Публий Сульпиций Руф (народный трибун)

Публий Сульпиций Руф

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Публий Сульпи́ций Руф (лат. Publius Sulpitius Rufus; 124 до н. э. — 88 до н. э.) — древнеримский государственный деятель, народный трибун 88 до н. э..

Принадлежал к плебейскому роду. Руфом его называет только Валерий Максим, причём явно ошибочно: скорее всего, этого когномена он не имел и к патрициям Сульпициям Руфам не принадлежал. Был другом Марка Ливия Друза, известного борца за предоставление италийцам гражданских прав. Участвовал в качестве легата в Союзнической войне. В 89 году добился избрания на должность народного трибуна. Вместе с другим трибуном Публием Антистием помешал Цезарю Страбону выдвинуть свою кандидатуру в консулы, поскольку тот не занимал должности претора; это сопровождалось беспорядками. Затем Сульпиций предложил распределить италийцев и вольноотпущенников)по всем 35 трибам и вернуть изгнанников. Плутарх упоминает и закон о запрете сенаторам иметь больше 2000 денариев долга. Часто считают, что те, у кого такой долг имелся, подлежали изгнанию из сената, но в источнике об этом не сказано. Этот закон был, по-видимому, проведён несколько раньше, чем началось обсуждение законопроектов о правах италийцев.

О сопротивлении сената законопроектам Сульпиция сведений нет, но консулы Луций Корнелий Сулла и Квинт Помпей Руф объявили неприсутственные дни, во время которых народные собрания не проводятся. Сульпиций вступил в союз с Марием, который, вероятно, обещал ему помощь со стороны ветеранов. Было организовано нападение на консулов, в результате которого погиб молодой Квинт Помпей, сын одного и зять другого консула, Помпей Руф скрылся, а Сулла спрятался в доме Мария, выйдя из из которого отменил неприсутственные дни. В результате голосование в народном собрании состоялось, законы Сульпиция были приняты. К ним добавился закон о передаче командования в войне с Митридатом Понтийским от Суллы Марию. В ответ Сулла повёл свои легионы на Рим и захватил Город после недолгого боя. Марий, Сульпиций и 10 их приверженцев были объявлены врагами государства (hostes publici). Сульпиция, скрывавшегося в своём поместье, выдал раб, который в награду получил свободу, а за предательство был сброшен со скалы. Сульпиция убили, а голову его выставили на рострах, что стало первым случаем такого рода.

Ссылки

• [quod.lib.umich.edu/m/moa/ACL3129.0003.001/953?rgn=full+text;view=image Публий Сульпиций Руф (народный трибун)] (англ.). — в Smith's Dictionary of Greek and Roman Biography and Mythology.
• [ancientrome.ru/genealogy/person.htm?p=1 Публий Сульпиций Руф (народный трибун)] (рус.). — биография на сайте [ancientrome.ru ancientrome.ru].

Отрывок, характеризующий Публий Сульпиций Руф (народный трибун)

После перенесенного страдания князь Андрей чувствовал блаженство, давно не испытанное им. Все лучшие, счастливейшие минуты в его жизни, в особенности самое дальнее детство, когда его раздевали и клали в кроватку, когда няня, убаюкивая, пела над ним, когда, зарывшись головой в подушки, он чувствовал себя счастливым одним сознанием жизни, – представлялись его воображению даже не как прошедшее, а как действительность.
Около того раненого, очертания головы которого казались знакомыми князю Андрею, суетились доктора; его поднимали и успокоивали.
– Покажите мне… Ооооо! о! ооооо! – слышался его прерываемый рыданиями, испуганный и покорившийся страданию стон. Слушая эти стоны, князь Андрей хотел плакать. Оттого ли, что он без славы умирал, оттого ли, что жалко ему было расставаться с жизнью, от этих ли невозвратимых детских воспоминаний, оттого ли, что он страдал, что другие страдали и так жалостно перед ним стонал этот человек, но ему хотелось плакать детскими, добрыми, почти радостными слезами.
Раненому показали в сапоге с запекшейся кровью отрезанную ногу.
– О! Ооооо! – зарыдал он, как женщина. Доктор, стоявший перед раненым, загораживая его лицо, отошел.
– Боже мой! Что это? Зачем он здесь? – сказал себе князь Андрей.
В несчастном, рыдающем, обессилевшем человеке, которому только что отняли ногу, он узнал Анатоля Курагина. Анатоля держали на руках и предлагали ему воду в стакане, края которого он не мог поймать дрожащими, распухшими губами. Анатоль тяжело всхлипывал. «Да, это он; да, этот человек чем то близко и тяжело связан со мною, – думал князь Андрей, не понимая еще ясно того, что было перед ним. – В чем состоит связь этого человека с моим детством, с моею жизнью? – спрашивал он себя, не находя ответа. И вдруг новое, неожиданное воспоминание из мира детского, чистого и любовного, представилось князю Андрею. Он вспомнил Наташу такою, какою он видел ее в первый раз на бале 1810 года, с тонкой шеей и тонкими рукамис готовым на восторг, испуганным, счастливым лицом, и любовь и нежность к ней, еще живее и сильнее, чем когда либо, проснулись в его душе. Он вспомнил теперь ту связь, которая существовала между им и этим человеком, сквозь слезы, наполнявшие распухшие глаза, мутно смотревшим на него. Князь Андрей вспомнил все, и восторженная жалость и любовь к этому человеку наполнили его счастливое сердце.
Князь Андрей не мог удерживаться более и заплакал нежными, любовными слезами над людьми, над собой и над их и своими заблуждениями.