Пули-Хумри
Поделись знанием:
Прошло два часа. Наполеон позавтракал и опять стоял на том же месте на Поклонной горе, ожидая депутацию. Речь его к боярам уже ясно сложилась в его воображении. Речь эта была исполнена достоинства и того величия, которое понимал Наполеон.
Тот тон великодушия, в котором намерен был действовать в Москве Наполеон, увлек его самого. Он в воображении своем назначал дни reunion dans le palais des Czars [собраний во дворце царей.], где должны были сходиться русские вельможи с вельможами французского императора. Он назначал мысленно губернатора, такого, который бы сумел привлечь к себе население. Узнав о том, что в Москве много богоугодных заведений, он в воображении своем решал, что все эти заведения будут осыпаны его милостями. Он думал, что как в Африке надо было сидеть в бурнусе в мечети, так в Москве надо было быть милостивым, как цари. И, чтобы окончательно тронуть сердца русских, он, как и каждый француз, не могущий себе вообразить ничего чувствительного без упоминания о ma chere, ma tendre, ma pauvre mere, [моей милой, нежной, бедной матери ,] он решил, что на всех этих заведениях он велит написать большими буквами: Etablissement dedie a ma chere Mere. Нет, просто: Maison de ma Mere, [Учреждение, посвященное моей милой матери… Дом моей матери.] – решил он сам с собою. «Но неужели я в Москве? Да, вот она передо мной. Но что же так долго не является депутация города?» – думал он.
Между тем в задах свиты императора происходило шепотом взволнованное совещание между его генералами и маршалами. Посланные за депутацией вернулись с известием, что Москва пуста, что все уехали и ушли из нее. Лица совещавшихся были бледны и взволнованны. Не то, что Москва была оставлена жителями (как ни важно казалось это событие), пугало их, но их пугало то, каким образом объявить о том императору, каким образом, не ставя его величество в то страшное, называемое французами ridicule [смешным] положение, объявить ему, что он напрасно ждал бояр так долго, что есть толпы пьяных, но никого больше. Одни говорили, что надо было во что бы то ни стало собрать хоть какую нибудь депутацию, другие оспаривали это мнение и утверждали, что надо, осторожно и умно приготовив императора, объявить ему правду.
– Il faudra le lui dire tout de meme… – говорили господа свиты. – Mais, messieurs… [Однако же надо сказать ему… Но, господа…] – Положение было тем тяжеле, что император, обдумывая свои планы великодушия, терпеливо ходил взад и вперед перед планом, посматривая изредка из под руки по дороге в Москву и весело и гордо улыбаясь.
– Mais c'est impossible… [Но неловко… Невозможно…] – пожимая плечами, говорили господа свиты, не решаясь выговорить подразумеваемое страшное слово: le ridicule…
Между тем император, уставши от тщетного ожидания и своим актерским чутьем чувствуя, что величественная минута, продолжаясь слишком долго, начинает терять свою величественность, подал рукою знак. Раздался одинокий выстрел сигнальной пушки, и войска, с разных сторон обложившие Москву, двинулись в Москву, в Тверскую, Калужскую и Дорогомиловскую заставы. Быстрее и быстрее, перегоняя одни других, беглым шагом и рысью, двигались войска, скрываясь в поднимаемых ими облаках пыли и оглашая воздух сливающимися гулами криков.
Город
Показать/скрыть карты
|
Пу́ли-Хумри́ (дари پل خمری Pol-e Xomri) — город на севере Афганистана, центр провинции Баглан.
С 2006 года в городе располагается контингент венгерских вооружённых сил в рамках ISAF[1].
Содержание
География
Пули-Хумри находится на пересечении главных транспортных магистралей. Через город проходит проложенная советскими и афганскими строителями автострада Кабул — Мазари-Шариф[2]. Главными промышленными объектами города являются гидроэлектростанция, построенная с помощью СССР[3], и цементный завод, возведенный при содействии ЧССР[4]. Известно также, что при участии немецких специалистов в городе была сооружена текстильная фабрика[5].
Население
По данным переписи 1979 года в городе проживал 31101 житель. По оценкам на 2007 год население возросло примерно в 2 раза и составило 58,3 тыс. жителей. По этому показателю Пули-Хумри является седьмым по величине городом в Афганистане.
Экономика
Пули-Хумри находится в благоприятном для ведения сельского хозяйства регионе страны. В 12 км к северу от Пули-Хумри находятся раскопки древнего комплекса Сурх-Котал[6].
11 ноября 2001 года боевики Северного Альянса выбили талибов из города[7].
Напишите отзыв о статье "Пули-Хумри"
Примечания
- ↑ [www.diplomatie.gouv.fr/en/IMG/pdf/Hungarian_development_efforts_in_Afghanistan.pdf] Hungarian development efforts in Afghanistan
- ↑ Азия и Африка сегодня. — Вып. 6. — Изд-во восточной лит-ры, 1981
- ↑ Петрова Н. К. Международные производственные связи рабочего класса СССР, 1959—1970 гг. — Изд-во «Наука», 1975.
- ↑ Ушакова Н. А. Страны СЭВ и развивающиеся государства социалистической ориентации: экономическое сотрудничество. — Изд-во «Наука», 1980.
- ↑ Ляховский А. А. Трагедия и доблесть Афгана. — НОРД, 2004.
- ↑ Paul Clammer. [books.google.de/books?id=PjhP76JaVgkC&pg=PA159f#v=onepage&q&f=false Afghanistan]. — 1 издание. — Lonely Planet Publications, 2007. — С. 159. — ISBN 9781740596428.
- ↑ [web.archive.org/web/20071031074917/www.kommersant.ru/index-news.html?ext=news&id=25550&id_themes=11&page=1 Северный альянс захватил Пули-Хумри, Калайи-Нау и Талокан]
Ссылки
- [www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XX/1900-1920/Kattagan/text1.htm Путеводитель по Каттагану и Бадахшану (Часть.1)]
- [www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XX/1900-1920/Kattagan/text2.htm Путеводитель по Каттагану и Бадахшану (Часть.2)]
|
Это заготовка статьи по географии Афганистана. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||||
Отрывок, характеризующий Пули-Хумри
– Qu'on m'amene les boyards, [Приведите бояр.] – обратился он к свите. Генерал с блестящей свитой тотчас же поскакал за боярами.Прошло два часа. Наполеон позавтракал и опять стоял на том же месте на Поклонной горе, ожидая депутацию. Речь его к боярам уже ясно сложилась в его воображении. Речь эта была исполнена достоинства и того величия, которое понимал Наполеон.
Тот тон великодушия, в котором намерен был действовать в Москве Наполеон, увлек его самого. Он в воображении своем назначал дни reunion dans le palais des Czars [собраний во дворце царей.], где должны были сходиться русские вельможи с вельможами французского императора. Он назначал мысленно губернатора, такого, который бы сумел привлечь к себе население. Узнав о том, что в Москве много богоугодных заведений, он в воображении своем решал, что все эти заведения будут осыпаны его милостями. Он думал, что как в Африке надо было сидеть в бурнусе в мечети, так в Москве надо было быть милостивым, как цари. И, чтобы окончательно тронуть сердца русских, он, как и каждый француз, не могущий себе вообразить ничего чувствительного без упоминания о ma chere, ma tendre, ma pauvre mere, [моей милой, нежной, бедной матери ,] он решил, что на всех этих заведениях он велит написать большими буквами: Etablissement dedie a ma chere Mere. Нет, просто: Maison de ma Mere, [Учреждение, посвященное моей милой матери… Дом моей матери.] – решил он сам с собою. «Но неужели я в Москве? Да, вот она передо мной. Но что же так долго не является депутация города?» – думал он.
Между тем в задах свиты императора происходило шепотом взволнованное совещание между его генералами и маршалами. Посланные за депутацией вернулись с известием, что Москва пуста, что все уехали и ушли из нее. Лица совещавшихся были бледны и взволнованны. Не то, что Москва была оставлена жителями (как ни важно казалось это событие), пугало их, но их пугало то, каким образом объявить о том императору, каким образом, не ставя его величество в то страшное, называемое французами ridicule [смешным] положение, объявить ему, что он напрасно ждал бояр так долго, что есть толпы пьяных, но никого больше. Одни говорили, что надо было во что бы то ни стало собрать хоть какую нибудь депутацию, другие оспаривали это мнение и утверждали, что надо, осторожно и умно приготовив императора, объявить ему правду.
– Il faudra le lui dire tout de meme… – говорили господа свиты. – Mais, messieurs… [Однако же надо сказать ему… Но, господа…] – Положение было тем тяжеле, что император, обдумывая свои планы великодушия, терпеливо ходил взад и вперед перед планом, посматривая изредка из под руки по дороге в Москву и весело и гордо улыбаясь.
– Mais c'est impossible… [Но неловко… Невозможно…] – пожимая плечами, говорили господа свиты, не решаясь выговорить подразумеваемое страшное слово: le ridicule…
Между тем император, уставши от тщетного ожидания и своим актерским чутьем чувствуя, что величественная минута, продолжаясь слишком долго, начинает терять свою величественность, подал рукою знак. Раздался одинокий выстрел сигнальной пушки, и войска, с разных сторон обложившие Москву, двинулись в Москву, в Тверскую, Калужскую и Дорогомиловскую заставы. Быстрее и быстрее, перегоняя одни других, беглым шагом и рысью, двигались войска, скрываясь в поднимаемых ими облаках пыли и оглашая воздух сливающимися гулами криков.
