Псевдэлурусы
Поделись знанием:
– Поверю!
Ростов поставил 5 рублей на карту и проиграл, поставил еще и опять проиграл. Долохов убил, т. е. выиграл десять карт сряду у Ростова.
– Господа, – сказал он, прометав несколько времени, – прошу класть деньги на карты, а то я могу спутаться в счетах.
Один из игроков сказал, что, он надеется, ему можно поверить.
– Поверить можно, но боюсь спутаться; прошу класть деньги на карты, – отвечал Долохов. – Ты не стесняйся, мы с тобой сочтемся, – прибавил он Ростову.
Игра продолжалась: лакей, не переставая, разносил шампанское.
Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.
(перенаправлено с «Псевдаилурус»)
| † Псевдэлурусы | ||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
 Псевдэлурус, реконструкция | ||||||||||||
| Научная классификация | ||||||||||||
|
||||||||||||
| Латинское название | ||||||||||||
| Pseudaelurus Gervais, 1850 | ||||||||||||
| Виды | ||||||||||||
|
Псевдэлурусы (псевдэлуры, псевдоаилурусы, лат. Pseudaelurus, от др.-греч. ψευδής αἴλουρος «ложная кошка») — обширный вымерший род кошачьих. Обитали в Европе, Азии и в Северной Америке в миоцене, 20—8 миллионов лет назад. Предки всех современных больших (Pantherinae) и малых (Felinae) кошек, а также вымерших саблезубых (Machairodontinae) кошек. Сами псевдэлурусы происходят, вероятно, от проаилуруса.
Первоначально появились в Евразии. Позже, около 18,5 млн лет назад, стали первыми кошачьими, заселившими Северную Америку. Этим событием закончился «кошачий пробел» (англ. cat gap) — промежуток времени около 7 млн лет, когда в Северной Америке отсутствовали кошкоподобные хищники[1][2].
Псевдэлурусы характеризуются стройным телосложением и относительно короткими лапами, что свидетельствует об их способности хорошо лазать по деревьям[3].
Напишите отзыв о статье "Псевдэлурусы"
Примечания
Литература
- Augusti Jordi. Mammoths, Sabertooths and Hominids: 65 Million Years of Mammalian Evolution in Europe. — New York: Columbia University Press, 2002. — ISBN 0-231-11640-3.
- Christiansen, Per (2008). «Phylogeny of the great cats (Felidae: Pantherinae), and the influence of fossil taxa and missing characters». Cladistics 24: 977. DOI:10.1111/j.1096-0031.2008.00226.x.
- Gervais, Paul (1850). «Zoologie et paléontologie françaises. Nouvelles recherches sur les animaux vertébrés dont on trouve les ossements enfouis dans les sol de le France et sur leur comparaison avec les espèces propres aux autres regions du globe». Zoologie et Paléontologie Françaises 8: 1–271.
- Rothwell, Tom (2001). «A partial skeleton of Pseudaelurus (Carnivora, Felidae) from the Nambé Member of the Tesuque Formation, Española Basin, New Mexico». American Museum Novitates 3342: 1–31. DOI:10.1206/0003-0082(2001)342<0001:APSOPC>2.0.CO;2. [hdl.handle.net/2246/2895 uri:hdl.handle.net/2246/2895].
- Rothwell, Tom (2003). «Phylogenetic Systematics of North American Pseudaelurus (Carnivora: Felidae)». American Museum Novitates 2403: 1–64. DOI:10.1206/0003-0082(2003)403<0001:PSONAP>2.0.CO;2.
- Tedford, R. H.; Galusha, T.; Skinner, M. F.; Taylor, B. E.; Fields, R. W.; Macdonald, J. R.; Rensberger, J. M.; Webb, S. D.; and Whistler, D.P. (1987). «Faunal succession and biochronology of the Arikareean through Hemphillian interval (late Oligocene through earliest Pliocene epochs) in North America». in Woodburne, M. O. Cenozoic mammals of North America: Geochronology and biostratigraphy. Berkeley: University of California Press. pp. 153—210. ISBN 0-520-05392-3.
- Turner Alan. The Big Cats and their fossil relatives. — New York: Columbia University Press, 1997. — ISBN 0-231-10228-3.
Ссылки
- [paleodb.org/cgi-bin/bridge.pl?action=checkTaxonInfo&taxon_no=41072&is_real_user=0 Псевдэлурус в палеонтологической базе данных (англ. )]
|
Это заготовка статьи о доисторических млекопитающих. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Псевдэлурусы
– Со мной денег нет, – сказал Ростов.– Поверю!
Ростов поставил 5 рублей на карту и проиграл, поставил еще и опять проиграл. Долохов убил, т. е. выиграл десять карт сряду у Ростова.
– Господа, – сказал он, прометав несколько времени, – прошу класть деньги на карты, а то я могу спутаться в счетах.
Один из игроков сказал, что, он надеется, ему можно поверить.
– Поверить можно, но боюсь спутаться; прошу класть деньги на карты, – отвечал Долохов. – Ты не стесняйся, мы с тобой сочтемся, – прибавил он Ростову.
Игра продолжалась: лакей, не переставая, разносил шампанское.
Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.
