Пуговичино
Деревня
Пуговичино
Показать/скрыть карты
|
Пуговичино — деревня в Ленинском районе Московской области. Входит в состав городского поселения Горки Ленинские (до середины 2000-х — Горкинский сельский округ).
Содержание
История
В XVII веке деревня находилась в собственности кремлёвского Вознесенского монастыря. В деревне находился монастырский двор, где жил приказчик и монастырские дети, было 8 крестьянских дворов[1].
В 1817 году в деревне Пуговичино производили медную мишуру[1].
В XIX веке деревня Пуговичино входила в состав Сухановской волости Подольского уезда. В 1899 году в деревне проживало 215 человек[2].
Население
Согласно Всероссийской переписи, в 2002 году в деревне проживало 48 человек (27 мужчин и 21 женщина)[3]. По данным на 2005 год в деревне проживало 27 человек[4].
Расположение
Деревня Пуговичино находится примерно в 3 км к юго-востоку от центра города Видное. Ближайший населённый пункт — деревня Дыдылдино. Рядом протекает река Купелинка, на которой устроен пруд.
Напишите отзыв о статье "Пуговичино"
Примечания
- ↑ 1 2 [www.adm-vidnoe.ru/index.php?mod=category&id=195 Краткая характеристика поселения]. adm-vidnoe.ru. Проверено 21 января 2013. [www.webcitation.org/6ECnwEOQa Архивировано из первоисточника 5 февраля 2013].
- ↑ Памятная книжка Московской губернии на 1899 год / под ред. А. В. Аврорина. — М., 1899. — С. 547.
- ↑ Данные переписи 2002 года: таблица 2С. М.: Федеральная служба государственной статистики, 2004.
- ↑ [www.webcitation.org/5wz6JgQBS Алфавитный перечень населённых пунктов муниципальных районов Московской области]. Реформа местного самоуправления на территории Московской области. Проверено 6 марта 2011.
Это заготовка статьи по географии Московской области. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
Отрывок, характеризующий Пуговичино
– Ну да, ну да, – сказал полковой командир, – всё надо пожалеть молодого человека в несчастии. Ведь большие связи… Так вы того…– Слушаю, ваше превосходительство, – сказал Тимохин, улыбкой давая чувствовать, что он понимает желания начальника.
– Ну да, ну да.
Полковой командир отыскал в рядах Долохова и придержал лошадь.
– До первого дела – эполеты, – сказал он ему.
Долохов оглянулся, ничего не сказал и не изменил выражения своего насмешливо улыбающегося рта.
– Ну, вот и хорошо, – продолжал полковой командир. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. – Благодарю всех! Слава Богу! – И он, обогнав роту, подъехал к другой.
– Что ж, он, право, хороший человек; с ним служить можно, – сказал Тимохин субалтерн офицеру, шедшему подле него.
– Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн офицер.
Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.
– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее: