Псковская группа говоров

Пско́вская гру́ппа го́воров — среднерусские говоры на территории большей части Псковской области и части соседних районов других областей, объединённые общими для них диалектными чертами. Псковская группа является частью более крупного диалектного объединения — западных среднерусских акающих говоров.

Вопросы классификации

Классификация: Русский язык Среднерусские говоры Западные среднерусские говоры Западные среднерусские акающие говоры Псковская группа говоров

Согласно данным диалектологических карт русского языка, составленных в 1914 и 1965 гг., Псковская группа говоров в каждой из них отнесена к средневеликорусским (среднерусским) говорам, имеет одно и то же название, и занимает приблизительно одинаковую территорию.

Диалектологическая карта 1914 года

Авторы карты 1914 года дали определение Псковской группе как переходным говорам «на северновеликорусской основе с белорусскими и южновеликорусскими наслоениями».

Основные диалектные черты, по которым была выделена данная группа:

• Сильное яканье (произношение звука [а] в первом предударном слоге после мягких согласных на месте гласных неверхнего подъёма независимо от гласного, находящегося под ударением): сяло, сястра, тярять, няси и т. д.
• Распространение сочетаний -ый, -эй в соответствии -ой: злый, рыю, мыю; злэй, рэю, мэю и т. д.
• Цоканье (совпадение аффрикат /ч/ и /ц/ в [ц])
• Произношение ў в конце слова и слога: дро[ў], ла́[ў]ка и т. д.
• Совпадение окончания творительного и дательного пад. мн. числа: пойдём за грибам
• Образование существительных мн. числа при помощи окончания -ы: лесы, домы, глазы и т. п.

Диалектологическая карта 1965 года

Псковская группа вместе с Селигеро-Торжковскими говорами в классификации 1965 года образуют в составе западных среднерусских говоров особое объединение, которое характеризуется основной диалектной чертой — аканьем, и противопоставляется окающим говорам, расположенным севернее.

Территория распространения псковских говоров разделяется на западную и восточную части (приблизительная граница проходит по линии с севера на юг через город Великие Луки), переходные говоры восточной части связывают Псковскую группу с Селигеро-Торжковскими говорами. Основными различиями западных и восточных говоров являются размещение ареалов как собственных диалектных явлений, так и явлений других диалектных объединений. На западе распространены некоторые из языковых черт Гдовской группы говоров и северной диалектной зоны, а на востоке — некоторые из черт южнорусского наречия, не известные на западе.

Область распространения

Ареал Псковской группы говоров занимает западную часть среднерусских акающих говоров, охватывая в основном территорию Псковской области, кроме её крайней северной и крайней южной частей, а также примыкающие к ней небольшие территории Новгородской и Тверской областей. На севере и востоке псковские говоры граничат с другими среднерусскими говорами — Гдовской группы, Новгородскими и Селигеро-Торжковскими. На юге граничат с говорами Западной и Верхне-Днепровской групп южного наречия. А на западе соседствуют с областями распространения эстонского и латышского языков. Говоры Псковской группы также распространены на западном побережье Чудского озера среди русских старообрядцев Эстонии.

История

Основой формирования современных псковских говоров был, сложившийся на территории Псковского средневекового государства, древнепсковский диалект, на его языковых особенностях сформировались многие отличительные черты говоров Псковской группы. В целом формирование северной и восточной границ Псковской, как и обособление от неё Гдовской группы говоров, произошло сравнительно поздно в XV—XVIII вв.

Псковские диалектные особенности свидетельствуют о древних преобразованиях в системе языка и тесных языковых контактах славянского (кривичского) населения с народами, говорящими на балтийских и финно-угорских языках.

Особенности говоров

Псковская группа говоров разделяет все диалектные черты, присущие всем западным среднерусским говорам в целом, а также западным среднерусским акающим говорам, в том числе характерные для более западной их части, при этом имея собственные, присущие только этой группе, черты. В пределах распространения псковских говоров различаются языковые особенности западной и восточной (с переходными к Селигеро-Торжковским говорами) частей территории. Часть диалектных черт объединяет псковские говоры с соседними говорами белорусского языка.

Диалектные явления, общие для всех псковских говоров

Фонетика

В области фонетики для псковских говоров прежде всего характерна такая отличительная особенность как сильное яканье, редукция гласного у и совпадение его с ъ в заударных слогах и во втором предударном слоге: о́к[ъ]н` (окунь), го́л[ъ]б` (голубь), за́м[ъ]жем (замужем); р[ъ]кава́, м[ъ]жики́ и т. д., произношение фонем т'  — д' с сильным свистящим призвуком (дзеканье): [т’с']ихо (тихо), [д’з']ен` (день) и т. п., произношение мягких фонем с' , з' (а изредка и твёрдых) с сильным шипящим призвуком: [с’’]ем` (семь), [з’’]ел’о́ной (зелёный) и т. п.

Морфология и синтаксис

Распространение форм творительного пад. ед. числа с окончаниями -ей, -уй у существительных жен. рода, оканчивающихся на мягкий согласный: гр’а́з[ей], гр’а́з'[уй] (грязью) и др. Данное явление в основном распространено в южных районах Псковской группы. Совпадение форм творительного и предложного пад. ед. числа прилагательных — местоимений с ударным окончанием -им (-ым): в молоды́м, в каки́м и т. п. Наличие словоформ йон — именительный пад. ед. числа местоимения 3-го лица муж. рода; йону́ (изредка ону́) (её) — родительный и винительный пад. ед. числа местоимения 3-го лица жен. рода. Распространение форм повелительного наклонения бежи́ (беги), бежи́т’о (бегите). Наличие основы с гласным е в формах настоящего времени глаголов типа рыть и мыть: м[э́]йу (мою), р[э́]йу (рою) (диалектная черта юго-западной диалектной зоны).

Диалектная черта, распространённая также в Новгородских говорах: Сказуемое — несогласуемое страдательное причастие в форме муж. рода: коса́ заплетён, я́годы на́бран.

Диалектные черты, распространённые также в Гдовской группе говоров: Наличие глагольных форм 3-го лица без окончания -т, возможных в ед. числе у глаголов I и II спряжения, а во мн. числе у глаголов II спряжения: йон нес'[о́] (он несёт), де́ла[йо] (делает), йон сид[и́] (он сидит), хо́д'[а] (ходит); йоны́ сид'[а́] (они сидят), хо́д'[а] (ходят) и т. д. Распространение парадигмы настоящего времени глагола мочь в следующем виде: мо[г]у́, мо́[г]еш, мо́[г]ут.

Лексика

Распространение слов: тяга́ть (теребить — о льне), па́лец (малая рукоятка у косы), одо́нок, оде́нье (большая укладка снопов в поле), боро́нка, боро́нник, боро́нщик (жеребёнок на третьем году). Данные слова распространены также в Селигеро-Торжковских говорах.

Диалектные явления западных псковских говоров

(собственные языковые черты и черты, связывающие западные псковские с другими говорами): Формы именительного пад. мн. числа с ударным -а от существительных жен. рода с мягкой основой: дерев[н’а́] (деревни), зеле[н’а́], лоша[д’а́] (лошади), пут'[а́], пустош[а́] и т. д., связывающие западные псковские с гдовскими говорами. Словоформа свекро́вка в именительном пад. ед. числа (явление северной диалектной зоны), формы сравнительной степени с суффиксом -о́ше: сладо́ше, крепо́ше и т. д.

Диалектные явления восточных псковских говоров

Произношение слова пшеница со вставными гласными: п[а]шени́ца, п[ъ]шени́ца, (данная черта связывает восточные псковские говоры с южнорусским наречием). Распространение страдательных причастий жен. рода: вы́дадена, отда́дена и т. д.

Говоры старообрядцев Эстонии

Также как и все псковские говоры в целом, говоры старообрядцев характеризуются диссимилятивным аканьем и сильным яканьем; наличием второго полногласия ([нав’ар’о́х] (наверх), ст[о́]лоб, смер'[о́]тушка и др.); а также наличием протетического гласного в формах прошедшего времени глагола идти́ ([и́]шла, [и́]шли); заимствованиями в лексике из эстонского языка (му́рник — каменщик и др.) и прочими диалектными чертами.

См. также

• Среднерусские говоры
• Западные среднерусские говоры
• Западные среднерусские акающие говоры

Литература

1. Русская диалектология, под редакцией Р. И. Аванесова и В. Г. Орловой, М.: Наука, 1964
2. Бромлей С. В., Булатова Л. Н., Захарова К. Ф. и др. Русская диалектология / Под ред. Л. Л. Касаткина. — 2-е изд., перераб. — М.: Просвещение, 1989. — ISBN 5-09-000870-1.
3. Касаткин Л. Л. [www.booksite.ru/fulltext/rus/sian/5.htm Русские диалекты. Лингвистическая география] // Русские. Монография Института этнологии и антропологии РАН. — М.: Наука, 1999. — С. 90—96. (Проверено 19 апреля 2012)
4. Диалектологический атлас русского языка. Центр Европейской части СССР. Под ред. Р. И. Аванесова и С. В. Бромлей, вып. 1. Фонетика. М., 1986; вып. 2. Морфология. М., 1989; вып. 3, ч. 1. Лексика. М., 1998
5. Псковский областной словарь с историческими данными. Л.; СПб., 1967—2005. Вып.1-17
6. Ковпик В. А. ИЗ ИСТОРИИ БЕЗУДАРНОГО ВОКАЛИЗМА ПСКОВСКИХ ГОВОРОВ //Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2005. № 1 (19). С. 92-95.

Отрывок, характеризующий Псковская группа говоров

– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.
Он оглянулся. Из маленького окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.
– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.
– Христос с тобой! – повторил Кутузов и подошел к коляске. – Садись со мной, – сказал он Болконскому.
– Ваше высокопревосходительство, я желал бы быть полезен здесь. Позвольте мне остаться в отряде князя Багратиона.
– Садись, – сказал Кутузов и, заметив, что Болконский медлит, – мне хорошие офицеры самому нужны, самому нужны.
Они сели в коляску и молча проехали несколько минут.
– Еще впереди много, много всего будет, – сказал он со старческим выражением проницательности, как будто поняв всё, что делалось в душе Болконского. – Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду Бога благодарить, – прибавил Кутузов, как бы говоря сам с собой.
Князь Андрей взглянул на Кутузова, и ему невольно бросились в глаза, в полуаршине от него, чисто промытые сборки шрама на виске Кутузова, где измаильская пуля пронизала ему голову, и его вытекший глаз. «Да, он имеет право так спокойно говорить о погибели этих людей!» подумал Болконский.
– От этого я и прошу отправить меня в этот отряд, – сказал он.
Кутузов не ответил. Он, казалось, уж забыл о том, что было сказано им, и сидел задумавшись. Через пять минут, плавно раскачиваясь на мягких рессорах коляски, Кутузов обратился к князю Андрею. На лице его не было и следа волнения. Он с тонкою насмешливостью расспрашивал князя Андрея о подробностях его свидания с императором, об отзывах, слышанных при дворе о кремском деле, и о некоторых общих знакомых женщинах.


Кутузов чрез своего лазутчика получил 1 го ноября известие, ставившее командуемую им армию почти в безвыходное положение. Лазутчик доносил, что французы в огромных силах, перейдя венский мост, направились на путь сообщения Кутузова с войсками, шедшими из России. Ежели бы Кутузов решился оставаться в Кремсе, то полуторастатысячная армия Наполеона отрезала бы его от всех сообщений, окружила бы его сорокатысячную изнуренную армию, и он находился бы в положении Мака под Ульмом. Ежели бы Кутузов решился оставить дорогу, ведшую на сообщения с войсками из России, то он должен был вступить без дороги в неизвестные края Богемских
гор, защищаясь от превосходного силами неприятеля, и оставить всякую надежду на сообщение с Буксгевденом. Ежели бы Кутузов решился отступать по дороге из Кремса в Ольмюц на соединение с войсками из России, то он рисковал быть предупрежденным на этой дороге французами, перешедшими мост в Вене, и таким образом быть принужденным принять сражение на походе, со всеми тяжестями и обозами, и имея дело с неприятелем, втрое превосходившим его и окружавшим его с двух сторон.
Кутузов избрал этот последний выход.
Французы, как доносил лазутчик, перейдя мост в Вене, усиленным маршем шли на Цнайм, лежавший на пути отступления Кутузова, впереди его более чем на сто верст. Достигнуть Цнайма прежде французов – значило получить большую надежду на спасение армии; дать французам предупредить себя в Цнайме – значило наверное подвергнуть всю армию позору, подобному ульмскому, или общей гибели. Но предупредить французов со всею армией было невозможно. Дорога французов от Вены до Цнайма была короче и лучше, чем дорога русских от Кремса до Цнайма.
В ночь получения известия Кутузов послал четырехтысячный авангард Багратиона направо горами с кремско цнаймской дороги на венско цнаймскую. Багратион должен был пройти без отдыха этот переход, остановиться лицом к Вене и задом к Цнайму, и ежели бы ему удалось предупредить французов, то он должен был задерживать их, сколько мог. Сам же Кутузов со всеми тяжестями тронулся к Цнайму.
Пройдя с голодными, разутыми солдатами, без дороги, по горам, в бурную ночь сорок пять верст, растеряв третью часть отсталыми, Багратион вышел в Голлабрун на венско цнаймскую дорогу несколькими часами прежде французов, подходивших к Голлабруну из Вены. Кутузову надо было итти еще целые сутки с своими обозами, чтобы достигнуть Цнайма, и потому, чтобы спасти армию, Багратион должен был с четырьмя тысячами голодных, измученных солдат удерживать в продолжение суток всю неприятельскую армию, встретившуюся с ним в Голлабруне, что было, очевидно, невозможно. Но странная судьба сделала невозможное возможным. Успех того обмана, который без боя отдал венский мост в руки французов, побудил Мюрата пытаться обмануть так же и Кутузова. Мюрат, встретив слабый отряд Багратиона на цнаймской дороге, подумал, что это была вся армия Кутузова. Чтобы несомненно раздавить эту армию, он поджидал отставшие по дороге из Вены войска и с этою целью предложил перемирие на три дня, с условием, чтобы те и другие войска не изменяли своих положений и не трогались с места. Мюрат уверял, что уже идут переговоры о мире и что потому, избегая бесполезного пролития крови, он предлагает перемирие. Австрийский генерал граф Ностиц, стоявший на аванпостах, поверил словам парламентера Мюрата и отступил, открыв отряд Багратиона. Другой парламентер поехал в русскую цепь объявить то же известие о мирных переговорах и предложить перемирие русским войскам на три дня. Багратион отвечал, что он не может принимать или не принимать перемирия, и с донесением о сделанном ему предложении послал к Кутузову своего адъютанта.
Перемирие для Кутузова было единственным средством выиграть время, дать отдохнуть измученному отряду Багратиона и пропустить обозы и тяжести (движение которых было скрыто от французов), хотя один лишний переход до Цнайма. Предложение перемирия давало единственную и неожиданную возможность спасти армию. Получив это известие, Кутузов немедленно послал состоявшего при нем генерал адъютанта Винценгероде в неприятельский лагерь. Винценгероде должен был не только принять перемирие, но и предложить условия капитуляции, а между тем Кутузов послал своих адъютантов назад торопить сколь возможно движение обозов всей армии по кремско цнаймской дороге. Измученный, голодный отряд Багратиона один должен был, прикрывая собой это движение обозов и всей армии, неподвижно оставаться перед неприятелем в восемь раз сильнейшим.
Ожидания Кутузова сбылись как относительно того, что предложения капитуляции, ни к чему не обязывающие, могли дать время пройти некоторой части обозов, так и относительно того, что ошибка Мюрата должна была открыться очень скоро. Как только Бонапарте, находившийся в Шенбрунне, в 25 верстах от Голлабруна, получил донесение Мюрата и проект перемирия и капитуляции, он увидел обман и написал следующее письмо к Мюрату:
Au prince Murat. Schoenbrunn, 25 brumaire en 1805 a huit heures du matin.
«II m'est impossible de trouver des termes pour vous exprimer mon mecontentement. Vous ne commandez que mon avant garde et vous n'avez pas le droit de faire d'armistice sans mon ordre. Vous me faites perdre le fruit d'une campagne. Rompez l'armistice sur le champ et Mariechez a l'ennemi. Vous lui ferez declarer,que le general qui a signe cette capitulation, n'avait pas le droit de le faire, qu'il n'y a que l'Empereur de Russie qui ait ce droit.
«Toutes les fois cependant que l'Empereur de Russie ratifierait la dite convention, je la ratifierai; mais ce n'est qu'une ruse.Mariechez, detruisez l'armee russe… vous etes en position de prendre son bagage et son artiller.
«L'aide de camp de l'Empereur de Russie est un… Les officiers ne sont rien quand ils n'ont pas de pouvoirs: celui ci n'en avait point… Les Autrichiens se sont laisse jouer pour le passage du pont de Vienne, vous vous laissez jouer par un aide de camp de l'Empereur. Napoleon».
[Принцу Мюрату. Шенбрюнн, 25 брюмера 1805 г. 8 часов утра.
Я не могу найти слов чтоб выразить вам мое неудовольствие. Вы командуете только моим авангардом и не имеете права делать перемирие без моего приказания. Вы заставляете меня потерять плоды целой кампании. Немедленно разорвите перемирие и идите против неприятеля. Вы объявите ему, что генерал, подписавший эту капитуляцию, не имел на это права, и никто не имеет, исключая лишь российского императора.
Впрочем, если российский император согласится на упомянутое условие, я тоже соглашусь; но это не что иное, как хитрость. Идите, уничтожьте русскую армию… Вы можете взять ее обозы и ее артиллерию.
Генерал адъютант российского императора обманщик… Офицеры ничего не значат, когда не имеют власти полномочия; он также не имеет его… Австрийцы дали себя обмануть при переходе венского моста, а вы даете себя обмануть адъютантам императора.
Наполеон.]
Адъютант Бонапарте во всю прыть лошади скакал с этим грозным письмом к Мюрату. Сам Бонапарте, не доверяя своим генералам, со всею гвардией двигался к полю сражения, боясь упустить готовую жертву, а 4.000 ный отряд Багратиона, весело раскладывая костры, сушился, обогревался, варил в первый раз после трех дней кашу, и никто из людей отряда не знал и не думал о том, что предстояло ему.


В четвертом часу вечера князь Андрей, настояв на своей просьбе у Кутузова, приехал в Грунт и явился к Багратиону.
Адъютант Бонапарте еще не приехал в отряд Мюрата, и сражение еще не начиналось. В отряде Багратиона ничего не знали об общем ходе дел, говорили о мире, но не верили в его возможность. Говорили о сражении и тоже не верили и в близость сражения. Багратион, зная Болконского за любимого и доверенного адъютанта, принял его с особенным начальническим отличием и снисхождением, объяснил ему, что, вероятно, нынче или завтра будет сражение, и предоставил ему полную свободу находиться при нем во время сражения или в ариергарде наблюдать за порядком отступления, «что тоже было очень важно».