Додо (Алиса в Стране чудес)
| Додо | |
| The Dodo | |
 Птица Додо вручает приз Алисе | |
| Создатель: | |
|---|---|
| Произведения: | |
| Пол: |
мужской |
| Раса: | |
Птица Додо — персонаж книги «Алиса в Стране чудес», представляющий собой карикатурный автопортрет Льюиса Кэрролла, чьё настоящее имя — Чарльз Лютвидж Доджсон. Распространено неподтверждённое мнение, что Доджсон назвал себя Птицей Додо в связи с тем, что часто заикался и произносил свою фамилию так: «До-До-Доджсон». Обычно изображают похожим на вымершего дронта.
Содержание
В книге
Птица Додо появляется во 2 главе среди многих удивительных существ, упавших в наплаканное Алисой Море Слёз. Она находится в компании трёх других птиц; в признанном классическим переводе Нины Демуровой их зовут Робин Гусь, Попугайчик Лори и Орлёнок Эд. В этих именах зашифрованы реальные участники памятной лодочной прогулки 4 июля 1862 года, на которой и зародилась идея написать сказку о приключениях Алисы:
- Робин Гусь (англ. Duck) — капеллан Робинсон Дакворт (англ. Robinson Duckworth);
- Попугайчик Лори (англ. Lory) — старшая сестра Алисы, Лорина Лидделл (англ. Lorina Liddell);
- Орлёнок Эд (англ. Eaglet) — её младшая сестра, Эдит Лидделл (англ. Edith Liddell).
После того как звери выбираются на сушу, Додо предлагает устроить соревнование «Бег по кругу» (англ. Caucus Race), чтобы высохнуть. Он рисует на земле круг и расставляет соревнующихся в произвольном порядке, а затем безо всякой команды каждый начинает бегать в произвольном направлении. Соревнование длится полчаса, и по его результатам победителями оказываются все. Звери требуют награды, и Додо, ткнув пальцем в Алису, говорит, что раздавать награды будет она.
У Алисы как раз оказываются в кармане цукаты, которых хватает ровно на всех участников, но получается, что самой Алисе ничего не досталось. Додо спрашивает, есть ли у неё ещё что-нибудь в кармане. Когда Алиса находит у себя напёрсток, Додо забирает его с тем, чтобы торжественно вручить его Алисе в награду под общие рукоплескания.
Радиопьеса
В советской радиопьесе «Алиса в стране чудес» 1976 года у Птицы Додо гораздо более существенная роль — он читает текст от автора, постоянно вступает в роли провожатого в разговор с Алисой, появляясь в самых неожиданных местах, а также присутствует в своей «книжной» роли в эпизоде с «Бегом по кругу».
Интересные факты
- В 1886 году вышло факсимильное издание рукописи, и Робинсон Дакворт (прототип Робина Гуся) получил от мистера Доджсона в подарок экземпляр с подписью: «Робину Гусю от Додо».[1]
- При церкви Всех святых в Дарсбери (Англия), в часовне Даниила, находится удивительное витражное окно, посвященное Льюису Кэрроллу. В 1932 году отмечалось столетие со дня рождения писателя. Был создан мемориальный фонд, и силами энтузиастов собраны деньги на создание витража, в 1935 году подаренного этой церкви.
Напишите отзыв о статье "Додо (Алиса в Стране чудес)"
Примечания
- ↑ Л. Кэрролл. «Приключения Алисы в Стране чудес»; «Сквозь зеркало и что там увидела Алиса, или Алиса в Зазеркалье» // 2-е стереотипное издание. Подготовила Н. М. Демурова. Москва, «Наука» 1978; 1991 ISBN 5-02-014950-0
Ссылки
| ||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Додо (Алиса в Стране чудес)
– Слушаю, ваше превосходительство, – сказал Тимохин, улыбкой давая чувствовать, что он понимает желания начальника.– Ну да, ну да.
Полковой командир отыскал в рядах Долохова и придержал лошадь.
– До первого дела – эполеты, – сказал он ему.
Долохов оглянулся, ничего не сказал и не изменил выражения своего насмешливо улыбающегося рта.
– Ну, вот и хорошо, – продолжал полковой командир. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. – Благодарю всех! Слава Богу! – И он, обогнав роту, подъехал к другой.
– Что ж, он, право, хороший человек; с ним служить можно, – сказал Тимохин субалтерн офицеру, шедшему подле него.
– Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн офицер.
Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.
– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
