Псалом 73

Семьдесят третий псалом — 73-й псалом из книги Псалтырь (в масоретской нумерации — 74-й). Представляет собой плачевную песнь по разрушенному Иерусалимскому храму.

Содержание псалма

Псалом написан от лица еврейской общины, которая сокрушается о разрушении Иерусалимского храма вавилонским царём Навуходоносором. Псалом начинается с жалобного воззвания к Богу, затем описывается разрушение храма, далее следует восхваление Божьего могущества и в конце — молитва о том, чтобы Бог вспомнил о народе Израиля и смилостивился над ним.

В псалме Бог воспевается как Творец мироздания, причём описание сотворения мира содержит детали, отсутствующие в Быт. 1 (победа Бога над левиафаном, имеющая параллель в угаритских мифах).

В качестве автора псалма в надписании указан Асаф, главный псалмопевец царя Давида, живший значительно раньше описываемых в псалме событий. Современные толкователи полагают, что псалом написан его потомками — храмовыми певцами-левитами.

Богослужебное использование

В Православном Богослужении стихи 1-2, 12 из псалма используются во 2 антифоне на Литургии в праздник Воздвижения Креста Господня.

Примечания, ссылки

• [azbyka.ru/hristianstvo/bibliya/vethiy_zavet/razumovskiy_psalmi_10-all.shtml#2 прот. Григорий Разумовский]

Отрывок, характеризующий Псалом 73

Граф Орлов Денисов с казаками (самый незначительный отряд из всех других) один попал на свое место и в свое время. Отряд этот остановился у крайней опушки леса, на тропинке из деревни Стромиловой в Дмитровское.
Перед зарею задремавшего графа Орлова разбудили. Привели перебежчика из французского лагеря. Это был польский унтер офицер корпуса Понятовского. Унтер офицер этот по польски объяснил, что он перебежал потому, что его обидели по службе, что ему давно бы пора быть офицером, что он храбрее всех и потому бросил их и хочет их наказать. Он говорил, что Мюрат ночует в версте от них и что, ежели ему дадут сто человек конвою, он живьем возьмет его. Граф Орлов Денисов посоветовался с своими товарищами. Предложение было слишком лестно, чтобы отказаться. Все вызывались ехать, все советовали попытаться. После многих споров и соображений генерал майор Греков с двумя казачьими полками решился ехать с унтер офицером.
– Ну помни же, – сказал граф Орлов Денисов унтер офицеру, отпуская его, – в случае ты соврал, я тебя велю повесить, как собаку, а правда – сто червонцев.
Унтер офицер с решительным видом не отвечал на эти слова, сел верхом и поехал с быстро собравшимся Грековым. Они скрылись в лесу. Граф Орлов, пожимаясь от свежести начинавшего брезжить утра, взволнованный тем, что им затеяно на свою ответственность, проводив Грекова, вышел из леса и стал оглядывать неприятельский лагерь, видневшийся теперь обманчиво в свете начинавшегося утра и догоравших костров. Справа от графа Орлова Денисова, по открытому склону, должны были показаться наши колонны. Граф Орлов глядел туда; но несмотря на то, что издалека они были бы заметны, колонн этих не было видно. Во французском лагере, как показалось графу Орлову Денисову, и в особенности по словам его очень зоркого адъютанта, начинали шевелиться.