Публий Валерий Фальтон
Поделись знанием:
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
– Да, я очень рад, – сказал он.
«Как могут они быть недовольны чем то, думала Наташа. Особенно такой хороший, как этот Безухов?» На глаза Наташи все бывшие на бале были одинаково добрые, милые, прекрасные люди, любящие друг друга: никто не мог обидеть друг друга, и потому все должны были быть счастливы.
На другой день князь Андрей вспомнил вчерашний бал, но не на долго остановился на нем мыслями. «Да, очень блестящий был бал. И еще… да, Ростова очень мила. Что то в ней есть свежее, особенное, не петербургское, отличающее ее». Вот всё, что он думал о вчерашнем бале, и напившись чаю, сел за работу.
Но от усталости или бессонницы (день был нехороший для занятий, и князь Андрей ничего не мог делать) он всё критиковал сам свою работу, как это часто с ним бывало, и рад был, когда услыхал, что кто то приехал.
| Публий Валерий Фальтон |
Публий Валерий Фальтон (лат. Publius Valerius Falto; III век до н. э.) — древнеримский политический деятель из патрицианского рода Валериев, консул 238 года до н. э.
Публий Валерий был братом Квинта Валерия Фальтона, консула 239 года до н. э. Его коллегой по должности стал Тиберий Семпроний Гракх.
Публию Валерию выпало командование в войне против цизальпинских галлов. Военные действия шли с переменным успехом: в первом сражении победили галлы, уничтожив 3 500 римлян, во втором римляне одержали полную победу, так что 14 тысяч галлов погибли, а две тысячи попали в плен. В триумфе Валерию было отказано из-за первой битвы[1]
Напишите отзыв о статье "Публий Валерий Фальтон"
Примечания
- ↑ Орозий. История против язычников. IV, 12, 1.
Отрывок, характеризующий Публий Валерий Фальтон
Пьер рассеянно улыбнулся, очевидно не понимая того, что ему говорили.– Да, я очень рад, – сказал он.
«Как могут они быть недовольны чем то, думала Наташа. Особенно такой хороший, как этот Безухов?» На глаза Наташи все бывшие на бале были одинаково добрые, милые, прекрасные люди, любящие друг друга: никто не мог обидеть друг друга, и потому все должны были быть счастливы.
На другой день князь Андрей вспомнил вчерашний бал, но не на долго остановился на нем мыслями. «Да, очень блестящий был бал. И еще… да, Ростова очень мила. Что то в ней есть свежее, особенное, не петербургское, отличающее ее». Вот всё, что он думал о вчерашнем бале, и напившись чаю, сел за работу.
Но от усталости или бессонницы (день был нехороший для занятий, и князь Андрей ничего не мог делать) он всё критиковал сам свою работу, как это часто с ним бывало, и рад был, когда услыхал, что кто то приехал.
