Публий Семпроний Соф (консул 268 года до н. э.)
| Публий Семпроний Соф |
Публий Семпроний Соф (лат. Publius Sempronius Sophus; III век до н. э.) — древнеримский политический деятель из плебейского рода Семпрониев, консул 268 года до н. э., цензор 257 года до н. э.
Публий Семпроний был сыном консула 304 года до н. э. того же имени. Его коллегой по консульству стал Аппий Клавдий Русс, умерший ещё до истечения полномочий.
Главной задачей консулов стало подавление восстания в Пицене, начавшегося ещё при их преемниках. Одни источники сообщают, что Семпроний и Клавдий вдвоём победили пиценов и получили за это совместный триумф[1]; другие упоминают в качестве командующего только Публия Семпрония[2][3]. Перед решающим сражением произошло землетрясение, а бой оказался настолько кровопролитным, что «победу... одержали весьма немногие римляне, которые спаслись»[4]. Согласно Флору, Публий Семпроний остановил земелтрясение, дав обет построить храм в честь богини Теллус[5].
В том же году были выведены колонии в Аримин и Беневент, а сабины получили право голоса[6].
В 252 году до н. э. Публий Семпроний получил цензуру, совместную с Манием Валерием. Эти цензоры исключили из сената 16 человек, а у 400 всадников забрали государственных коней. Во время переписи они насчитали 297 797 граждан[7].
Известно, что Публий Семпроний дал развод своей жене из-за того, что она смотрела на погребальные игры[8] (или из-за того, что она смотрела на погребальные игры без его ведома[9]).
Напишите отзыв о статье "Публий Семпроний Соф (консул 268 года до н. э.)"
Примечания
- ↑ Евтропий. Бревиарий римской истории II, 16.
- ↑ Орозий. История против язычников IV, 4, 5.
- ↑ Луций Анней Флор. Эпитомы I, 19.
- ↑ Орозий IV, 4, 7.
- ↑ Флор I, 19.
- ↑ Веллей Патеркул. Римская история I, 14, 7.
- ↑ Периохи к Титу Ливию, книга XVIII; здесь Публий Семпроний ошибочно именуется Марком.
- ↑ Плутарх. Римские вопросы, 14.
- ↑ Валерий Максим. Достопамятные деяния и изречения VI, 3, 12.
Отрывок, характеризующий Публий Семпроний Соф (консул 268 года до н. э.)
– С Богом, г'ебята, – прозвучал голос Денисова, – г'ысыо, маг'ш!В переднем ряду заколыхались крупы лошадей. Грачик потянул поводья и сам тронулся.
Справа Ростов видел первые ряды своих гусар, а еще дальше впереди виднелась ему темная полоса, которую он не мог рассмотреть, но считал неприятелем. Выстрелы были слышны, но в отдалении.
– Прибавь рыси! – послышалась команда, и Ростов чувствовал, как поддает задом, перебивая в галоп, его Грачик.
Он вперед угадывал его движения, и ему становилось все веселее и веселее. Он заметил одинокое дерево впереди. Это дерево сначала было впереди, на середине той черты, которая казалась столь страшною. А вот и перешли эту черту, и не только ничего страшного не было, но всё веселее и оживленнее становилось. «Ох, как я рубану его», думал Ростов, сжимая в руке ефес сабли.
– О о о а а а!! – загудели голоса. «Ну, попадись теперь кто бы ни был», думал Ростов, вдавливая шпоры Грачику, и, перегоняя других, выпустил его во весь карьер. Впереди уже виден был неприятель. Вдруг, как широким веником, стегнуло что то по эскадрону. Ростов поднял саблю, готовясь рубить, но в это время впереди скакавший солдат Никитенко отделился от него, и Ростов почувствовал, как во сне, что продолжает нестись с неестественною быстротой вперед и вместе с тем остается на месте. Сзади знакомый гусар Бандарчук наскакал на него и сердито посмотрел. Лошадь Бандарчука шарахнулась, и он обскакал мимо.
«Что же это? я не подвигаюсь? – Я упал, я убит…» в одно мгновение спросил и ответил Ростов. Он был уже один посреди поля. Вместо двигавшихся лошадей и гусарских спин он видел вокруг себя неподвижную землю и жнивье. Теплая кровь была под ним. «Нет, я ранен, и лошадь убита». Грачик поднялся было на передние ноги, но упал, придавив седоку ногу. Из головы лошади текла кровь. Лошадь билась и не могла встать. Ростов хотел подняться и упал тоже: ташка зацепилась за седло. Где были наши, где были французы – он не знал. Никого не было кругом.
