Прыжок в ничто

Прыжок в ничто
Жанр:	Научная фантастика
Автор:	Александр Беляев
Язык оригинала:	русский
Дата первой публикации:	1933
Текст произведения в Викитеке

«Прыжок в ничто» — фантастический роман советского писателя-фантаста Александра Беляева, опубликован в 1933 году. Посвящён Константину Эдуардовичу Циолковскому.

История

Долгое время Беляев не мог придумать название для написанного романа и отдал рукопись редактору журнала без названия. Редактор даже предложил выдать премию тому, кто придумает название, но в конце концов его придумал сам автор. Впервые роман был выпущен в 1933 году издательством «Молодая гвардия» с послесловием профессора Н. А. Рынина (1877—1942), известного советского учёного, автора работ по реактивной технике, межпланетным сообщениям и освоению стратосферы, председателя Секции межпланетных сообщений при Ленинградском институте инженеров путей сообщения. Второе издание сопровождалось предисловием К. Э. Циолковского.

Сюжет

Преддверие мировой революции. Немецкий учёный-пацифист Лео Цандер, крупный специалист по реактивным двигателям, оказывается перед непростым выбором: военное руководство капиталистических стран требует от него принять участие в разработке оружия массового поражения для подавления «большевиков», угрожая смертью в случае отказа. В то же время группа международных богачей и аристократов предлагает Цандеру возглавить постройку пилотируемого космического корабля, на котором они собираются бежать от наступающих повсеместных социальных волнений и революций. При этом ближайший помощник Цандера — Винклер (на самом деле законспирированный агент революционного движения) заинтересован сохранить крупного учёного для будущей работы в коммунистическом обществе, победа которого неизбежна.

По совету Винклера Цандер соглашается работать над космическим кораблём. Организуется акционерное общество «Ноев ковчег», спонсирующее постройку нескольких звездолётов, способных к длительным межзвёздным путешествиям. После длительной подготовки первая ракета с пассажирами из инициаторов АО стартует с Земли. Ракету ведёт сам Цандер со своими помощниками Винклером и Гансом Фингером.

Во время полёта пассажиры неожиданно обнаруживают, что экипаж корабля является на самом деле революционерами-коммунистами. Противостояние экипажа и сочувствующих ему пассажиров с одной стороны и богачей-аристократов — с другой приводит к тому, что в результате неумелого управления корабль получает серьёзные повреждения, а построенная оранжерея, которая должна была снабжать всех питанием, разрушается. Цандер вынужден сесть на Венере, где звездоплаватели обнаруживают буйство жизни и условия, приемлемые для жизни человека. Они поражены причудами венерианской живности, мощностью сил молодой венерианской природы и колоссальным количеством полезных ископаемых.

Пытаясь выжить в новом мире, звездоплаватели разделяются на два противоборствующих лагеря — «плебсы» (экипаж звездолёта и слуги пассажиров-богачей) и «пассажиры». С приближением суровой венерианской зимы «плебсы» сооружают ферму, возделывают землю и собирают урожай для возможного отлёта. «Пассажиры», не приспособленные к труду, планируют убить часть «плебсов», обратить в рабство оставшихся и захватить результаты их работы.

Неожиданно связь с Землёй, нарушившаяся после сложной посадки и непроницаемости венерианской атмосферы, восстанавливается. Экипаж узнаёт, что за время их путешествия на Земле время ушло далеко вперёд, уже давно победила мировая революция и образован Мировой союз республик. Ганс Фингер, ставший лидером «плебсов», собирается вернуться на Землю, а пассажиров-аристократов, за некоторым исключением, — оставить на Венере. В ночь отлёта предводитель «пассажиров» лорд Блоттон, изуродованный при встрече с венерианской фауной, пытается помешать этому, заложив дюзы корабля камнями, но «Ковчег» стартует, разнося Блоттона и его сообщников в клочья.

Особенности сюжета

• Описание проявлений невесомости, таких как попытки повара готовить пищу для пассажиров в стратоплане, перекликается с ранними описаниями в рассказе Беляева «Над бездной» (1927).
• Описана смена времён года, не характерная для Венеры (так как ось её вращения почти вертикальная, с отклонением всего на 3 градуса, формально считается на 177, или 180-3, так как вращение обратное - с востока на запад).

Персонажи

• Лео Цандер — немецкий инженер, изобретатель. Прототипом для него послужил известный советский учёный, ракетостроитель Фридрих Артурович Цандер.
• Винклер — ассистент Цандера, законспирированный агент сил мировой революции, приставленный «присматривать» за Цандером (скорее всего — руководитель высокого уровня).
• Ганс Фингер — молодой революционер-боевик, помощник Винклера.
• лорд Генри Блоттон — молодой английский аристократ, спортсмен-экстремал.
• леди Хинтон — английская миллионерша.
• Эллен Хинтон — невеста лорда Генри, племянница леди Хинтон.
• Мэри — служанка леди Хинтон.
• Иов Уэллер — епископ, близкий друг леди Хинтон.
• Текер — немец, личный врач леди Хинтон.
• Шнирер — немецкий профессор философии.
• Амели — дочь Шнирера.
• Маршаль де Терлонж — французский барон, банкир.
• Жак — китаец, личный повар барона.
• Мадлен Делькро — секретарша барона.
• Сэмуэль Стормер — коммерсант-миллионер, компаньон барона, аферист и преступник.
• Генри Пинч — секретарь Стормера, журналист.
• Коллинз — коммерческий директор АО «Ноев ковчег».
• Авраам Кинбрук — английский астроном, противник теории обитаемости планет земной группы.
• Джильбер — английский астроном, сторонник теории обитаемости планет земной группы.
• Луиджи Пуччи — итальянский астроном и изобретатель, ярый антикоммунист.
• Крукс — звездолётчик новой Земли, установивший связь с Венерой с поверхности Марса.
• Голубь — начальник орбитальной станции Земли.

Ссылки

• [lib.ru/RUFANT/BELAEW/jumpnoth.txt Александр Беляев. Прыжок в ничто (текст романа на сайте Lib.Ru).]

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Прыжок в ничто

– Кайсаров! – крикнул Кутузов своего адъютанта. – Садись пиши приказ на завтрашний день. А ты, – обратился он к другому, – поезжай по линии и объяви, что завтра мы атакуем.
Пока шел разговор с Раевским и диктовался приказ, Вольцоген вернулся от Барклая и доложил, что генерал Барклай де Толли желал бы иметь письменное подтверждение того приказа, который отдавал фельдмаршал.
Кутузов, не глядя на Вольцогена, приказал написать этот приказ, который, весьма основательно, для избежания личной ответственности, желал иметь бывший главнокомандующий.
И по неопределимой, таинственной связи, поддерживающей во всей армии одно и то же настроение, называемое духом армии и составляющее главный нерв войны, слова Кутузова, его приказ к сражению на завтрашний день, передались одновременно во все концы войска.
Далеко не самые слова, не самый приказ передавались в последней цепи этой связи. Даже ничего не было похожего в тех рассказах, которые передавали друг другу на разных концах армии, на то, что сказал Кутузов; но смысл его слов сообщился повсюду, потому что то, что сказал Кутузов, вытекало не из хитрых соображений, а из чувства, которое лежало в душе главнокомандующего, так же как и в душе каждого русского человека.
И узнав то, что назавтра мы атакуем неприятеля, из высших сфер армии услыхав подтверждение того, чему они хотели верить, измученные, колеблющиеся люди утешались и ободрялись.


Полк князя Андрея был в резервах, которые до второго часа стояли позади Семеновского в бездействии, под сильным огнем артиллерии. Во втором часу полк, потерявший уже более двухсот человек, был двинут вперед на стоптанное овсяное поле, на тот промежуток между Семеновским и курганной батареей, на котором в этот день были побиты тысячи людей и на который во втором часу дня был направлен усиленно сосредоточенный огонь из нескольких сот неприятельских орудий.
Не сходя с этого места и не выпустив ни одного заряда, полк потерял здесь еще третью часть своих людей. Спереди и в особенности с правой стороны, в нерасходившемся дыму, бубухали пушки и из таинственной области дыма, застилавшей всю местность впереди, не переставая, с шипящим быстрым свистом, вылетали ядра и медлительно свистевшие гранаты. Иногда, как бы давая отдых, проходило четверть часа, во время которых все ядра и гранаты перелетали, но иногда в продолжение минуты несколько человек вырывало из полка, и беспрестанно оттаскивали убитых и уносили раненых.
С каждым новым ударом все меньше и меньше случайностей жизни оставалось для тех, которые еще не были убиты. Полк стоял в батальонных колоннах на расстоянии трехсот шагов, но, несмотря на то, все люди полка находились под влиянием одного и того же настроения. Все люди полка одинаково были молчаливы и мрачны. Редко слышался между рядами говор, но говор этот замолкал всякий раз, как слышался попавший удар и крик: «Носилки!» Большую часть времени люди полка по приказанию начальства сидели на земле. Кто, сняв кивер, старательно распускал и опять собирал сборки; кто сухой глиной, распорошив ее в ладонях, начищал штык; кто разминал ремень и перетягивал пряжку перевязи; кто старательно расправлял и перегибал по новому подвертки и переобувался. Некоторые строили домики из калмыжек пашни или плели плетеночки из соломы жнивья. Все казались вполне погружены в эти занятия. Когда ранило и убивало людей, когда тянулись носилки, когда наши возвращались назад, когда виднелись сквозь дым большие массы неприятелей, никто не обращал никакого внимания на эти обстоятельства. Когда же вперед проезжала артиллерия, кавалерия, виднелись движения нашей пехоты, одобрительные замечания слышались со всех сторон. Но самое большое внимание заслуживали события совершенно посторонние, не имевшие никакого отношения к сражению. Как будто внимание этих нравственно измученных людей отдыхало на этих обычных, житейских событиях. Батарея артиллерии прошла пред фронтом полка. В одном из артиллерийских ящиков пристяжная заступила постромку. «Эй, пристяжную то!.. Выправь! Упадет… Эх, не видят!.. – по всему полку одинаково кричали из рядов. В другой раз общее внимание обратила небольшая коричневая собачонка с твердо поднятым хвостом, которая, бог знает откуда взявшись, озабоченной рысцой выбежала перед ряды и вдруг от близко ударившего ядра взвизгнула и, поджав хвост, бросилась в сторону. По всему полку раздалось гоготанье и взвизги. Но развлечения такого рода продолжались минуты, а люди уже более восьми часов стояли без еды и без дела под непроходящим ужасом смерти, и бледные и нахмуренные лица все более бледнели и хмурились.
Князь Андрей, точно так же как и все люди полка, нахмуренный и бледный, ходил взад и вперед по лугу подле овсяного поля от одной межи до другой, заложив назад руки и опустив голову. Делать и приказывать ему нечего было. Все делалось само собою. Убитых оттаскивали за фронт, раненых относили, ряды смыкались. Ежели отбегали солдаты, то они тотчас же поспешно возвращались. Сначала князь Андрей, считая своею обязанностью возбуждать мужество солдат и показывать им пример, прохаживался по рядам; но потом он убедился, что ему нечему и нечем учить их. Все силы его души, точно так же как и каждого солдата, были бессознательно направлены на то, чтобы удержаться только от созерцания ужаса того положения, в котором они были. Он ходил по лугу, волоча ноги, шаршавя траву и наблюдая пыль, которая покрывала его сапоги; то он шагал большими шагами, стараясь попадать в следы, оставленные косцами по лугу, то он, считая свои шаги, делал расчеты, сколько раз он должен пройти от межи до межи, чтобы сделать версту, то ошмурыгывал цветки полыни, растущие на меже, и растирал эти цветки в ладонях и принюхивался к душисто горькому, крепкому запаху. Изо всей вчерашней работы мысли не оставалось ничего. Он ни о чем не думал. Он прислушивался усталым слухом все к тем же звукам, различая свистенье полетов от гула выстрелов, посматривал на приглядевшиеся лица людей 1 го батальона и ждал. «Вот она… эта опять к нам! – думал он, прислушиваясь к приближавшемуся свисту чего то из закрытой области дыма. – Одна, другая! Еще! Попало… Он остановился и поглядел на ряды. „Нет, перенесло. А вот это попало“. И он опять принимался ходить, стараясь делать большие шаги, чтобы в шестнадцать шагов дойти до межи.
Свист и удар! В пяти шагах от него взрыло сухую землю и скрылось ядро. Невольный холод пробежал по его спине. Он опять поглядел на ряды. Вероятно, вырвало многих; большая толпа собралась у 2 го батальона.