Птицын, Олег Кронидович

Олег Кронидович Птицын
Род деятельности:	художник
Дата рождения:	27 сентября 1947(1947-09-27)
Место рождения:	Иваново
Гражданство:	СССР СССР → Россия Россия
Дата смерти:	7 июня 2000(2000-06-07) (52 года)
Место смерти:	Иваново
Отец:	Кронид Александрович Птицын
Мать:	Софья Ивановна Птицына
Дети:	Марианна Проскурина, Елизавета Пименова, Андрей Охлопков, Лев Балябин
Награды и премии:	лауреат премии «За личный вклад в развитие культуры и искусства города Иванова» за 1996 год лауреат премии «Имени М. И. Малютина в области изобразительного искусства» (посмертно)

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Оле́г Крони́дович Пти́цын (27 сентября 1947 — 7 июня 2000) — русский художник-портретист (график), пейзажист и резчик по дереву.

Биография

Родился и вырос в Иванове, в семье полковника милиции, окончил школу № 33. Затем поступил в Ивановское художественное училище (ОГОУ «Ивановское областное художественное училище имени М. И. Малютина»), в котором нашёл призвание всей своей жизни — живопись. Своим Учителем он называл Виктора Алексеевича Орлова, а духовным наставником — Всеволода Федоровича Дубынина. Олега считали художником от Бога, и он по праву может называться гордостью Ивановской земли. Михаил Яроцкий:

Олег Птицын — художник от Бога. Он неповторим и в полотнах, и в рисунках. Пейзажи, натюрморты, композиции, графика… Трудно сказать, в чём Птицын сильнее и интереснее. Рука Мастера ощущается в любой мелочи, но при этом чувствуется четкость и глубина общего замысла.

Одна особенность: даже глядя на его большие по размеру полотна, рискну сказать, что Олег — художник камерный. Это не в обиду: даже большие симфонии Моцарта воспринимаются как камерные. Однако камерность эта исполнена большой глубины.

В 60-х годах Олег Птицын приходит в Поэтический молодёжный театр-студию Регины Михайловны Гринберг. Здесь он работает помощником скульптора Эрнста Неизвестного (художника спектаклей в театре).

А. Высотина:

Он был талантливым графиком и живописцем. Всё его творчество пронизано поэзией. Живописные произведения мастера полны нежности, трепетной радости, восхищения неисчерпаемыми богатствами природы.

Ян Бруштейн:

Олег Птицын был в Иванове, как сказали бы сегодня, знаковой и, пожалуй, культовой фигурой. Не член никаких творческих союзов, не лауреат никаких премий, он был известен всем и любим многими. Не диссидент, не авангардист, просто очень хороший и совершенно не официальный художник.

В Иванове прошло несколько персональных выставок Олега Птицына:

1992 год — Выставочный зал Союза художников;

1993, 1994 годы — Белый зал Краеведческого музея им. Д. Г. Бурылина;

1994 год — Российский фонд культуры и центр «Ювента»;

1995 год — Дом-музей Б. И. Пророкова‎;

1996 год — Художественное училище, Музыкальное училище и Библиотека для детей и юношества;

1997 год — Российский фонд культуры.

В 1994 г. вышел в свет альбом графических работ. Несколько раз картины использовались при оформлении книг и альбомов.

Многие признавали Олега Птицына лучшим портретистом г. Иваново. Отличительной чертой его творчества был внутренний мир портретируемых, который Олег Птицын мог показать в своих картинах.

Выставки с участием работ Олега Птицына проходят и сейчас.

В мае 2011 года в Ивановской Государственной Текстильной Академии открылась памятная доска в память об Олеге Птицыне.

11 мая 2012 года открылась персональная выставка Олега Птицына в Художественной галерее «Классика».

В начале сентября 2013 года вышла книга о творчестве и жизни Олега Птицына.

3 октября 2013 года состоялась презентация книги «Олег Птицын. Рисунок» (ISBN 978-5-905908-43-9).

Ссылки

• [www.igta.ru/files/konferencia/poisk/2004/poisk2004.pdf А. Высотина, «Дом-музей Б. И. Пророкова», стр. 226]

Отрывок, характеризующий Птицын, Олег Кронидович

– Sire, le prince… [Государь, герцог…] – начал адъютант.
– Просит подкрепления? – с гневным жестом проговорил Наполеон. Адъютант утвердительно наклонил голову и стал докладывать; но император отвернулся от него, сделав два шага, остановился, вернулся назад и подозвал Бертье. – Надо дать резервы, – сказал он, слегка разводя руками. – Кого послать туда, как вы думаете? – обратился он к Бертье, к этому oison que j'ai fait aigle [гусенку, которого я сделал орлом], как он впоследствии называл его.
– Государь, послать дивизию Клапареда? – сказал Бертье, помнивший наизусть все дивизии, полки и батальоны.
Наполеон утвердительно кивнул головой.
Адъютант поскакал к дивизии Клапареда. И чрез несколько минут молодая гвардия, стоявшая позади кургана, тронулась с своего места. Наполеон молча смотрел по этому направлению.
– Нет, – обратился он вдруг к Бертье, – я не могу послать Клапареда. Пошлите дивизию Фриана, – сказал он.
Хотя не было никакого преимущества в том, чтобы вместо Клапареда посылать дивизию Фриана, и даже было очевидное неудобство и замедление в том, чтобы остановить теперь Клапареда и посылать Фриана, но приказание было с точностью исполнено. Наполеон не видел того, что он в отношении своих войск играл роль доктора, который мешает своими лекарствами, – роль, которую он так верно понимал и осуждал.
Дивизия Фриана, так же как и другие, скрылась в дыму поля сражения. С разных сторон продолжали прискакивать адъютанты, и все, как бы сговорившись, говорили одно и то же. Все просили подкреплений, все говорили, что русские держатся на своих местах и производят un feu d'enfer [адский огонь], от которого тает французское войско.
Наполеон сидел в задумчивости на складном стуле.
Проголодавшийся с утра m r de Beausset, любивший путешествовать, подошел к императору и осмелился почтительно предложить его величеству позавтракать.
– Я надеюсь, что теперь уже я могу поздравить ваше величество с победой, – сказал он.
Наполеон молча отрицательно покачал головой. Полагая, что отрицание относится к победе, а не к завтраку, m r de Beausset позволил себе игриво почтительно заметить, что нет в мире причин, которые могли бы помешать завтракать, когда можно это сделать.
– Allez vous… [Убирайтесь к…] – вдруг мрачно сказал Наполеон и отвернулся. Блаженная улыбка сожаления, раскаяния и восторга просияла на лице господина Боссе, и он плывущим шагом отошел к другим генералам.
Наполеон испытывал тяжелое чувство, подобное тому, которое испытывает всегда счастливый игрок, безумно кидавший свои деньги, всегда выигрывавший и вдруг, именно тогда, когда он рассчитал все случайности игры, чувствующий, что чем более обдуман его ход, тем вернее он проигрывает.
Войска были те же, генералы те же, те же были приготовления, та же диспозиция, та же proclamation courte et energique [прокламация короткая и энергическая], он сам был тот же, он это знал, он знал, что он был даже гораздо опытнее и искуснее теперь, чем он был прежде, даже враг был тот же, как под Аустерлицем и Фридландом; но страшный размах руки падал волшебно бессильно.
Все те прежние приемы, бывало, неизменно увенчиваемые успехом: и сосредоточение батарей на один пункт, и атака резервов для прорвания линии, и атака кавалерии des hommes de fer [железных людей], – все эти приемы уже были употреблены, и не только не было победы, но со всех сторон приходили одни и те же известия об убитых и раненых генералах, о необходимости подкреплений, о невозможности сбить русских и о расстройстве войск.
Прежде после двух трех распоряжений, двух трех фраз скакали с поздравлениями и веселыми лицами маршалы и адъютанты, объявляя трофеями корпуса пленных, des faisceaux de drapeaux et d'aigles ennemis, [пуки неприятельских орлов и знамен,] и пушки, и обозы, и Мюрат просил только позволения пускать кавалерию для забрания обозов. Так было под Лоди, Маренго, Арколем, Иеной, Аустерлицем, Ваграмом и так далее, и так далее. Теперь же что то странное происходило с его войсками.
Несмотря на известие о взятии флешей, Наполеон видел, что это было не то, совсем не то, что было во всех его прежних сражениях. Он видел, что то же чувство, которое испытывал он, испытывали и все его окружающие люди, опытные в деле сражений. Все лица были печальны, все глаза избегали друг друга. Только один Боссе не мог понимать значения того, что совершалось. Наполеон же после своего долгого опыта войны знал хорошо, что значило в продолжение восьми часов, после всех употрсбленных усилий, невыигранное атакующим сражение. Он знал, что это было почти проигранное сражение и что малейшая случайность могла теперь – на той натянутой точке колебания, на которой стояло сражение, – погубить его и его войска.
Когда он перебирал в воображении всю эту странную русскую кампанию, в которой не было выиграно ни одного сраженья, в которой в два месяца не взято ни знамен, ни пушек, ни корпусов войск, когда глядел на скрытно печальные лица окружающих и слушал донесения о том, что русские всё стоят, – страшное чувство, подобное чувству, испытываемому в сновидениях, охватывало его, и ему приходили в голову все несчастные случайности, могущие погубить его. Русские могли напасть на его левое крыло, могли разорвать его середину, шальное ядро могло убить его самого. Все это было возможно. В прежних сражениях своих он обдумывал только случайности успеха, теперь же бесчисленное количество несчастных случайностей представлялось ему, и он ожидал их всех. Да, это было как во сне, когда человеку представляется наступающий на него злодей, и человек во сне размахнулся и ударил своего злодея с тем страшным усилием, которое, он знает, должно уничтожить его, и чувствует, что рука его, бессильная и мягкая, падает, как тряпка, и ужас неотразимой погибели обхватывает беспомощного человека.
Известие о том, что русские атакуют левый фланг французской армии, возбудило в Наполеоне этот ужас. Он молча сидел под курганом на складном стуле, опустив голову и положив локти на колена. Бертье подошел к нему и предложил проехаться по линии, чтобы убедиться, в каком положении находилось дело.