Прямые иностранные инвестиции

Прямые иностранные инвестиции (сокр. ПИИ) — инвестиции, направленные на длительный контроль инвестора над хозяйственными операциями компании-получателя в другой стране. Размер доли собственности компании, необходимой для эффективного управления, составляет более 10% компании.

Определения

Прямые иностранные инвестиции - инвестиции, обеспечивающие контроль инвестора над хозяйственными операциями компании-получателя в другой стране, подразумевая прямой контроль над менеджментом или другими активами компании-получателя инвестиций.

Прямой контроль – участие в собственности компании, которое позволяет эффективно контролировать управление компании. Размер доли собственности компании, необходимой для эффективного управления, в разных странах устанавливается законодательно (в Германии и Великобритании более 20%, в России и в ряде других стран более 10%). Контроль может осуществляться через владение технологии, ноу-хау, лицензионных соглашений, через контракты, через контроль поставок материалов, соглашений о менеджменте, кредитных ресурсов.

Инвестиции – средства, направляемые на достижении целей, а не на потребления: в физический капитал (оборудование, машины, здания и инфраструктура), в человеческий капитал (расходы на образование, обучение, развитие профессиональной мобильности), в технологии (финансирование НИОКР), в финансовые активы (акций, облигаций) .

Иностранные инвестиции – инвестиции одной страны в другую.

Прямые инвестиции – вложения, обеспечивающие длительный контроль инвестора над хозяйственными операциями компании-получателя, чем и отличаются от портфельных инвестиций, которые ориентированы на краткосрочные финансовые выгоды.

Основные способы ПИИ

• Создание за рубежом филиала или предприятия, которое находится в 100 % собственности инвестора;
• Поглощение или покупка иностранного предприятия;
• Финансирование работы филиалов;
• Приобретение имущественных прав: прав пользования землёй, природными ресурсами и т. п.;
• Предоставление прав на использование ноу-хау, технологий и др.;
• Покупка акций/паёв в уставном капитале иностранной компании, дающих право контролировать деятельность предприятия».

Выгодность ПИИ для компании-инвестора

Компания-инвестор получает преимущества от ПИИ:

• согласно эклектической парадигме Дж. Даннинга за счет географического размещения своего производства в принимающей стране, абсолютного преимущества в издержках за счет низких цен факторов производства, занятия доли рынка в стране за счет обхода торговых барьеров, за счет эффекта от масштаба;
• согласно теории монополистических преимуществ С.Хамера и Ч. Киндлбергера за счет имеющегося специфического преимущества фирмы-инвестора, чтобы преодолеть преимущества отечественных предприятий принимающей страны: маркетинговые знания, доступ к финансовым ресурсам, управленческие знания, синергия вертикально-интегрированной структуры;
• согласно Г. Джонсону за счет технологических знаний и опыта фирмы;
• согласно Р.Кейвзу за счет дифференциации продукции;
• согласно теории интернализации, описанных в работах П.Бакли и М.Кэссона, Д.Тиса, С.Мэйджи, А.Рагмэна, за счет экономии транзакционных издержек, связанных с поиском партнеров по сделкам, заключением сделок и контролем за их исполнением.

Положительный эффект от ПИИ

Важным положительным результатом привлечения прямых иностранных инвестиций для экономики страны-реципиента ПИИ может стать получение и последующее распространение более передовых технологий производства и управления. При реализации зарубежных проектов инвесторы, как правило, стараются использовать наиболее выгодное соотношение доступных им факторов производства, включая и технологии в виде патентов, лицензий, "ноу-хау". В дальнейшем ввезенные технологии могут распространяться в экономике принимающей страны. В этой связи интересным является разделение путей влияния прямых иностранных инвестиций на внедрение зарубежных технологий в странах-реципиентах на прямые и опосредованные.

Прямое (непосредственное) влияние прямых иностранных инвестиций на внедрение зарубежных технологий прежде всего может быть представлено импортом более совершенных технологий производства, импортом более совершенного оборудования, производством более совершенной продукции, импортом более совершенных технологий управления, в том числе управления продажами предприятием с участием иностранных инвестиций.

Опосредственное влияние прямых иностранных инвестиций на внедрение зарубежных технологий, как правило, прежде всего может быть представлено эффектом подготовки специалистов на предприятиях с участием иностранных инвестиций (имеется в виду повышение квалификации местных специалистов, личное общение квалифицированных работников предприятий с участием иностранных инвестиций с их коллегами, работающими в прочих предприятиях, переход квалифицированных работников предприятий с участием иностранных инвестиций на работу в прочие предприятия), связи между предприятиями с участием иностранных инвестиций и местными потребителями их продукции и их местными поставщиками, демонстрационный эффект (демонстрация технологий, используемых предприятиями с участием иностранных инвестиций и их последующая имитация местными производителями).

Степень позитивного (либо отрицательного) эффекта влияния привлечения ПИИ на внедрение зарубежных технологий в стране-реципиенте ПИИ во многом зависит от возможности местных производителей повышать уровень используемых ими технологий под влиянием работы предприятий с участием иностранных инвестиций, что зависит от уровня развития человеческого капитала в стране-реципиенте ПИИ. Отсутствие специалистов, способных внедрить либо перенять технологии, используемые зарубежными инвесторами, может с большой степенью вероятности привести к отрицательному влиянию на развитие местных компаний-конкурентов предприятий с участием иностранных инвестиций и вытеснению местных производителей с рынков сбыта(если такие компании имеются), что на практике приводит к появлению необходимости регулирования степени стимулирования привлечения ПИИ и разработки комплексной государственной политики, стимулирующей желательные направления и ограничивающей нежелательные направления привлечения ПИИ.

Также привлечение ПИИ для экономики страны-реципиента может привести к повышению темпов инновационного развития экономики, прежде всего в результате проведения НИОКР предприятием с участием иностранных инвестиций, и опосредованно - за счет эффекта конкуренции, когда национальные предприятия, конкурирующие с предприятиями с участием иностранных инвестиций, вынуждены усовершенствовать используемые технологии.

Отрицательный эффект от ПИИ

Отрицательное воздействие ПИИ на принимающую экономику связано:

• согласно модели Маркузена—Хорстманна—Венейблс, со снижением благосостояния национальных компаний и последующего вытеснения их с рынка, так как отечественная экономика является малой, а значит национальные предприятия не могут обеспечить более низкие среднее издержки из-за эффекта масштаба по сравнению с многонациональными корпорациями (МНК);
• согласно эмпирическим исследованиям Дж. Конингса, С. Дянкова, Б. Хоэкмана, с отсутствием положительных эффектов от трансферта технологий и снижением производительности в национальных компаниях: иностранные компании перетягивают наиболее квалифицированную рабочую силу из национальных компаний, и технологический уровень национальных компаний находится на таком низком уровне, что не позволяет эффективно использовать передовые технологии компаний с ПИИ;
• согласно эмпирическому исследованию Беаты Смарыньской, в котором подтверждается факт, что инвесторы, пришедшие на рынки принимающих стран, не обладают высокими технологиями, не относятся к высокотехнологическим отраслям, и используют стандартные, устоявшиеся технологии, с помощью которых находят рынки сбыта, вытесняя национальные компании с рынка;
• согласно работе Кадочникова С. М. и результатам эмпирических исследований Б. Аиткена, А. Хэррисона, М. Хаддада, которые приходят к выводу, что большинство компаний, инвестирующие в принимающей экономике, ориентированы не на снижение издержек производства и последующего экспорта продукции, а на завоевание местного рынка;
• согласно эмпирическому исследованию А. Кокко, в котором не подтверждается гипотеза Р.Финдли о высоком темпе роста технического прогресса в стране-импортёре в случае технологического отрыва инвестора от местных компаний.

ПИИ в мире

По данным UNCTAD, общий объём ПИИ в мире в 2008 году составил $ 2,1 трлн, что приблизительно равно 53 % от бюджета США 2009 года ($ 3,9 трлн) или в 10,5 раз больше доходной части бюджета России 2009 года.

При этом в общем объёме ПИИ, на долю развивающихся экономик приходится, как правило, более 60 %. Это объясняется тем, что развивающиеся рынки хоть и обладают повышенным риском невозврата средств, но компенсируют это более высокой доходностью в более сжатые сроки (в случае успешной реализации инвестиционного проекта).

По состоянию на 2001 год ПИИ в Китае составили $ 493 млрд. В 2009 году общий объём ПИИ из Китая превысил $ 180 млрд.

По итогам 2010 года, в Россию поступило $ 41,2 млрд, в Китай — $ 105,7 млрд, а в Бразилию — $ 48,5 млрд. Индия получила — $ 23,7 млрд. По данным UNCTAD за 2013 год крупнейшим реципиентом прямых инвестиций в мире являются США, затем идёт Китай, на 3-е место в мире по ПИИ Россия. В 2013 году Россиия занимала 13 место в списке стран по полученным ПИИ.

ПИИ в России

В России реализация инвестиционных проектов регулируется законодательно, а в исполнительной ветви власти присутствует государственный орган, ответственный за выработку государственной политики в области инвестиций (Минэкономразвития России). На региональном уровне также создаются собственные структуры по работе с инвесторами. Так например, в Санкт-Петербурге создан Комитет по инвестициям и стратегическим проектам, а также Санкт-Петербургское агентство прямых инвестиций.

Федеральные законы, регулирующие реализацию инвестиционных проектов в России, в первую очередь с участием ПИИ:

• [www.consultant.ru/online/base/?req=doc;base=LAW;n=16283 Федеральный закон от 09.07.1999 г. № 160-ФЗ «Об иностранных инвестициях в Российской Федерации»];
• [www.rg.ru/2008/05/07/investicii-fz-dok.html Федеральный закон от 29.04.2008 г. № 57-ФЗ «О порядке осуществления иностранных инвестиций в хозяйственные общества, имеющие стратегическое значение для обеспечения обороны страны и безопасности государства»].

На основании эмпирических исследований С.М.Кадочникова основными мотивами ПИИ в России являются: доступ к обслуживанию внутреннего рынка и доступ к природным ресурсам. Ключевым фактором о принятии решения о начале бизнеса в России является размер российского рынка.

Юдаева К. В, Козлов К.К., Мелентьева Н.Ю., Пономарева Н.Б. в работе «Влияет ли доля иностранного участия? Опыт России» отмечают, что компании с ПИИ в России обладают более высокой производительностью труда, чем национальные компании. Иностранные компании с долей участей более 90% иностранных инвесторов производительней, чем совместные предприятия, в которых доля иностранного участия ниже. Малые фирмы (численностью менее 200 человек), не имеющий доступ к дешевым финансовым ресурсам, вытесняются с рынка иностранными компаниями, особенно явно это выражено на региональном уровне. Иностранные компании вытесняют российские фирмы с рынков, отрицательно влияя на национальное благосостояние. Вытеснение происходит на региональных рынках и в отраслях с высоким уровнем рыночной концентрации и низким уровнем технологического отрыва.

ПИИ в Китае

Результаты исследования опыта привлечения ПИИ в Китайской Народной Республике показывают, что в китайской промышленности существует прямая связь между уровнем технологической сложности отрасли производства и ролью предприятий с участием иностранного капитала в ней (чем выше стадия переработки продукта, тем роль предприятий с зарубежными инвестициями в отрасли выше), что с одной стороны показывает важную роль привлечения ПИИ в успешном развитии современных высокотехнологичных отраслей китайской промышленности и сокращении технологического отставания Китая, а с другой стороны отражает важность именно отраслевого принципа стимулирования привлечения ПИИ в КНР. Отраслевой принцип стимулирования (либо запрещения) работы иностранных инвесторов в Китае выражается в поощрении ПИИ в отрасли, развитие которых без использования опыта зарубежных компаний (современных технологий и современного производственного оборудования, знания международных рынков и навыков управления и подготовки квалифицированного персонала) затруднительно, при этом наличие некоторой степени контроля отрасли со стороны иностранного капитала не представляет собой какой-либо угрозы для государственной безопасности. Ограничение ПИИ в определенных отраслях (к примеру, добыча и переработка руд драгоценных металлов, производство определенных алкогольных напитков, производство биотоплива, бизнес в сфере коммерческой недвижимости, некоторые "устаревшие" для современного КНР производства) могут быть выражены в возможности осуществления ПИИ лишь в форме совместного предприятия с китайскими партнерами, в том числе при обязательном контроле предприятия с китайской стороны. Запрещение осуществления ПИИ, как правило, касается отраслей, связанных с культурным и природным наследием (производство лекарственных средств традиционной китайской медицины и определенных сортов чая, обработка слоновой кости) и отраслей, связанных с интересами государственной безопасности (производство оружия, управление воздушным движением, почтовые услуги, средства массовой информации).

См. также

• Прямые инвестиции
• Портфельные инвестиции
• Предприятие с иностранными инвестициями

Отрывок, характеризующий Прямые иностранные инвестиции

– Что? Мама?… Что?
– Поди, поди к нему. Он просит твоей руки, – сказала графиня холодно, как показалось Наташе… – Поди… поди, – проговорила мать с грустью и укоризной вслед убегавшей дочери, и тяжело вздохнула.
Наташа не помнила, как она вошла в гостиную. Войдя в дверь и увидав его, она остановилась. «Неужели этот чужой человек сделался теперь всё для меня?» спросила она себя и мгновенно ответила: «Да, всё: он один теперь дороже для меня всего на свете». Князь Андрей подошел к ней, опустив глаза.
– Я полюбил вас с той минуты, как увидал вас. Могу ли я надеяться?
Он взглянул на нее, и серьезная страстность выражения ее лица поразила его. Лицо ее говорило: «Зачем спрашивать? Зачем сомневаться в том, чего нельзя не знать? Зачем говорить, когда нельзя словами выразить того, что чувствуешь».
Она приблизилась к нему и остановилась. Он взял ее руку и поцеловал.
– Любите ли вы меня?
– Да, да, – как будто с досадой проговорила Наташа, громко вздохнула, другой раз, чаще и чаще, и зарыдала.
– Об чем? Что с вами?
– Ах, я так счастлива, – отвечала она, улыбнулась сквозь слезы, нагнулась ближе к нему, подумала секунду, как будто спрашивая себя, можно ли это, и поцеловала его.
Князь Андрей держал ее руки, смотрел ей в глаза, и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежнее, было серьезнее и сильнее.
– Сказала ли вам maman, что это не может быть раньше года? – сказал князь Андрей, продолжая глядеть в ее глаза. «Неужели это я, та девочка ребенок (все так говорили обо мне) думала Наташа, неужели я теперь с этой минуты жена , равная этого чужого, милого, умного человека, уважаемого даже отцом моим. Неужели это правда! неужели правда, что теперь уже нельзя шутить жизнию, теперь уж я большая, теперь уж лежит на мне ответственность за всякое мое дело и слово? Да, что он спросил у меня?»
– Нет, – отвечала она, но она не понимала того, что он спрашивал.
– Простите меня, – сказал князь Андрей, – но вы так молоды, а я уже так много испытал жизни. Мне страшно за вас. Вы не знаете себя.
Наташа с сосредоточенным вниманием слушала, стараясь понять смысл его слов и не понимала.
– Как ни тяжел мне будет этот год, отсрочивающий мое счастье, – продолжал князь Андрей, – в этот срок вы поверите себя. Я прошу вас через год сделать мое счастье; но вы свободны: помолвка наша останется тайной и, ежели вы убедились бы, что вы не любите меня, или полюбили бы… – сказал князь Андрей с неестественной улыбкой.
– Зачем вы это говорите? – перебила его Наташа. – Вы знаете, что с того самого дня, как вы в первый раз приехали в Отрадное, я полюбила вас, – сказала она, твердо уверенная, что она говорила правду.
– В год вы узнаете себя…
– Целый год! – вдруг сказала Наташа, теперь только поняв то, что свадьба отсрочена на год. – Да отчего ж год? Отчего ж год?… – Князь Андрей стал ей объяснять причины этой отсрочки. Наташа не слушала его.
– И нельзя иначе? – спросила она. Князь Андрей ничего не ответил, но в лице его выразилась невозможность изменить это решение.
– Это ужасно! Нет, это ужасно, ужасно! – вдруг заговорила Наташа и опять зарыдала. – Я умру, дожидаясь года: это нельзя, это ужасно. – Она взглянула в лицо своего жениха и увидала на нем выражение сострадания и недоумения.
– Нет, нет, я всё сделаю, – сказала она, вдруг остановив слезы, – я так счастлива! – Отец и мать вошли в комнату и благословили жениха и невесту.
С этого дня князь Андрей женихом стал ездить к Ростовым.


Обручения не было и никому не было объявлено о помолвке Болконского с Наташей; на этом настоял князь Андрей. Он говорил, что так как он причиной отсрочки, то он и должен нести всю тяжесть ее. Он говорил, что он навеки связал себя своим словом, но что он не хочет связывать Наташу и предоставляет ей полную свободу. Ежели она через полгода почувствует, что она не любит его, она будет в своем праве, ежели откажет ему. Само собою разумеется, что ни родители, ни Наташа не хотели слышать об этом; но князь Андрей настаивал на своем. Князь Андрей бывал каждый день у Ростовых, но не как жених обращался с Наташей: он говорил ей вы и целовал только ее руку. Между князем Андреем и Наташей после дня предложения установились совсем другие чем прежде, близкие, простые отношения. Они как будто до сих пор не знали друг друга. И он и она любили вспоминать о том, как они смотрели друг на друга, когда были еще ничем , теперь оба они чувствовали себя совсем другими существами: тогда притворными, теперь простыми и искренними. Сначала в семействе чувствовалась неловкость в обращении с князем Андреем; он казался человеком из чуждого мира, и Наташа долго приучала домашних к князю Андрею и с гордостью уверяла всех, что он только кажется таким особенным, а что он такой же, как и все, и что она его не боится и что никто не должен бояться его. После нескольких дней, в семействе к нему привыкли и не стесняясь вели при нем прежний образ жизни, в котором он принимал участие. Он про хозяйство умел говорить с графом и про наряды с графиней и Наташей, и про альбомы и канву с Соней. Иногда домашние Ростовы между собою и при князе Андрее удивлялись тому, как всё это случилось и как очевидны были предзнаменования этого: и приезд князя Андрея в Отрадное, и их приезд в Петербург, и сходство между Наташей и князем Андреем, которое заметила няня в первый приезд князя Андрея, и столкновение в 1805 м году между Андреем и Николаем, и еще много других предзнаменований того, что случилось, было замечено домашними.
В доме царствовала та поэтическая скука и молчаливость, которая всегда сопутствует присутствию жениха и невесты. Часто сидя вместе, все молчали. Иногда вставали и уходили, и жених с невестой, оставаясь одни, всё также молчали. Редко они говорили о будущей своей жизни. Князю Андрею страшно и совестно было говорить об этом. Наташа разделяла это чувство, как и все его чувства, которые она постоянно угадывала. Один раз Наташа стала расспрашивать про его сына. Князь Андрей покраснел, что с ним часто случалось теперь и что особенно любила Наташа, и сказал, что сын его не будет жить с ними.
– Отчего? – испуганно сказала Наташа.
– Я не могу отнять его у деда и потом…
– Как бы я его любила! – сказала Наташа, тотчас же угадав его мысль; но я знаю, вы хотите, чтобы не было предлогов обвинять вас и меня.
Старый граф иногда подходил к князю Андрею, целовал его, спрашивал у него совета на счет воспитания Пети или службы Николая. Старая графиня вздыхала, глядя на них. Соня боялась всякую минуту быть лишней и старалась находить предлоги оставлять их одних, когда им этого и не нужно было. Когда князь Андрей говорил (он очень хорошо рассказывал), Наташа с гордостью слушала его; когда она говорила, то со страхом и радостью замечала, что он внимательно и испытующе смотрит на нее. Она с недоумением спрашивала себя: «Что он ищет во мне? Чего то он добивается своим взглядом! Что, как нет во мне того, что он ищет этим взглядом?» Иногда она входила в свойственное ей безумно веселое расположение духа, и тогда она особенно любила слушать и смотреть, как князь Андрей смеялся. Он редко смеялся, но зато, когда он смеялся, то отдавался весь своему смеху, и всякий раз после этого смеха она чувствовала себя ближе к нему. Наташа была бы совершенно счастлива, ежели бы мысль о предстоящей и приближающейся разлуке не пугала ее, так как и он бледнел и холодел при одной мысли о том.
Накануне своего отъезда из Петербурга, князь Андрей привез с собой Пьера, со времени бала ни разу не бывшего у Ростовых. Пьер казался растерянным и смущенным. Он разговаривал с матерью. Наташа села с Соней у шахматного столика, приглашая этим к себе князя Андрея. Он подошел к ним.
– Вы ведь давно знаете Безухого? – спросил он. – Вы любите его?
– Да, он славный, но смешной очень.
И она, как всегда говоря о Пьере, стала рассказывать анекдоты о его рассеянности, анекдоты, которые даже выдумывали на него.
– Вы знаете, я поверил ему нашу тайну, – сказал князь Андрей. – Я знаю его с детства. Это золотое сердце. Я вас прошу, Натали, – сказал он вдруг серьезно; – я уеду, Бог знает, что может случиться. Вы можете разлю… Ну, знаю, что я не должен говорить об этом. Одно, – чтобы ни случилось с вами, когда меня не будет…
– Что ж случится?…
– Какое бы горе ни было, – продолжал князь Андрей, – я вас прошу, m lle Sophie, что бы ни случилось, обратитесь к нему одному за советом и помощью. Это самый рассеянный и смешной человек, но самое золотое сердце.
Ни отец и мать, ни Соня, ни сам князь Андрей не могли предвидеть того, как подействует на Наташу расставанье с ее женихом. Красная и взволнованная, с сухими глазами, она ходила этот день по дому, занимаясь самыми ничтожными делами, как будто не понимая того, что ожидает ее. Она не плакала и в ту минуту, как он, прощаясь, последний раз поцеловал ее руку. – Не уезжайте! – только проговорила она ему таким голосом, который заставил его задуматься о том, не нужно ли ему действительно остаться и который он долго помнил после этого. Когда он уехал, она тоже не плакала; но несколько дней она не плача сидела в своей комнате, не интересовалась ничем и только говорила иногда: – Ах, зачем он уехал!
Но через две недели после его отъезда, она так же неожиданно для окружающих ее, очнулась от своей нравственной болезни, стала такая же как прежде, но только с измененной нравственной физиогномией, как дети с другим лицом встают с постели после продолжительной болезни.


Здоровье и характер князя Николая Андреича Болконского, в этот последний год после отъезда сына, очень ослабели. Он сделался еще более раздражителен, чем прежде, и все вспышки его беспричинного гнева большей частью обрушивались на княжне Марье. Он как будто старательно изыскивал все больные места ее, чтобы как можно жесточе нравственно мучить ее. У княжны Марьи были две страсти и потому две радости: племянник Николушка и религия, и обе были любимыми темами нападений и насмешек князя. О чем бы ни заговорили, он сводил разговор на суеверия старых девок или на баловство и порчу детей. – «Тебе хочется его (Николеньку) сделать такой же старой девкой, как ты сама; напрасно: князю Андрею нужно сына, а не девку», говорил он. Или, обращаясь к mademoiselle Bourime, он спрашивал ее при княжне Марье, как ей нравятся наши попы и образа, и шутил…
Он беспрестанно больно оскорблял княжну Марью, но дочь даже не делала усилий над собой, чтобы прощать его. Разве мог он быть виноват перед нею, и разве мог отец ее, который, она всё таки знала это, любил ее, быть несправедливым? Да и что такое справедливость? Княжна никогда не думала об этом гордом слове: «справедливость». Все сложные законы человечества сосредоточивались для нее в одном простом и ясном законе – в законе любви и самоотвержения, преподанном нам Тем, Который с любовью страдал за человечество, когда сам он – Бог. Что ей было за дело до справедливости или несправедливости других людей? Ей надо было самой страдать и любить, и это она делала.
Зимой в Лысые Горы приезжал князь Андрей, был весел, кроток и нежен, каким его давно не видала княжна Марья. Она предчувствовала, что с ним что то случилось, но он не сказал ничего княжне Марье о своей любви. Перед отъездом князь Андрей долго беседовал о чем то с отцом и княжна Марья заметила, что перед отъездом оба были недовольны друг другом.
Вскоре после отъезда князя Андрея, княжна Марья писала из Лысых Гор в Петербург своему другу Жюли Карагиной, которую княжна Марья мечтала, как мечтают всегда девушки, выдать за своего брата, и которая в это время была в трауре по случаю смерти своего брата, убитого в Турции.
«Горести, видно, общий удел наш, милый и нежный друг Julieie».
«Ваша потеря так ужасна, что я иначе не могу себе объяснить ее, как особенную милость Бога, Который хочет испытать – любя вас – вас и вашу превосходную мать. Ах, мой друг, религия, и только одна религия, может нас, уже не говорю утешить, но избавить от отчаяния; одна религия может объяснить нам то, чего без ее помощи не может понять человек: для чего, зачем существа добрые, возвышенные, умеющие находить счастие в жизни, никому не только не вредящие, но необходимые для счастия других – призываются к Богу, а остаются жить злые, бесполезные, вредные, или такие, которые в тягость себе и другим. Первая смерть, которую я видела и которую никогда не забуду – смерть моей милой невестки, произвела на меня такое впечатление. Точно так же как вы спрашиваете судьбу, для чего было умирать вашему прекрасному брату, точно так же спрашивала я, для чего было умирать этому ангелу Лизе, которая не только не сделала какого нибудь зла человеку, но никогда кроме добрых мыслей не имела в своей душе. И что ж, мой друг, вот прошло с тех пор пять лет, и я, с своим ничтожным умом, уже начинаю ясно понимать, для чего ей нужно было умереть, и каким образом эта смерть была только выражением бесконечной благости Творца, все действия Которого, хотя мы их большею частью не понимаем, суть только проявления Его бесконечной любви к Своему творению. Может быть, я часто думаю, она была слишком ангельски невинна для того, чтобы иметь силу перенести все обязанности матери. Она была безупречна, как молодая жена; может быть, она не могла бы быть такою матерью. Теперь, мало того, что она оставила нам, и в особенности князю Андрею, самое чистое сожаление и воспоминание, она там вероятно получит то место, которого я не смею надеяться для себя. Но, не говоря уже о ней одной, эта ранняя и страшная смерть имела самое благотворное влияние, несмотря на всю печаль, на меня и на брата. Тогда, в минуту потери, эти мысли не могли притти мне; тогда я с ужасом отогнала бы их, но теперь это так ясно и несомненно. Пишу всё это вам, мой друг, только для того, чтобы убедить вас в евангельской истине, сделавшейся для меня жизненным правилом: ни один волос с головы не упадет без Его воли. А воля Его руководствуется только одною беспредельною любовью к нам, и потому всё, что ни случается с нами, всё для нашего блага. Вы спрашиваете, проведем ли мы следующую зиму в Москве? Несмотря на всё желание вас видеть, не думаю и не желаю этого. И вы удивитесь, что причиною тому Буонапарте. И вот почему: здоровье отца моего заметно слабеет: он не может переносить противоречий и делается раздражителен. Раздражительность эта, как вы знаете, обращена преимущественно на политические дела. Он не может перенести мысли о том, что Буонапарте ведет дело как с равными, со всеми государями Европы и в особенности с нашим, внуком Великой Екатерины! Как вы знаете, я совершенно равнодушна к политическим делам, но из слов моего отца и разговоров его с Михаилом Ивановичем, я знаю всё, что делается в мире, и в особенности все почести, воздаваемые Буонапарте, которого, как кажется, еще только в Лысых Горах на всем земном шаре не признают ни великим человеком, ни еще менее французским императором. И мой отец не может переносить этого. Мне кажется, что мой отец, преимущественно вследствие своего взгляда на политические дела и предвидя столкновения, которые у него будут, вследствие его манеры, не стесняясь ни с кем, высказывать свои мнения, неохотно говорит о поездке в Москву. Всё, что он выиграет от лечения, он потеряет вследствие споров о Буонапарте, которые неминуемы. Во всяком случае это решится очень скоро. Семейная жизнь наша идет по старому, за исключением присутствия брата Андрея. Он, как я уже писала вам, очень изменился последнее время. После его горя, он теперь только, в нынешнем году, совершенно нравственно ожил. Он стал таким, каким я его знала ребенком: добрым, нежным, с тем золотым сердцем, которому я не знаю равного. Он понял, как мне кажется, что жизнь для него не кончена. Но вместе с этой нравственной переменой, он физически очень ослабел. Он стал худее чем прежде, нервнее. Я боюсь за него и рада, что он предпринял эту поездку за границу, которую доктора уже давно предписывали ему. Я надеюсь, что это поправит его. Вы мне пишете, что в Петербурге о нем говорят, как об одном из самых деятельных, образованных и умных молодых людей. Простите за самолюбие родства – я никогда в этом не сомневалась. Нельзя счесть добро, которое он здесь сделал всем, начиная с своих мужиков и до дворян. Приехав в Петербург, он взял только то, что ему следовало. Удивляюсь, каким образом вообще доходят слухи из Петербурга в Москву и особенно такие неверные, как тот, о котором вы мне пишете, – слух о мнимой женитьбе брата на маленькой Ростовой. Я не думаю, чтобы Андрей когда нибудь женился на ком бы то ни было и в особенности на ней. И вот почему: во первых я знаю, что хотя он и редко говорит о покойной жене, но печаль этой потери слишком глубоко вкоренилась в его сердце, чтобы когда нибудь он решился дать ей преемницу и мачеху нашему маленькому ангелу. Во вторых потому, что, сколько я знаю, эта девушка не из того разряда женщин, которые могут нравиться князю Андрею. Не думаю, чтобы князь Андрей выбрал ее своею женою, и откровенно скажу: я не желаю этого. Но я заболталась, кончаю свой второй листок. Прощайте, мой милый друг; да сохранит вас Бог под Своим святым и могучим покровом. Моя милая подруга, mademoiselle Bourienne, целует вас.
Мари».


В середине лета, княжна Марья получила неожиданное письмо от князя Андрея из Швейцарии, в котором он сообщал ей странную и неожиданную новость. Князь Андрей объявлял о своей помолвке с Ростовой. Всё письмо его дышало любовной восторженностью к своей невесте и нежной дружбой и доверием к сестре. Он писал, что никогда не любил так, как любит теперь, и что теперь только понял и узнал жизнь; он просил сестру простить его за то, что в свой приезд в Лысые Горы он ничего не сказал ей об этом решении, хотя и говорил об этом с отцом. Он не сказал ей этого потому, что княжна Марья стала бы просить отца дать свое согласие, и не достигнув бы цели, раздражила бы отца, и на себе бы понесла всю тяжесть его неудовольствия. Впрочем, писал он, тогда еще дело не было так окончательно решено, как теперь. «Тогда отец назначил мне срок, год, и вот уже шесть месяцев, половина прошло из назначенного срока, и я остаюсь более, чем когда нибудь тверд в своем решении. Ежели бы доктора не задерживали меня здесь, на водах, я бы сам был в России, но теперь возвращение мое я должен отложить еще на три месяца. Ты знаешь меня и мои отношения с отцом. Мне ничего от него не нужно, я был и буду всегда независим, но сделать противное его воле, заслужить его гнев, когда может быть так недолго осталось ему быть с нами, разрушило бы наполовину мое счастие. Я пишу теперь ему письмо о том же и прошу тебя, выбрав добрую минуту, передать ему письмо и известить меня о том, как он смотрит на всё это и есть ли надежда на то, чтобы он согласился сократить срок на три месяца».