Проявитель (фотография)

Проявитель — водный или водно-спиртовой раствор или гель, предназначенный для преобразования латентного изображения, образовавшегося после экспонирования фотоматериала, в видимое. Важнейший компонент, необходимый для лабораторной обработки фотоматериалов.

История

Впервые в истории фотографии проявление применил Нисефор Ньепс, в 1822 году начавший опыты по фотографированию на слой битума, нанесённого на оловянную пластинку. В качестве проявителя использовалась смесь лавандового масла с нефтью, растворявшая неэкспонированный битум. Однако, эта технология не получила дальнейшего развития, уступив место дагеротипии — совместному детищу Ньепса и Дагера. Для получения видимого изображения посеребрённая медная пластинка обрабатывалась парами ртути, которая и выступала в роли проявителя. Результатом процесса взаимодействия экспонированного йодистого серебра со ртутью было образование амальгамы, из которой состояло видимое изображение. Калотипия, появившаяся почти одновременно с дагеротипией, также опиралась на проявление светочувствительной бумаги. Для этого её изобретатель Фокс Тальбот обрабатывал экспонированный лист бумаги «галлоаргентонитратом», состоящим из смеси азотнокислого серебра с галловой и уксусной кислотами.

В появившиемся в 1851 году мокром коллодионном процессе проявление происходило обработкой фотопластинки водно-спиртовым раствором пирогаллола. Все перечисленные процессы предусматривали так называемое физическое проявление, которое заключается в восстановлении серебра на экспонированных участках изображения из солей, находящихся в проявителе. Современное химическое проявление появилось только после изобретения сухих броможелатиновых фотоэмульсий в 1880-х годах. Одним из первых химических проявителей стал щавелево-железный, содержащий щавелевокислую закись железа. Раствор готовился путём смешивания щавелевой кислоты и железного купороса, а в качестве ускоряющего вещества добавлялся гипосульфит.

В 1880 году были синтезированы гидрохинон и пирокатехин, обладающие высокой избирательностью при химическом проявлении. Через 8 лет к этим веществам добавился парафенилендиамин, а в 1891 году впервые открыты амидол и парааминофенол. Производные от последнего — метол и глицин — вошли в употребление тогда же. Последним из современных проявляющих веществ появился фенидон, синтезированный компанией Ilford Photo в 1890 году, но вошедший в практику фотографии лишь после начала массового выпуска в 1951 году. В конце XIX века большую популярность приобрели проявители, содержащие адурол, один из изомеров гидрохинона. Добавлять в проявитель сульфит натрия впервые предложил в 1882 году Герберт Беркли, устранивший таким способом нежелательное окрашивание желатинового слоя.

Интенсивные разработки в области цветной фотографии в 1912 году привели к изобретению Рудольфом Фишером цветного проявления. В этом процессе восстановление металлического серебра из экспонированных галогенидов сопровождается синтезом красителей, образующихся при взаимодействии продуктов окисления обычных проявляющих веществ с цветообразующими компонентами зональных светочувствительных слоёв. На основе этого процесса были созданы хромогенные фотоматериалы, вскоре занявшие почти весь рынок цветной фотографии и дожившие до наших дней.

Состав проявителя

Современные проявители содержат собственно проявляющее вещество (метол, гидрохинон, ЦПВ-2 и др.), а также консервирующие, ускоряющие и противовуалирующие добавки. Их количество и соотношение могут варьироваться в зависимости от назначения проявителя. Так, для контрастных позитивных проявителей характерно большое содержание ускоряющих и противовуалирующих веществ, тогда как в негативных преобладают консервирующие. Поскольку большинство проявляющих веществ могут работать только в щелочной среде, почти все рецепты проявителей содержат щёлочи, и водородный показатель проявителей за редким исключением больше 7.

Голодное проявление

Голодное проявление — методика проявления, предназначенная для выравнивания контраста между сильно и слабо экспонированными частями изображения при сохранении контраста мелких деталей. Принцип голодного проявления состоит в том, что сильно экспонированные участки, израсходовав проявляющие вещества, «голодают», в то время как слабо экспонированные участки продолжают проявляться.

Существует несколько способов голодного проявления:

1. Использование малоконцентрированных проявителей;
2. Применение двухрастворных проявителей;
3. Использование тонкого слоя проявителя, который наносится на поверхность фотоматериала тампоном;
4. Накатыванием проявляющегося фотоматериала на стекло.

Инфекционное проявление

Разновидность процесса, получившая распространение при обработке сверхконтрастных фототехнических плёнок. Характеризуется очень высокой избирательностью, позволяющей получить контрастное изображение без полутонов. Сильно-разбавленные проявители этого типа также используются при проявлении фотобумаги в процессе лит-печати.

См. также

• Проявитель ПВ-4
• Проявитель Чибисова
• Родинал
• Проявочная машина
• Пограничные эффекты проявления

Литература

• Е. А. Иофис. Фотокинотехника. — М.: «Советская энциклопедия», 1981. — С. 261—262. — 449 с. — 100 000 экз.

• Н. Д. Панфилов, А. А. Фомин. II. Первые в мире снимки // Краткий справочник фотолюбителя. — М.: «Искусство», 1985. — С. 8—13. — 367 с. — 100 000 экз.

• А. В. Редько. Основы чёрно-белых и цветных фотопроцессов / Н. Н. Жердецкая. — М.: «Искусство», 1990. — 256 с. — 50 000 экз. — ISBN 5-210-00390-6.

• Артур Суилин [www.foto-video.ru/practice/review/2924/ Альтернативное творчество] (рус.) // «Foto&video» : журнал. — 2006. — № 7. — С. 102—107.

• К. В. Чибисов. Очерки по истории фотографии / Н. Н. Жердецкая. — М.: «Искусство», 1987. — С. 15—23. — 255 с. — 50 000 экз.

• Ф. Шмидт. Практическая фотография. — 3-е изд.. — Петербург.: «Издательство Ф. В. Щепанского», 1905. — 393 с.

• [rangefinder.ru/manual/books/100_let_fotografii.pdf 100 лет фотографии. Дагер, Ньепс, Тальбот]. — М.: «Госкиноиздат», 1938. — 62 с.

Отрывок, характеризующий Проявитель (фотография)

– Он принял лекарство?
– Да.
Доктор посмотрел на брегет.
– Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…]
– Не пило слушай , – говорил немец доктор адъютанту, – чтопи с третий удар шивь оставался .
– А какой свежий был мужчина! – говорил адъютант. – И кому пойдет это богатство? – прибавил он шопотом.
– Окотник найдутся , – улыбаясь, отвечал немец.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.
– Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски.
Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.

Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится , – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится , – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
– А наша часть? – спросила княжна, иронически улыбаясь так, как будто всё, но только не это, могло случиться.
– Mais, ma pauvre Catiche, c'est clair, comme le jour. [Но, моя дорогая Катишь, это ясно, как день.] Он один тогда законный наследник всего, а вы не получите ни вот этого. Ты должна знать, моя милая, были ли написаны завещание и письмо, и уничтожены ли они. И ежели почему нибудь они забыты, то ты должна знать, где они, и найти их, потому что…
– Этого только недоставало! – перебила его княжна, сардонически улыбаясь и не изменяя выражения глаз. – Я женщина; по вашему мы все глупы; но я настолько знаю, что незаконный сын не может наследовать… Un batard, [Незаконный,] – прибавила она, полагая этим переводом окончательно показать князю его неосновательность.
– Как ты не понимаешь, наконец, Катишь! Ты так умна: как ты не понимаешь, – ежели граф написал письмо государю, в котором просит его признать сына законным, стало быть, Пьер уж будет не Пьер, а граф Безухой, и тогда он по завещанию получит всё? И ежели завещание с письмом не уничтожены, то тебе, кроме утешения, что ты была добродетельна et tout ce qui s'en suit, [и всего, что отсюда вытекает,] ничего не останется. Это верно.
– Я знаю, что завещание написано; но знаю тоже, что оно недействительно, и вы меня, кажется, считаете за совершенную дуру, mon cousin, – сказала княжна с тем выражением, с которым говорят женщины, полагающие, что они сказали нечто остроумное и оскорбительное.
– Милая ты моя княжна Катерина Семеновна, – нетерпеливо заговорил князь Василий. – Я пришел к тебе не за тем, чтобы пикироваться с тобой, а за тем, чтобы как с родной, хорошею, доброю, истинною родной, поговорить о твоих же интересах. Я тебе говорю десятый раз, что ежели письмо к государю и завещание в пользу Пьера есть в бумагах графа, то ты, моя голубушка, и с сестрами, не наследница. Ежели ты мне не веришь, то поверь людям знающим: я сейчас говорил с Дмитрием Онуфриичем (это был адвокат дома), он то же сказал.