Прусский союз

Прусский союз (Прусская конфедерация, нем. Preußischer Bund или Bund vor Gewalt) — организация городов и духовенства, созданная в 1440 году для организации противодействия Тевтонскому ордену.

Предпосылки

Согласно заключённому в 1411 году Первому Торуньскому миру, последовавшему после разгрома тевтонских рыцарей в битве при Грюнвальде, Орден был обязан выплатить крупную контрибуцию Королевству Польскому. В тевтонском государстве были установлены высокие налоги на подданных, чтобы обеспечить перевооружение.

В 1414 и 1422 годах произошли ещё две войны с Польшей и Великим княжеством Литовским, в результате которых (по Мельнскому миру 1422 года) Орден уступил Королевству Польскому часть Куявии с Нешавой и окончательно отказывался от претензий на Жемайтию, которая по Торуньскому миру должна была отойти Ордену после смерти великого князя литовского Витовта.

В 1420-х годах великому магистру Паулю фон Русдорфу удалось наладить отношения с поляками, однако вмешательсво Ордена в гражданскую войну в Великом княжестве Литовском на стороне противника Польши великого князя литовского Свидригайла привело к началу новой польско-тевтонской войны.

В это время одним из представителей фон Русдорфа и посредником в отношениях с городами становится Иоганн (Ганс) фон Байзен.

Образование союза

14 марта 1440 года, собравшись в Мариенвердере, 53 представителя дворянства и духовенства, а также 19 прусских городов, среди которых основную роль играли представители ганзейских городов — Данцига, Эльбинга и Торна, — основали Прусский союз. 3 апреля к Союзу присоединилось ещё семь городов. Акт об образовании Союза был подписан в Данциге, ныне он хранится в архиве Торуни.

В 1441 году, после смерти Русдорфа его преемник Конрад фон Эрлихсхаузен продолжил переговоры с Союзом вплоть до своей смерти в 1449 году. Союз добивался поддержки в борьбе с Тевтонским орденом со стороны Священной Римской империи. Людвиг фон Эрлихсхаузен (племянник Конрада), великий магистр Ордена в 1450—1467 годах занял более решительную и агрессивную позицию по отношению к Прусскому Союзу. Он начал тяжбу в суде при дворе императора Фридриха III, который вынес вердикт, объявляющий Союз незаконным.

Тринадцатилетняя война

В феврале 1454 года Прусский Союз поднял восстание против власти Ордена. Лидеры Союза Габриэль и Иоганн фон Байзены запросили поддержки у короля польского Казимира IV, помолвленного с Елизаветой Австрийской, дочерью короля Германии Альбрехта II.

В результате Тринадцатилетней войны, завершившейся разгромом Тевтонского ордена и заключением Второго Торуньского мира, крестоносцы утратили контроль над западной Пруссией. Основные города-члены Союза вошли в состав Королевства Польского как часть Королевской Пруссии. Тевтонский орден был вынужден признать себя вассалом короля польского. Прусский союз был разделён и фактически прекратил существование.

Последствия

Тевтонский Орден не признал Второй Торуньский мир, настаивая на том, что договор явился результатом постоянных угроз со стороны Польши и был вынужденным. Кроме того, Орден утверждал, что вся Пруссия является леном, пожалованным католической церковью тевтонским рыцарям, следовательно, он не может быть предметом споров между светскими властями. В этом случае разделение Пруссии могли санкционировать только Папа или император Священной Римской империи, как светский покровитель церкви и Ордена. Таким образом, крестоносцы пытались добиться от папы Павла II и императора Фридриха III отмены договора, в то время, как поляки добивались его утверждения. Однако прусский вопрос остался нерешённым.

Вскоре после заключения Второго Торуньского мира спор из-за статуса князя-епископа варминского привёл к конфликту, известному как Война священников.

Автономный статус Королевской Пруссии был отменён в 1599 году.

Города-члены Союза

Города-основатели:

• Торн
• Торнский Нойстадт
• Кульм
• Эльбинг
• Эльбингский Нойстадт
• Данцигский Рехстадт
• Браунсберг
• Кёнигсбергский Альстадт
• Кнайпхоф
• Лёбенихт
• Грауденц
• Страсбург
• Ноймарк
• Лёбау
• Реден
• Велау
• Алленбург
• Цинтен
• Хайлигенбайль
• Ландсберг

Города, присоединившиеся 3 апреля 1440 года:

• Меве
• Данцигский Альстадт
• Нойенбург
• Лауенбург
• Леба
• Хела
• Путциг

Литература

• Biskup M. Der preußische Bund 1440—1454 — Geschichte, Struktur, Tätigkeit und Bedeutung in der Geschichte Preußens und Polens // Konrad Fritze, Eckhard Müller-Mertens, Johannes Schildhauer. — Hansische Studien III, Bürgertum-Handelskapital-Städtebünde (Abhandlungen zur Handels- und Sozialgeschichte XV). — Weimar, 1975. — S. 210—229.
• Boockmann H. Zu den politischen Zielen des Deutschen Ordens in seiner Auseinandersetzung mit den preußischen Ständen // Jahrbuch für Geschichte Mittel- und Ostdeutschlands 15 (1966). — S. 57-104.
• Karl Lohmeyer. Baysen, Hans von // Allgemeine Deutsche Biographie (ADB). — Bd. 2. — Lpz.: Duncker & Humblot, 1875. — S. 189–190. (нем.)
• Neitmann K. Die preußischen Stände und Außenpolitik des Deutschen Ordens bis zum Abfall des Preußischen Bundes (1411—1454), Formen und Wege ständischer Einflussnahme // Udo Arnold: Ordensherrschaft, Stände und Stadtpolitik, Zur Entwicklung des Preußenslandes im 14. und 15. Jahrhundert (Schriftenreihe Nordost-Archiv 25). — Lüneburg, 1985. — S. 27-80.

Ссылки

•  (нем.) [www.preussenweb.de/orden.htm Der Deutsche Ritterorden] // Preussenweb.de.
•  (польск.) [dziedzictwo.polska.pl/katalog/slide,Przysiega_Stanow_Pruskich_zlozona_Kazimierzowi_Jagiellonczykowi_dnia_15_IV_1454_r,pid,110296,gid,110295,cid,177.htm Przysięga Stanów Pruskich złożona Kazimierzowi Jagiellończykowi dnia 15 IV 1454 roku] // Polska.pl.
•  (нем.) [www.zeitreisen-blog.de/2009/05/23/der-deutsche-orden-im-kampf-mit-der-polnisch-litauischen-union-und-den-preussischen-staenden-1409-1466/ Der Deutsche Orden im Kampf mit der Polnisch-Litauischen Union und den preußischen Ständen (1409—1466)] // Zeitreisen-blog.de.

См. также

• Польско-тевтонские войны

Отрывок, характеризующий Прусский союз

– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.


Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.