Прыгуны через Берлинскую стену

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Прыгуны через Берлинскую стену (нем. Mauerspringer) — лица, перелезавшие через Берлинскую стену со стороны Западного Берлина в Восточный. За 28 лет существования Берлинской стены насчитывается по меньшей мере 400 таких случаев, некоторые из которых повлекли ущерб здоровью нарушителей границы, а семь имели смертельный исход. Граждан ГДР, решившихся на несанкционированное пересечение Берлинской стены, обычно называли беглецами.



История

Преодолеть Берлинскую стену со стороны Западного Берлина было значительно легче, чем с восточной стороны. Пограничная полоса не охранялась, а пограничные сооружения были обустроены с целью предотвращения перехода границы в обратном направлении, из ГДР в Западный Берлин. Прыгуны через Берлинскую стену могли приставить к ней лестницу, забраться на припаркованный автомобиль или перебраться на стену с установленных вдоль неё наблюдательных платформ. После заключения в 1971 году Четырёхстороннего соглашения по Западному Берлину жители Западного Берлина могли беспрепятственно въезжать в Восточный Берлин, что в принципе лишало смысла нелегальный переход границы со стороны Западного Берлина.

Мотивы для прыжков через стену были различные. Часто прыгуны преодолевали Берлинскую стену, чтобы выиграть спор, впечатлить подружку или продемонстрировать силу воли. Во многих случаях решающую роль играл алкоголь. Иногда прыжки через стену выполнялись в знак протеста, так в 1971 году погиб Дитер Байлиг, протестовавший против существования Берлинской стены с момента её возведения. Страдавший психическим заболеванием Арнольд Кабе пятнадцать раз перелезал через стену в Кройцберге, объясняя свои действия скукой. Вернер Кюль перелез через пограничные сооружения потому, что хотел эмигрировать в ГДР, но пограничники ГДР приняли его за беглеца из ГДР и расстреляли.

Урожайным на прыгунов через Берлинскую стену стал 1988 год. После заключения соглашения об обмене территориями между ГДР и Западным Берлином Треугольник Ленне, земельный участок в собственности ГДР, находившийся у западной стороны стены, был захвачен левыми активистами. При зачистке территории полицией Западного Берлина 1 июля 1988 года 182 демонстранта перелезли через стену в Восточный Берлин, где в соответствии с предварительной договорённостью с Министерством государственной безопасности ГДР их ожидали три грузовика. На них прыгунов доставили в заводскую столовую и накормили завтраком. Впоследствии граждан Западного Берлина отправили через границу обратно небольшими группами через обычные контрольно-пропускные пункты.

В пограничных войсках ГДР прыгуны через Берлинскую стену рассматривались как нарушители границы между Западным Берлином и ГДР, и на этот счёт действовала специальная инструкция, предусматривавшая немедленное задержание без применения огнестрельного оружия. Задержанные доставлялись в IX главный отдел Министерства государственной безопасности ГДР, где их подвергали допросу. В большинстве случаев допрошенных вскоре выдворяли в Западный Берлин, в особенности, если нарушение границы было совершено в состоянии алкогольного опьянения, из-за неосведомлённости о месте прохождения границы или по другим аналогичным причинам. Преследованию подвергались лица, устраивавшие намеренные провокации на границе.

Напишите отзыв о статье "Прыгуны через Берлинскую стену"

Литература

  • Martin Schaad: «Dann geh doch rüber»: über die Mauer in den Osten; Ch. Links, Berlin 2009, ISBN 978-3-86153-516-4.
  • Thomas Kierok, Karolina Dombrowski (Redaktion): Mauergeschichten. Vom Irrsinn des Lebens; Braun, [Salenstein] 2009, ISBN 978-3-03-768040-7.

Ссылки

  • [www.dw.de/ради-чего-западному-немцу-было-бежать-в-гдр/a-4860737 Deutsche Welle: Ради чего западному немцу было бежать в ГДР?]

Отрывок, характеризующий Прыгуны через Берлинскую стену

– Должно быть, очень интересно, – сказал Десаль. – Князь в состоянии знать…
– Ах, очень интересно! – сказала m llе Bourienne.
– Подите принесите мне, – обратился старый князь к m llе Bourienne. – Вы знаете, на маленьком столе под пресс папье.
M lle Bourienne радостно вскочила.
– Ах нет, – нахмурившись, крикнул он. – Поди ты, Михаил Иваныч.
Михаил Иваныч встал и пошел в кабинет. Но только что он вышел, старый князь, беспокойно оглядывавшийся, бросил салфетку и пошел сам.
– Ничего то не умеют, все перепутают.
Пока он ходил, княжна Марья, Десаль, m lle Bourienne и даже Николушка молча переглядывались. Старый князь вернулся поспешным шагом, сопутствуемый Михаилом Иванычем, с письмом и планом, которые он, не давая никому читать во время обеда, положил подле себя.
Перейдя в гостиную, он передал письмо княжне Марье и, разложив пред собой план новой постройки, на который он устремил глаза, приказал ей читать вслух. Прочтя письмо, княжна Марья вопросительно взглянула на отца.
Он смотрел на план, очевидно, погруженный в свои мысли.
– Что вы об этом думаете, князь? – позволил себе Десаль обратиться с вопросом.
– Я! я!.. – как бы неприятно пробуждаясь, сказал князь, не спуская глаз с плана постройки.
– Весьма может быть, что театр войны так приблизится к нам…
– Ха ха ха! Театр войны! – сказал князь. – Я говорил и говорю, что театр войны есть Польша, и дальше Немана никогда не проникнет неприятель.
Десаль с удивлением посмотрел на князя, говорившего о Немане, когда неприятель был уже у Днепра; но княжна Марья, забывшая географическое положение Немана, думала, что то, что ее отец говорит, правда.
– При ростепели снегов потонут в болотах Польши. Они только могут не видеть, – проговорил князь, видимо, думая о кампании 1807 го года, бывшей, как казалось, так недавно. – Бенигсен должен был раньше вступить в Пруссию, дело приняло бы другой оборот…
– Но, князь, – робко сказал Десаль, – в письме говорится о Витебске…
– А, в письме, да… – недовольно проговорил князь, – да… да… – Лицо его приняло вдруг мрачное выражение. Он помолчал. – Да, он пишет, французы разбиты, при какой это реке?
Десаль опустил глаза.
– Князь ничего про это не пишет, – тихо сказал он.
– А разве не пишет? Ну, я сам не выдумал же. – Все долго молчали.
– Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать…
Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.


Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.