Прототигридские языки
Прототигри́дские языки́ или «бана́новые языки́» (англ. Proto-Tigridian substrate languages, Banana languages) — гипотетические древнейшие языки долины реки Тигр, якобы существовавшие там до прихода шумеров в раннеубайдский период (5300—4700 гг. до н. э.).
Разработкой гипотезы прототигридских языков занимались И. Гельб и И. М. Дьяконов; в числе приверженцев этой гипотезы был С. Н. Крамер. Термин «банановые языки» был предложен И. М. Дьяконовым на основании наличия в шумерских текстах большого количества имён с повторением слогов (как в английском слове banana): Забаба, Хувава, Бунене, Инанна и др. Указанная особенность была свойственна также минойскому языку, чьи генетические связи до настоящего времени не установлены. Авторы гипотезы связывали «банановые языки» с хассунской или самаррской культурами.
Также «банановые» имена предположительно представлены среди имён вождей гиксосов, не имеющих надёжной семитской этимологии — Бнон, Апопи и др.[1]
Гипотезу о «банановых языках» поддержали лишь немногочисленные учёные. Резкой критике подверг её Г. Рубио, предположивший семитскую этимологию у многих «банановых» имён[2].
В настоящее время в среде шумерологов возобладал скептицизм в отношении возможности надежных субстратных реконструкций исходя из современного уровня знаний.
См. также
Напишите отзыв о статье "Прототигридские языки"
Примечания
- ↑ Дьяконов И. М. История Древнего Востока. Зарождение древнейших классовых обществ и первые очаги рабовладельческой цивилизации. Ч. 2. Передняя Азия. Египет. / Под. ред. Г. Бонгард-Левина. — М.: Главная редакция восточной литературы изд-ва «Наука», 1988. — С. 229. — 624 с. — (История древнего Востока)
- ↑ Rubio G. [okor.tti.btk.pte.hu/files/tiny_mce/CsabaiZoltan/nepesseg/Substratum_Rubio_JCS-51-1999.pdf On the Alleged «Pre-Sumerian Substratum»] // Journal of Cuneiform Studies 51 (1999). — P. 1—16. — ISSN 0022-0256
Литература
- Дьяконов И. М. История Древнего Востока. Зарождение древнейших классовых обществ и первые очаги рабовладельческой цивилизации. Ч. 2. Передняя Азия. Египет. / Под. ред. Г. Бонгард-Левина. — М.: Главная редакция восточной литературы изд-ва «Наука», 1988. — 624 с. — (История древнего Востока)
- Емельянов В. В. [lah.ru/konspekt/back/shumer1.htm Древний Шумер. Очерки культуры.] — СПб.: Центр «Петербургское востоковедение», 2001. — 360 с. — (Мир Востока). — ISBN 5-85803-161-7
|
Это заготовка статьи о группе языков. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Прототигридские языки
В вечер 26 го августа и Кутузов, и вся русская армия были уверены, что Бородинское сражение выиграно. Кутузов так и писал государю. Кутузов приказал готовиться на новый бой, чтобы добить неприятеля не потому, чтобы он хотел кого нибудь обманывать, но потому, что он знал, что враг побежден, так же как знал это каждый из участников сражения.Но в тот же вечер и на другой день стали, одно за другим, приходить известия о потерях неслыханных, о потере половины армии, и новое сражение оказалось физически невозможным.
Нельзя было давать сражения, когда еще не собраны были сведения, не убраны раненые, не пополнены снаряды, не сочтены убитые, не назначены новые начальники на места убитых, не наелись и не выспались люди.
А вместе с тем сейчас же после сражения, на другое утро, французское войско (по той стремительной силе движения, увеличенного теперь как бы в обратном отношении квадратов расстояний) уже надвигалось само собой на русское войско. Кутузов хотел атаковать на другой день, и вся армия хотела этого. Но для того чтобы атаковать, недостаточно желания сделать это; нужно, чтоб была возможность это сделать, а возможности этой не было. Нельзя было не отступить на один переход, потом точно так же нельзя было не отступить на другой и на третий переход, и наконец 1 го сентября, – когда армия подошла к Москве, – несмотря на всю силу поднявшегося чувства в рядах войск, сила вещей требовала того, чтобы войска эти шли за Москву. И войска отступили ещо на один, на последний переход и отдали Москву неприятелю.
Для тех людей, которые привыкли думать, что планы войн и сражений составляются полководцами таким же образом, как каждый из нас, сидя в своем кабинете над картой, делает соображения о том, как и как бы он распорядился в таком то и таком то сражении, представляются вопросы, почему Кутузов при отступлении не поступил так то и так то, почему он не занял позиции прежде Филей, почему он не отступил сразу на Калужскую дорогу, оставил Москву, и т. д. Люди, привыкшие так думать, забывают или не знают тех неизбежных условий, в которых всегда происходит деятельность всякого главнокомандующего. Деятельность полководца не имеет ни малейшего подобия с тою деятельностью, которую мы воображаем себе, сидя свободно в кабинете, разбирая какую нибудь кампанию на карте с известным количеством войска, с той и с другой стороны, и в известной местности, и начиная наши соображения с какого нибудь известного момента. Главнокомандующий никогда не бывает в тех условиях начала какого нибудь события, в которых мы всегда рассматриваем событие. Главнокомандующий всегда находится в средине движущегося ряда событий, и так, что никогда, ни в какую минуту, он не бывает в состоянии обдумать все значение совершающегося события. Событие незаметно, мгновение за мгновением, вырезается в свое значение, и в каждый момент этого последовательного, непрерывного вырезывания события главнокомандующий находится в центре сложнейшей игры, интриг, забот, зависимости, власти, проектов, советов, угроз, обманов, находится постоянно в необходимости отвечать на бесчисленное количество предлагаемых ему, всегда противоречащих один другому, вопросов.
