- ↑ [ru.philosophy.kiev.ua/library/plato/kratil.html Платон — Кратил]
- ↑ такие переходы типичны и в островных кельтских, что, кстати, отражено в традиционной гельской орфографии
- ↑ на примере фракийских личных имен на -tiur-d-||-thiur-d и во фригийском имени Appas||Aphpha
- ↑ собственно: «Теплое»
- ↑ «Armenians» in Encyclopedia of Indo-European Culture or EIEC, edited by J. P. Mallory and Douglas Q. Adams, published in 1997 by Fitzroy Dearborn.
- ↑ миграционно-смешанная версия миграционной теории
- ↑ См. статью И. М. Дьяконов и приведённые источники
- ↑ Greppin J.A.C. New Data on the Hurro-Urartian Substratum in Armenian // Historische Sprachforschung. — 1996. — В. 109. — С. 40—44.
- ↑ А. А. Асмангулян — «Против гипотезы о „двуприродности“ армянского языка» (1953, № 3)
- ↑ Ж. Фурке — «Генезис системы согласных в армянском языке» (1959, № 4)
- ↑ А. С. Гарибян — «Об армянском консонантизме» (1959, № 5)
- ↑ Э. Б. Агаян — «О генезисе армянского консонантизма» (1960, № 4)
- ↑ В. Георгиев — «Передвижение смычных согласных в армянском языке и вопросы этногенеза армян» (1960, № 5)
- ↑ 1 2 Г. Б. Джаукян — «К вопросу о происхождении консонантизма армянских диалектов» (1960, № 6)
- ↑ Э. Бенвенист — «Проблемы армянского консонантизма» (1961, № 3)
- ↑ Г. Фогт — «Заметки по армянскому консонантизму» (1961, № 3)
- ↑ Я. Отрембский — «По поводу армянского консонантизма» (1961, № 3)
- ↑ У. Леманн — «Об армянской системе смычных» (1961, № 4)
- ↑ В. Пизани — «Об армянских отражениях индоевропейских смычных» (1961, № 4)
- ↑ Л. Заброцкий — «Замечания о развитии армянского консонантизма» (1961, № 5)
- ↑ Ф. Фейди — «Заметки по армянскому консонантизму» (1961, № 5)
- ↑ Э. А. Макаев — «Передвижение согласных в армянском языке» (1961, № 6)
- ↑ Нерознак В. П. Фригийский язык // Лингвистический энциклопедический словарь. — 1990. — С. 563.
- ↑ Vavroušek P. Frýžština // Jazyky starého Orientu. — Praha: Univerzita Karlova v Praze, 2010. — S. 128—129. — ISBN 978-80-7308-312-0.
- ↑ Fortson B. Indo-European language and culture. An Introduction. — Padstow: Blackwell Publishing, 2004. — P. 403.
- ↑ 1 2 J. P. Mallory, Douglas Q. Adams. Encyclopedia of Indo-European culture. — London: Fitzroy Dearborn Publishers, 1997. — P. 419. — ISBN 9781884964985.
- ↑ 1 2 Brixhe C. Phrygian // The Ancient Languages of Asia Minor. — New York: Cambridge University Press, 2008. — P. 72.
- ↑ Vavroušek P. Frýžština // Jazyky starého Orientu. — Praha: Univerzita Karlova v Praze, 2010. — S. 129. — ISBN 978-80-7308-312-0.
Литература
- William M. Austin, Is Armenian an Anatolian Language?, Language, Vol. 18, No. 1 (Jan., 1942), pp. 22–25
- Charles R. Barton, The Etymology of Armenian ert’am, Language 39, No. 4 (Oct., 1963), p. 620
- G. Bonfante, The Armenian Aorist, Journal of the American Oriental Society 62, No. 2 (Jun., 1942), pp. 102–105
- I. M. Diakonoff — First evidence of the Proto-Armenian language in Eastern Anatolia, Annual of Armenian linguistics 13, 51-54, Cleveland State University, 1992.
- I. M. Diakonoff, Hurro-Urartian Borrowings in Old Armenian, Journal of the American Oriental Society, Vol. 105, No. 4 (Oct., 1985), pp. 597–603
- John A. C. Greppin; I. M. Diakonoff, Some Effects of the Hurro-Urartian People and Their Languages upon the Earliest Armenians, Journal of the American Oriental Society, Vol. 111, No. 4 (Oct., 1991), pp. 720–730
- A. Meillet, Esquisse d’une grammaire comparée de l’arménien classique, Vienna (1936)
- Robert Minshall, 'Initial' Indo-European */y/ in Armenian, Language 31, No. 4 (Oct., 1955), pp. 499–503
- J. Alexander Kerns; Benjamin Schwartz, On the Placing of Armenian, Language 18, No. 3 (Jul., 1942), pp. 226–228
- K. H. Schmidt, The Indo-European Basis of Proto-Armenian : Principles of Reconstruction, Annual of Armenian linguistics, Cleveland State University, 11, 33-47, 1990.
- Werner Winter, Problems of Armenian Phonology I, Language 30, No. 2 (Apr., 1954), pp. 197–201
- Werner Winter, Problems of Armenian Phonology II, Language 31, No. 1 (Jan., 1955), pp. 4–8
- Werner Winter Problems of Armenian Phonology III, Language 38, No. 3, Part 1 (Jul., 1962), pp. 254–262
- Hrachia Acharian. Etymological root dictionary of the Armenian language. Vol. I—IV. Yerevan Sate University, Yerevan, 1971—1979.
- John A. C. Greppin and I. M. Diakonoff, Some Effects of the Hurro-Urartian People and Their Languages upon the Earliest Armenians Journal of the American Oriental Society, Vol. 111, No. 4 (Oct. — Dec., 1991), pp. 720–730.
Ссылки
- [www.public.iastate.edu/~cfford/Indoeuropean%20language%20family%20tree.jpg Indo-European family tree, showing Indo-European languages and sub branches]
- [www.history.upenn.edu/coursepages/hist086/material/indoeuropeanlanguagemigation.jpg Image of Indo-European migrations from the Armenian Highlands]
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Протоармянский язык
– Можете себе представить, я всё еще не знаю. Ни то, ни другое мне не нравится.– Но ведь надо на что нибудь решиться? Отец твой ждет.
Пьер с десятилетнего возраста был послан с гувернером аббатом за границу, где он пробыл до двадцатилетнего возраста. Когда он вернулся в Москву, отец отпустил аббата и сказал молодому человеку: «Теперь ты поезжай в Петербург, осмотрись и выбирай. Я на всё согласен. Вот тебе письмо к князю Василью, и вот тебе деньги. Пиши обо всем, я тебе во всем помога». Пьер уже три месяца выбирал карьеру и ничего не делал. Про этот выбор и говорил ему князь Андрей. Пьер потер себе лоб.
– Но он масон должен быть, – сказал он, разумея аббата, которого он видел на вечере.
– Всё это бредни, – остановил его опять князь Андрей, – поговорим лучше о деле. Был ты в конной гвардии?…
– Нет, не был, но вот что мне пришло в голову, и я хотел вам сказать. Теперь война против Наполеона. Ежели б это была война за свободу, я бы понял, я бы первый поступил в военную службу; но помогать Англии и Австрии против величайшего человека в мире… это нехорошо…
Князь Андрей только пожал плечами на детские речи Пьера. Он сделал вид, что на такие глупости нельзя отвечать; но действительно на этот наивный вопрос трудно было ответить что нибудь другое, чем то, что ответил князь Андрей.
– Ежели бы все воевали только по своим убеждениям, войны бы не было, – сказал он.
– Это то и было бы прекрасно, – сказал Пьер.
Князь Андрей усмехнулся.
– Очень может быть, что это было бы прекрасно, но этого никогда не будет…
– Ну, для чего вы идете на войну? – спросил Пьер.
– Для чего? я не знаю. Так надо. Кроме того я иду… – Oн остановился. – Я иду потому, что эта жизнь, которую я веду здесь, эта жизнь – не по мне!
В соседней комнате зашумело женское платье. Как будто очнувшись, князь Андрей встряхнулся, и лицо его приняло то же выражение, какое оно имело в гостиной Анны Павловны. Пьер спустил ноги с дивана. Вошла княгиня. Она была уже в другом, домашнем, но столь же элегантном и свежем платье. Князь Андрей встал, учтиво подвигая ей кресло.
– Отчего, я часто думаю, – заговорила она, как всегда, по французски, поспешно и хлопотливо усаживаясь в кресло, – отчего Анет не вышла замуж? Как вы все глупы, messurs, что на ней не женились. Вы меня извините, но вы ничего не понимаете в женщинах толку. Какой вы спорщик, мсье Пьер.
– Я и с мужем вашим всё спорю; не понимаю, зачем он хочет итти на войну, – сказал Пьер, без всякого стеснения (столь обыкновенного в отношениях молодого мужчины к молодой женщине) обращаясь к княгине.
Княгиня встрепенулась. Видимо, слова Пьера затронули ее за живое.
– Ах, вот я то же говорю! – сказала она. – Я не понимаю, решительно не понимаю, отчего мужчины не могут жить без войны? Отчего мы, женщины, ничего не хотим, ничего нам не нужно? Ну, вот вы будьте судьею. Я ему всё говорю: здесь он адъютант у дяди, самое блестящее положение. Все его так знают, так ценят. На днях у Апраксиных я слышала, как одна дама спрашивает: «c'est ca le fameux prince Andre?» Ma parole d'honneur! [Это знаменитый князь Андрей? Честное слово!] – Она засмеялась. – Он так везде принят. Он очень легко может быть и флигель адъютантом. Вы знаете, государь очень милостиво говорил с ним. Мы с Анет говорили, это очень легко было бы устроить. Как вы думаете?
Пьер посмотрел на князя Андрея и, заметив, что разговор этот не нравился его другу, ничего не отвечал.
– Когда вы едете? – спросил он.
– Ah! ne me parlez pas de ce depart, ne m'en parlez pas. Je ne veux pas en entendre parler, [Ах, не говорите мне про этот отъезд! Я не хочу про него слышать,] – заговорила княгиня таким капризно игривым тоном, каким она говорила с Ипполитом в гостиной, и который так, очевидно, не шел к семейному кружку, где Пьер был как бы членом. – Сегодня, когда я подумала, что надо прервать все эти дорогие отношения… И потом, ты знаешь, Andre? – Она значительно мигнула мужу. – J'ai peur, j'ai peur! [Мне страшно, мне страшно!] – прошептала она, содрогаясь спиною.
Муж посмотрел на нее с таким видом, как будто он был удивлен, заметив, что кто то еще, кроме его и Пьера, находился в комнате; и он с холодною учтивостью вопросительно обратился к жене:
– Чего ты боишься, Лиза? Я не могу понять, – сказал он.
– Вот как все мужчины эгоисты; все, все эгоисты! Сам из за своих прихотей, Бог знает зачем, бросает меня, запирает в деревню одну.
– С отцом и сестрой, не забудь, – тихо сказал князь Андрей.
– Всё равно одна, без моих друзей… И хочет, чтобы я не боялась.
Тон ее уже был ворчливый, губка поднялась, придавая лицу не радостное, а зверское, беличье выраженье. Она замолчала, как будто находя неприличным говорить при Пьере про свою беременность, тогда как в этом и состояла сущность дела.
– Всё таки я не понял, de quoi vous avez peur, [Чего ты боишься,] – медлительно проговорил князь Андрей, не спуская глаз с жены.
Княгиня покраснела и отчаянно взмахнула руками.
– Non, Andre, je dis que vous avez tellement, tellement change… [Нет, Андрей, я говорю: ты так, так переменился…]
– Твой доктор велит тебе раньше ложиться, – сказал князь Андрей. – Ты бы шла спать.
Княгиня ничего не сказала, и вдруг короткая с усиками губка задрожала; князь Андрей, встав и пожав плечами, прошел по комнате.
Пьер удивленно и наивно смотрел через очки то на него, то на княгиню и зашевелился, как будто он тоже хотел встать, но опять раздумывал.
– Что мне за дело, что тут мсье Пьер, – вдруг сказала маленькая княгиня, и хорошенькое лицо ее вдруг распустилось в слезливую гримасу. – Я тебе давно хотела сказать, Andre: за что ты ко мне так переменился? Что я тебе сделала? Ты едешь в армию, ты меня не жалеешь. За что?
– Lise! – только сказал князь Андрей; но в этом слове были и просьба, и угроза, и, главное, уверение в том, что она сама раскается в своих словах; но она торопливо продолжала:
– Ты обращаешься со мной, как с больною или с ребенком. Я всё вижу. Разве ты такой был полгода назад?
– Lise, я прошу вас перестать, – сказал князь Андрей еще выразительнее.
Пьер, всё более и более приходивший в волнение во время этого разговора, встал и подошел к княгине. Он, казалось, не мог переносить вида слез и сам готов был заплакать.
– Успокойтесь, княгиня. Вам это так кажется, потому что я вас уверяю, я сам испытал… отчего… потому что… Нет, извините, чужой тут лишний… Нет, успокойтесь… Прощайте…
Князь Андрей остановил его за руку.
– Нет, постой, Пьер. Княгиня так добра, что не захочет лишить меня удовольствия провести с тобою вечер.
– Нет, он только о себе думает, – проговорила княгиня, не удерживая сердитых слез.
– Lise, – сказал сухо князь Андрей, поднимая тон на ту степень, которая показывает, что терпение истощено.
Вдруг сердитое беличье выражение красивого личика княгини заменилось привлекательным и возбуждающим сострадание выражением страха; она исподлобья взглянула своими прекрасными глазками на мужа, и на лице ее показалось то робкое и признающееся выражение, какое бывает у собаки, быстро, но слабо помахивающей опущенным хвостом.
– Mon Dieu, mon Dieu! [Боже мой, Боже мой!] – проговорила княгиня и, подобрав одною рукой складку платья, подошла к мужу и поцеловала его в лоб.
– Bonsoir, Lise, [Доброй ночи, Лиза,] – сказал князь Андрей, вставая и учтиво, как у посторонней, целуя руку.
Друзья молчали. Ни тот, ни другой не начинал говорить. Пьер поглядывал на князя Андрея, князь Андрей потирал себе лоб своею маленькою рукой.
– Пойдем ужинать, – сказал он со вздохом, вставая и направляясь к двери.
Они вошли в изящно, заново, богато отделанную столовую. Всё, от салфеток до серебра, фаянса и хрусталя, носило на себе тот особенный отпечаток новизны, который бывает в хозяйстве молодых супругов. В середине ужина князь Андрей облокотился и, как человек, давно имеющий что нибудь на сердце и вдруг решающийся высказаться, с выражением нервного раздражения, в каком Пьер никогда еще не видал своего приятеля, начал говорить:
– Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет: не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал всё, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь ее ясно; а то ты ошибешься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда негодным… А то пропадет всё, что в тебе есть хорошего и высокого. Всё истратится по мелочам. Да, да, да! Не смотри на меня с таким удивлением. Ежели ты ждешь от себя чего нибудь впереди, то на каждом шагу ты будешь чувствовать, что для тебя всё кончено, всё закрыто, кроме гостиной, где ты будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом… Да что!…
Он энергически махнул рукой.
Пьер снял очки, отчего лицо его изменилось, еще более выказывая доброту, и удивленно глядел на друга.
– Моя жена, – продолжал князь Андрей, – прекрасная женщина. Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым! Это я тебе одному и первому говорю, потому что я люблю тебя.
Князь Андрей, говоря это, был еще менее похож, чем прежде, на того Болконского, который развалившись сидел в креслах Анны Павловны и сквозь зубы, щурясь, говорил французские фразы. Его сухое лицо всё дрожало нервическим оживлением каждого мускула; глаза, в которых прежде казался потушенным огонь жизни, теперь блестели лучистым, ярким блеском. Видно было, что чем безжизненнее казался он в обыкновенное время, тем энергичнее был он в эти минуты почти болезненного раздражения.
– Ты не понимаешь, отчего я это говорю, – продолжал он. – Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, – сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. – Ты говоришь Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, – и он достиг ее. Но свяжи себя с женщиной – и как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И всё, что есть в тебе надежд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество – вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis tres aimable et tres caustique, [Я очень мил и очень едок,] – продолжал князь Андрей, – и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое общество, без которого не может жить моя жена, и эти женщины… Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguees [все эти женщины хорошего общества] и вообще женщины! Отец мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем – вот женщины, когда показываются все так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись, – кончил князь Андрей.
– Мне смешно, – сказал Пьер, – что вы себя, вы себя считаете неспособным, свою жизнь – испорченною жизнью. У вас всё, всё впереди. И вы…
Он не сказал, что вы , но уже тон его показывал, как высоко ценит он друга и как много ждет от него в будущем.
«Как он может это говорить!» думал Пьер. Пьер считал князя Андрея образцом всех совершенств именно оттого, что князь Андрей в высшей степени соединял все те качества, которых не было у Пьера и которые ближе всего можно выразить понятием – силы воли. Пьер всегда удивлялся способности князя Андрея спокойного обращения со всякого рода людьми, его необыкновенной памяти, начитанности (он всё читал, всё знал, обо всем имел понятие) и больше всего его способности работать и учиться. Ежели часто Пьера поражало в Андрее отсутствие способности мечтательного философствования (к чему особенно был склонен Пьер), то и в этом он видел не недостаток, а силу.
В самых лучших, дружеских и простых отношениях лесть или похвала необходимы, как подмазка необходима для колес, чтоб они ехали.
– Je suis un homme fini, [Я человек конченный,] – сказал князь Андрей. – Что обо мне говорить? Давай говорить о тебе, – сказал он, помолчав и улыбнувшись своим утешительным мыслям.
Улыбка эта в то же мгновение отразилась на лице Пьера.
– А обо мне что говорить? – сказал Пьер, распуская свой рот в беззаботную, веселую улыбку. – Что я такое? Je suis un batard [Я незаконный сын!] – И он вдруг багрово покраснел. Видно было, что он сделал большое усилие, чтобы сказать это. – Sans nom, sans fortune… [Без имени, без состояния…] И что ж, право… – Но он не сказал, что право . – Я cвободен пока, и мне хорошо. Я только никак не знаю, что мне начать. Я хотел серьезно посоветоваться с вами.
Князь Андрей добрыми глазами смотрел на него. Но во взгляде его, дружеском, ласковом, всё таки выражалось сознание своего превосходства.
– Ты мне дорог, особенно потому, что ты один живой человек среди всего нашего света. Тебе хорошо. Выбери, что хочешь; это всё равно. Ты везде будешь хорош, но одно: перестань ты ездить к этим Курагиным, вести эту жизнь. Так это не идет тебе: все эти кутежи, и гусарство, и всё…
– Que voulez vous, mon cher, – сказал Пьер, пожимая плечами, – les femmes, mon cher, les femmes! [Что вы хотите, дорогой мой, женщины, дорогой мой, женщины!]
– Не понимаю, – отвечал Андрей. – Les femmes comme il faut, [Порядочные женщины,] это другое дело; но les femmes Курагина, les femmes et le vin, [женщины Курагина, женщины и вино,] не понимаю!
Пьер жил y князя Василия Курагина и участвовал в разгульной жизни его сына Анатоля, того самого, которого для исправления собирались женить на сестре князя Андрея.
– Знаете что, – сказал Пьер, как будто ему пришла неожиданно счастливая мысль, – серьезно, я давно это думал. С этою жизнью я ничего не могу ни решить, ни обдумать. Голова болит, денег нет. Нынче он меня звал, я не поеду.
– Дай мне честное слово, что ты не будешь ездить?
– Честное слово!
Уже был второй час ночи, когда Пьер вышел oт своего друга. Ночь была июньская, петербургская, бессумрачная ночь. Пьер сел в извозчичью коляску с намерением ехать домой. Но чем ближе он подъезжал, тем более он чувствовал невозможность заснуть в эту ночь, походившую более на вечер или на утро. Далеко было видно по пустым улицам. Дорогой Пьер вспомнил, что у Анатоля Курагина нынче вечером должно было собраться обычное игорное общество, после которого обыкновенно шла попойка, кончавшаяся одним из любимых увеселений Пьера.
«Хорошо бы было поехать к Курагину», подумал он.
Но тотчас же он вспомнил данное князю Андрею честное слово не бывать у Курагина. Но тотчас же, как это бывает с людьми, называемыми бесхарактерными, ему так страстно захотелось еще раз испытать эту столь знакомую ему беспутную жизнь, что он решился ехать. И тотчас же ему пришла в голову мысль, что данное слово ничего не значит, потому что еще прежде, чем князю Андрею, он дал также князю Анатолю слово быть у него; наконец, он подумал, что все эти честные слова – такие условные вещи, не имеющие никакого определенного смысла, особенно ежели сообразить, что, может быть, завтра же или он умрет или случится с ним что нибудь такое необыкновенное, что не будет уже ни честного, ни бесчестного. Такого рода рассуждения, уничтожая все его решения и предположения, часто приходили к Пьеру. Он поехал к Курагину.
Подъехав к крыльцу большого дома у конно гвардейских казарм, в которых жил Анатоль, он поднялся на освещенное крыльцо, на лестницу, и вошел в отворенную дверь. В передней никого не было; валялись пустые бутылки, плащи, калоши; пахло вином, слышался дальний говор и крик.
Игра и ужин уже кончились, но гости еще не разъезжались. Пьер скинул плащ и вошел в первую комнату, где стояли остатки ужина и один лакей, думая, что его никто не видит, допивал тайком недопитые стаканы. Из третьей комнаты слышались возня, хохот, крики знакомых голосов и рев медведя.
Человек восемь молодых людей толпились озабоченно около открытого окна. Трое возились с молодым медведем, которого один таскал на цепи, пугая им другого.
– Держу за Стивенса сто! – кричал один.
– Смотри не поддерживать! – кричал другой.
– Я за Долохова! – кричал третий. – Разними, Курагин.
– Ну, бросьте Мишку, тут пари.
– Одним духом, иначе проиграно, – кричал четвертый.
– Яков, давай бутылку, Яков! – кричал сам хозяин, высокий красавец, стоявший посреди толпы в одной тонкой рубашке, раскрытой на средине груди. – Стойте, господа. Вот он Петруша, милый друг, – обратился он к Пьеру.
Другой голос невысокого человека, с ясными голубыми глазами, особенно поражавший среди этих всех пьяных голосов своим трезвым выражением, закричал от окна: «Иди сюда – разойми пари!» Это был Долохов, семеновский офицер, известный игрок и бретёр, живший вместе с Анатолем. Пьер улыбался, весело глядя вокруг себя.
– Ничего не понимаю. В чем дело?
– Стойте, он не пьян. Дай бутылку, – сказал Анатоль и, взяв со стола стакан, подошел к Пьеру.
– Прежде всего пей.
Пьер стал пить стакан за стаканом, исподлобья оглядывая пьяных гостей, которые опять столпились у окна, и прислушиваясь к их говору. Анатоль наливал ему вино и рассказывал, что Долохов держит пари с англичанином Стивенсом, моряком, бывшим тут, в том, что он, Долохов, выпьет бутылку рому, сидя на окне третьего этажа с опущенными наружу ногами.
– Ну, пей же всю! – сказал Анатоль, подавая последний стакан Пьеру, – а то не пущу!
– Нет, не хочу, – сказал Пьер, отталкивая Анатоля, и подошел к окну.
Долохов держал за руку англичанина и ясно, отчетливо выговаривал условия пари, обращаясь преимущественно к Анатолю и Пьеру.
Долохов был человек среднего роста, курчавый и с светлыми, голубыми глазами. Ему было лет двадцать пять. Он не носил усов, как и все пехотные офицеры, и рот его, самая поразительная черта его лица, был весь виден. Линии этого рта были замечательно тонко изогнуты. В средине верхняя губа энергически опускалась на крепкую нижнюю острым клином, и в углах образовывалось постоянно что то вроде двух улыбок, по одной с каждой стороны; и всё вместе, а особенно в соединении с твердым, наглым, умным взглядом, составляло впечатление такое, что нельзя было не заметить этого лица. Долохов был небогатый человек, без всяких связей. И несмотря на то, что Анатоль проживал десятки тысяч, Долохов жил с ним и успел себя поставить так, что Анатоль и все знавшие их уважали Долохова больше, чем Анатоля. Долохов играл во все игры и почти всегда выигрывал. Сколько бы он ни пил, он никогда не терял ясности головы. И Курагин, и Долохов в то время были знаменитостями в мире повес и кутил Петербурга.
Бутылка рому была принесена; раму, не пускавшую сесть на наружный откос окна, выламывали два лакея, видимо торопившиеся и робевшие от советов и криков окружавших господ.
Анатоль с своим победительным видом подошел к окну. Ему хотелось сломать что нибудь. Он оттолкнул лакеев и потянул раму, но рама не сдавалась. Он разбил стекло.
– Ну ка ты, силач, – обратился он к Пьеру.
Пьер взялся за перекладины, потянул и с треском выворотип дубовую раму.
– Всю вон, а то подумают, что я держусь, – сказал Долохов.
– Англичанин хвастает… а?… хорошо?… – говорил Анатоль.
– Хорошо, – сказал Пьер, глядя на Долохова, который, взяв в руки бутылку рома, подходил к окну, из которого виднелся свет неба и сливавшихся на нем утренней и вечерней зари.
