Прототип персонажа

Прототи́п (от др.-греч. πρῶτος — первый + τύπος — отпечаток, оттиск; первообраз) — первообраз, конкретная историческая или современная автору личность, послужившая ему отправным моментом для создания образа.

Прототи́п (от греч. protótypon — прообраз), реальное лицо, представление о котором послужило писателю первоосновой при создании литературного типа, образа человека — героя произведения.

— БСЭ

Смысл и значение литературного героя неизмеримо шире непосредственной «натуры» («образца», «оригинала»), воспроизводимой художником. Реальный человек, становясь предметом художественного изображения, преображается настолько, что перестаёт быть равным себе.

Образ человека не только воспроизводит отдельные особенности прототипа, не только отражает порождённый эпохой тип личности: он — осуществление новой личности, обретающей самостоятельное бытие. Этим объясняется его способность становиться «прообразом» особой породы людей в самой жизни («тургеневские женщины») или прототипом для произведений другой эпохи (образ грибоедовского Молчалина в произведениях М. Е. Салтыкова-Щедрина).

Направления и жанры могут оказывать воздействие на роль прототипа. Максимальное «равнение» на прототип — в «документальной прозе»; однако и здесь остаётся содержательное различие между героем и прототипом, выявляющее «личностную» точку зрения автора (например, «Как закалялась сталь» Н. Островского или очерковые повести А. Яшина, Е. Дороша и др.).

Значение исследования прототипа зависит от его характера. Чем более ярким явлением общества и истории является прототип, тем больший смысл приобретает его изучение и сопоставление с образом, так как получается отражение в искусстве чрезвычайно важного, содержательного, типичного явления общества.

Прототипом могут выступать не только реальные личности, но и персонажи из других произведений.

Прототип в детской литературе

В детской литературе является распространённой ситуация, когда прототипом является ребёнок, которому рассказывается история (как бы про него). Льюис Кэрролл рассказал историю Алисы в Стране Чудес, катаясь в лодке с Алисой Лидделл, Джеймс Барри рассказывал сказки про маленького тёзку Питера Пэна его старшим братьям, точно так же Кристофер Робин стал персонажем сказок Александра Милна, а дочь Кира Булычёва — Алисой Селезнёвой. Очевидно, что на таких героев не столько переносятся черты реального ребёнка, сколько концентрируются желательные черты. А вот имя, напротив, всегда остаётся реальным.

Примеры прототипов героев

• Прототип героя фильма «В бой идут одни «старики»» командира эскадрильи гвардии капитана Алексея Титаренко («Маэстро») — Герой Советского Союза Виталий Попков (1922—2010).
• Прототип героя фильма «Щит и Меч» Йоганна Вайса — советский разведчик Александр Святогоров (1913—2008).
• Прототип героя книги и фильма «Денискины рассказы» Дениски — Денис Драгунский, сын советского детского писателя Виктора Драгунского.
• Прототип героя «Повести о настоящем человеке» — Герой Советского Союза Алексей Маресьев (1916—2001).
• Прототип героя песни «Комбат» в исполнении группы «Любэ»— Герой Советского Союза Валерий Востротин (род. 20 ноября 1952).
• Прототип героя поэмы К. М. Симонова «[scanpoetry.ru/poetry/4816 Сын артиллериста]» лейтенанта Петрова («Лёньки») — лейтенант И. А. Лоскутов (1918—1994).
• Возможные прототипы героя романа Юлиана Семёнова «Семнадцать мгновений весны» и легендарного многосерийного советского художественного телефильма «Семнадцать мгновений весны» штандартенфюрера СС Штирлица — советские разведчики Яков Блюмкин (1900—1929), Александр Коротков (1909—1961), Исай Боровой, Анатолий Гуревич, Норман Бородин (1911—1974), а также сотрудник гестапо, гауптштурмфюрер СС и криминальный инспектор Вилли Леман (1884—1942).
• Прототип героя романа Александра Дюма "Три мушкетёра" шевальe д'Артаньна - Шарль Ожье де Батц де Кастельмор д'Артаньян. Также, главный герой романа "Графиня де Монсоро" Луи де Клермон граф де Бюсси сеньор д'Амбуаз списан с реального человека с таким же именем.

Литература

• Альтман М. С. Русские писатели и ученые в русской литературе XIX в. // Статьи и материалы / Н. А. Добролюбов.. — Горький, 1965.
• Андроникова М. И. От прототипа к образу. — М., 1974.

См. также

• Образ
• Персонаж

Отрывок, характеризующий Прототип персонажа

– Ребята! – крикнул громким, самоуверенным и веселым голосом Милорадович, видимо, до такой степени возбужденный звуками стрельбы, ожиданием сражения и видом молодцов апшеронцев, еще своих суворовских товарищей, бойко проходивших мимо императоров, что забыл о присутствии государя. – Ребята, вам не первую деревню брать! – крикнул он.
– Рады стараться! – прокричали солдаты.
Лошадь государя шарахнулась от неожиданного крика. Лошадь эта, носившая государя еще на смотрах в России, здесь, на Аустерлицком поле, несла своего седока, выдерживая его рассеянные удары левой ногой, настораживала уши от звуков выстрелов, точно так же, как она делала это на Марсовом поле, не понимая значения ни этих слышавшихся выстрелов, ни соседства вороного жеребца императора Франца, ни всего того, что говорил, думал, чувствовал в этот день тот, кто ехал на ней.
Государь с улыбкой обратился к одному из своих приближенных, указывая на молодцов апшеронцев, и что то сказал ему.


Кутузов, сопутствуемый своими адъютантами, поехал шагом за карабинерами.
Проехав с полверсты в хвосте колонны, он остановился у одинокого заброшенного дома (вероятно, бывшего трактира) подле разветвления двух дорог. Обе дороги спускались под гору, и по обеим шли войска.
Туман начинал расходиться, и неопределенно, верстах в двух расстояния, виднелись уже неприятельские войска на противоположных возвышенностях. Налево внизу стрельба становилась слышнее. Кутузов остановился, разговаривая с австрийским генералом. Князь Андрей, стоя несколько позади, вглядывался в них и, желая попросить зрительную трубу у адъютанта, обратился к нему.
– Посмотрите, посмотрите, – говорил этот адъютант, глядя не на дальнее войско, а вниз по горе перед собой. – Это французы!
Два генерала и адъютанты стали хвататься за трубу, вырывая ее один у другого. Все лица вдруг изменились, и на всех выразился ужас. Французов предполагали за две версты от нас, а они явились вдруг, неожиданно перед нами.
– Это неприятель?… Нет!… Да, смотрите, он… наверное… Что ж это? – послышались голоса.
Князь Андрей простым глазом увидал внизу направо поднимавшуюся навстречу апшеронцам густую колонну французов, не дальше пятисот шагов от того места, где стоял Кутузов.
«Вот она, наступила решительная минута! Дошло до меня дело», подумал князь Андрей, и ударив лошадь, подъехал к Кутузову. «Надо остановить апшеронцев, – закричал он, – ваше высокопревосходительство!» Но в тот же миг всё застлалось дымом, раздалась близкая стрельба, и наивно испуганный голос в двух шагах от князя Андрея закричал: «ну, братцы, шабаш!» И как будто голос этот был команда. По этому голосу всё бросилось бежать.
Смешанные, всё увеличивающиеся толпы бежали назад к тому месту, где пять минут тому назад войска проходили мимо императоров. Не только трудно было остановить эту толпу, но невозможно было самим не податься назад вместе с толпой.
Болконский только старался не отставать от нее и оглядывался, недоумевая и не в силах понять того, что делалось перед ним. Несвицкий с озлобленным видом, красный и на себя не похожий, кричал Кутузову, что ежели он не уедет сейчас, он будет взят в плен наверное. Кутузов стоял на том же месте и, не отвечая, доставал платок. Из щеки его текла кровь. Князь Андрей протеснился до него.
– Вы ранены? – спросил он, едва удерживая дрожание нижней челюсти.
– Раны не здесь, а вот где! – сказал Кутузов, прижимая платок к раненой щеке и указывая на бегущих. – Остановите их! – крикнул он и в то же время, вероятно убедясь, что невозможно было их остановить, ударил лошадь и поехал вправо.
Вновь нахлынувшая толпа бегущих захватила его с собой и повлекла назад.
Войска бежали такой густой толпой, что, раз попавши в середину толпы, трудно было из нее выбраться. Кто кричал: «Пошел! что замешкался?» Кто тут же, оборачиваясь, стрелял в воздух; кто бил лошадь, на которой ехал сам Кутузов. С величайшим усилием выбравшись из потока толпы влево, Кутузов со свитой, уменьшенной более чем вдвое, поехал на звуки близких орудийных выстрелов. Выбравшись из толпы бегущих, князь Андрей, стараясь не отставать от Кутузова, увидал на спуске горы, в дыму, еще стрелявшую русскую батарею и подбегающих к ней французов. Повыше стояла русская пехота, не двигаясь ни вперед на помощь батарее, ни назад по одному направлению с бегущими. Генерал верхом отделился от этой пехоты и подъехал к Кутузову. Из свиты Кутузова осталось только четыре человека. Все были бледны и молча переглядывались.
– Остановите этих мерзавцев! – задыхаясь, проговорил Кутузов полковому командиру, указывая на бегущих; но в то же мгновение, как будто в наказание за эти слова, как рой птичек, со свистом пролетели пули по полку и свите Кутузова.
Французы атаковали батарею и, увидав Кутузова, выстрелили по нем. С этим залпом полковой командир схватился за ногу; упало несколько солдат, и подпрапорщик, стоявший с знаменем, выпустил его из рук; знамя зашаталось и упало, задержавшись на ружьях соседних солдат.
Солдаты без команды стали стрелять.
– Ооох! – с выражением отчаяния промычал Кутузов и оглянулся. – Болконский, – прошептал он дрожащим от сознания своего старческого бессилия голосом. – Болконский, – прошептал он, указывая на расстроенный батальон и на неприятеля, – что ж это?
Но прежде чем он договорил эти слова, князь Андрей, чувствуя слезы стыда и злобы, подступавшие ему к горлу, уже соскакивал с лошади и бежал к знамени.
– Ребята, вперед! – крикнул он детски пронзительно.
«Вот оно!» думал князь Андрей, схватив древко знамени и с наслаждением слыша свист пуль, очевидно, направленных именно против него. Несколько солдат упало.
– Ура! – закричал князь Андрей, едва удерживая в руках тяжелое знамя, и побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон побежит за ним.