Гибель птиц на ЛЭП
Ги́бель пти́ц на ЛЭ́П — гибель птиц от поражения электрическим током на воздушных линиях электропередачи.
Содержание
Особенности птицеопасных ЛЭП
Чаще всего птицы гибнут на ЛЭП напряжением 6-10 кВ (иногда до 35 кВ) на железобетонных опорах. Это связано с особенностями конструкции таких ЛЭП. В верхней части железобетонной опоры находится горизонтальная металлическая перекладина — траверса, приваренная к арматуре внутри опоры (и таким образом, заземленная). К траверсе прикреплены изоляторы, на которых держатся неизолированные провода. Птица может сесть на провод и коснуться траверсы (или наоборот), что приводит к поражению током и гибели.
Иногда погибшая птица застревает между проводом и траверсой, что вызывает постоянное замыкание провода на землю и приводит к отключению линии[1].
ЛЭП более высоких напряжений, как правило, менее опасны для птиц, так как у них больше расстояние между проводами и заземленными элементами.
Виды, находящиеся под угрозой
Обычно на ЛЭП гибнут птицы размером с ворону и крупнее (размеры которых достаточны, чтобы коснуться одновременно провода и траверсы), но бывают случаи гибели и более мелких птиц (например, скворцов). По-видимому, это происходит, когда они сидят плотной группой (например, во время дождя). Наибольшую же угрозу ЛЭП представляют для хищных птиц, которые имеют достаточно крупные размеры и нуждаются в присадах для высматривания добычи[1]. В степных местностях столбы ЛЭП часто являются единственными присадами, что и привлекает к ним хищников.
Меры по защите птиц
Для защиты птиц от поражения током применяются птицезащитные устройства (ПЗУ). В наиболее действенном варианте ПЗУ представляет собой колпак из изолирующего материала, закрывающий изолятор и участки провода по сторонам от него[2].
Эффективной мерой является также использование самонесущего изолированного провода.
Делались попытки устанавливать для защиты птиц изолированные насесты в виде штыря на траверсе с холостым изолятором на конце, расположенным выше основного изолятора, чтобы птица садилась на него. Однако в течение нескольких лет изолятор, не стянутый проводом, трескается и падает. В результате остается заземленный металлический штырь, который только увеличивает вероятность гибели птиц[1].
Ответственность эксплуатантов ЛЭП
В России в соответствии со ст. 28 и 56 закона «О животном мире» эксплуатанты ЛЭП несут ответственность за гибель птиц на принадлежащих им линиях и обязаны принимать меры по её предотвращению[3]. На практике большинство ЛЭП с бетонными столбами в России на данный момент не оборудованы птицезащитными устройствами. Дополнительным негативным фактором является постепенная замена относительно безопасных для птиц деревянных столбов ЛЭП напряжением 6-10 кВ бетонными столбами, вызванная их большей долговечностью.
Напишите отзыв о статье "Гибель птиц на ЛЭП"
Примечания
Литература
- [savesteppe.org/docs/birds_lep_Ulianovsk2012.pdf Проблемы гибели птиц и орнитологическая безопасность на воздушных линиях электропередачи средней мощности: современный научный и практический опыт]
Отрывок, характеризующий Гибель птиц на ЛЭП
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»
– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.
Шиншин еще не успел сказать приготовленную им шутку на патриотизм графа, как Наташа вскочила с своего места и подбежала к отцу.
– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.
– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…
Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.
