Псковитянка

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Опера
Псковитянка

Эскиз сцены вече из первой постановки оперы
Композитор

Николай Римский-Корсаков

Автор(ы) либретто

Николай Римский-Корсаков

Источник сюжета

Лев Мей — драма «Псковитянка»

Жанр

Драма

Действий

три

Год создания

18711872, редакция 1894

Первая постановка

1 (13) января 1873

Место первой постановки

Петербург, Мариинский театр

«Псковитя́нка» — первая опера Николая Римского-Корсакова. В опере три действия, шесть картин. Либретто написано самим композитором на сюжет одноимённой драмы Льва Мея. Впервые поставлена в Мариинском театре Санкт-Петербурга под управлением Эдуарда Направника в 1873 году, переработана композитором в 1894 году.





Действующие лица

  • Иван Грозный — бас;
  • Князь Токмаков, посадник во Пскове — бас;
  • Ольга, его приёмная дочь — сопрано;
  • Боярин Матута — тенор;
  • Боярышня Степанида Матута (Стеша) — сопрано;
  • Михайло Туча, посадничий сын — тенор;
  • Князь Вяземский — бас;
  • Бомелий, царский лекарь — бас;
  • Юшко Велебин, гонец из Новгорода — бас
  • Власьевна, мамка — меццо-сопрано;
  • Перфильевна, мамка — меццо-сопрано.

Бояре, опричники, народ.

Содержание

Действие происходит во Пскове и его окрестностях в 1570 году.

Действие первое

Картина первая. Сад близ дома князя Токмакова, царского наместника и степенного посадника во Пскове. Мамки Власьевна и Перфильевна ведут разговоры о том, что на вольный Псков идёт грозный царь московский Иван Васильевич, разгромивший новгородскую вольницу. Девушки играют в горелки, в которых не участвует приёмная дочь Токмакова, Ольга, шепчущаяся с подругой Стешей о любовном свидании с посадничьим сыном, Михайлом Тучей. Власьевна рассказывает девушкам сказку, но слышен свист Тучи. Все уходят в терем. К Туче тайком выходит на свидание Ольга. Между ними происходит нежная сцена. Услышав шум приближающихся шагов, Туча перелезает через забор, а Ольга прячется в кусты. Входят князь Токмаков со старым боярином Матутой, сватающим Ольгу. Токмаков сообщает Матуте, что Ольга — его приёмная, а не родная дочь, что её мать — боярыня Вера Шелога, а отца он не знает. Слышен звон, созывающий на вече. Ольга потрясена вестями, которые она подслушала.

Картина вторая. Площадь во Пскове. Сбегается народ. На площади новгородский гонец Юшка Велебин, он рассказывает о том, что Новгород взят, и что царь Иван Грозный приближается ко Пскову. Народ в замешательстве. Токмаков и Матута призывают псковичей к покорности. Туча протестует против этого решения, взывает к сопротивлению и удаляется со псковской молодёжью (вольницей) при звуках старинной вечевой песни. Толпа замечает слабость «вольницы», предвидит её гибель и скорбит о том, что «тяжка рука у грозного царя».

Действие второе

Картина первая. Большая площадь во Пскове. У домов — столы с хлебом-солью, в знак покорной встречи. Толпа в страхе и ожидании прибытия царя. Ольга сообщает Власьевне семейную тайну, которую она подслушала. Власьевна предвидит несчастье для Ольги. Открывается торжественный въезд царя при возгласах народа «Помилуй!».

Картина вторая. Комната в доме Токмакова. Токмаков и Матута с покорностью встречают Ивана Грозного. Ольга угощает царя, который относится к ней милостиво, заметив в неё сходство с матерью. Девушки славят царя. После того, как они уходят, царь, расспросив Токмакова, окончательно убеждается в том, что Ольга — его дочь, и, потрясённый воспоминаниями юности, объявляет: «Псков хранит Господь!»

Действие третье

Картина первая. Дорога в Печерский монастырь, глухой лес. В лесу царская охота. Начинается гроза. По дороге проходят девушки с мамками. От них отстала Ольга, которая затеяла странствие в монастырь лишь для того, чтобы по дороге встретиться с Тучей. Происходит встреча влюблённых. Внезапно на Тучу нападают слуги Матуты. Туча падает раненым; лишается чувств Ольга — её на руках уносит стража Матуты, который грозится рассказать царю Ивану об измене Тучи.

Картина вторая. Царская ставка под Псковом. Царь Иван Васильевич в одиночестве предаётся воспоминаниям. Раздумья прерываются известием, что царская стража схватила Матуту, пытавшегося похитить Ольгу. Царь в бешенстве и не слушает Матуту, пытающегося оговорить Тучу. Вводят Ольгу. Сначала недоверчив Грозный, раздражённо говорит с ней. Но затем откровенное признание девушки в своей любви к Туче и её ласковая, проникновенная беседа покоряют царя. Туча, оправившись от раны, напал со своим отрядом на стражников, он хочет освободить Ольгу. Царь приказывает перестрелять вольницу, а Тучу привести к нему. Однако тому удаётся избежать плена. Издалека до Ольги доносятся прощальные слова песни любимого. Она выбегает из шатра и падает, сражённая выстрелом Вяземского по Туче. Ольга умирает. В отчаянии Грозный склоняется над телом дочери. Народ плачет о падении великого Пскова.

Интересные факты

  • В работе над либретто к опере некоторую помощь Римскому-Корсакову оказал П. И. Чайковский, приславший Корсакову уже готовое либретто по драме Мея, из которого Римский-Корсаков решил использовать некоторые фрагменты в третьем действии своего либретто.
  • Тексты двух женских хоров из третьего действия написал М. П. Мусоргский.
  • «Псковитянка» была первой оперой в Большом театре, поставленной под управлением Евгения Светланова в 1954 году, постановка этой же оперы в 1999 году стала последней работой Светланова в театре[1].

Постановки

За рубежом:

Другие зарубежные постановки: Милан (1912), Лондон (1913, на рус. яз.; 1917), Манчестер (1918), Крефельд (1924), Барселона (1927, на рус. яз.), Бирмингем (1955), Брюссель (1956), Палермо (1959).

На советской сцене:

Среди исполнителей на русской и советской сцене:

и другие.

Записи

Аудиозаписи

Год Организация Дирижёр Солисты Лейбл звукозаписи и каталожный номер Примечания
1947 Хор и оркестр Большого театра Семён Сахаров Иван Грозный — Александр Пирогов, Токмаков — Николай Щегольков, Матута — Александр Перегудов, Вяземский — Михаил Соловьёв, Михайло Туча  — Георгий Нэлепп, Юшко Велебин — Иван Скобцов, Ольга — Елена Шумилова, Степанида — Наталья Соколова, Власьевна — Мария Левина, Перфильевна — Маргарита Шервинская, Бомелий — Иван Маньшавин Мелодия

Д 019333-8 (1967 г.)

1968 Teatro Verdi di Trieste Само Хубад Иван Грозный — Борис Христов, Токмаков — Лоренцо Гаэтани, Матута — Джузеппе Ботта, Михайло Туча  — Лайош Козма, Ольга — Радмила Токмакова, Степанида — Даниэла Маццукато-Менегини Gala

GL 100.739 (2004 г.)

На итальянском
1969 Римский оперный театр Томас Шипперс Иван Грозный — Борис Христов, Токмаков — Лоренцо Гаэтани, Матута — Альдо Берточчи, Михайло Туча  — Руджеро Бондино, Ольга — Николетта Панни Great Opera Performances

G.O.P. 720

На итальянском
1994 Хор и оркестр Мариинского театра Валерий Гергиев Иван Грозный — Владимир Огновенко, Токмаков — Геннадий Беззубенков, Матута — Николай Гассиев, Михайло Туча — Владимир Галузин, Ольга — Галина Горчакова, Власьевна — Людмила Филатова Philips

446 678-2 (1997 г.)

Источники:[operadis-opera-discography.org.uk/CLRIMAID.HTM], [records.su/]

Видеозаписи

Год Организация Дирижёр Солисты Производитель и каталожный номер Примечания
1969 Гостелерадио СССР [gtrf.ru/product/show/id/4868]
1994 Останкино (телерадиокомпания) [gtrf.ru/product/show/id/32796]
1999 Хор и оркестр Большого театра Евгений Светланов Иван Грозный — Вячеслав Почапский, Токмаков — Леонид Зимненко, Матута — Олег Биктимиров, Михайло Туча — Павел Кудрявченко, Ольга — Мария Гаврилова, Степанида — Галина Черноба, Власьевна — Галина Борисова, Перфильевна — Елена Новак House of Opera DVDCC 843

Источник:[operadis-opera-discography.org.uk/CLRIMAID.HTM]

Напишите отзыв о статье "Псковитянка"

Примечания

  1. [www.svetlanov-evgeny.com/RU/biographie/bio2.php# Evgeny Svetlanov]

Ссылки

  • [belcanto.ru/pskovityanka.html «Псковитянка» на сайте belcanto.ru]
  • [imslp.org/wiki/The_Maid_of_Pskov_(Rimsky-Korsakov%2C_Nikolai) «Псковитянка»: ноты] на IMSLP

Отрывок, характеризующий Псковитянка

– Я знаю, кто взял, – повторил Ростов дрожащим голосом и пошел к двери.
– А я тебе говог'ю, не смей этого делать, – закричал Денисов, бросаясь к юнкеру, чтоб удержать его.
Но Ростов вырвал свою руку и с такою злобой, как будто Денисов был величайший враг его, прямо и твердо устремил на него глаза.
– Ты понимаешь ли, что говоришь? – сказал он дрожащим голосом, – кроме меня никого не было в комнате. Стало быть, ежели не то, так…
Он не мог договорить и выбежал из комнаты.
– Ах, чог'т с тобой и со всеми, – были последние слова, которые слышал Ростов.
Ростов пришел на квартиру Телянина.
– Барина дома нет, в штаб уехали, – сказал ему денщик Телянина. – Или что случилось? – прибавил денщик, удивляясь на расстроенное лицо юнкера.
– Нет, ничего.
– Немного не застали, – сказал денщик.
Штаб находился в трех верстах от Зальценека. Ростов, не заходя домой, взял лошадь и поехал в штаб. В деревне, занимаемой штабом, был трактир, посещаемый офицерами. Ростов приехал в трактир; у крыльца он увидал лошадь Телянина.
Во второй комнате трактира сидел поручик за блюдом сосисок и бутылкою вина.
– А, и вы заехали, юноша, – сказал он, улыбаясь и высоко поднимая брови.
– Да, – сказал Ростов, как будто выговорить это слово стоило большого труда, и сел за соседний стол.
Оба молчали; в комнате сидели два немца и один русский офицер. Все молчали, и слышались звуки ножей о тарелки и чавканье поручика. Когда Телянин кончил завтрак, он вынул из кармана двойной кошелек, изогнутыми кверху маленькими белыми пальцами раздвинул кольца, достал золотой и, приподняв брови, отдал деньги слуге.
– Пожалуйста, поскорее, – сказал он.
Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.


Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.


Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.