Ракетные катера проекта 183-Р
183Р «Комар» — проект (серия) ракетных катеров.
Является первым в мире ракетным катером[1], то есть новым типом оружия военно-морского флота вооружённых сил.
Содержание
История
Был создан в 1959 году на базе торпедного катера проекта 183, на которые вместо торпедного вооружения были смонтированы две пусковые установки ангарного типа для ракет П-15 «Термит».
Строились на двух предприятиях — заводе № 5 («Алмаз») в Ленинграде и № 602 Владивостоке.
С 1959 года по конец 1965 года по данному проекту было построено 112 катеров, в том числе проекта 183Э (Э —экспортный) — 2 единицы, проекта 183Р — 58 единиц, проекта 183ТР — 52 единицы, проекта 183Р-ТР — 2 единицы. Альтернативно, в 1961 году был разработан проект катера 205У, отличия в проектах заключались в замене ангаров для ракет более компактными цилиндрическими контейнерами под ракету П-15У со складывающимся крылом.
На катере монтировались ПУС «Клён», который получал данные от РЛС «Рангоут».
Катера поставлялись и другим странам:
| Страна | Количество | Годы поставок | Примечания |
|---|---|---|---|
 Куба
|
18 | 1962 — 1966 | В настоящее время выведены из состава флота |
 Индонезия
|
12 | 1961 — 1965 | Выведены из состава флота в 1969 г. |
 КНДР
|
10 | Поставлялись как из СССР так и из Китая | |
 Сирия
|
9 | ||
 Китай
|
8 | 1961 | |
 Египет
|
7 | 1962 — 1967 | В настоящее время выведены из состава флота |
 Алжир
|
6 | 1967 | |
 Вьетнам
|
4 | В настоящее время выведены из состава флота | |
 Ирак
|
3 | 1972 — 1976 | Все уничтожены во время войны в Ираке |
В Китае катера строились по лицензии (Тип 024, построено около 40 ед.), а в Египте на их основе в 1980 году был разработан свой тип ракетных катеров — класс October (построено 6 ед.).
Боевое применение
Катера этого типа впервые в истории морских войн успешно применили управляемые противокорабельные ракеты. 21 октября 1967 года два египетских катера проекта 183Р, № 504 под командованием капитана 3-го ранга Ахмед Шакер Абд эль-Вахеда и № 501 под командой капитана 1-го ранга Лютфи Джадалла применили ракеты П-15 «Термит» по израильскому эсминцу «Эйлат» (корабль английской постройки 1944 года, водоизмещением 1 710 т.). В результате попаданий эсминец затонул, погибли 47 моряков[2].
13 мая 1970 года египетским катером 183Р был потоплен израильский траулер «Орит» водоизмещением 70 тонн, осуществлявший лов рыбы в лагуне аль-Бардавиль. Погибли 4 члена экипажа.
Позже катера типа «Комар» использовались в арабо-израильской войне 1973 года.
Напишите отзыв о статье "Ракетные катера проекта 183-Р"
Примечания
Ссылки
- [russianships.info/katera/183r.htm Сайт]
- [www.almaz.spb.ru/index.php?module=history&tema=charter3 Первые в мире ракетные катера и малые ракетные корабли]
|
Это заготовка статьи о классах и типах судов и кораблей. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи о флоте желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Ракетные катера проекта 183-Р
Попав в плен и обросши бородою, он, видимо, отбросил от себя все напущенное на него, чуждое, солдатское и невольно возвратился к прежнему, крестьянскому, народному складу.– Солдат в отпуску – рубаха из порток, – говаривал он. Он неохотно говорил про свое солдатское время, хотя не жаловался, и часто повторял, что он всю службу ни разу бит не был. Когда он рассказывал, то преимущественно рассказывал из своих старых и, видимо, дорогих ему воспоминаний «христианского», как он выговаривал, крестьянского быта. Поговорки, которые наполняли его речь, не были те, большей частью неприличные и бойкие поговорки, которые говорят солдаты, но это были те народные изречения, которые кажутся столь незначительными, взятые отдельно, и которые получают вдруг значение глубокой мудрости, когда они сказаны кстати.
Часто он говорил совершенно противоположное тому, что он говорил прежде, но и то и другое было справедливо. Он любил говорить и говорил хорошо, украшая свою речь ласкательными и пословицами, которые, Пьеру казалось, он сам выдумывал; но главная прелесть его рассказов состояла в том, что в его речи события самые простые, иногда те самые, которые, не замечая их, видел Пьер, получали характер торжественного благообразия. Он любил слушать сказки, которые рассказывал по вечерам (всё одни и те же) один солдат, но больше всего он любил слушать рассказы о настоящей жизни. Он радостно улыбался, слушая такие рассказы, вставляя слова и делая вопросы, клонившиеся к тому, чтобы уяснить себе благообразие того, что ему рассказывали. Привязанностей, дружбы, любви, как понимал их Пьер, Каратаев не имел никаких; но он любил и любовно жил со всем, с чем его сводила жизнь, и в особенности с человеком – не с известным каким нибудь человеком, а с теми людьми, которые были перед его глазами. Он любил свою шавку, любил товарищей, французов, любил Пьера, который был его соседом; но Пьер чувствовал, что Каратаев, несмотря на всю свою ласковую нежность к нему (которою он невольно отдавал должное духовной жизни Пьера), ни на минуту не огорчился бы разлукой с ним. И Пьер то же чувство начинал испытывать к Каратаеву.
Платон Каратаев был для всех остальных пленных самым обыкновенным солдатом; его звали соколик или Платоша, добродушно трунили над ним, посылали его за посылками. Но для Пьера, каким он представился в первую ночь, непостижимым, круглым и вечным олицетворением духа простоты и правды, таким он и остался навсегда.
Платон Каратаев ничего не знал наизусть, кроме своей молитвы. Когда он говорил свои речи, он, начиная их, казалось, не знал, чем он их кончит.
Когда Пьер, иногда пораженный смыслом его речи, просил повторить сказанное, Платон не мог вспомнить того, что он сказал минуту тому назад, – так же, как он никак не мог словами сказать Пьеру свою любимую песню. Там было: «родимая, березанька и тошненько мне», но на словах не выходило никакого смысла. Он не понимал и не мог понять значения слов, отдельно взятых из речи. Каждое слово его и каждое действие было проявлением неизвестной ему деятельности, которая была его жизнь. Но жизнь его, как он сам смотрел на нее, не имела смысла как отдельная жизнь. Она имела смысл только как частица целого, которое он постоянно чувствовал. Его слова и действия выливались из него так же равномерно, необходимо и непосредственно, как запах отделяется от цветка. Он не мог понять ни цены, ни значения отдельно взятого действия или слова.
Получив от Николая известие о том, что брат ее находится с Ростовыми, в Ярославле, княжна Марья, несмотря на отговариванья тетки, тотчас же собралась ехать, и не только одна, но с племянником. Трудно ли, нетрудно, возможно или невозможно это было, она не спрашивала и не хотела знать: ее обязанность была не только самой быть подле, может быть, умирающего брата, но и сделать все возможное для того, чтобы привезти ему сына, и она поднялась ехать. Если князь Андрей сам не уведомлял ее, то княжна Марья объясняла ото или тем, что он был слишком слаб, чтобы писать, или тем, что он считал для нее и для своего сына этот длинный переезд слишком трудным и опасным.
В несколько дней княжна Марья собралась в дорогу. Экипажи ее состояли из огромной княжеской кареты, в которой она приехала в Воронеж, брички и повозки. С ней ехали m lle Bourienne, Николушка с гувернером, старая няня, три девушки, Тихон, молодой лакей и гайдук, которого тетка отпустила с нею.
Ехать обыкновенным путем на Москву нельзя было и думать, и потому окольный путь, который должна была сделать княжна Марья: на Липецк, Рязань, Владимир, Шую, был очень длинен, по неимению везде почтовых лошадей, очень труден и около Рязани, где, как говорили, показывались французы, даже опасен.
