Пруф (нумизматика)

Пруф (англ. Proof) — технология чеканки монет и медалей улучшенного качества. Главным и основным отличительным признаком монет, чеканенных по технологии пруф, является ровное зеркальное поле и контрастирующий с ним матовый рельеф монеты или медали. Первые монеты отчеканенные по технологии пруф появились в Англии.

История

Изначально первые монеты, которые назывались пруф, являлись монетами, отчеканенные первыми ударами (англ. first strike) обычных штемпелей. Для большего контраста между полем и рельефом монеты штемпеля травились в кислоте, после чего полировались; в результате рельеф монеты получался матовым, а поле зеркальным. Отчеканенные таким способом монеты получались чрезвычайно красивыми, поскольку были изготовлены ещё не изношенными штемпелями, поэтому первые пруфы представляли монархам как сувениры. Монаршим особам было также понятно, что если отчеканить несколько таких пруфов, то они послужили бы хорошим средством пропаганды технологического превосходства их государства, посему монархи получали некоторое количество таких специально изготовленных монет и одаривали ими своих приближённых, а также членов иностранных миссий и монархов других государств. По схожим причинам ранее изготавливались монеты двойного веса, так называемые пьедфорты.

Считается, что первыми пруфами являются броуд (20 шиллингов), отчеканенный в 1656 году, и крона 1658 года с портретом Оливера Кромвеля. На этих монетах можно впервые увидеть контраст между полем и рельефом монеты. Впрочем, эти монеты в реальное денежное обращение так и не поступили, и не являются пруфом в том смысле, который мы вкладываем в это понятие сейчас. К тому же, на кроне Кромвеля явно видна трещина штемпеля, что для современного пруфа недопустимо.

Во времена Карла II Англия одной из первых стала переходить с ручного на машинный чекан. В то же время стали выпускаться монеты специального чекана номиналом в один, два, три и четыре пенса, так называемые «маунди мани», которые король раздаривал народу в Великий четверг. Тогда же всё чаще стали проводиться эксперименты для улучшения качества выпускаемых монетным двором монет.

В XVIII веке эксперименты набирали всё больший оборот, всё больше монет стали выпускать с полированным полем, а также с хорошим прочеканом из-за возросшей мощности монетных станов (прессов).

Во второй половине XVIII века английский промышленник Мэтью Болтон, совместно с известным изобретателем Джеймсом Уаттом основывает монетное производство. Благодаря мощному паровому двигателю, изобретённому Уаттом, их предприятие имеет ряд преимуществ перед Королевским монетным двором и в 1786 году они выиграли первый подряд на производство 100 тонн монет для одной из британских колоний. В то время в Великобритании ощущался резкий дефицит разменной медной монеты, посему многие частные компании стали заказывать изготовление своих собственных жетонов (токенов) с номиналами пенни и полпенни, большая часть заказов выполнялась как раз основанным в Сохо монетным двором Болтона. Главным изобретением, благодаря которому стала возможна чеканка монет по технологии пруф, какой мы знаем её сейчас, стало изобретение Болтоном специального кольца, в котором чеканилась монета. Благодаря кольцу монетная заготовка при чеканке оставалась неподвижной, что позволяло чеканить монеты с прекрасной центровкой и благодаря чему появилась возможность нанесения второго удара штемпеля по заготовке. Второй удар позволяет добиться почти 100 % заполнения металлом заготовки деталей штемпелей. Новые возможности сразу же были использованы для чеканки «образцовых» (рекламных) экземпляров.

Несмотря на новые технологии, монеты отчеканенные по технологии пруф, чеканятся малыми тиражами для всё тех же рекламных и представительских целей, в реальном денежном обращении монеты не участвуют. Со второй половины XIX века пруф получает новый виток в развитии. Достаточно большими тиражами начинают изготавливаться памятные монеты. Технология пруф постоянно развивается, многие монетные дворы мира стали чеканить пруфы специально для коллекционеров.

Признаки

Основными признаками пруфа является ровное зеркальное поле монеты и контрастирующий с ним матовый рельеф монеты. Буквы надписей на монете соединяются с полем под углом в 90°, что очень важно и почти не встречается из-за износа штемпеля на монетах обычного чекана. Поскольку заготовка полировалась полностью, то следы полировки видны также и на гурте. На многих пруфах возле буртика монеты из-за сильных двух или более ударов штемпеля образуется проволочный ободок. Обязательным условием для чеканки пруфа являются два или более ударов по заготовке. Следует помнить что из каждого правила есть свои исключения и какой-то из признаков может отсутствовать. Существуют также разновидности пруфа, к которым следует относить и так называемый матовый пруф (англ. matte proof). Впервые матовый пруф появился в Англии в 1902 году, когда был отчеканен специальный сет из 11 монет номиналом от пенни до 5 фунтов к коронации короля Эдуарда VII. Матовый пруф отличается от обычного только тем, что после травления кислотой штемпель не полируется и, соответственно, поле монеты не зеркальное, а матовое, остальные условия, к примеру, двойной или более удар соблюдены.

Реверс-пруф (антипруф) — это разновидность пруфа, в которой соблюдены все правила изготовления пруфа, но зеркальное поле и матовый рельеф заменены на матовое поле и зеркальный рельеф.

Пруф-лайк

Серебряная монета 200 рублей весом 3,252 кг (3 кг чистого серебра), отчеканенная в пруф-лайке

Пруф-лайк (англ. proof-like), то есть похожий на пруф, в настоящее время так, как правило, называют монеты, похожие на пруф, но при изготовлении которых какое-либо условие, обязательное для пруфа, не соблюдено. Как правило, эти монеты имеют зеркальное поле и матовый рельеф, но изготовитель не обладает мощным прессом для нанесения двух или более сильных ударов по монетной заготовке. К примеру, российские монетные дворы Гознака, Санкт-Петербургский и Московский, для чеканки пруфа используют 600-тонные прессы мощности которых хватает лишь для чеканки монет весом до 169 граммов, монеты весом от килограмма получают термин пруф-лайк. Чеканка монет качеством пруф-лайк значительно дешевле пруфа и доступна многим небольшим компаниям по производству медалей и жетонов, также в пруф-лайке монеты чеканят многие монетные дворы стран мира. Коллекционеры термином «пруф-лайк» также называют некоторые монеты для обращения, похожие на пруф, отчеканенные до первой половины XX века. Причиной появления таких похожих на пруф монет для обращения является передача, в целях экономии, на монетном дворе пруфовых штемпелей на обычное монетное производство. В Великобритании пруфовые штемпели распаривались, и получались монеты где одной из сторон была пруф, оборотная же обычная, эти монеты также являются пруф-лайком. Кроме рельефа худшего качества основным отличием от пруфа служит не полированный гурт у пруф-лайка.

В российской нумизматике термин пруф-лайк применяется также к ходячим монетам XIX века, при чеканке которых применялись полированные штемпели, также эти монеты иногда называют «полир».

Правила обращения с пруфом

К работе с монетами, отчеканенными по технологии пруф, следует подходить с особой осторожностью: одно неверное движение — и монета может потерять всю свою нумизматическую ценность и стоимость монеты может снизиться до стоимости металла, из которого она отчеканена. Неопытным коллекционерам не стоит даже открывать и доставать монету из специальной капсулы, куда помещают изготовители современный пруф. Правильно держать пруф можно только за гурт и, желательно, в специальных нумизматических хлопковых перчатках (собственно, так следует обращаться с любой коллекционной монетой). Ни в коем случае нельзя дотрагиваться пальцами до зеркального поля монеты: пото-жировые следы от пальцев бесследно смыть не получится даже у профессионалов. Пыль с зеркального поля монеты можно аккуратно убрать специальной кисточкой с беличьим мехом.

Ссылки

• [www.numizmat.net/articles/detail.php?ID=482 Александр Басок Ещё раз: пруф или бриллиант?]
•  [youtube.com/watch?v=DkHFNnOK3Bg Как делают монеты]

Отрывок, характеризующий Пруф (нумизматика)

– Надеюсь увидать вас еще, но надеюсь тоже, что вы перемените свои мнения, мой милый мсье Пьер, – сказала она.
Когда она сказала ему это, он ничего не ответил, только наклонился и показал всем еще раз свою улыбку, которая ничего не говорила, разве только вот что: «Мнения мнениями, а вы видите, какой я добрый и славный малый». И все, и Анна Павловна невольно почувствовали это.
Князь Андрей вышел в переднюю и, подставив плечи лакею, накидывавшему ему плащ, равнодушно прислушивался к болтовне своей жены с князем Ипполитом, вышедшим тоже в переднюю. Князь Ипполит стоял возле хорошенькой беременной княгини и упорно смотрел прямо на нее в лорнет.
– Идите, Annette, вы простудитесь, – говорила маленькая княгиня, прощаясь с Анной Павловной. – C'est arrete, [Решено,] – прибавила она тихо.
Анна Павловна уже успела переговорить с Лизой о сватовстве, которое она затевала между Анатолем и золовкой маленькой княгини.
– Я надеюсь на вас, милый друг, – сказала Анна Павловна тоже тихо, – вы напишете к ней и скажете мне, comment le pere envisagera la chose. Au revoir, [Как отец посмотрит на дело. До свидания,] – и она ушла из передней.
Князь Ипполит подошел к маленькой княгине и, близко наклоняя к ней свое лицо, стал полушопотом что то говорить ей.
Два лакея, один княгинин, другой его, дожидаясь, когда они кончат говорить, стояли с шалью и рединготом и слушали их, непонятный им, французский говор с такими лицами, как будто они понимали, что говорится, но не хотели показывать этого. Княгиня, как всегда, говорила улыбаясь и слушала смеясь.
– Я очень рад, что не поехал к посланнику, – говорил князь Ипполит: – скука… Прекрасный вечер, не правда ли, прекрасный?
– Говорят, что бал будет очень хорош, – отвечала княгиня, вздергивая с усиками губку. – Все красивые женщины общества будут там.
– Не все, потому что вас там не будет; не все, – сказал князь Ипполит, радостно смеясь, и, схватив шаль у лакея, даже толкнул его и стал надевать ее на княгиню.
От неловкости или умышленно (никто бы не мог разобрать этого) он долго не опускал рук, когда шаль уже была надета, и как будто обнимал молодую женщину.
Она грациозно, но всё улыбаясь, отстранилась, повернулась и взглянула на мужа. У князя Андрея глаза были закрыты: так он казался усталым и сонным.
– Вы готовы? – спросил он жену, обходя ее взглядом.
Князь Ипполит торопливо надел свой редингот, который у него, по новому, был длиннее пяток, и, путаясь в нем, побежал на крыльцо за княгиней, которую лакей подсаживал в карету.
– Рrincesse, au revoir, [Княгиня, до свиданья,] – кричал он, путаясь языком так же, как и ногами.
Княгиня, подбирая платье, садилась в темноте кареты; муж ее оправлял саблю; князь Ипполит, под предлогом прислуживания, мешал всем.
– Па звольте, сударь, – сухо неприятно обратился князь Андрей по русски к князю Ипполиту, мешавшему ему пройти.
– Я тебя жду, Пьер, – ласково и нежно проговорил тот же голос князя Андрея.
Форейтор тронулся, и карета загремела колесами. Князь Ипполит смеялся отрывисто, стоя на крыльце и дожидаясь виконта, которого он обещал довезти до дому.

– Eh bien, mon cher, votre petite princesse est tres bien, tres bien, – сказал виконт, усевшись в карету с Ипполитом. – Mais tres bien. – Он поцеловал кончики своих пальцев. – Et tout a fait francaise. [Ну, мой дорогой, ваша маленькая княгиня очень мила! Очень мила и совершенная француженка.]
Ипполит, фыркнув, засмеялся.
– Et savez vous que vous etes terrible avec votre petit air innocent, – продолжал виконт. – Je plains le pauvre Mariei, ce petit officier, qui se donne des airs de prince regnant.. [А знаете ли, вы ужасный человек, несмотря на ваш невинный вид. Мне жаль бедного мужа, этого офицерика, который корчит из себя владетельную особу.]
Ипполит фыркнул еще и сквозь смех проговорил:
– Et vous disiez, que les dames russes ne valaient pas les dames francaises. Il faut savoir s'y prendre. [А вы говорили, что русские дамы хуже французских. Надо уметь взяться.]
Пьер, приехав вперед, как домашний человек, прошел в кабинет князя Андрея и тотчас же, по привычке, лег на диван, взял первую попавшуюся с полки книгу (это были Записки Цезаря) и принялся, облокотившись, читать ее из середины.
– Что ты сделал с m lle Шерер? Она теперь совсем заболеет, – сказал, входя в кабинет, князь Андрей и потирая маленькие, белые ручки.
Пьер поворотился всем телом, так что диван заскрипел, обернул оживленное лицо к князю Андрею, улыбнулся и махнул рукой.
– Нет, этот аббат очень интересен, но только не так понимает дело… По моему, вечный мир возможен, но я не умею, как это сказать… Но только не политическим равновесием…
Князь Андрей не интересовался, видимо, этими отвлеченными разговорами.
– Нельзя, mon cher, [мой милый,] везде всё говорить, что только думаешь. Ну, что ж, ты решился, наконец, на что нибудь? Кавалергард ты будешь или дипломат? – спросил князь Андрей после минутного молчания.
Пьер сел на диван, поджав под себя ноги.
– Можете себе представить, я всё еще не знаю. Ни то, ни другое мне не нравится.
– Но ведь надо на что нибудь решиться? Отец твой ждет.
Пьер с десятилетнего возраста был послан с гувернером аббатом за границу, где он пробыл до двадцатилетнего возраста. Когда он вернулся в Москву, отец отпустил аббата и сказал молодому человеку: «Теперь ты поезжай в Петербург, осмотрись и выбирай. Я на всё согласен. Вот тебе письмо к князю Василью, и вот тебе деньги. Пиши обо всем, я тебе во всем помога». Пьер уже три месяца выбирал карьеру и ничего не делал. Про этот выбор и говорил ему князь Андрей. Пьер потер себе лоб.
– Но он масон должен быть, – сказал он, разумея аббата, которого он видел на вечере.
– Всё это бредни, – остановил его опять князь Андрей, – поговорим лучше о деле. Был ты в конной гвардии?…
– Нет, не был, но вот что мне пришло в голову, и я хотел вам сказать. Теперь война против Наполеона. Ежели б это была война за свободу, я бы понял, я бы первый поступил в военную службу; но помогать Англии и Австрии против величайшего человека в мире… это нехорошо…
Князь Андрей только пожал плечами на детские речи Пьера. Он сделал вид, что на такие глупости нельзя отвечать; но действительно на этот наивный вопрос трудно было ответить что нибудь другое, чем то, что ответил князь Андрей.
– Ежели бы все воевали только по своим убеждениям, войны бы не было, – сказал он.
– Это то и было бы прекрасно, – сказал Пьер.
Князь Андрей усмехнулся.
– Очень может быть, что это было бы прекрасно, но этого никогда не будет…
– Ну, для чего вы идете на войну? – спросил Пьер.
– Для чего? я не знаю. Так надо. Кроме того я иду… – Oн остановился. – Я иду потому, что эта жизнь, которую я веду здесь, эта жизнь – не по мне!


В соседней комнате зашумело женское платье. Как будто очнувшись, князь Андрей встряхнулся, и лицо его приняло то же выражение, какое оно имело в гостиной Анны Павловны. Пьер спустил ноги с дивана. Вошла княгиня. Она была уже в другом, домашнем, но столь же элегантном и свежем платье. Князь Андрей встал, учтиво подвигая ей кресло.
– Отчего, я часто думаю, – заговорила она, как всегда, по французски, поспешно и хлопотливо усаживаясь в кресло, – отчего Анет не вышла замуж? Как вы все глупы, messurs, что на ней не женились. Вы меня извините, но вы ничего не понимаете в женщинах толку. Какой вы спорщик, мсье Пьер.
– Я и с мужем вашим всё спорю; не понимаю, зачем он хочет итти на войну, – сказал Пьер, без всякого стеснения (столь обыкновенного в отношениях молодого мужчины к молодой женщине) обращаясь к княгине.
Княгиня встрепенулась. Видимо, слова Пьера затронули ее за живое.
– Ах, вот я то же говорю! – сказала она. – Я не понимаю, решительно не понимаю, отчего мужчины не могут жить без войны? Отчего мы, женщины, ничего не хотим, ничего нам не нужно? Ну, вот вы будьте судьею. Я ему всё говорю: здесь он адъютант у дяди, самое блестящее положение. Все его так знают, так ценят. На днях у Апраксиных я слышала, как одна дама спрашивает: «c'est ca le fameux prince Andre?» Ma parole d'honneur! [Это знаменитый князь Андрей? Честное слово!] – Она засмеялась. – Он так везде принят. Он очень легко может быть и флигель адъютантом. Вы знаете, государь очень милостиво говорил с ним. Мы с Анет говорили, это очень легко было бы устроить. Как вы думаете?
Пьер посмотрел на князя Андрея и, заметив, что разговор этот не нравился его другу, ничего не отвечал.
– Когда вы едете? – спросил он.
– Ah! ne me parlez pas de ce depart, ne m'en parlez pas. Je ne veux pas en entendre parler, [Ах, не говорите мне про этот отъезд! Я не хочу про него слышать,] – заговорила княгиня таким капризно игривым тоном, каким она говорила с Ипполитом в гостиной, и который так, очевидно, не шел к семейному кружку, где Пьер был как бы членом. – Сегодня, когда я подумала, что надо прервать все эти дорогие отношения… И потом, ты знаешь, Andre? – Она значительно мигнула мужу. – J'ai peur, j'ai peur! [Мне страшно, мне страшно!] – прошептала она, содрогаясь спиною.
Муж посмотрел на нее с таким видом, как будто он был удивлен, заметив, что кто то еще, кроме его и Пьера, находился в комнате; и он с холодною учтивостью вопросительно обратился к жене: